Сила удерживала ее сознание, не позволяя провалиться в забытье, и упрямо гнала кровь по телу, пытаясь вернуть конечностям чувствительность. Именно Сила тянула ее вверх, на ноги, хотя Пайпер отчаянно хотела лечь и заснуть. Она устала так сильно, что не могла даже попытаться подняться во второй раз. Пришлось уговаривать себя всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
«Ты же умрешь, мысли рождались в голове так медленно, словно состояли из чего-то тягучего, и не желали формироваться в предложения. Умирать нельзя».
Умирать ни в коем случае нельзя. Она была Первым сальватором, вместила в себя Силу Лерайе. Она была надеждой сигридцев, а надежды не должны умирать в сугробе в глухом лесу.
«Вставай, умоляла себя Пайпер. Ну же, Пайпс. Вставай».
Так ли важно, что у нее совсем не осталось внутренних сил? Что она едва соображает, ничего не понимает и хочет разрыдаться, словно маленький ребенок? В конце концов, она побывала в кармане между мирами, куда ее утянул демон и где обитали ему подобные. Неужели это перемещение смогло выбить ее из колеи?
«Вставай, упрямо приказывала Пайпер, пытаясь сжать кулаки. Нужно только немного оттолкнуться от земли, подождать, пока пройдет головокружение, и встать на ноги. Потом найти какой-нибудь куст или дерево и опереться на него. Затем можно поискать палку, чтобы держаться на ногах, и Вставай!»
Вставай!
Пайпер замерла, неспособная пошевелиться от испуга и изумления. Дыхание сбилось, по телу пробежала дрожь. Среди белого снега и темных деревьев сияло полупрозрачное фиолетовое марево.
Вставай!
Это была не Лерайе. И голос не ее, и лицо. Лерайе молчала с той самой секунды, как Пайпер поглотила тьма.
Перед ней стоял Арне.
Вставай.
Его босые ступни не касались снега и не оставляли следов. Он был одет в ту же нелепую одежду, что и в их последнюю встречу длинный темный плащ с разрезанными рукавами и богато расшитым камнями воротником, открывающий торс, и темные облегающие штаны.
Вставай, повторил Арне, присаживаясь перед ней на корточки. Ты должна встать и идти, Первая. Я не оставлю тебя, вкрадчиво прошептал сакри, наклоняясь ближе. Он провел своими бесплотными пальцами по ее волосам, и Пайпер на мгновение отчетливо уловила тепло, всколыхнувшееся внутри нее.
Но ты горло сдавило от жгучего холода и подступавших слез, ты не реален. Тебя нет здесь
Я здесь. Так же, как и ты. Вставай, Первый сальватор, и иди за мной. Я приведу тебя к спасению.
«Ты уйдешь», мысленно возразила девушка. Он всегда уходил, оставляя ей больше вопросов, чем ответов.
Я не уйду, уверенно сказал Арне, опуская ладонь на ее макушку. Я дам тебе столько Времени, сколько смогу, и приведу к спасению. А теперь вставай и иди.
Пайпер решила, что все это лишь игра ее больного воображения. Было бы неплохо сейчас снова упасть в снег и проснуться в своей кровати или хотя бы на диване в гостиной. Где угодно, где не так холодно, есть знакомые лица и слышатся успокаивающие голоса. Где угодно, где будет не так страшно.
Арне скользнул рукой к ее пальцам, и Пайпер наконец почувствовала его прикосновение. Он состоял из плоти и крови, был реальным. Сакри помог ей сжать ладонь в кулак и ободряюще кивнул, когда Пайпер сама сжала второй.
Дыхание вырывалось из ее груди хрипами, губы шевелились с огромным трудом. Волосы сосульками падали вперед, хлеща по лицу. К темно-красному свитеру прилип снег и от движений сыпался за ворот. Руки едва не разъехались в стороны, когда Пайпер, опершись на них, попыталась встать.
Икасовы охотники вот-вот будут здесь, Арне обхватил ее плечо и потянул вверх. Пайпер поразилась, насколько сильным и бережным оказалось это движение. Он задел ее рану, оставленную Мараксом, но боль тут же заглушило ощущение тепла и спокойствия. Мне придется уйти, я не могу надолго оставлять его.
Что?.. с трудом фокусируя взгляд на собственных руках, пробормотала Пайпер.
Когда я приведу тебя, скажи, что тебе нужен Арне, слышишь? продолжил сакри. Требуй, чтобы тебя отвели ко мне, и ни за что не уступай. Ни на шаг. Дашь слабину и тебя убьют на месте.
«Убейте меня прямо сейчас», мелькнуло в затуманенной голове девушки.
Тянись к магии, Первая, настойчиво прошептал Арне в самое ухо, потянув вперед и заставляя сделать первый шаг ужасный, отдавшийся болью во всем теле. Но за первым шагом тут же последовал второй. Тебе нельзя здесь умирать.
«А разве есть место, где можно?» подумала Пайпер.
Она, почти не соображая, брела, только потому, что ее вел Арне. Девушка невидящим взглядом смотрела под ноги и слушала бархатный голос сакри, без конца повторявшего:
Только не отступай. Мы скоро вновь встретимся.
Неожиданно откуда-то со стороны послышался шум то ли людские голоса, то ли ржание лошадей. Пайпер не смогла разобраться. Она сделала еще один шаг вслед за Арне, но вдруг поняла, что его больше нет рядом. Сакри оставил ее, и его магия еще мгновение согревала Пайпер. А после девушка вновь упала в снег, отдаленно слыша, как шум приближается.
Это и впрямь были голоса, только казалось, что звучали они будто из-под воды. Света стало больше. Кто-то коснулся ее лица, словно проверяя, жива ли она. Пайпер должна была, как и просил Арне, потребовать отвести ее к нему, но дрожь помешала заговорить. Во рту вдруг стало тепло. Это точно кровь.
Нашедшие ее люди закричали от испуга. Вдруг Пайпер меньше, чем на мгновение, снова ощутила тепло. Отступили боль, усталость, страх все, что тугим клубком сплеталось внутри и сдавливало сердце. Сила прильнула к губам, позволив выдохнуть:
Арне
И опять навалилась тяжесть, напрочь сметая спокойствие и чувство безопасности. Пайпер со сдавленным всхлипом закрыла глаза.
С трудом разлепив глаза, Пайпер обнаружила, что сидит на шагающей куда-то лошади. Руки стягивало так сильно, что они онемели. Справа от себя девушка увидела двух мужчин в плащах с накинутыми на голову капюшонами. Когда она застонала, попытавшись выпрямить спину, они обернулись к ней.
Лошадь остановилась, и с непривычки Пайпер едва не упала. Кто-то поддержал ее, помогая вновь лечь на шею животного. Видимо, в таком положении она и провела какое-то время в пути. Черную шерсть и жесткую гриву лошади покрывали тонкие слои инея, как и веревки, обхватившие запястья Пайпер. От неудобного положения и невозможности двигаться болело все тело.
Кто-то что-то сказал. Пайпер дернули назад, заставляя выпрямить спину, и она вскрикнула от нового приступа боли. Сальватор умоляла тело не подводить ее, а уши внимательно слушать.
Когда она немного овладела собой, говоривший совсем потерял терпение:
Ты по-нашему понимаешь, а?
Понимать-то девушка понимала, но как дать об этом знать? Голос совсем не слушался, шея ныла, перед глазами плыло.
Чего молчишь? Хочешь умереть прямо здесь?
Пайпер медленно сглотнула и повторила совсем тихо, почти не слышно:
Арне.
Что ты заладила, как ненормальная? разозлился мужчина, сделав шаг ближе. Два часа только и бормочешь: «Арне» да «Арне».
Надо было убить ее на месте, вмешался чей-то глухой голос.
Тебе память отшибло? влез третий. Забыл, кто там был?
Да трюки это! вспылил четвертый. Тварь, обмануть нас хочет! Ей лишь бы поближе подобраться к нашей
Но она человек, возразил кто-то несмело. Иначе сокрушитель убил бы ее, когда мы проверяли, да?
«Они пытались меня убить?» испуганно подумала Пайпер.
Твари бывают разными, попытался возразить еще один вступивший в спор. Будет лучше, если мы избавимся от нее сейчас. Икасу не понравится, если мы приволочем ее.
Она человек, жестко сказал первый, и она прошла проверку. Мы приведем ее в крепость и убьем только в случае, если Икас решит, что она не должна жить.
Если это были те самые охотники, о которых говорил Арне, значит, произошла какая-та путаница. Да и разве коалиция не представила Пайпер как Первого сальватора? О ней должны были слышать. Ее должны были узнать.
С другой стороны, вдруг эти незнакомцы на стороне тех, кто вместе с Третьим обвинял Арне? Что, если именно упоминание о нем заставило охотников быть осторожными?
Лерайе, выдохнула Пайпер. Все внезапно замолчали и напряженно взглянули на нее.
Девушка медленно подняла голову и подставила лицо снежинкам. Каждое прикосновение снега к коже было ужасно больно, нестерпимо, но оно немного отрезвило и позволило повторить:
Лерайе.
Лерайе? скептически переспросил один из мужчин, тот самый, что первым заговорил с ней.
Отведите меня к Арне Пайпер осторожно легла на шею лошади, и та легонько мотнула головой. Тепло животного немного успокаивало. Отведите меня к Арне.
Глаза слипались. Ребра болезненно давили на легкие, а сердце сжималось от непонятной тоски. Пайпер должна была взять себя в руки, заставить себя сесть прямо, сосредоточиться, но ничего не получалось. На нее вновь навалилась тяжесть, увлекая в сон.
Пайпер грубо сдернули на землю. Пробуждения хуже просто не придумаешь.
Ей было незначительно лучше, чем в тот момент, когда она, пролетев десятки метров и ударившись обо все ветки, рухнула в сугроб. Взор застилал туман, уши заложило, а тело болело так, будто его использовали вместо груши для битья. Во рту стоял привкус крови. И, когда Пайпер упала спиной на землю, кровь потекла снова.
Вокруг было слишком шумно. Стало гораздо светлее, но Пайпер все равно окружал сумрак, вызывавший удушающее чувство страха и одиночества.
Резкий голос жестко прервал поднявшийся вокруг гвалт. Пайпер не смогла подняться с земли и видела лишь чьи-то худые ноги, остановившиеся рядом. Тело вновь охватила дрожь.
Хвалю за осторожность, произнес тот же резкий голос, принадлежавший, видимо, девушке, но вас все же обставили, как детей. Вы приволокли тварь.
Разве сокрушитель ее тронул?
Мы, как и всегда, сделали надрез, вперед выступил мужчина, первым заговоривший с Пайпер в лесу. Сокрушитель не обжег ее кожу, а она сама не рассыпалась, как твари.
Но это она, безапелляционно повторила незнакомка. Им требуется много сил, чтобы обмануть сокрушители, но это возможно. И они умеют подавлять голоса мертвых.
Ты совсем их не слышишь? спросил мужчина, подошедший к девушке. Почему-то, пытаясь рассмотреть их фигуры и лица, Пайпер видела только размытые пятна. Ничего?
Ничего, подтвердила девушка. Говорите, она показала вам Лерайе? Морок, не иначе. Лерайе нет в этом мире.
В толпе одновременно послышались восторженные и недовольно-удивленные шепотки.
Вы не виноваты в том, что вас обманули, продолжила девушка, повернувшись к Пайпер спиной. Тварь не должна бродить по нашим землям, но и оставлять ее в крепости нельзя. Икас, незнакомка вновь повернулась к мужчине, ее нужно убить.
Хоть бы раз попробовала сделать это сама, проворчал тот тихо, но Пайпер услышала. Слишком хорошо, будто он был совсем близко и буквально кричал ей в ухо.
Чувства обострились. Зрение стало четче. Пайпер увидела шагнувшего к ней Икаса высокого мужчину в кожаной броне, с темными волосами, собранными в хвост, серыми глазами, горящими каким-то странным огнем, и острыми ушами.
Эльф приблизился еще на шаг. Пайпер, собрав все силы, отползла на пару сантиметров. Ее ладонь уперлась в землю в тот самый момент, когда громкий голос разнесся над толпой:
Смеете действовать за моей спиной?
Икас обернулся на говорившего, и девушка воспользовалась секундным замешательством. Тело не слушалось, но Пайпер упрямо ползла в сторону. Она снова попыталась подняться на ноги и вдруг замерла, встретившись взглядом с льдисто-голубыми глазами подошедшего человека. Блеснувшая в его левом ухе серебряная сережка-кристалл всколыхнула воспоминание, а когда он коснулся ее руки, проснулась магия. Сила вспыхнула, точно разом пробив все барьеры, и потекла по венам, разгоняя кровь. Но ее оказалось слишком много.
Пайпер смогла только приподняться и протянуть руку к этому человеку, когда Сила стремительно растеклась в области солнечного сплетения. Тело свело резкой судорогой, и все вокруг снова заволокла тьма.
Глава 2
Ведь мы же поклялись с тобой когда-то
Магнус вяло водил ложкой по тарелке. Эйкен молча уплетал завтрак за обе щеки, пока Стелла тихо жаловалась Клаудии, что хочет нормального мяса. И все они в равной степени делали вид, что Третий в порядке.
Сальватор всегда слышал чужое дыхание и биение сердец, поэтому знал, кто где находится, но последнюю неделю он только и делал, что следил за одним-единственным существом. За человеческой девушкой, которая еще ни разу не открыла глаза с тех пор, как потеряла сознание во дворе.
Арне не говорил, что с ней. Если бы все было плохо и непоправимо, он, разумеется, сообщил бы и просто не позволил бы тратить ресурсы и силы других на девушку, которая уже не очнется. Но невмешательство сакри только подтверждало, что она рано или поздно придет в себя. Третий никому, даже Арне, не признался, как сильно ждал этого момента.
Он нервничал, думал, совсем не спал, нервничал еще больше, но не подходил к человеческой девушке лишний раз. Тогда во дворе у него едва хватило сил и выдержки, чтобы самому не потерять сознание. Тело еще не окрепло достаточно, но все же Третий сумел собрать достаточно сил, чтобы спасти девушку до того, как ее убьют, приняв за тварь.
Неожиданно Стелла с томным вздохом привалилась к его плечу и уставилась на сальватора грустными желтыми глазами. Магнус мгновенно прыснул от смеха.
Я тебя не пущу, непреклонно сказал Третий, даже не взглянув на Стеллу.
Но я хочу поохотиться, жалобно протянула она.
Нет. В лесу стало слишком опасно.
Что-то или кто-то забросил человеческую девушку в этот лес, но ничего после себя не оставил. Слишком подозрительно, слишком опасно. Если уж Арне до сих пор с этим не разобрался, значит, дело действительно серьезное. Третий знал, что Стелла сильна и сможет позаботиться о себе, даже если будет одна, но не мог ей позволить рисковать собой.
Пока что остаемся в крепости, чуть мягче добавил он, все же повернувшись к Стелле.
Икасовых охотников ты не остановил!
А должен был? Их работа прочесывать леса, ловить дичь и следить, чтобы темные создания не пересекали границу.
Это и наша работа!
Магнус опять усмехнулся. Третий уже был готов дать ему бутылку вина, лишь бы заткнуть: такое хмыканье предвещало очередную длинную тираду о том, какая у них потрясающая работа и как хорошо они с ней справляются. Но Третий слишком устал, чтобы выслушивать ее в тысячный раз.
Он уже и не помнил таких беспокойных ночей прежде. В крепости никогда не было тихо слышались либо рабочие, либо тренирующиеся, либо раненые и умирающие, но сейчас тишина распространялась слишком быстро. Она повисала везде, где появлялся Третий. Икас установил отличный порядок в крепости: люди знали, когда не стоит поддаваться силе слухов и не распространять их дальше, но ведь Третьего всегда окружали слухи.
Он был живым символом. Единственным сальватором во всех мирах, который делал все возможное для защиты людей. И он никогда не нарушал этого образа. Но, вступившись за человеческую девушку, которую кто-то забросил в лес, Третий показал, что на самом деле он слаб.
Он поклялся себе и Арне, что не будет напрасно надеяться и думать о ней слишком много до того момента, как девушка проснется, но мысли постоянно возвращались к ней. К обезображенному царапинами и синяками лицу, крови на странной одежде, магии, едва теплившейся в измученном теле. Знакомой магии. У Третьего внутри все закипало от одной мысли, что он, возможно, не получит шанса отомстить тем, кто так навредил этой девушке.