Ты кто? выдавил Женя из себя, чувствуя как свинцовый язык трется об пересохшее нёбо.
Я Шура, братишка. Идем?
Какой Шура? глаза Пуха короткими рывками перебегали от бутылки к бутылке. Один глоток мигом поправит.
Кажется мы слишком рано, произнес другой, незнакомый голос.
Женя резко повернул голову, от чего мир снова погрузился в туман. Взгляд долго фокусировался, стараясь отобразить в сознании картинку реальности.
Да вижу я, с досадой согласился небритый, почесав голову под нелепой узбекской тюбетейкой, придется подождать.
Кого подождать? промямлил Пух. Глаза нащупали содержимое в одной из батареи бутылок. Потянулся за ней. Острая боль резанула под ребрами. Мир опять погрузился в туман. Казалось не усидит на табурете. Опрокинется на пол. Но нет. Заветная бутылка оказалась в руках.
Будешь? гостеприимно предложил небритому.
Неа, покачал тот головой. Пивком полирни. Вон та банка почти полная.
О! обрадовался Пух сообразительности незваного гостя. А может званного? Женя не помнил. Это разозлило его и он с ожесточением приложился к горлышку. Стало хорошо. Крылья снова расправились. Туман рассеялся. И главное захотелось жить. Пиво добавило уверенности и определенности.
Уф! выдохнул Пух. Хорошо!
Принялся разглядывать гостей. Первый, тот что предложил запить пивом, сидел напротив. Круглое небритое лицо. Цепкие глаза с прищуром. Розовые щеки. Засаленная тельняшка под потертым бушлатом на фоне тюбетейки смотрелись радикюльно. Мужик довольно улыбался. Второй стоял у умывальника. Грустное продолговатое лицо, подходящее продолжение высокой, старомодной шляпы. Подбородком он упирался об черенок лопаты.
Еще? участливо поинтересовался тот что напротив.
Такого участливого собутыльника Пух никогда не встречал. Что-то здесь было не так.
Повторяю для особо одаренных: ты кто такой? строго спросил Женя.
Толстячок обратился к компаньону:
Чего-то долго он. Надо бы диспетчеру вставить. Куда гонит?
Я повторяю вопрос уверенность Жени била через край. Он никому не позволит так с собой обращаться. Тем более в собственном доме. Ты кто?
Для убедительности замахнулся стукнуть кулаком по столу и резкая боль резанула живот. Попытался удержатся за столешницу, но рука промахнулась и Пух рухнул на пол. Рези в животе вырывались наружу. Наивно рассчитывая что боль выйдет с газами, Пух расслабился. Штаны наполнились липкой жидкостью.
Фу! брезгливо отвернулся долговязый.
Под кожаным плащом с пелериной мелькнул хвост с пушистой кисточкой. Не веря собственным глазам, Женя попробовал протереть рукой глаза. Новый приступ боли заволок взор пеленой. Превозмогая рези, проскрипел:
Ты черт?!
Можно и так сказать, ответил за приятеля толстячок, столкнув со стола пачку сигарет. Они упали перед носом корчащегося в болях Жени.
Как это мерзко, заговорил долговязый, пока Пух, дрожащими руками прикуривал от протянутой спички. Просто невыносимо. Придется подать жалобу.
Саша, Саша! затарахтел коротыш. Какая жалоба? Ты ж не стукач, и это не наша метода
Раздалось громкое бурчание. Кишечник излился очередной лужей. Нестерпимый запах перебил табачный дым.
Фу! воскликнул незнакомец в плаще. Не могу здесь находится!
Да, братишка, согласился второй, обращаясь к Пуху. Туго тебе. Не позавидуешь.
В глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Ответить Пух не мог. Боль разрывала его изнутри. Бил озноб. Или судорога? Коротыш взял со стола недопитую бутылку водки и поставил ее перед носом несчастного.
Выпей! предложил он. Полегчает.
Женя оторвал руку от скрученного живота. Движение отдалось такой болью, что он отключился.
Очнулся уже за столом. Мужик в тюбетейке сидел рядом и смотрел на Пуха веселыми глазами.
Ну что, отмучился? Теперь-то идем?
Женя удивился:
Куда? боль исчезла. Исчезли и те противоречивые страдания, которые сопровождали желания выпить.
Какая разница, коротыш махнул рукой. Главное подальше отсюда.
Пух внимательно смотрел на собеседника, пытаясь понять что тот хочет сказать. Такое с ним бывало и раньше, особенно когда выпьет. Пересыщенный алкоголем мозг, выдает разом миллиард мыслей. Безумный хоровод страстей, желаний, страхов. Все что находилось вне этого хоровода, казалось не важным, поэтому не воспринималось. Вообще никак. Вот и сейчас. Слова мужичка не хотели доходить до него. Но он не был пьян. Голова вроде ясная, мысли текли ровно. И вообще откуда взялся этот морячок. И второй гость очень подозрителен.
Вы кто? который раз попытался узнать Женя. Обратился к долговязому. Тот стоял в дверях и с безразличным видом рассматривал рекламный каталог ближайшего супермаркета.
Почувствовав Женин взгляд, проговорил:
Вы, сударь, давеча изволили назвать нас чертями. Пусть так и будет.
Господин в цилиндре оторвал глаза от буклета. Вперся хищным взглядом в Пуха. Невидимая сила почти физически удерживала Женю, не давая потупить взор. По спине пробежал неприятный холодок.