Тогрек, за те годы, что последовали за его возвращением в родные края, обрел среди варваров славу не только сильного, но еще и разумного вождя. Он не стал подчинять себе все кланы и племена, что мог, ограничившись лишь тремя, обитавшими в его родной местности. На предложения возглавить еще больше варваров, он отказывался под десятком предлогов, тем не менее, поощряя здравое соперничество между ними.
Пару раз он даже приезжал к Арчибальду в Капитолис, в том числе, и со своей женой. Ей не понравился «суматошный, как обезумевшее стадо птериксов» город. Тем не менее, она с уважением относилась к Арчибальду, но не в силах запомнить его имя, называла его, как и Тогрек, «наставником». И это была именно ее идея пригласить ДЭнуре на сожжение тела покойного мужа, отдавая дань тому уважению, что здоровяк проявлял к старику. Вожди, старейшины и шаманы выказали недовольство, но услышав, что к ним приедет трехсотсорокалетний могущественный заклинатель, сами решились отложить сожжение, дабы посмотреть на наставника вождя Тогрека.
Добрались они за несколько дней; достаточно быстро, учитывая, что найти варваров в степи, задача не тривиальная. В этом им помог младший сын Тогрека, что его жена направила к Арчибальду. Всего у них появилось трое детей: старшая дочь Тогхур, средний сын Тогшар, и младший Рекшар; все дети были погодками.
Но сейчас присутствовали лишь двое: дочь и младший сын; средний, умер от болезни, едва дожив до четырех лет. И если старшая дочь была вся в отца: рослая, крепкая, сильная, с явными талантами к мечу, что видел, даже ничего не понимающий в оружии Арчибальд, то сын, хоть был крепок, как среднестатистический тренированный легионер, варварской мощью и статью не отличался. Поведением дети Тогрека так же были различны: Тогхур веселилась не меньше остальных, Рекшар же сидел в сторонке, лишний раз себя не проявляя.
А, он что, не будет? Арчибальд едва заметно кивнул на сидящего в полутьме шатра Рекшара.
Не переживайте, наставник, успокоила того Хуршар, он скорбит не меньше нашего. Просто, он такой человек.
Не типично, для варвара
Ха! Еще бы! Когда он только начал себя так вести, мы с Тогреком забеспокоились, вдруг в него дух какой-то злой вселился, но шаман заверил, что с Рекшаром все в порядке. Муж пытался брать его в битвы, но талантами он не в него пошел.
Может в Вас?
Нет! Точно не в меня, рассмеялась варварша. Ни в моем роду, ни в роду Тогрека толковых следопытов не было.
Он хороший следопыт? впервые в разговор вмешалась Юиль.
Отменный! Ему всего пятнадцать лет, а он местность знает получше, чем опытнейшие из стариков. Половину всех зверей, что сейчас на столе, добыл он; старался изо всех сил. Никогда я его таким старательным не видела. Вот, как он отца уважает!
А ваша дочь? ДЭнуре перехватил инициативу.
Тогхур это Тогрек, только с сиськами, подмигнула Хуршар. Один в один! Девке семнадцать уже, а я уже в пятнадцать не была уверена, что замуж ее выдам! Ни один парень еще не победил ее в бою!
Арчибальд бросил взгляд на крупную молодую девушку, сидящую поодаль, что одерживала вверх в соревновании по варварской борьбе на руках: нужно не только своего оппонента забороть, лишь одной рукой, но и выпить рог вина, не пролив ни капли. Описание, предоставленное женой Тогрека, невероятно точно описывало Тогхур.
О мыслях о своем ученике, Арчибальд немного скуксился. Когда он только приехал, то не понимал такого отношения к покойному, ожидая чего-то более спокойного и траурного. Но в культуре варваров сама по себе смерть не была трагическим событием. Важны были лишь обстоятельства смерти и то, как варвар зарекомендует себя, пока еще жив.
По меркам народа степей, Тогрек умер не просто сильно, а героически, почти легендарно. Во время перекочевки на новые места, их врасплох застало стадо бовинтавров. Дело было ночью и Рекшар не мог помочь в дозоре, так как был отправлен отцом к месту старой стоянки, проследить, чтобы оставшиеся не оказались под нападением диких зверей. Тогрек сражался с невероятной силой и яростью. Для обычного легионера убить одного зверочеловека уже сложная задачка; обычный варвар или опытный охотник мог осилить бой, самое большое, с тремя; Тогрек собственноручно убил пятнадцать, но от полученных ран скончался на руках у жены. Рекшар, тихий и спокойный в обычное время, стал еще более замкнутым и отстраненным, считая себя частичным виновником произошедшего.
Не переживайте, наставник, подтолкнула локтем Хуршар Арчибальда. Вам еще «шоу» устраивать.
«Шоу»?!
Да, «шоу». Муж говорил, что на одном древнем языке так называется представление. Вы, кажется, сами его этому научили.
Какое еще «представление»?
Кто-то должен зажечь погребальный костер. Все вожди и старейшины решили, что это должны быть именно Вы.
Согласно традициям, это должны делать родственники. Разве нет?
Не родственники, а близкие. И я, и дети уверены, что Вы лучшая кандидатура. Прошу Вас, сделайте это. Я уверена, что он бы и сам был горд, что сделаете это именно Вы, наставник.
Арчибальд набрал в легкие воздуха для решительного отказа, но беглый взгляд по вождям, показал, что те отказа не примут.
Хорошо, раз Вы так настаиваете И, когда?
Когда станет совсем темно.
Спустя час, солнце исчезло совсем, а гнус, проклинаемый Арчибальдом, стал полноправным хозяином ночи. Небольшие костерки, поддерживающие свет, никак не спасали, и Арчибальд тайком использовал заклинание [Проклятие Гнуса], одно из множества заклинаний придуманное Анмором-Безумцем.
Когда стало совсем темно, слово взял самый старый и опытный шаман, что произнес речь, славя деяния и подвиги ушедшего вождя. Некоторые из них, даже Арчибальд не знал, но значения этому он не предал. Во время слов шамана установилась тишина, почище той, что являет своим появлением сам Арчибальд, входя в аудиторию первогодок Магической Академии. Лишь потрескивание хвороста и жужжание насекомых разбавляло звуки старческого голоса.
После, шаман пригласил Арчибальда, и его встретили варварские аплодисменты: стуки пустых кружек по древкам и рукоятям их оружий. Он так же произнес пару коротких фраз и призадумался, как же ему половчее произвести на варваров впечатление, не ударив в грязь лицом и уважив своего ученика.
Сейчас будет «шоу», сказал Арчибальд, как ему показалось тихо, но шепот и повсеместное повторения слова «шоу», заставили его вновь покорить себя за забывчивость: варвары обладали отменным слухом и интуицией.
ДЭнуре распростер руки и под кострищем, с телом здоровяка, появился ярко-красный магический круг.
[Усиление Заклинания]!
Круг увеличился кратно, до четырех шагов в диаметре. Это вызвало бурную реакцию у шаманов и немногочисленных колдунов: они, как никто понимали, сколь мощное будет заклинание. Остальные если и не понимали, то чувствовали, что сейчас произойдет что-то необычное.
[Великий Огненный Столп]!
Красный круг вспыхнул и, на высоту примерно пяти ростов обычного человека, в воздух метнулась огромная огненная колонна. Разрывая ночной воздух ревом и озаряя светом на несколько сотен шагов, огонь закручивался, меняясь и перетекая от ярко-желтого цвета, до темно-красного.
Арчибальд продержался не более десяти секунд и когда бросил поддерживать заклинание, то сначала подумал, что оглох, но потрескивание костров, говорило ему об обратном. Тишину поддерживали варвары, что сидели с перекошенными лицами, от смеси страха и удивления. Даже меланхоличный на вид Рекшар, сидел с удивленным выражением лица. Спустя пару секунд начались шепоты, переросшие в гогот, и затрещали, не выдерживающие «варварского одобрения», кружки.
Шум и ор вновь заполнили округу. Теперь каждый варвар считал своим долгом подойти и выпить с таким сильным стариком. Они одобрительно хвалили его, говоря, что это самая лучшая церемония сожжения, что была на их памяти. Несколько молодых парней попытались набиться ему в ученики, но были быстро разогнаны Тогхур, заявившей, что только у нее есть право об этом просить. Девушка тут же фамильярно обняла Арчибальда и тряхнула того за плечи, как тряпку, выбивая желание сопротивляться. Позже она «сменила гнев на милость» заявив, что быть учеником может стать только достойный и она лично за этим проследит. Парочка подвыпивших варваров попыталась «пройти испытание», но быстро провалившись, под смех и улюлюканье, уползли к своим местам.
Гулянье, с постоянной попойкой и драками, продлилось до самого рассвета. Перед тем, как первые лучи солнца осветили бескрайнюю степь, Хуршар собрала весь оставшийся пепел в большой глиняный сосуд. После, Рекшар указал на пригорок, буквально в сотне шагов от лагеря, куда вся процессия и направилась. Придя на вершину холма, жена и дети достали из кувшина по горсте пепла и развеяли их по созданному шаманами ветру, что дул в направлении восхода. Следующими на очереди стали Арчибальд и Юиль. Эльфийка взяла горсть и тихо шепотом произнесла пару слов на эльфийском. ДЭнуре никогда не видел, чтобы девушка молилась и мешать не стал. Следом прах Тогрека по ветру развеяли все оставшиеся гости. Некоторые из них даже чуть вдыхали его, чтобы насытиться силой, храбростью и мужеством Тогрека.
Из степи вышел, в степи вернулся задумчиво произнес Арчибальд.
Все верно, его мысли прервала Хуршар. Из степи вышел, в степи вернулся. Так говорят у нас.
И что дальше?
А дальше, мы отправимся вперед, неся память о нем в своих песнях и сказаниях. Мой муж жил, как варвар и умер, как варвар. Не думаю, что он хотел бы другой судьбы. Я благодарна ему за те годы, что провела рядом с ним, за детей, что мы вместе воспитали. Но нам пора идти вперед. Рекшар проведет вас, до границ Империи. Там вас, кажется, уже будут ждать?
Да. Там нас ждет карета, с неохотой признался Арчибальд. Ему не хотелось оскорблять этих людей.
Не стоит волноваться, Хуршар будто бы прочитала его мысли. Да, мы разные. Из разных миров, и с разными взглядами на жизнь, но за эти два дня Вы увидели нас, варваров, как никто и никогда. Возможно, мы даже никогда не встретимся более, но будьте уверены, что в нашем племени Вам будут рады всегда, пока песни о Тогреке будут петься. Рекшар!
Юноша уже вел под узды двух запряженных и отдохнувших лошадей, при мысли о которых у Арчибальда заболела промежность: верховой езде он смог обучиться лишь поверхностно.
Арчибальд положил руку на плечо Юиль и коротко кивнул:
Честно говоря, у нас есть для вас небольшой подарок. Доставай, Юиль.
Из магической сумки девушки извлекла два клинка, что были вложены в ножны. Арчибальд передал их Тогхур и Рекшару. Двое молодых людей удивленно приняли и клинки и извлекли их из ножен. Они были костяные, грубо отделанные металлом, явно изготовленную на скорую руку.
Это клинки [Клыки Баргеста]. Они естественным путем усилены энергией смерти. Двадцать три года назад, ваш отец подарил их нам, как память, объяснила Юиль. В тот день, я едва не потеряла руку, но ваш отец помог мне. Я знаю, в вашем народе не принято иметь магические амулеты, но примите их хотя бы в качестве памятного подарка.
Дети Тогрека удивленно переглянулись, но отказываться от клинков не стали. Рекшар быстро нашел на поясе место куда приторочил свой клинок, тогда как Тогхур лишь сунула его за пояс. В ее широких ладонях клинок выглядел не опаснее зубочистки, хотя Арчибальд был уверен, что применение ему молодая варварша найдет.
Распрощавшись со всеми в последний раз, Арчибальд запрыгнул на коня (хоть что-то в верховой езде он научился делать хорошо), посадил перед собой Юиль и они, ведомые Рекшаром, тронулись в обратный путь.
***
Спустя два дня, к полудню, Ульз подошел к дверям Гильдии охотников с тяжелым сердцем. От одного только воспоминания о сестрах-главах, у него закрутило живот, но отступать было нельзя, как из-за тяжелого положения его народа, так и за собственной гордости. Ульз, еще перед началом их путешествия знал, что трудностей будет масса, так что глубоко выдохнул и вошел в зал.
Людей в зале практически не было: обычно к полудню, охотники или находили себе новое задание и покидали город, или занимались тренировками, в ожидании следующего утра. Сейчас, в просторной зале первого этажа было две группы людей, что-то обсуждавшие между собой. На Ульза они бросили лишь мимолетный взгляд. Цверг и сам заметил, что охотники были одними из немногих людей, что смотрели на него с сестрой как обычных прохожих, а не как на диковинку из далеких краев.
Заметив, что Ульз направляется к стойке, администратор, молодой парень, вышел из-за нее и делал пару шагов навстречу. С его стороны это было жестом уважения, ведь рост Ульза едва позволял глядеть поверх стойки.
День добрый. Чем могу Вам помочь? улыбнулся юноша.
Добрый. Меня зовут Ульз Краздурр, и мне назначена встреча, с главами гильдии, сегодня.
Секундочку, молодой человек закинул за стойку руку, извел оттуда какую-то книгу и продолжил. Да, все верно, господин Краздурр. Они уже ожидают Вас. Офилия!
Девушка, стоявшая у стойки и проверяющая бланки заказов, подошла и слегка поклонилась.
Офилия, будь столь добра, проведи господина Краздурра к госпожам Аргументис. Они его уже ожидают.
Прошу за мной, девушка направилась к лестнице наверх и Ульз пошел за ней.
Чем ближе они подходили к уже знакомому Ульзу кабинету, тем сильнее крутило у него живот. Возле самой двери он вновь услышал их голоса, что периодически перемешивались одним мужским голосом. Ульз был решительно настроен не устраивать себе очередной сеанс пыток. Ждать, пока сестры наспорятся с еще одним своим посетителем, а после, слушать их самому, не было никакого желания. Перед тем как войти в здание, он серьезно думал применить к себе заклинания повышающее выносливость, но опасался, что сотрудники гильдии могут посчитать это за недоверие, о чем сейчас жалел.
Девушка постучала и, услышав два, почти слившихся в унисон слова «Да!», открыла дверь.
Госпожи Аргументис, к Вам прибыл господин Краздурр; вами была назначена ему встреча.
Пусть войдет, так же синхронно ответили обе главы гильдии.
Когда Ульз вошел, то кроме двух сестер, сидевших за своим большим столом, он увидел еще и одного пожилого человека. Мужчина был гладко выбрит, хорошо одет и на первый взгляд не враждебен. Ульз, положившись на собственный опыт, подумал, что это какой-то чиновник или представитель знати, что не добавило успокоения: такие люди обычно юлили больше всех.
Сестры поднялись синхронно, и та, что стояла справа сказала:
Господин Краздурр, позвольте Вам представить, сенатор Альпин.
Ульз помнил, что сенаторы были чиновниками высокого уровня в Империи, но больше ему ничего не удалось выудить из своей памяти.
Мы оставим Вас с сенатором наедине, господин Краздурр, сказала левая, и будто бы долго тренировавшись, сестры одновременно направились к выходу, и покинули свой кабинет вместе с Офилией, оставляя в ней только самого Ульза и пожилого мужчину.
День добрый, господин Краздурр, сенатор говорил ровным спокойным голосом, хозяина положения. Присядете?
Благодарю.
Я слышал, что среди цвергов прямолинейность ценится достаточно высоко. Я прав?
Что Вы хотите этим сказать?
Я хочу, чтобы наш разговор был комфортным для нас обоих. Вам не очень нравятся долгие и затянутые приветствия?