Под всеобщие переглядывания становлюсь на сцену, куда указывает ведущий. Иронично, но это место оказывается рядом с Майер, а Смирнов стоит за нашими спинами. Я нервно поправляю на затылке вновь завязанный хвост и сглатываю противное першение в горле. Но шоу продолжается
Рассказывай, на чем приворот? На мертвой курице или заговор на полную луну? не поворачивая ко мне головы, шепчет Майер, пока кавээнщики используют нас в качестве массовки.
Что? осторожно кошусь на рыжую справа от себя.
На чем Ольховского привораживала? чуть громче желчно произносит Инга.
Я поворачиваю к ней голову. Ошарашенно смотрю на точеный профиль и все еще не понимаю: она серьезно или нет?
Что за бред?
Инга демонстративно давится смешком, чем привлекает внимание остальных рядом стоящих девчонок. Я прямо ощущаю каждым миллиметром кожи, как у всех сплетниц нашего студсовета активируются локаторы.
Бред? фыркает Майер, все еще не глядя на меня. Ну-у-у, не зна-а-а-ю. А чего ты трешься тогда возле Макса? Других логичных объяснений этому феномену я не вижу.
Я? Трусь? Мой голос неосознанно повышается, а в груди уже появляются зачатки самой настоящей злости. А может, это он таскается за мной, прилип как банный лист?
Инга наконец удостаивает меня своим вниманием. Повернув голову, она сначала поджимает свои ярко накрашенные губы, а потом окидывает меня ядовитым взглядом с ног до головы:
Макс? Он никогда этого не сделает. Он вообще никогда не таскается за бабами. И такой поворот событий возможен только в твоей больной фантазии. Потому что ты не его уровень. Макс топ, а ты стремная чмошница.
И это слышат все, кто стоит рядом, потому что Инга говорит уже не шепотом. Воздух в моих легких становится тяжелее любого металла, и ладони леденеют до онемения. Очень хочется вцепиться в эти ярко-рыжие волосы Майер, но эхо смешков рядом сковывает.
Я могу лишь оглядеться и понимаю, что все девчонки вокруг прячут от меня взгляд и просто хихикают. Они согласны с Ингой. Они на ее стороне.
Майер, рот закрыла и молча стой, слышу грозный шепот Алекса за спиной.
Но даже попытка Смирнова угомонить стерву не спасает меня от жуткой и неконтролируемой жалости к себе и желания сбежать. Что я и делаю. Схватив сумку, брошенную у края сцены, я слетаю с нее по ступенькам, а потом просто выбегаю из актового зала.
По пустым коридорам выскакиваю на улицу, даже не подумав, что раннее майское утро не самое подходящее время для прогулок в одной футболке. Прохладный воздух тут же окутывает меня, но не приводит в чувство. Злость слишком сильно обжигает. Я вот-вот заплачу в голос.
Вдох. Выдох. Успокоиться не выходит. Я все равно хочу плакать. Именно здесь и сейчас. Так сильно не хотелось рыдать, даже когда получила отказ от Смирнова, а потом еще обидные слова от Ольховского. Делаю несколько подготовительных нервных всхлипываний и
О! Я не думал, что ты так быстро придешь ко мне на свидание.
А-а-а-а! вырывается из моей груди, когда я от отчаяния запрокидываю голову к пасмурному небу. Ольховский! Ты почему опять здесь?! Оборачиваюсь и вижу его, подпирающего спиной колонну на входе в универ.
Чего кричишь? усмехается Максим. Я же тебя как раз и жду. Ты, кстати, прочла мое сообщение?
И от вида его улыбающегося лица желание реветь пропадает. Зато ясно понимаю, что вот сейчас я точно придушу Ольховского. Он! Все мои мытарства начались именно с него!
Ты Делаю шаг к нему и сжимаю кулаки. Ты все мне испортил, крадусь я к Максиму, готовая искромсать его уже взглядом.
Я? Ольховский округляет глаза.
И в них опять столько искренности, что я взрываюсь. Да он точно издевается надо мной!
Ты! воплю я и с размаху впечатываю свою ладонь ему в грудь. Она жутко твердая. От удара мне больно, но меня это не останавливает. Я бью Максима снова и снова. Не подходи ко мне! Не разговаривай со мной! Отвали! Меня от тебя уже тошнит!
Ты чего, Синичкина?! Максим крепко перехватывает мои руки и придавливает меня к своей груди, полностью обездвиживая. Белены объелась? Ты так орешь из-за моего предложения?
Какого еще предложения? нервно произношу, пока безрезультатно брыкаюсь, пытаясь отлипнуть от широкой груди Ольховского.
Но его руки как капкан. Чем больше я дергаюсь, тем сильнее он меня сжимает. И мне кажется, я вся пропиталась одеколоном Ольховского. Его так много вокруг. Не шлепнуться бы от головокружения.
В сообщении. Я отправил тебе его пару минут назад.
Я ничего читать от тебя не буду!
Макс так резко склоняется к моего лицу, что мы едва не сталкиваемся лбами. Его глаза горят решимостью.
Будешь. Читай, уверенным тоном командует Макс и наконец отпускает меня.
Я тут же отшатываюсь от него, вдыхая воздух, не пропитанный въедливым ароматом Ольховского, и, психуя, лезу в задний карман джинсов за телефоном. Схватив гаджет, оживляю экран, проведя по нему пальцем, и читаю сообщение от Анонима777.
Я впадаю в ступор. Выпучив глаза, я даже перечитываю. Всего одно предложение. Потом растерянно поднимаю взгляд на Ольховского.
Что скажешь?
Я ничего не поняла, хриплю ему в ответ.
Максим терпеливо вздыхает и, проведя ладонью по волосам, загадочно приподнимает уголки своих губ:
Что там может быть непонятного? Я решил, что буду твоим парнем.
Глава 7
Леся
Несколько секунд я все еще пребываю в ступоре. Я даже изучающе разглядываю глаза Максима. Зрачки обычные, взгляд не затуманен, а, наоборот, светится, а значит, Ольховский в себе. Тогда что сейчас происходит? Из-за порыва ветра у меня стучат зубы. Все же выскочить на улицу в одной футболке глупая затея.
Но Максим реагирует с космической скоростью. Он резким движением расстегивает молнию на своей толстовке, снимает ее и остается в одной белой футболке. Его кофта оказывается у меня на плечах. Мне сразу же становится тепло. Я настороженно застываю, а мой взгляд падает на крепкие, загорелые руки Ольховского. Вернее, на узор на левой руке. Татуировка в виде двух черных полос обхватывает крепкое предплечье. Одна полоса шире другой, но обе настолько идеально параллельны друг другу, что хочется их рассматривать. И какие-то мгновения я так и делаю, будто бы зависая. Рассматриваю чужую татуировку, пока Максим демонстративно не прочищает горло, слегка кашлянув. И я наконец включаюсь в реальность.
Парнем? Моим? переспрашиваю вслух, отводя взгляд от непонятных тату Ольховского. Зачем мне на них пялиться? Тебе не кажется, что эти два слова между собой не вяжутся?
Я действительно предлагаю тебе быть моей девушкой, но понарошку. Максим хмыкает.
И он, видимо, ждет какой-то реакции, потому что выжидательно буравит меня карими глазами. И скорее всего, что-то из разряда: «Вау! Круто», потому что на его скуластом лице проскальзывает тень недоумения.
Не поняла, да? разочарованно вздыхает Ольховский.
А я действительно потеряла смысл происходящего. Мне предлагает встречаться парень, который недавно заявил мне, что я стремная. Поэтому я мотаю головой.
Я тут прикинул Взгляд Максима мгновенно оживляется. Что я могу предложить, кроме денег, чтобы это действительно тебя заинтересовало? Что есть у меня, а у тебя точно нет?
Мои глаза округляются. Если сейчас его наглая морда попробует хоть как-то намекнуть на то, что ниже пояса
Популярность, Олеся! с укором произносит Ольховский, правильно считав эмоции с моего лица. Вот что я могу тебе дать.
А мне-то она зачем? продолжаю держать глаза широко распахнутыми.
Затем, чтобы утереть нос своему блондинчику Смирнову. Ты же видела, как он сегодня взбесился от моего появления?
Но ты действительно мешал проводить репетицию.
Не в этом дело. У меня со Смирновым давние терки.
Чем же Алекс тебе не угодил? Скрещиваю руки на груди и свожу брови к переносице.
Пф-ф, Алекс. Алешка Смирнов, кривится Ольховский, закатывая глаза. Наше общение с ним не заладилось с того момента, как он попал в нашу университетскую команду по баскетболу. Из-за твоего Алеши меня, кстати, оттуда и попросили. Так что мы терпеть друг друга не можем. А тут я демонстративно заявился к тебе, и он сразу подошел разобраться, в чем дело.
У меня даже рот приоткрывается от неожиданности.
Хочешь сказать, что Алекс запал на меня? спрашиваю я, не скрывая надежды в голосе.
Но Максим снисходительно усмехается:
Запал это вряд ли. Но я уверен, что твоего Смирнова сейчас разбирает любопытство, как так вышло, что девочка, которая сама только что призналась ему в любви, теперь больше не его поклонница. И общается не абы с кем Ольховский демонстративно расправляет свои широкие плечи, слегка поиграв мускулатурой, а с его прямым конкурентом за женское внимание.
Ни в чем я ему не признавалась! Я возмущенно фыркаю и на его заявление, и на этот жест с игрой мускулами. Вот уж показушник в сотой степени! Да между нами ничего же нет
А это никому знать не обязательно. Пусть думают, что есть. Максим чуть наклоняется ко мне, заговорщически понижая голос.
И его взгляд горит от каких-то бесноватых огоньков, пляшущих в темно-карих радужках. Похоже, Максим настроен на все вышесказанное слишком серьезно.
И за это я должна отдать тебе готовые билеты на экзамен? сощурившись, констатирую и без того понятный факт.
Лицо Ольховского озаряется.
Бинго!
Бред! мгновенно отвечаю я.
Все. Хватит. Пора прекращать этот идиотизм. Похоже, от маниакального желания сдать экзамен у Ольховского точно поехала крыша. Я собираюсь развернуться и уйти, но делаю всего пол-оборота, как Максим цепляется за свою же толстовку на моих плечах, притягивая меня обратно к себе.
Да стой же, Синичкина! В его голосе сквозит отчаяние. Это не бред. Знаешь, почему ты не интересна Смирнову? Потому что ты слишком легкая добыча. Думаю, он давно уже понял, что ты в него влюбилась. Дай угадаю: ты вечно пялилась на него, когда никто не видит. На любое его поручение ты тут как тут. Всегда первая вызываешься ему помочь Мы чувствуем, если девушка без ума от нас. И потом, ты вообще сама пришла к нему с повинной. Я, как мужик, тебе говорю это жутко льстит, но не заводит. Ты слишком неприметная и досягаемая. Сейчас твой мажорчик голову сломает, думая, как так вышло, что ты теперь со мной.
Максим прекращает тараторить и цепляться за меня. Он отступает, а я стою на месте и даже не моргаю. Смотрю в одну точку, ведь от его слов внутри все тяжелеет. Потому что эти слова попали туда, куда надо, в мою обиду. Мне не хочется верить в россказни Ольховского, но Сжимаю губы и стараюсь дышать ровно. Не выходит. Не может же все быть так омерзительно банально?
Лесь, мы можем помочь друг другу, осторожно продолжает Ольховский.
Я снова поднимаю на него взгляд. И Максим ловит его, склонив голову набок.
Это идеальный бартер. Ты помогаешь мне с экзаменом, а я преподношу тебе популярность на блюдечке. Как только ты станешь моей девушкой, пальцами он обрисовывает в воздухе кавычки, то твоему имиджу тихой и серой мышки придет конец. Разве тебе не хочется танком проехаться по самолюбию того, кто дал тебе от ворот поворот?
Я по-прежнему молчу. В моей голове какая-то путаница из голосов и смешков Майер, остальных девочек и собственного внутреннего «я», которое пытается их перекричать. И пока совсем не запуталась в собственных мыслях, задаю Максиму очевидный вопрос:
А как же твой имидж? Я же стремная и блеклая.
Слушай, он виновато закусывает нижнюю губу и вздыхает, я не хотел тебя обидеть. Просто сказал как есть. И я же не назвал тебя уродиной. У тебя вон какие глаза огромные красивые Да, кстати, и сегодня ты выглядишь уже не так
Убого? не могу сдержать ехидную ухмылку. Глаза, значит, у меня красивые Господи, какой же Ольховский все-таки балабол.
Не так серо. Волосы не зализала, одежда без этих жутких рюшек и прям другой человек.
А если тебя засмеют, когда узнают про наши отношения? Деловито складываю на груди руки и вопрошающе приподнимаю брови.
Лесь, я уже тебе говорил, что мне плевать на сплетни. Постоянной девушки у меня все равно нет. Мне нужно сдать этот чертов экзамен, получить диплом, отдать его предкам, а потом меня ждет моя мечта. Остальное мне неинтересно, заявляет Максим, и глаза его воодушевленно горят.
Ждет мечта? удивленно переспрашиваю я.
Но Ольховский тут же отмахивается:
Забей. Не важно. Ну так что?
И мы снова замолкаем, стоя друг напротив друга возле входа в университет. И что-то подсказывает мне, что его предложение это не какой-то розыгрыш. Слишком серьезное лицо у этого товарища в татуировках.
За стенами универа звенит звонок с первой пары. И только тогда Максим делает шаг ко мне. Он не просто сокращает расстояние между нами, а стирает его, становясь ко мне вплотную.
Я жду твоего положительного ответа. Он нужен нам обоим, Синичкина. Ольховский широко улыбается, пока я все еще молчу.
Неожиданно ладонь Максима тянется к моей голове. Я не успеваю ничего понять и отреагировать, как он стаскивает с хвоста на затылке резинку. Туго собранные пряди тут же рассыпаются у меня за спиной, а через секунду я перестаю дышать
Максим запускает свои ладони мне в волосы. Пройдясь пальцами от шеи к затылку, теребит свободные пряди легким вибрирующим движением. От его рук исходит какой-то нереальный жар. У меня тут же вспыхивают щеки, плывет сознание, а кожа на затылке от чужих прикосновений словно загорается. Мои скрещенные руки безвольно опускаются. Ошарашенно смотрю на крепкую шею Максима. Точнее, в ямку под выступающим кадыком, где виден спокойный пульс в венах, едва просвечивающих через смуглую кожу.
Тебе так лучше, Лесь, как ни в чем не бывало усмехается Максим, расправляя мне волосы по плечам. Толстовку оставь пока себе. Мы ж теперь будто бы пара.
И если я стою в полном недоумении и с пляшущим сердцем в груди, то Ольховского, похоже, ничего не смущает. Как будто он все уже решил. Вот так сразу и за двоих
Одарив меня белоснежной улыбкой, Максим возвращается в стены университета, оставляя меня одну на его пороге в своей благоухающей парфюмом толстовке.
* * *
Уставившись в потолок, уже который час в уютной пижаме в цветочек лежу бессмысленно на кровати и глажу мурчащую под боком Зоську. Время половина второго ночи, а сна ни в одном глазу.
Все-таки Ольховский хитрый жук. Не сплю я сейчас именно из-за его дурацкого предложения. Хочу ли я? Мой внутренний голос твердо говорит, что это неправильно. Я не должна уподобляться всяким Майер и пытаться кого-то задеть, чтобы мои неудачи не казались мне такими горькими.
Только вот сегодняшние усмешки в актовом зале так и проносятся в голове. А где-то в самом мрачном уголке моей души теплится крошечное желание утереть нос всем и Майер, и Смирнову.
Было ли мне обидно получить от него отказ? Очень. Особенно когда Максим раскрыл, возможно, истинную причину этого отказа: «Ты слишком неприметная и досягаемая». Неужели все дело в том, что я не имею никакого отношения к слову «популярность»? И неужели никому не важно, что я за человек на самом деле? О чем думаю, что собой представляю?.. Оболочка и имидж теперь важнее содержания? И, как оказалось, имиджа у меня как раз таки и нет Я тише воды, ниже травы. Я никто. И видимо, всегда была такой. Даже из подруг у меня только Богдан, с которым не всеми мыслями и поделишься. Он же все-таки парень. Пускай мы с детства катались на одних качелях во дворе.
В университете с подружками тоже как-то не заладилось. Слишком много парней на моем факультете, а в студенческом совете Майер и ей подобные. И теперь я точно знаю, что все они за моей спиной считают меня просто чмошницей. Обидное чувство снова колет под ребрами. Чмошница Нахмурившись, натягиваю одеяло повыше и переворачиваюсь на бок под недовольное мяуканье Зоськи.