Я возвращаюсь в почту, чтобы прочесть письмо, которое мой админ Алан получил сегодня от какой-то вашингтонской юридической компании с пугающим фирменным бланком. Догадываюсь, что автор butterflykisses44 выбрала псевдоним, слишком близкий к настоящему имени ее парня.
Тэд на самом деле Тэд: он невероятно возмущен и унижен, поэтому требует от нас не только удалить с сайта этот злополучный пост, но и оплатить ему моральный ущерб.
Поскольку сайт является независимой площадкой, а не издательством, мы не можем быть привлечены к ответственности за контент наших пользователей, но на всякий случай я поручаю Алану отправить письмо моему адвокату. Потом я выключаю телефон и слизываю остатки почти уже растаявшего мороженого. Еще один денек из жизни генерального директора Маккензи Кэбот.
Если быть честной с собой, то в последнее время мне хочется чего-то еще. Я люблю свои приложения, но в настоящее время занимаюсь только тем, что говорю «да» или «нет». Подпиши тут, поставь инициалы там. Прочти это письмо, одобри то заявление. Настоящий азарт был в самом начале, когда вместе с моими друзьями мы устраивали мозговой штурм в поисках функций для приложения. Когда я встречалась с разработчиком и программистом, воплощала идеи в жизнь. Создавала маркетинговую кампанию для привлечения пользователей. Запускала проект.
Это было сложно и захватывающе. Самое веселое время в моей жизни. Я осознаю, что этой частью я поистине наслаждалась. Созданием, а не продвижением. Не то чтобы я ненавижу свой сайт и приложение и хочу их продать. Нет. Они все еще мои. Часть моей растущей империи. Но, возможно, пришло время для новых бизнес-идей.
Когда солнце клонится к закату, я иду на пляж и сажусь на песок, слушая шум волн и наблюдая за чайками, летящими против ветра. Позади меня бригада строителей собирается домой после рабочего дня. Они выключают свои дрели и пилы, и наступает долгожданная тишина.
Отвлеченная этим, я даже не замечаю, как кто-то приближается ко мне, пока он не опускается рядом.
Как дела, принцесса?
Я не ожидала увидеть здесь Купера, тем более снимающего передо мной рубашку и рабочие перчатки.
Он выглядит таким же сильным, как и в ту ночь, когда мы сидели у костра. От него невозможно оторвать глаз. В его волосах опилки и грязь, а мускулистая грудь блестит от пота. Получается, сейчас я впервые полностью вижу его татуировки, которые поднимаются вверх и тянутся к груди. Я облизываю губы, а затем мысленно одергиваю себя. Ту часть себя, которой становлюсь, только когда он рядом. Порочную. Легкомысленную. Я беру эти фантазии и засовываю их в коробку, помеченную этикеткой «держись на хрен подальше».
Ты что, теперь преследуешь меня? требовательно спрашиваю я.
Ты околачиваешься возле моей работы, он оглядывает меня с ног до головы, в каком-то нелепом подобии платья, и вся такая: «Ой, не обращайте на меня внимания, парни, я ненавижу внимание».
Ага, именно это я бы и сказала, я закатываю глаза. И что не так с моим платьем?
Я разглаживаю руками подол сарафана с цветочные принтом.
На нем цветы. Ты не похожа на девушку, которая любит цветы, Мак.
Не зови меня Мак.
Почему нет?
Потому что так меня зовут только друзья.
Мы друзья. Лучшие друзья. Купер криво улыбается. Ха, вижу, ты не отрицаешь часть про цветы.
Он прав. Обычно мне не нравятся все эти девчачьи узоры и платья с оборками. В моем стиле обычно белые футболки с джинсами или на топы с шортами, когда жарко. Но время от времени мне хочется выглядеть милой, женственной. Осудите меня за это. В любом случае никто не позволял ему так бесцеремонно высказываться о моем вкусе в одежде, поэтому я спорю чисто из принципа.
Мне нравятся цветы. Особенно в одежде. Чем больше всяких подобных штучек, тем лучше.
Купер закатывает глаза, потому что знает, что я вру не краснея.
Хотя тебе ведь необязательно так стараться. Он скрещивает руки, прижимая колени к груди. Меня довольно легко впечатлить.
Прости, что? Кто это старается? Ты атаковал мой телефон болтовней о порно с булочками.
Ты со странностями. Он пожимает плечами. Я понимаю, конечно. Не моя фишка, но главное, что тебя это заводит.
Ха. Если б он только знал. У нас с Престоном отличный секс, но мне кажется, нам не хватает какой-то перчинки. Поначалу я думала, что, возможно, секс и должен быть именно таким: быстрым, довольно скучным, выполняющим определенную функцию. В шестнадцать лет я лишилась девственности с Престоном и поэтому была немного наивной в этой области. И только после разговора с подругами о своих непримечательных любовных утехах я поняла: оказывается, секс может быть сюрприз-сюрприз веселым.
Когда я подняла эту крайне неловкую тему с Престоном, он признался, что не хотел отпугнуть меня своей напористостью. Я сказала ему, мол, чувствуй себя свободно, делай все, как тебе хочется, и после этого секс стал более интересным. Однако, честно говоря, прошло уже четыре года, и та страсть, о которой говорил Престон, до сих пор не появилась.
Мне страшно представить, какие фантазии витают в твоей голове, произношу я.
Если хочешь затащить меня в постель, можешь просто попросить. Купер подталкивает меня локтем.
Есть в нем эта невозмутимая уверенность в себе. Высокомерный, но в то же время очаровательный. Самоуверенный, но не властный. Даже жаль, что он тратит свои таланты на строительство. Он стал бы прекрасным генеральным директором, если бы занялся бизнесом.
Эта недоделанная реверсивная психология[26] на мне не работает, замечаю я. Ведь свой первый миллион я заработала не потому, что мною было легко манипулировать. Я не собираюсь случайно оказаться в постели с малознакомым парнем просто потому, что поддалась на его провокации.
И все же эта игривая ухмылка и хитрые глаза, похоже, все-таки достигают цели. У меня нет иммунитета к его широким плечам и накачанному прессу. Кроме того, Купер для меня настоящая загадка. Все, что я узнала о нем, заставляет задуматься, что все эти татуировки вкупе с поведением всего лишь искусная маскировка. Но что он скрывает? Мой мозг просто обожает такие головоломки.
А меня не застанут врасплох в постели с какой-то девчонкой-клоном из Гарнета. Я должен поддерживать свою репутацию.
Ага, ну конечно. Не дай бог тебя спутают с человеком, у которого есть вкус.
Он прячет улыбку, и в его мимолетном взгляде я вижу обещание всех греховных наслаждений. Вижу темные ночи, полные диких сожалений. Слышу тяжелое дыхание. И этого достаточно, чтобы мой пульс мгновенно подскочил, а пальцы ног онемели.
Этот парень чертовски опасен.
Куп! кричит кто-то из рабочих. Ну, ты идешь в бар или нет?
Он смотрит через плечо.
Идите без меня.
Позади нас раздается смех. Я рада, что друзья Купера не видят моего лица сейчас, потому что уверена, что покраснела.
Зачем ты это сделал? ворчу я.
Что именно? Сказал им, что не пойду в бар?
Да. Теперь они подумают, что ты остался, чтобы трахнуть меня на пляже или что-то в этом роде.
Он усмехается.
Гарантирую они подумали не это. Зато я теперь так думаю. Хочешь трахнуться тут или пойдем под пирс?
Ступай в бар со своими милыми друзьями, Куп. У тебя больше шансов переспать там, чем здесь.
Да мне и тут хорошо.
Купер поднимает руку и проводит пальцами по своим темным волосам, а я не могу перестать пялиться на его напрягающиеся бицепсы.
Так вы с ребятами восстанавливаете этот ресторан? Я приказываю себе не смотреть на эти сексуальные мускулы. Выглядит впечатляюще.
Так и есть. И после того, как мы закончим с рестораном, у нас еще полно работы. Он машет рукой в сторону набережной, где много разрушенных ураганом зданий.
Тебе нравится этим заниматься?
Купер медленно кивает.
Да, нравится. Мы с Эваном работаем в компании нашего дяди, так что нам не приходится мириться с каким-нибудь придурковатым боссом, который попытался бы нас облапошить или заставить делать грязную работу, чтобы сократить свои расходы. Леви отличный мужик, справедливый. Ну, и к тому же я всегда любил работать руками.
Я сглатываю. В этой фразе нет ровно никакого подтекста, но, будь я проклята, если в ту же секунду не перевожу взгляд на его руки. Они сильные, большие, с длинными пальцами и мозолистыми ладонями. Никакой грязи под ногтями, даже после того, как он весь день работал.
Что насчет тебя, принцесса? Он заинтересованно склоняет голову.
А что насчет меня?
Это уже второй раз, когда я подхожу к тебе и вижу этот взгляд.
Какой взгляд? По-видимому, теперь я просто повторяю за ним. Но напряжение, что исходит от него, вызывает во мне тревогу.
Взгляд, который говорит: «Я хочу большего».
Хочу большего И чего же я, по-твоему, хочу?
Купер продолжает изучать меня.
Не знаю, просто чего-то большего. Это похоже на смесь скуки, разочарования, неудовлетворенности и тоски.
Как-то очень много всякого дерьма в одном взгляде, шучу я, однако мое сердце бьется как сумасшедшее, потому что он прав. Так я себя чувствую с тех пор, как поступила в колледж. Или даже дольше осмелюсь сказать, всю мою жизнь.
Я ошибаюсь? грубо спрашивает он.
Наши взгляды встречаются. Желание довериться ему настолько сильное, что я прикусываю язык, чтобы остановить себя.
Внезапно я слышу среди шума волн и криков чаек чей-то визг.
Ты это слышал? Я оглядываюсь в поисках источника отчаянного, полного боли крика.
Купер усмехается.
Не пытайся отвлечь меня.
Да я и не пытаюсь. Серьезно, ты разве не слышишь?
Что? Я не
Ш-ш! приказываю я.
Я прислушиваюсь, стараясь различить, откуда все-таки доносится звук. Темнеет, и огни набережной освещают сгущающиеся сумерки. Очередной визг на этот раз громче. Я вскакиваю.
Да ерунда, отмахивается Купер, но я игнорирую его и следую за звуком, к пирсу. Он бежит за мной, уверяя меня, будто все это мне показалось.
Не показалось, настаиваю я.
А затем я вижу источник шума. За пирсом, на пристани, я различаю очертания маленькой фигурки, застрявшей между камнями, а прилив тем временем все прибывает. Мое сердце норовит вырваться из груди. Я оборачиваюсь к Куперу и выпаливаю:
Это собака!
Глава девятая
КУПЕР
Не успеваю я моргнуть, как Маккензи стягивает с себя платье. Она реально раздевается. Не догола, конечно, поскольку на ней остается белье. Мое разочарование прерванным стрип-шоу омрачается еще и тем, что она невероятно сексуально выглядит в этом лифчике и трусиках. Но, когда она несется к воде и быстро погружается в нее по шею, рациональная часть моего мозга наконец-то включается.
Мак! кричу я. Возвращайся, черт тебя дери!
Она уплывает. Класс. Эта девчонка утонет, пытаясь спасти паршивую бродяжку. Выплевывая проклятья, я снимаю джинсы и ботинки и кидаюсь в воду вслед за Маккензи, которая уже доплыла до скал и теперь взбирается на них, чтобы вытащить собаку. Я изо всех сил плыву против течения, а волны упорно пытаются убить меня. В конце концов, я хватаюсь за один из камней и выбираюсь из воды.
Ты сумасшедшая, тебе говорили об этом? рычу я.
Дрожащая собака лежит у Мак на коленях, пока та пытается ее успокоить.
Мы должны ей помочь, просит она меня.
Вот дерьмо.
Это грязное, жалкое создание просто щенок, но вряд ли Маккензи сможет доплыть с ним до берега. Мне пришлось побороться с волнами, но я вешу вдвое больше, чем Мак.
Давай ее сюда, говорю я, вздыхая.
Когда я тянусь к собаке, она тут же прячется за Маккензи и почти соскальзывает со скалы, пытаясь убежать от меня.
Давай, черт возьми. Или я или ничего.
Все в порядке, малышка, он не такой страшный, каким кажется, воркует Мак.
Тем временем я стою на месте и пялюсь на них обеих.
Дворняга все еще медлит, поэтому Мак, наконец, берет ее и передает этот несчастный мокрый комок шерсти мне в руки. Почти мгновенно испуганное животное принимается царапаться, стараясь выбраться на свободу. Нам предстоит та еще ночка.
Маккензи поглаживает собаку в попытке ее успокоить.
Ты уверен? спрашивает она. Я могу попробовать
Без шансов. Волны выбьют чертову псину у нее из рук, и она утонет, пока я буду тащить Мак до берега. Ни за что.
Плыви, приказываю ей. Я за тобой.
Кивнув, она ныряет в воду и направляется к берегу. А я стою на камнях и начинаю убалтывать бедную дворняжку:
Я хочу тебе помочь, ладно? Не кусай меня за лицо. Давай побудем друзьями следующие пару минут, идет?
Животное скулит, и, вероятно, это лучшее, что я получу.
Настолько аккуратно, насколько могу, я спускаюсь в воду и, держа собаку, как футбольный мяч над волнами, гребу одной рукой к берегу. Все это время чертова псина дергается, думая, наверное, что я пытаюсь ее прикончить. Лает, царапается. Пытается вырваться. Каждый раз, когда она делает это, моей плоти становится все меньше. Как только мы достигаем берега, я отпускаю собаку, и она несется прямиком к Маккензи. Не за что, предательница.
Ты в порядке? беспокоится Мак.
В полном.
Мы оба тяжело дышим после изнурительной борьбы с волнами. Теперь вокруг почти полная темнота, и единственный свет исходит от набережной, поэтому Маккензи для меня превращается в смутный силуэт.
Я выхожу из себя, приближаясь к ней.
Что это, черт возьми, такое было?
Маккензи ставит руку на обнаженное бедро, а другой держит неблагодарную псину.
Серьезно? восклицает она. Ты злишься из-за того, что я хотела, чтобы ты спас беспомощное животное? Она же могла умереть!
Ты могла умереть! Видела течение, малышка? Это гребаное дерьмо могло утащить тебя в открытое море. По крайней мере, раз в год кто-нибудь здесь тонет, и это так по-идиотски.
Я тебе не малышка, ворчит она. И ты что, назвал меня идиоткой?
Если ведешь себя как идиотка, значит
Я раздраженно встряхиваю головой, чтобы избавиться от влаги. От меня не ускользает, что собака делает то же самое. Что ж, похоже, мы оба свободные животные.
Маккензи крепче прижимает к себе своего нового питомца.
Я не стану извиняться за то, что у меня есть сердце. Поверить не могу, что ты был готов оставить этого щенка умирать. О боже. Я дружу с убийцей щенков.
У меня чуть челюсть не отваливается.
Господи, как же сложно с этой девчонкой. Я еще никогда так не старался, чтобы заполучить кого-то. И, даже несмотря на то, что меня чуть не искусали до смерти, да и к тому же обвинили в попытке убийства собаки, моя злость растворяется в приступе хохота. Я сгибаюсь пополам, капая морской водой на песок, и умираю от смеха.
Почему ты смеешься? требовательно спрашивает она.
Ты назвала меня убийцей щенят, продолжаю я хохотать. Ты спятила.
Спустя секунду она тоже начинает смеяться. Взгляд собаки мечется между нами, пока мы, мокрые и полуголые, стоим и трясемся от смеха, как двое сумасшедших.
Ладно, смягчается она, когда, наконец, немного успокаивается. Возможно, я немного перегнула палку. Знаю, ты просто волновался за мою безопасность. И спасибо тебе за то, что приплыл туда помочь. Я ценю это.
Не за что.
Я поднимаю джинсы за пояс. Мои мокрые боксеры прилипли к промежности, из-за чего трудно застегнуть джинсы.
Давай соберем наши вещи и поедем ко мне домой. Мне надо переодеться. Ты сможешь там обсохнуть, а потом я отвезу тебя.
Она молчит, уставившись на меня.
Да, вздыхаю я, и захвати собаку.
Когда мы подъезжаем, я вижу, что в доме нет света. Ни мотоцикла Эвана, ни джипа, на котором мы ездим. Входная дверь закрыта. Мы с Мак подходим к порогу. Слава богу, внутри не такой ужасный беспорядок, как обычно. Наши друзья имеют скверную привычку использовать этот дом для вечеринок или для передышки между походами по барам, оставляя после себя его в плачевном состоянии. Мы с Эваном хоть и не следуем всеобщим правилам, однако стараемся содержать дом в чистоте. Все же мы не такие свиньи.