Конец версии Майкла Баррета состоялся через три года после её рождения. В 1995 г. Баррет официально заявил, что «дневник Джорджа Мейбрика» представляет собой фальшивку. Автором текста являлся сам Баррет, а записи в дневнике были выполнены рукой его супруги Энн, специально выучившейся писать изменённым почерком, в манере мужчин 19-го столетия.
Мистификация, устроенная Майклом Барретом, с очевидностью продемонстрировала необходимость тщательного анализа улик и документов. Популярность темы вполне может подтолкнуть к новым мистификациям людей, стремящихся к скандальной известности и связанными с нею лёгкими барышами. Вместе с тем, бросая ретроспективный взгляд, нельзя не заметить того, что общественный интерес к преступлениям «Джека-потрошителя» (прежде всего западной публики) остаётся стабильно высоким. Вполне возможно, что с широким появлением переводной литературы на отечественном книжном рынке рост подобного интереса будет отмечен и в нашей стране.
Английские и американские писатели продолжают активно разрабатывать тот исторический пласт, что связан с убийствами в Уайтчепеле летом и осенью 1888 г. В этой связи уместно упомянуть о «сенсации», потрясшей воображение безграмотных отечественных журналистов, поспешивших провозгласить в марте 2019 года об идентификации «Джека-потрошителя». Первоисточником дутой сенсации стала статья в специализированном журнале «Journal of Forensic Sciences», увидевшая свет 15 марта того года. Её автор Яри Лухилайнен (Jari Louhelainen) поведал почти детективную историю о том, как ему удалось заполучить биологические образцы с шали, принадлежавшей Кэтрин Эддоус и, проведя молекулярно-генетическую экспертизу, вычленить ДНК, совпадающий с ДНК Аарона Косминского. По логике автора статьи последний являлся как убийцей Эддоус, так и соответственно «Джеком-потрошителем».
Если бы отечественные журналисты имели привычку хоть немного изучать вопрос, о котором пытаются строчить свои статейки, то они бы не стали раздувать сенсацию на ровном месте. Работа Лухилайнена быстро была поставлена под сомнение историками криминалистики, хоть немного владеющими документальной базой это произошло буквально в течение первой недели со времени появления статьи.
Чтобы не тратить время на долгие рассуждения статья эта не заслуживает большого внимания в принципе укажем кратко на основные нестыковки, заставляющие сомневаться в том, что Яри Лухилайнен действительно получил ДНК «Джека-потрошителя» и ДНК этот соответствует ДНК Аарона Косминского:
1) В документах нет никакой информации о том, что возле трупа Эддоус находилась некая шаль, платок или шарфик.
2) Совершенно фантастично выглядит рассказ о том, что найденную возле трупа проститутки шаль забрал некий полицейский в качестве подарка своей жене. Примечательно, что имя и фамилия этого рачительного полицейского в разных публикациях либо не приводятся, либо указываются разные.
3) Не менее фантастично звучит утверждение, согласно которому шаль никогда не стирали с 1888 года.
4) Даже если считать, что некая шаль Кэтрин Эддоус действительно существовала в 1888 году, след её потерялся в конце XIX столетия. Она неожиданно появилась на аукционе в 2007 году, где её купил некий Рассел Эдвардс (Russell Edwards), передавший впоследствии этот артефакт для исследования. Не существует никаких доказательств, опираясь на которые можно было бы утверждать, что «шаль образца 1888 года» и «шаль образца 2007 года», является одним и тем же предметом.
5) Отдельной проблемой является получение Лухилайненом ДНК Аарона Косминского. По его уверению он восстановил ДНК подозреваемого по генетическому материалу его потомков, что само по себе является задачей хотя и возможной, но нетривиальной и требует отдельной проверочной экспертизы.
В общем, громогласное заявление об успехе при его внимательном анализе породило массу безответных вопросов. И не совсем понятно почему редакция научного журнала, специализирующегося на публикациях по судебной медицине и криминалистике, некритично восприняла «жареный» материал Яри Лухилайнена и одобрила его к публикации.
Появление новых работ и оригинальных версий, вкратце упомянутых в настоящем очерке, свидетельствует о том, что тема эта далеко не исчерпана. Возможно, что в течение ближайших лет нам предстоит познакомиться как с абсолютно новыми гипотезами из этой области, так и более глубокими проработками изложенных выше версий.
Независимо от того, сойдутся ли мнения экспертов в определении личности «Джека-потрошителя» или нет, можно с уверенностью утверждать, что современные криминалисты достаточно близко подошли к ответу на вопрос «каким человеком должен был быть этот преступник?». Благодаря нынешним достижениям бихевиористической психологии современные криминалисты могут гораздо лучше описать преступника, нежели его современники. Тот факт, что Джон Дуглас фактически разоблачил мистификацию Майкла Баррета, именно исходя из анализа особенностей психологического портрета предполагаемого убийцы и несоответствия ему описанных в дневнике черт Джеймса Мейбрика, свидетельствует о правильном понимании специалистами поведенческих стереотипов убийцы и его мотивов.
Другое дело, смогут ли учёные когда-либо ответить на вопрос «кто именно был Джеком-потрошителем?». Честно говоря, тут проще сказать, кем он не был. Он не был принцем Албертом, он не был представителем среднего класса, подобным Джозефу Мейбрику или Монтагью Друитту. Несомненно, убийца выглядел человеком на редкость заурядным, неприметным до такой степени, что сумел ничем не обратить на себя внимание весьма недоверчивых детективов Скотланд-Ярда, прочесавших Уайтчепел вдоль и поперёк не один раз. Скорее всего, во время совершения убийств он вообще не жил в Уайтчепеле, хотя, вне сомнений, прекрасно знал этот район. Возможно, он жил здесь прежде, но когда в сентябре 1888 г. полицейские кордоны плотным кольцом охватили Уайтчепел, он остался вне полицейских облав. Дуглас, предположивший, что полицейские допрашивали убийцу, но отпустили его, оставив вне подозрений, возможно, был и прав. Но одной из причин, по которой преступник не привлёк к себе внимание полиции, возможно, и состояла как раз в том, что он не был жителем Уайтчепела.
Джон Дуглас, вне сомнений, прав в другом: сегодня такие преступления были бы раскрыты. На самом деле «Джек-потрошитель» отнюдь не является неким убийцей-асом: во всех случаях нападений он действовал довольно стандартно и примитивно. Лишь несовершенство технических средств полиции позволяло ему неоднократно оставаться неопознанным и беспрепятственно покидать район совершения преступления.
Следует повторить: современные исследователи довольно близко подошли к «убийце из Уайтчепела». Будет ли, в конце концов, названа его фамилия, зависит во многом от того, сколь сохранны окажутся английские архивы. Вполне может быть, что нам ещё доведётся прочесть захватывающую книгу, автор которой назовёт нам настоящую фамилию самого легендарного преступника всех времён и народов.
Флорентийский Монстр. Просто Монстр
Барбара Лоччи в свои 32 года по-прежнему горячо любила мужчин. Как мужчин вообще, так и вполне конкретных. Она не то чтобы была проституткой и брала за свою любовь деньги нет, она была из категории тех любвеобильных женщин, о которых принято говорить, что они «слабы на передок». В свои 32 года Барбара была замужем вторым браком и, безусловно, любила своего мужа Стефано Меле. Одновременно с ним она любила Кармело Кутрону, Антонио Ло Бианко, братьев Винчи Джованни, Сальваторе и Франческо всех трёх. Кроме того, она не отказывала себе в случайных сексуальных развлечениях, если возможность таковых выпадала на её долю. Ибо мужчин, напомним, она любила всяких и по-всякому, просто за то, что они мужчины. Хотя её 6-летний сын Наталино носил фамилию Меле, мужа Барбары, ни сама Барбара, ни её муж не знали в точности, кто именно является отцом ребёнка. По той простой причине, что ровно за девять месяцев до рождения мальчика его формальный папа, Стефано Меле, лежал в больнице с тяжёлыми переломами, полученными в автокатастрофе, и будущая мама была предоставлена сама себе.
Такая вот жизненная коллизия. Бывает, конечно, и хуже, но реже. Да и не со всеми.
Так бы и жила Барбара в тихой сельской местности к западу от Флоренции и дальше, доставляя удовольствие самой себе и многочисленным друзьям-любовникам, если бы цепь загадочных событий не поставила её волею случая в эпицентр очень необычной и неоднозначной криминальной истории.
Об этом-то и пойдёт речь.
Тёплым, даже жарким вечером 21 августа 1968 г. Барбара Лоччи (Barbara Locci) пожелала отправиться в кинотеатр, и компанию ей составил Антонио Ло Бианко (Antonio Lo Bianco), один из многочисленных любовников, упомянутых выше. Если всех их расставить в хронологическом порядке, то Антонио был одним из последних «завоеваний» Барбары на сердечном фронте. Поскольку сына оставить было не с кем, парочка взяла с собою и Наталино, благо места в автомашине Ло Бианко белом «alfa-romeo Giulietta» хватало на всех. Примерно в 23:30 тёплая компания покинула кинотеатр и вышла на автостоянку; Барбара несла уснувшего сынишку на руках. Эту сцену наблюдали и запомнили работники кинотеатра. За полчаса до полуночи, возможно, чуть позже, автомашина Антонио Ло Бианко покинула автостоянку.
Далее начинаются странности. Около часа ночи 6-летний Наталино постучал в дверь дома в сельской местности в районе Ластра-э-Сигна в 10 км западнее Флоренции и сообщил, что его маму и дядю убили возле местного кладбища. Кладбище в этом районе действительно имелось, но находилось примерно в двух с половиной километрах от дома, так что разбуженный посреди ночи крестьянин не очень-то поверил мальчишке. Тем не менее, ребёнок выглядел настолько жалко, а рассказ его звучал до такой степени дико, что фермер без колебаний бросился к ближайшему телефону вызывать полицию.
После чего принялся ждать блюстителей закона.
Те появились примерно в половине второго часа ночи. Некоторое время патрульные потратили на осмотр района. Надо сказать, что изначально полицейские довольно скептически отнеслись к рассказу мальчика, полагая, что тот выдумал страшную историю только для того, чтобы его впустили в дом и накормили. Но всё прояснилось, как только в указанном шестилетним малышом месте у кладбищенской ограды оказался найден белый «alfa-romeo» с пулевыми отверстиями в лобовом стекле и двумя трупами на передних сиденьях мужским и женским. Женщина была одета частично её футболка и бюстгальтер явно были сняты добровольно, аккуратно свёрнуты и находились у неё на коленях, мужчина же лишь собирался раздеваться он расстегнул «молнию» на джинсах и частично их приспустил. Картина случившегося читалась, как говорится, «на раз»: парочка, видимо, намеревалась предаться быстрому сексу в автомашине, для чего подъехала к самой кладбищенской ограде, буквально упершись в неё задним бампером, и заглушила мотор. Расчёт любовников был ясен трудно отыскать более безлюдное место, чем кладбище в полночь, не правда ли? Парочка приготовилась к сексу, причём её не останавливало присутствие мальчика, который, видимо, спал на заднем сиденье автомашины. Ну, а дальше произошло нечто не совсем понятное рядом с машиной появился некто, кто принялся стрелять в сидевших внутри машины взрослых людей, а после их убийства обыскал автомашину, выбросив мелкие вещи из «бардачка» и карманов обивки. После обыска салона убийца если верить рассказу маленького Наталино повёл его к ближайшему жилищу. А это, напомним, почти два с половиной километра!
Довольно быстро удалось установить личности погибших, собственно, с этим проблем не возникло, поскольку мальчик назвал себя, свою мать и мужчину, с которым они ездили в кино. Назвал он и адрес проживания оказалось, что Антонио Ло Бианко не довёз Барбару и её сына до дома всего лишь пару километров. Если бы взрослые не надумали вдруг заняться сексом возле кладбища, скорее всего, поездка для них закончилась бы благополучно.
Барбара Лоччи и Антонио Ло Бианко.
В седьмом часу утра полицейский детектив вместе с нарядом полиции прибыл к дому Стефано Меле (Stefano Mele), дабы сообщить тому трагическую новость о гибели жены. Едва полицейские приблизились к входной двери, та отворилась, и из неё вышел с двумя чемоданами в руках сам Стефано Меле. Полностью одетый, побритый и расчёсанный, явно готовый отправиться в дорогу. После мгновенной немой сцены полицейские поинтересовались, куда это Стефано собрался в столь ранний час? Оказалось, что тот хотел уехать на пару недель к другу в Неаполь. Намерение отправиться в поездку, когда дома отсутствуют жена и сын, выглядело очень странно, если не сказать, подозрительно. Меле сообщили, что его жена найдена убитой в паре километров от дома, но вдовец как будто бы не очень удивился. Меле выглядел задумчивым и спокойным, поведение его настолько не соответствовало нормальной человеческой реакции, что детектив решил не отпускать Стефано и пригласил проехать с ним в полицейское управление. Приглашение было сделано в такой категоричной форме, что Меле пришлось занести в дом чемоданы, запереть дверь и отправиться с полицейскими.
На первом допросе вдовец вёл себя предельно откровенно, чем отчасти рассеял возникшие было в его адрес подозрения. Он честно признался, что осведомлён о систематических изменах жены, перечислил известных ему любовников и заявил, что устал с этим бороться. Накануне он приболел, мучился расстройством желудка, а после того, как Барбара не явилась домой ночевать, решил, что с него хватит такой семейной жизни, и собрал вещи. Этот безыскусный рассказ произвёл определённое впечатление, в конце концов, гулящих жён и мужей-подкаблучников много больше, чем принято думать. Ничего по существу случившегося у кладбища Стефано сказать не мог, огнестрельного оружия он в доме никогда не имел и не знал, у кого из знакомых оно могло бы быть. Подозревать допрашиваемый никого не мог, поскольку Барбара Лоччи, при всей своей очевидной склонности к нимфомании, была женщиной очень доброй и дружелюбной. Врагов у неё не было, во всяком случае, так следовало из рассказа вдовца. В конечном итоге Стефано Меле был отпущен домой, разумеется, с обязательством явиться в полицию по первому требованию. Перед уходом Стефано предложили пройти парафиновый тест, призванный обнаружить частицы пороха на руках, и вдовец с лёгкостью согласился. Он выглядел как человек, которому нечего скрывать.
С восходом Солнца начался тщательный осмотр территории кладбища и подъездных дорог. Осмотр ставил целью прояснить детали случившегося и прежде всего ответить на вопрос, поджидал ли убийца жертвы на кладбище или следовал за ними на автомашине? Если Барбара и Антонио имели привычку устраивать интимные свидания на этом месте, то вполне возможно, что кто-то решил их подстеречь.
Момент этот довольно специфичен и может быть непонятен современному русскоязычному читателю, а потому требует некоторого уточнения. Италия в 60-70-е гг. прошлого столетия представляла собою страну довольно патриархальных взглядов. Хотя это может показаться удивительным, но на фоне подлинной промышленной революции и широкой евроинтеграции католическая церковь сохраняла в то время очень мощные идеологические позиции и в значительной степени влияла на поведение подавляющего большинства членов общества. Семейные ценности ставились во главу жизненных приоритетов, супружеская измена безусловно осуждалась, проституция фактически находилась на нелегальном положении и всячески маскировалась. О той свободе нравов, что существовала в те годы во Франции или ФРГ, невозможно было даже заикнуться. Ограничения на «свободный секс» и порнографию дали на итальянской почве довольно неожиданные плоды.