В нутре неприятно ворочалась недавно съеденная солонина, а тело ныло всё от макушки до пят, так и не получив достаточного отдыха со вчерашнего дня. Завтра снова в дорогу, и нынче она обещает быть очень длинной. Сначала до Аривана, а там к Мастеру через пустыню и солончак. Понадобится благословение всех Богов, чтобы преодолеть этот путь. За себя Млада не волновалась. Да и в воеводе была уверена. А вот остальные Как бы не стали обузой.
Укладываемся спать, громко и резко распорядился Хальвдан. Завтра вставать спозаранку. До деревни Рысей доберемся к полудню.
Зорен с Веданой зашевелились, подтащили ближе к костру нарубленные раньше еловые лапы, уложили в несколько лежанок. Сверху постелили захваченные из замка войлоки и тёплые шерстяные одеяла. Млада уселась на ещё не остывший пень у сосны и, плотнее завернувшись в плащ, наблюдала за их подготовкой ко сну. Видно, воеводы они побаивались. Вон как, без возражений взялись исполнять приказ. Слова лишнего не пикнули. Хотя боялась, наверное, только Ведана. Зорен же просто осторожничал.
Хальвдан сходил ещё раз проверить лошадей, а вернувшись, бесцеремонно подтолкнул Младу в бок и сел рядом. От близости воеводы стало совсем тепло, запахло чуть сырым мехом его собольего воротника.
Отдохнуть бы тебе, тихо сказал он, когда Ведана с Зореном, пододвинувшись ближе друг к другу, перестали ворочаться. Если я ничего не путаю, то ты не спала уже почти два дня.
Знаешь, воевода, а мне и не хочется.
Он глянул с любопытством и снова отвернулся.
Глазищи красные, как у упырихи. Не хочется ей
Млада только невольно улыбнулась, но не стала ничего отвечать, ожидая, когда Хальвдану надоест к ней цепляться. Помолчали. Отсветы костра плясали по изрубленным трещинами стволам тёмных, мрачных елей и редких сосен. Небо пронзали мелкие пылинки звёзд. По щекам то и дело пробегали обрывки затерявшегося в лесу ветра.
Шёл бы спать, воевода, шепнула Млада. Потом сменишь меня. Я посижу, покараулю. Вдруг князь отправил за нами кого.
Надеюсь, Бажан объяснил ему всё, а Драгомир прислушался. Хотя всякое может случиться. Кто знает, во что мы ввязались. Всё это так странно, Млада.
Странно эхом отозвалась она.
Непростая ты, невпопад брякнул Хальвдан, видно, озвучивая свои мысли. Сколько ещё загадок в тебе таится? Ты Грюмнёрэ, о которых я слышал только, что они могут перерезать кому угодно глотку. А все вокруг поверят, будто тот сам неудачно поранился, когда брился. Ты таинственный Воин Забвения. Вообще пёс разберёт, что это значит. Самой-то не страшно от себя? в его словах послышалась лёгкая насмешка.
Млада повернулась к нему и натолкнулась на пристальный взгляд тёмно-синих в полумраке глаз. Воевода будто бы снова издевался на ней, но в то же время был серьёзен. И на миг в голове вспыхнул вопрос: зачем он пошёл за ней? Вряд ли дело в умении Бажана заговаривать зубы. Уж он-то точно справился бы лучше него.
Нет, она дёрнула плечом, отворачиваясь. Знала бы я, чего бояться. Может, вообще никогда и не узнаю. Тебе-то не страшно? А, воевода?
Хальвдан тихо хмыкнул и прищурился, но ничего не ответил. Они ещё немного посидели так, рядом, пока Млада не почувствовала, что её начинает клонить в сон. В какой-то момент она даже уронила голову на плечо воеводы, но тут же встрепенулась и потёрла глаза, безуспешно делая вид, что ничего не произошло.
Иди уже спать, пытаясь сдержать улыбку, подтолкнул её в спину Хальвдан.
Только разбуди меня потом, чтобы я тебя сменила.
Хорошо.
Он не разбудил.
* * *
Утром, как только небо на востоке озарилось рассветным пурпуром, они снова двинулись в путь. День обещал быть тёплым и солнечным. Под лёгким ветром искрящейся пылью с ветвей летел снег. Лошади, разогреваясь после прохладной ночи, бежали всё резвее, шурша копытами по подмёрзшей тропе.
Млада ехала за Веданой, которая после вчерашнего разговора так и не пожелала обмолвиться с ней хотя бы словом. Похоже, затаила обиду, хотя в том, что произошло много лет назад, никто из них всё равно виноват не был. Все родичи погибли в бойне, учинённой вельдами, и расспросить, почему они положили свои жизни для того, чтобы уберечь одну только Младу, было не у кого.
Два коротких слова «Воин Забвения» бились в голове, так и не обретая смысла и значения. Кто такие эти Воины, и почему она не чувствует в себе никаких особых сил? Может, это было просто ошибкой. Трагической ошибкой, результатом которой стали сотни смертей. И потерянная близость с сестрой, выжившей только чудом.
Ведана, позвала Млада, подъезжая к ней ближе.
Та поначалу сделала вид, что не слышит, а затем повернулась. На её лицо легли резкие тени от ветвей.
Чего тебе?
Снова кольнула сердце утихшая за ночь злоба.
Не нужно разговаривать со мной так, будто я виновата перед тобой!
А разве не виновата? фыркнула Ведана. Чтобы спасти тебя, погибли все. А толку от этого нет. Для чего было нужно, чтобы ты выжила? Что ты можешь сделать одна? Корибут завладеет князем так или иначе. А теперь некому даже провести обряд, чтобы проявить в тебе Воина.
Обряд?
Да, нехотя подтвердила Ведана. Я прошла через него, когда случилась моя первая лунная кровь. Правда, через изменённый, призванный обратить на сторону Хозяина. Но, как можно догадаться, никакого Воина из меня не получилось. Зорен только зря потратил пару лет, чтобы дождаться, когда я «созрею». Корибут был очень зол. Ничем другим я не могу объяснить то, что Зорен несколько дней валялся в лихорадке и его едва не скручивало в узел от боли.
Значит, Корибут, кто бы он ни был, умеет мстить за неповиновение.
Ведана горько усмехнулась. У Млады похолодело в затылке. Она была уверена, что умеет усмехаться точно так же. До самых мелких складок в уголках глаз.
А то как же. Зорен и сейчас ждёт мести. Вот только не знает, в чём она отразится. И когда он вопреки приказу Корибута оставил меня в живых, тоже лежал трупом почти седмицу. Именно тогда я начала учиться лекарскому ремеслу. Меня учил Зорен.
Значит, ты травница и лекарь
Кое-что знаю.
Почему ты не сбежала? Не попыталась убить Зорена? Млада увидела, как напряглась спина жреца, который ехал впереди. Она нарочно задала этот вопрос. Знала, что он услышит. Я бы попыталась.
Ведана протяжно посмотрела на Зорена и вздохнула.
Не сомневаюсь, что ты попыталась бы. Ты всегда была твёрдой и жестокой. Да, даже в детстве. А мне тогда казалось, что лучше остаться в лагере. Мне некуда было уйти и мне было страшно. А Зорен Почему-то я знала, что его ещё можно вырвать из хватки Корибута. Я пыталась в это верить. К тому же там был Рогл. Совсем маленький ещё. Мне не хотелось его бросать.
Но Зорен. Он ведь
Да, первые несколько раз он взял меня силой, а потом я хм привыкла.
Жрец коротко обернулся и, чуть подогнав лошадь, уехал дальше вперёд. Тяжко, наверное, слушать про свою же жестокость из уст женщины, которая, несмотря ни на что, осталась с ним. Тяжко осознавать свои зверства. Пожалуй, это наказание лучше, чем побои и телесная боль.
Но как ты могла спокойно сносить?..
Хватит, Млада, оборвала её Ведана. Я не хочу об этом говорить. Мне было трудно и больно. Было страшно, да. Но я сделала свой выбор, как и ты свой. Ты, погляжу, тоже не стремилась к правильной и спокойной жизни. Наши родичи погибли ради того, чтобы ты стала наёмной убийцей? Вряд ли они хотели этого. Так что не тебе меня учить и упрекать.
Млада сжала зубы, удерживая рвущуюся с губ колкость. Ведана уехала чуть вперёд, прямая и холодная, как стальной клинок. Непоколебимая и гордая. Но её было почему-то жаль.
Я рада, что ты жива, Ведана, тихо произнесла Млада ей в спину.
Сестра только чуть повернула голову, но ничего не ответила.
День поднимался к полудню, солнце укоротило тени всадников на снегу. Лес вокруг стал знакомым, светлым, пронизанным близостью людского жилья. Скоро впереди показались дома деревни, потемневшие старые, и более светлые, ещё не растерявшие тепло живого дерева построенные не так давно. Селение Рысей разрасталось и это было особенно радостно в преддверии весны.
Они заехали в высокие тёсаные ворота без дверей, устремились по улице, и только через несколько мгновений стало ясно, что в деревне никого нет.
Ни единой живой души.
Млада огляделась вокруг. Дворы, дальние, ближние ли, пустовали; несмотря на самый лучший для работы и ежедневной суеты час, на улице было тихо и безлюдно. Не лаяли собаки, не слышалось голосов постоянно судачащих через заборы соседок. Не гонялись друг за другом дети. Только чуть осмелевший ветер поскрипывал где-то ставнями или калиткой, и шумел кругом лес.
Хва слагс[1]?.. пробормотал Хальвдан, когда Млада догнала его.
Высокие тонкие сосны зашелестели вдалеке, закачались как будто растревоженные кем-то. Громко и нагло каркнула на одной из крыш ворона, и ей ответили ещё несколько в округе. Их гомон стих резко, деревня снова погрузилась в прежнюю тишину. И от этого ощутимо шевелились волосы на затылке.
Сзади подтянулись Зорен с Веданой.
Надеюсь, здесь не всегда так людно? обескураженно буркнул жрец.
Помолчи, шикнула на него Млада.
Когда встретился первый, припорошенный снегом труп, Ведана ахнула за спиной, а Хальвдан гнусно выругался себе под нос. Это была женщина, она лежала лицом кверху, прижавшись спиной к забору. Её плотный тулуп был разодран вклочья, будто его терзали собаки, и густо пропитан кровью. Млада только сильнее сжала поводья. Её лошадь испуганно шарахнулась в сторону, словно почуяла кого-то, фыркнула и мотнула головой. Но стоило погладить её по шее успокоилась, пошла ровнее.
Через несколько шагов трупы, растерзанные, лежащие в окроплённом кровью, протаявшем снегу, стали попадаться всё чаще. Взрослые мужчины и дети. А больше всего, кажется женщин. Млада видела, как при виде их бледнеет лицо Зорена и, несмотря на лёгкий мороз, покрывается испариной лоб. Он перебегал взглядом от одного бездыханного тела к другому, и даже синяки на его скулах теряли цвет.
Что-то знакомое, да, Зорен? сверкнув сталью в голосе, спросил Хальвдан, внимательно приглядываясь к нему. Мне вот оно тоже очень знакомо. Мнится мне, что с Рысями случилось то же, что и с Восточными сотнями.
Жрец сглотнул.
Твоих рук дело, погань? Млада подъехала ближе, перегораживая ему дорогу.
Нет, он качнул головой. Я бы не смог. У меня не осталось тех сил. Это кто-то другой.
Врёшь, мразь! Млада медленно, так, чтобы жрец мог насладиться зрелищем, вынула из притороченных к седлу ножен Призрак.
Хальвдан остановил лошадь рядом с Зореном и примиряюще поднял руку.
Постой, Млада. Голову ему отсечь никогда не поздно. Думаю, он правда не виноват.
Тогда кто?
Доедем до старосты. Там поглядим.
Ворота дома Ратибора оказались распахнуты настежь, одна створка сорвана с петель. Недалеко от конуры, так и прявязанный к цепи, лежал сторожевой пёс со вспоротым брюхом. Уже окоченевший. Красные брызги крови темнели на ослепительно белом снегу. Млада спрыгнула на землю и, сунув поводья Ведане, осторожно прошла по двору. Хальвдан шёл следом. Дверь была незаперта, и в сенях гулял сквозняк. Изба выстыла.
Ратибор лежал неподалёку от порога лицом вниз. В руке он сжимал увесистый колун, обагрённый странно чёрной засохшей кровью. Млада на мгновение отвела взгляд и несколько раз глубоко вздохнула. Хальвдан, проходя мимо, легко провёл по её плечу, посмотрел в глаза и от этого стало немного спокойнее.
Воевода перевернул старосту на спину и тихо прорычал что-то сквозь зубы. Наверное, очередную верегскую грубость. Грудь Ратибора была разворочена наискось до костей. Шея впереди разодрана вместе с гортанью. Не задерживаясь, Хальвдан встал и пошёл дальше.
Внутри избы царила разруха. Крепкие лавки были разнесены почти в щепки, стол покосился на сломанной опоре. Повсюду осколки посуды и кровь. Переслава обнаружилась в другой клети, тоже мёртвая, израненная почти до неузнаваемости. Светлые, пепельного оттенка волосы её слиплись от крови, застыли колтунами. На полу под ней растеклась багровая лужа, уже впитавшаяся в доски. Больше в доме никого не было.
Млада судорожно вдохнула свежий воздух, когда они снова вышли на улицу. Она видела много смертей, много крови. Но когда самой страшной смертью погибли люди, которые за несколько дней заботы о ней и Рогле стали почти родными, она не могла оставаться безразличной. В груди тихо и неровно трепыхалось сердце, горечью жгло горло. Они не должны были умереть Ни зычный, могучий Ратибор, ни ласковая Переслава. Оставалось только непонятно, где маленький Руслав и Ждан. Может, им удалось спастись? Рогл же к тому времени, наверное, уже умер.
Ты в порядке? Хальвдан легонько тронул её за подбородок.
Млада вскинула голову и кивнула, выдержав его участливый взгляд. Стараясь не смотреть на Зорена, она запрыгнула в седло, бросила мимоходом:
Проедем по деревне. Может, тут всё-таки есть кто живой.
Они покинули двор старосты и, кружа между домов, скоро выехали из деревни, так и не обнаружив никого и ничего, кроме трупов, которые встречались во дворах или просто на улице. Даже никакой живой скотины не было в хлевах и сараях. Только кровь и смерть кругом. Тишина и снежное стылое безмолвие.
Смотрите, тут следы, крикнула непонятно когда успевшая уехать вперёд Ведана. Много.
Она махнула рукой, подзывая. Млада ударила коня пятками и догнала её. Огляделась. И правда, дорога была крепко вытоптана, следы множества ног уходили вглубь леса, как будто люди бежали толпой без оглядки. Внутри колыхнулась слабая надежда, что кто-то всё же выжил.
Зорен с Хальвданом через мгновение догнали их и, пустив лошадей бодрой рысью, устремились по чёткой тропе. Но скоро следы свернули в сторону, стали глубже, утопая в сугробах. Пришлось загонять лошадей в снег. От общей вереницы то и дело ответвлялись тонкие цепочки и терялись среди деревьев. Но основная, самая широкая продолжала виться сквозь лес. Скоро со стороны деревни в неё влилась ещё одна свежепротоптанная дорожка. Здесь уже видно было следы копыт скотины.
Солнце уже скатилось ниже к горизонту, когда впереди вспыхнули пятна первых костров. Огромные людские тени скользили по снегу и уходящим ввысь стволам сосен. Тишину всё сильнее нарушал далёкий гомон голосов. Лес поредел. Впереди разворачивалось обширное поле, а на нём лагерь уцелевших Рысей.
Потянуло дымом и горячей едой. Сквозь сплошной шум можно было уже различить женский плач и редкий визг детей.
Млада спешилась и, ведя лошадь в поводу, пошла к свету костров. Остальные двинулись следом. Она чувствовала, что рядом, среди деревьев кто-то есть. Они прятались плохо, двигались слишком громко. И вот сбоку скользнула тень, за ней ещё одна. Тихо басовито переговариваясь из сумерек показались несколько мужчин, озлобленно зыркающие и вооружённые кто чем. Вилами, топорами, самодельными луками и ножами. Одеты они были плохонько, видно, убегая, не все успели взять с собой тёплые вещи.
Кто такие? гаркнул кто-то.
Млада повернулась в сторону голоса и остановилась, отошла к седлу, где был закреплён Призрак.
Свои это, ответил ему кто-то, чей голос казался знакомым. Воевода и кметь из княжеской дружины.
Оттолкнув одного из мужчин, вперёд вышел Ждан. Его карие глаза недобро посверкивали, заострившееся лицо щерилось нехорошей улыбкой. Он неспешно окинул Младу взглядом и заложил большие пальцы рук за пояс.
Кметь, говоришь? сплюнул на снег идущий за ним мужик и закинул на плечо солидный топор. Эта баба, штоль?
Она самая, Ждан глянул за спину Млады и нахмурился. А вот кто те двое не знаю. Судя по виду, какие-то бродяги.
Сквозь полумрак он не успел разглядеть лица Веданы, иначе сильно удивился бы.