Где гуляла, малявка? не дождавшись ответа младшей сестры, она лукаво улыбнулась и сказала, могу угадать с первой попытки, ты виделась с Максом.
Будешь много знать, сама знаешь, что будет, ответила Соня и вышла через стеклянную дверь кухни на летнюю террасу, с которой открывался вид на внутренний двор.
На плетеном кресле сидел отец и задумчиво смотрел на полупустую чашку чая с синими чаинками, осевшими на дне. В руках он держал раскрытую книгу с тонкой закладкой -лессе. Увидев младшую дочь его серые миндалевидные глаза, с лучиками морщинками вокруг, наполнились бесконечной теплотой. Он ласково улыбнулся Соне и подвинул к себе еще одно плетеное кресло. Она села рядом и положила голову отцу на плечо. Крепкое, сильное, родное, то за которое она так боролась. Как же хорошо теплым вечером сидеть вот так на террасе, как легко и спокойно. И хотелось, чтобы такие вечера как сегодняшний, никогда не заканчивались. Порой, Соня до конца не могла поверить в свое счастье, хотя с того момента как они обнялись, прошел год. Мама, папа, Лара, они все вместе, они рядом с ней, на Алькаре. Но иногда, ей казалось, что это сон, чудесный, волшебный сон, с которым нужно быть предельно острожным, ведь если пошевельнуться, то она проснется и счастливая картинка исчезнет.
Раньше она не понимала смысла выражения «Счастье любит тишину». Зачем молчать, когда хочется кричать о своем счастье на весь мир? Ведь ты его не украла?
Сейчас она понимала, о чем речь. Понимала, что в жизни все зыбко. Потеряв один раз, ты уже будешь всегда начеку. Чувство, что у тебя его могут забрать, будет ходить по пятам как призрак с неприкаянной душой. И теперь, обретя ценность, за которую готов отдать жизнь, ты бережешь ее как хрустальную вазу, дрожавшими руками вытирая пылинки. Ее семья и была той самой вазой, которую Соня бережно хранила в своем сердце, боясь лишний раз взглянуть, чтобы не развеять волшебные чары сновидения.
Александр заботливо накинул на плечи Сони мягкий плед (хотя было совсем не холодно) и стал рассказывать о новых землянинах, перешедших на Алькар через портальное зеркало.
Там уже целое поселение, они не хотят учить местный язык и требуют переименовать Ивтар в Землю, сокрушаясь, проговорил он.
И что же делать? спросила Соня, наблюдая за крохотной желтой птичкой, усевшейся на парапет террасы.
Вести разъяснительные разговоры с напоминанием правовых норм Алькара, а если не примут к сведению, то, он дернул широким плечом, отчего Сонина голова подпрыгнула как мячик, то отправлять обратно.
А если они не захотят?
Заставят, безмятежно ответил Александр.
Кто их заставит? Кто вообще придумывает все эти законы?
Он снисходительно улыбнулся, задержав взгляд на своей дочери, у которой глаза пылали от любопытства.
Альянс Восьми главный орган управления в этом мире. Только он может принимать законы, за ним последнее слово. Тиберлоу входит в его состав.
Но кто решил, что именно Альянс Восьми имеет право всеми распоряжаться? А как же норники, ведь город Крофт не входит в эту восьмерку, а еще есть русалки, отары, севитская долина
Александр шутливо потрепал дочь по голове и поцеловал в лоб.
Сколько вопросовИ в кого моя дочурка такая любопытная? До всего тебе есть дело, даже до русалок
Что значит даже? вспыхнула Соня, уже готовая защищать русалочий народ. Между прочим если бы не Норелла, то я не смогла бы добраться до острова Мёртвых и вообще
Отец взъерошил ее волосы и встал с кресла.
Я не имею ничего против русалок, они само очарование. Пойдем лучше к столу, спокойно сказал он.
Раздухарившийся запал тут же куда-то испарился, и Соня послушно поплелась за отцом. Пронзительный звук дверного колокольчика, пронесся по дому сообщив о прибывших. Лара пошла открыть дверь и уже через несколько минут в холле появились два человека: высокая женщина с длинными смоляными волосами и молодой человек с чуть надменной, но тем не менее обворожительной улыбкой, которую он применял как несокрушимое оружие. Он так лучезарно улыбался, что невольно закрадывалась мысль, а не репетирует ли он перед зеркалом?
В руках у Нарца поблескивала сверток с перламутровыми конфетами- жемчужинами. Лара незамедлительно приняла ее из рук парня, словно он предназначался лишь ей одной. Анна суетилась, встречая гостей и приглашая их пройти в столовую. После того, как все обменялись любезностями, раздался еще один звонок. На это раз открывать гостю вызвалась Соня. Как она и предполагала это был Пульф. Низкорослый старик с густыми серебристыми бакенбардами и растрепанной шевелюрой, которая по степени своей растрепанности могла бы конкурировать только с прической Макса. Норник застенчиво, как двоечник у доски замялся, теребя в руках продолговатую коробку.
Приветствую, приветствую, прохрипел он, проходя внутрь двора, как давно я здесь не был, он оглянулся по сторонам. Артур всегда хотел, чтобы этот дом был полон. Как сейчас, он вошел в дом, вслед за Соней, прихрамывая на одну ногу. О, Александр, Анна, приветствую, он протянул руку, маленькую как у ребенка. Поздоровавшись со всеми присутствующими, Пульф прошел в столовую, придирчиво разглядывая разноцветную посуду на полочках.
2
Прошу всех за стол, сказала Анна, доставая из духовки овальное блюдо, доверху наполненное рагу из мясных бобов, которое она именовала фирменным. Комната наполнилась умопомрачительными ароматами и звенящими звуками столовых приборов. Даже начавшиеся разговоры временно стихли. Маринованные грибы, собранные на грибных деревьях, произрастающих во влажных районах Алькара, овальные помидоры с соусом баленье, рулеты из диких баклажанов, все поглощалось с немыслимой скоростью, которую задал норник Пульф.
И только во время десерта, пока остывала подрумяненная шарлотка из сладкой груши, беседа возобновилась.
Как твои успехи в учебном центре? поинтересовалась Сальвина Севеллин у Лары.
Все хорошо, не совсем уверенно она.
Тебе нужно подтянуть тиберлойский язык, продолжила первая советница напутственным тоном, отчего Лара потупила взгляд. У Сони тоже не стразу все получилось, зато сейчас она делает успехи. Господин директор ей очень доволен, она улыбнулась Соне. К похвальбе Сальвины Севеллин подключился и Пульф, заявив, что Соня большая молодец, настоящий пример для подражания, после чего цвет ее щек стал напоминать овальные помидоры.
Раз у тебя такие способности, тебе нужно непременно записаться и на дополнительные занятия, отметила первая советница, обратившись к Соне.
Я подумаю, уклончиво ответила она.
Как раз сейчас идет набор на курсы по рукоделию, ты еще можешь успеть записаться. А уже после саммита Альянса Восьми и следовавшего за ним турнира, начнутся занятия, продолжила женщина.
Соне только вышивания крючками не хватало. Уж лучше ухаживать за серебристыми лягушками, к которым она привязалась.
А какие соревнования будут турнире? спросила Соня, чтобы поскорее закрыть тему рукоделия.
Точная программа держится в строжайшем секрет, в этом- то и вся интрига соревнований, ответил норник, подмигнув ей. Известно, что турнир начнется после официальной части приветствия и саммита Альянса Восьми. Скорее всего на вторые сутки по прилету.
Золотое крыло Алькара. мечтательно проговорил Нарц, и в его глазах блеснул огонек.
Да, это шанс, кивнул Пульф, для молодых и одарённых, это настоящая путевка в высшие эшелоны оплётчиков, которых на самом деле не так уж и много.
Кстати, Нарциусик прекрасно владеет техникой экстремального управления орлианами, -решила вставить Сальвина Севеллин. Он обучался у самого
Тетя! оборвал ее раскрасневшийся Нарц. Но она ничуть не смутилась и продолжила рассказывать о немыслимых способностях своего племянника.
Никто не хочет перейти в другое место? тихо спросил он у сидевших рядом с ним Сони и Лары.
Сестры почти синхронно кивнули, и троица быстро ретировалась из кухни столовой.
Она иногда ведет себя как моя мать! весь покрытый розовыми пятнами проворчал Нарц.
Не удивительно, они ведь сестры, с сознанием дела прокомментировала Лара, еще ни разу не видевшая мать своего друга, но наслышанная о ней.
С кухни стали доноситься хохот и звон бокалов. Скорее всего они открыли ягодную медовуху, которую принес с собой норник Пульф.
А ты раньше участвовал в подобных соревнованиях? поинтересовалась Лара, устроившись в кресле.
Нарц брюзгливо покачал головой, и сел рядом с Соней.
Не было особого желания. Да и сейчас чисто спортивный интерес, не более того, он вальяжно откинул голову на мягкую спинку дивана, мое будущее никак не связано с орлианами. Оплётчиком я уж точно не собираюсь становиться, он пренебрежительно поморщился. Вы ведь знаете я собираюсь поступать в отдел высших знаний.
А потом работать в службе безопасности и надзора как твой брат, вставила Соня с неким укором в голосе.
У вас взаимные чувства, я знаю, хмыкнул Нарц, глядя на подругу.
Вы о чем? спросила Лара.
Мой брат и Соня терпеть друг друга не могут.
Соня чуть слышно цокнула и встав с дивана подошла к трещавшему не прогорающими дровами камину.
Просто у нас слишком разные взгляды на жизнь и вообще, давайте закроем эту тему.
Поддерживаю, согласился Нарц. никто не хочет завтра посмотреть забег рогачей? Говорят, это очень забавно, особенно когда они спутываются рогами.
Я за, тут же отозвалась Лара.
А ты? Нарц обратился к Соне, решившей отмолчаться.
Никак не получиться, у меня уже есть планы, она виновато пожала плечами и для пущей убедительности горестно вздохнула.
Два вопрошающих лица уставились на нее.
Я лечу на Недозволительный рынок, ответила она, ожидая шквал вопросов.
Нарц не заставил себя долго ждать.
И с кем же?
С Финтом и Максом. У Леоны на носу рождения, мы летим покупать ей подарок.
Но ведь там опасно! -возмутилась Лара, разве на Цветном базаре нельзя ничего ей выбрать?
Соня громко выдохнула, на этот раз с раздражением.
Леона хочет золотых кусачек, а они продаются только на Недозволительном рынке.
Вам вряд ли удастся проскочить, с долей самодовольства проговорил Нарц, мой брат говорит, что из-за приближающегося саммита и турнира, все территории охраняются еще тщательнее.
Мы все же попробуем.
Если хочешь, я могу попросить Лавра оформить вам пропуск.
Одно упоминание его имени вызвало в Соне тягостное чувство неприязни, а уж пользоваться его помощью не за что, пусть лучше ее схватят отары (хотя этот тоже сомнительное удовольствие).
Спасибо, не нужно, как можно мягче ответила она.
Ну как хочешь, бросил Нарц с уязвленным видом. Одним соперником меньше на турнире, хотя какой он соперник Просто за тебя переживаю.
Я тоже, большие карие глаза Лары взволнованно смотрели на сестру, пусть они сами летят, а мы пойдем смотреть на рогачей, а?
Но Соня категорично покачала головой, ясно дав понять, что лучше с ней не спорить.
Ты упрямая как рогачи, констатировала Лара, послав сестре воздушный поцелуй.
С кухни продолжали доноситься смех и бубнящий голос Пульфа, оказавшимся первоклассным рассказчиком забавных историй. В камине танцевали искрящиеся зеленью языки пламени, было так хорошо и спокойно, что Соню снова охватил страх потерять свое хрупкое счастье.
«Я убью вас, лиловые. Я вернусь, помните это!» снова прозвучали в голове последние слова Морении, перед тем как она растворилась подобно грязному облаку. Эта угроза с незавидной периодичностью портила Сонино настроение, не давая ей всецело насладиться новой жизнью. Видимо, не одну ее тревожили подобные мысли. Несколько раз она была свидетелем кошмаров Лары, хоть ее сестра и спала в соседней комнате, но ее крик поднял весь дом.
Она вернётся! Вернется! кричала Лара в первый раз. Во второй, который случился несколько недель назад она молила о пощаде, о том, чтобы ведьма не убивала ее. Тогда Соня забралась в постель к сестре, и они так спали до утра. На следующий день Лара попросила снова остаться с ней. Так они ночевали вместе больше недели. В эти темные часы, когда Лара вздрагивала как загнанная антилопа, Соня гладила ее по голове, убирая прилипшие к влажному лбу волосы и нашептывала, что все будет хорошо. В такие моменты Соня чувствовала себя виноватой, что это она всех втянула, что все эти ночные кошмары из-за нее. Что-то подобное происходило и с отцом. Да, он не кричал во сне как Лара, но его часто мучила бессонница. Тогда он по пол ночи просиживал на террасе, потягивая медовуху или уединившись в кабинете читал до того момента, пока сизо-лиловые лучи не светлели, становясь искрящимися и прозрачными.
После того как ушли гости, Соня налила себе умиротворяющий чай из диких васильков и поднялась в свою комнату. На прикроватной тумбочке ее дожидалась начатая книга, которую ей дала почитать Леона. В ней сочными эпитетами описывалась внезапная любовь неотесанного отара, промышляющего разбоями, и утонченной дочери правителя города, попавшей к нему в заложницы и воспылавшей к своему похитителю страстными чувствами. С трудом преодолев несколько страниц, Соня захлопнула хваленую книгу, искренне удивляясь ошеломляющей популярности среди девочек.
Возможно, все дело в том, что она не способна на чувства, особенно страстные, безрассудные. Если это действительно так, то ей суждено всю жизнь остаться одной и встретить старость, окружив себя десятком серебристых лягушек и рогачами для полноты картины. Под безрадостные перспективы, прорисованные в голове, она погрузилась в сон.
Кучная цепь кряжистых деревьев окружили ее плотным кольцом. Выпирающие из земли корни, уродливыми щупальцами тянулись к ней, норовя схватить за лодыжки. Вскрикнув от ужаса, Соня попыталась сдвинуться с места, но ее ноги, прочно погрязшие в болоте, медленно уходили вглубь, поглощаемые зловонной трясиной. Обуреваемая страхом, она еще резче задергалась на месте, но от этого становилось только хуже. Всеядная жижа в предвкушении лакомства, жадно засасывала свою жертву. Вдруг мутная тина всколыхнулась, забурлила, задышала, испуская лопающиеся пузыри. В зловонном воздухе повеяло холодом и Соню пронзила щемящая дрожь по всему телу. Над кронами деревьев, вдали, показалась темная фигура в развивающемся плаще. Это была Повелительница теней. Мертвенно бледное лицо озарялось двумя жгучими углями, вперившимися в Соню. Вытянув руки, она летела по воздуху, как птица смерти, жаждущая получить отмщение. Расстояние, разделявшее их становилось все короче, еще мгновение и Соня почувствовала на себе холодное прикосновение паучьих пальцев.
« Я же говорила, что убью тебя», прошипела белая маска.
Проснувшись в холодном поту, первое что увидела Соня, так это две темные фигуры, склонившиеся над ее кроватью.
Это всего лишь сон, как можно беззаботнее заверил ее отец, хотя в его в его голосе чувствовалось напряжение. Он протянул дочери кружку с недопитым чаем.
Да, всего лишь глупый сон, повторила Соня, отхлебнув успокоительного напитка. Ей не хотелось рассказывать о своем кошмаре никому, благо что Лара и папа тактично не задавали вопросы.
Хочешь, я останусь с тобой? предложила Лара, сев на край кровати.
Соня благодарно кивнула и сдвинувшись с середины кровати, уступила сестре место.