Ты уже использовала свое нет. Так что
Он ядовито улыбается.
Ты сама? Или тебе помочь?
Чего? запрокидываю голову, чтобы его видеть. Он уже поднялся на ноги.
В воду сама прыгнешь? Или тебя скинуть?
Сама, закатываю глаза и, чуть приподняв бедра, стаскиваю с себя шорты. Аккуратно складываю одежду и выпрямляюсь.
Ян оценивающе скользит по мне взглядом и, ничего не сказав, ныряет под воду. Я же осторожно спускаюсь по лесенке.
Вода после длительного пребывания под солнцем кажется совсем ледяной. Кожа покрывается мурашками. Я закрываю глаза, зажимаю пальцами нос и как можно быстрее окунаюсь с головой. Делаю небольшой кружок и высовываюсь на поверхность.
Единственное, что меня беспокоит, это опасность умереть сегодня в открытом море. У Гирша хватит ума меня утопить. И что-то мне подсказывает, что ничего ему за это со стороны закона не будет
Проморгавшись от соленой воды, фокусируюсь взглядом на девчонках и плыву к ним.
Рая, заметив меня, отделяется от Миланы и плывет мне навстречу.
Ник, а у Яна кто-то есть?
Без понятия.
В смысле? Вы же в одном доме живете!
Я с ним несколько недель назад познакомилась. И то, что мы живем в одном доме, ничего не значит.
Ладно, Рая кусает губы, но, если что узнаешь, дай мне знать, ладно?
Без проблем.
Она широко улыбается и, выцепив Гирша глазами, быстренько плывет к нему. Я наблюдаю за тем, как она вертит головой, снова теряя его из вида, потому что он ушел под воду, и красноречиво выдаю себе под нос:
Неужели я со стороны выглядела так же, когда хотела с ним подружиться?
Хуже!
Гирш материализуется из-под воды рядом со мной.
Мы оба держимся на плаву, совершая медленные движения руками, как лягушки.
Он щелкает пальцами по воде, отправляя мне в лицо порцию брызг.
Ты выглядела более жалко, Глупость. Все такие плохие вокруг, как с этим жить? Он ухмыляется, и единственное, что я хочу, это утопить его. Здесь и сейчас. Никто тебя не понимает, все обижают. Трагедия
А сам-то? Долго еще будешь обвинять всех вокруг, что твоя мать наркоманка?
Я понятия не имею, как это слетает с моего языка. Но слишком поздно. Назад ничего не вернуть.
Что ты сказала? его голос становится тихше, но оттого слышится еще более угрожающе.
Я медленно поворачиваю голову. Извини, я не это имела в виду, я
Именно это, Ян прищуривается, но буквально через секунду его лицо озаряет улыбка. Может быть, еще не все потеряно, выдает задумчиво. Но ты же понимаешь, что я не могу это оставить просто так, правда?
Ян, не надо. Я извинилась. Я не хотела
Хотела, он подплывает ближе. И испытала кайф. На секунду, пока не дошло, но испытала же. М? Признайся.
Его лицо теперь совсем близко. Пара сантиметров между нами. Моя грудь задевает его.
Что я должна сказать? Да? Нет? В голове появляется сложная задачка, вариант ответа на которую просчитать невозможно. Я понятия не имею, как он отреагирует.
Да, практически выплевываю ему в лицо. Испытала.
Вот видишь, как это прекрасно причинять боль. А теперь ответочка.
Я не успеваю сообразить, что происходит, когда он утаскивает меня под воду. Чувствую только, что все звуки стихают, а когда я снова могу дышать кислородом, понимаю, что его губы впиваются в мои, а язык нагло проникает в рот.
Он меня целует, всего секунды, а потом отталкивает.
Ты с ума сошла? возмущается так громко, что в барабанных перепонках звенит.
Ян вытирает губы тыльной стороной ладони. Поворачиваю голову и только теперь осознаю, что мы вынырнули рядом с ребятами. Они все видели.
Ты мне как сестра, продолжает Гирш, а я ловлю полный разочарования взгляд Раи.
Когда мы возвращаемся, девчонки и Макар сходят с борта с таким видом, будто вот-вот отдадут меня на костер святой инквизиции.
Слухи-слухи. Что может быть прекраснее? издевается Гирш, стоя за моей спиной.
Слухи. Рая разнесет эту историю везде где только можно.
Поворачиваюсь и влепляю Яну пощечину.
Это штрафные санкции, выдаю, чуть ли не извергая огонь. Ты снова меня трогал!
Глава 9
Ника
Моя рука зависает в воздухе после удара. Медленно сжимаю пальцы в кулак и чувствую, как начинаю терять почву под ногами. Если он стукнет меня в ответ это будет молниеносный нокаут.
Ян растирает щеку. Пару раз моргает. Я отчетливо вижу, как он стискивает зубы от раздражения, продолжая касаться своего лица кончиками пальцев, будто до сих пор не может поверить в то, что произошло. Я и сама, если честно, не очень-то верю.
Никогда не замечала за собой ярких вспышек агрессии, а теперь вот Ударила человека по лицу. За дело, конечно
Ты меня ударила? он прокатывает на языке каждую букву. Смотрит с прищуром. Я же отшатываюсь от него как от чумного.
Мне дико страшно. Это невыносимое, разлагающееся в душе чувство опасности и неопределенность. Понятия не имею, что теперь от него ждать.
Гирш способен на все, в этом я уж точно не сомневаюсь. Как и в том, что для него явно не проблема стукнуть девушку в ответ.
Все честно, сиплю, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на него.
Честно?
Ян делает шаг вперед, наконец-то убирая руку от своего лица. На его щеке красуется красное пятно, которое медленно исчезает.
Да, киваю и, не теряя больше ни минуты, бегу в сторону дома.
Не хочу выяснять на собственной шкуре, что он еще может придумать.
Далеко не убежишь! летит мне в спину. Ночуем мы в одном доме, он начинает громко, я бы даже сказала, диковато ржать.
Волосы при беге падают мне на глаза, я убираю их руками и заворачиваю на соседнюю улицу, оттуда ускользаю на еще более узкую тропинку. Здесь он точно меня не найдет, и я смогу спокойно дойти до дома.
Замедляюсь, а сердце все равно прыгает по грудной клетке как ненормальное.
Немного отдышавшись, я выхожу к нашему дому, ворота которого открыты. Артём таскает какие-то коробки, а бабушка не без интереса за всем этим наблюдает.
Ника? Ты где была?
Бегала, бабуль.
По моему вспотевшему организму это и так видно, даже отмазку придумывать не приходится. Бабушка верит.
С ума сошла? Пекло такое.
Нормально, улыбаюсь и захожу в дом, чтобы попить воды. Бабушка идет следом. Это что за коробки? интересуюсь, промочив горло.
Мебель.
Мебель?
Ага, постоялец-то наш не захотел на диване спать. Вон кровать себе в полверанды заказал.
Ян? мои глаза округляются. Я заглядываю в коридор, откуда хорошо просматривается «комната» Гирша. Дверь открыта, поэтому я прекрасно вижу, как Артём уже начал там что-то собирать.
Ника, бабушка касается моей руки, я тут подумала, бог с ней, с этой прической. Если тебе и правда нравится то, что вы там с матерью выбрали, я Татьяне позвоню и все отменю.
Правда?
Конечно. Это же твой праздник, бабушка тепло мне улыбается, а я, я чувствую, что сейчас просто расплачусь.
На самом деле у нас очень мало вот таких теплых моментов. Бабушка вообще не тактильный человек, да и приятных слов от нее почти не услышишь. Но сегодня этим своим согласием, которое для большинства и так считается нормой, просто растопила мое сердце.
Спасибо, бормочу, едва разлепляя губы.
Ну чего ты? Реветь удумала? Совсем уже?! ба крутит у виска, и трогательного момента словно не бывало.
Я качаю головой и поднимаюсь к себе.
Утром, пока мастер, которую наняла мама, делает мне прическу и макияж, я узнаю, что Гирш не ночевал дома. Артём ходит чернее тучи, потому что упустил этого гада. Если Вячеслав узнает Тёме не поздоровится. Поэтому на, так скажем, семейном совете принимается решение отца Яна в известность не ставить.
Может, кондиционер убавить? интересуется мама.
Немного, соглашаюсь, а то, пока одеваться буду, еще больше ужарею.
Мама щелкает кнопку на пульте как раз в тот момент, когда девушка заканчивает с моим макияжем.
Куколка просто, слышу мамин восторженный голос. Какая ты у меня красивая, Ника!
Спасибо, мамуль.
Мама помогает застегнуть мне змейку на платье, и мы вместе спускаемся в гостиную.
Наши жильцы еще ранним утром утопали на море, поэтому в доме только мы, бабушка и Артём.
Когда я надеваю туфли, входная дверь открывается.
Гирш переступает порог и вытягивает ладонь вперед, смотрит при этом на Артёма.
Без нотаций давай. И так башка трещит.
Ян, шаркая ногами, подходит к дивану и заваливается на него, подкладывая под голову декоративную подушку.
Выглядит он, мягко говоря, не очень. Весь растрепанный.
Ты где шлялся? встревает ба.
Не ваше дело. О, Глупость, да ты сегодня чикуля.
Он облапывает взглядом мое тело, укутанное в платье, и вытягивает большой палец вверх.
Главное не залети после пары бокалов шампанского, как твоя мать. Еще одного нагулянного бэбика мой отец не потянет, Ян смеется, прикрывая глаза, и буквально через секунды засыпает.
Мы все замираем с перекошенными лицами. Бабушка спохватывается и начинает натирать свои туфли. Мама кусает губы и дрожащими руками застегивает мне цепочку на шее. Я же, я просто стою и смотрю, как спит этот помойный хорек.
Ненавижу его. Просто ненавижу!
На автомате тру губы тыльной стороной ладони. Смазывая помаду. Как только вспомню, что он вчера вытворил, сразу тошнить начинает. Придурок!
В ресторан мы едем через полтора часа после вручения аттестатов.
Бабушка и мама к тому времени уже до макушки пресыщаются присутствием друг друга и начинают переговариваться на повышенных тонах. Рая с Миланой смотрят на меня с ухмылками, и, судя по тому, как смеются некоторые парни из класса, Рая с ними уже посплетничала.
Я не знаю, в какой момент все начинает лететь в бездну, но это происходит.
Сначала девчонки подходят с вопросами про Яна, не без сарказма интересуясь, как такая тихоня, как я, решилась клеиться к сводному брату. А потом и мама с бабушкой устраивают скандал. Прямо при всех.
Они кричат и обвиняют друг друга. Громко озвучивают все, что было в прошлом. И о том, что я безотцовщина теперь, потому что у моей матери не хватило ума не раздвигать ноги, и о том, что бабушка Гитлер в юбке.
Присутствующие в шоке от происходящего, а мне, мне не остается ничего, как сбежать из этого ада.
Я выбегаю на воздух. Дышу, но, кажется, все равно задыхаюсь.
Бабушка выходит из ресторана минут через пять и тоном, не терпящим возражений, загоняет меня в такси.
Мы едем домой, Ника! Твоя мать нас позорит.
Я позорю? Это ты никому жизни не даешь!
Скандал продолжается в машине, на улице возле дома, да и внутри дома тоже.
Они орут на всю округу, а я понимаю, что это конец. Конец всему. Я просто не хочу их видеть. Ни одну, ни вторую. Никогда.
Это ты! Ты всю жизнь держишь всех на цепи! Я здесь как в тюрьме жила, спала и видела, как бы побыстрее от тебя сбежать! мамин крик разносится по всему дому. Ты и Нику уморила. Ты только посмотри, она всего боится, никуда не ходит. Ты ломаешь ей жизнь!
Ломаю? Это ты сбежала! давит голосом ба. Бросила ребенка и удрала. Черт-те чем в своей Москве занималась. Думаешь, я не знаю?! Какая ты мать после этого? Одно название. Это я ее воспитывала. Так, как считала нужным. Второй шлюхи в доме я не потерплю!
Мама пятится и хватается за горло. Ее глаза поблескивают, хаотично бегая из стороны в сторону.
Я наблюдаю за происходящим молча. Меня больше ничего не трогает и не удивляет. Им обоим абсолютно на меня плевать. Они обе лелеют лишь свое эго.
Всем спокойной ночи, выдаю мрачно и поднимаюсь к себе. Как только закрываюсь на защелку изнутри, слышу бабушкин отборный мат и мамины громкие рыдания. Они обе не затыкаются ни на секунду.
Снимаю с себя это дурацкое платье и по неосторожности вырываю собачку.
Меня все еще трясет. Тушь немного потекла, но это неудивительно. Я плакала. Ехала на заднем сиденье в такси, сгорала от стыда перед водителем, перед всеми одноклассниками и их родителями, оставшимися в ресторане, перед учителями. Горела и плакала, закрывая лицо ладонями.
А теперь вот смотрю на себя в зеркало и чувствую дикое отвращение. К этому дому, к родным людям, к себе самой, в конце концов. Я сама им все это позволила. Разрешила широким жестом не считаться со своим мнением.
Жила все эти годы в качестве девочки на побегушках. Как табуретка здесь обитала, без права на мнение.
Растираю по щекам слезы и трясущимися руками открываю кран. Журчащие звуки прохладной воды успокаивают.
Тщательно умываю лицо, чтобы от косметики и следа не осталось. Наспех принимаю душ, разбираю пальцами свою прическу, получая от этого удовольствие. Еще немного, и начну выдирать себе волосы клочок за клочком, потому что моя прическа, платье, я сама ничего из этого мне не принадлежит. Ничегошеньки.
Вдоволь нарыдавшись в душе, принимаю таблетку обезболивающего, потому что жутко сдавливает виски, и достаю из шкафа сарафан. Свободный, длинный, ярко-красный. Бабушка его терпеть не может и говорит, что в нем я похожа на тетку, а не на молодую девушку. Так вот, я так не считаю.
К тому времени, как привожу себя в порядок, просушив волосы и завязав их на макушке в пучок, звуки в доме стихают. Я слышу мамины шаги. Бабушка поселила ее на чердаке. Мы еще пять лет назад переделали его в комнату и сдаем как «мансарду».
Меня так сильно штормит, а душа требует действий. Ярких, безумных. Я мечусь из стороны в сторону, а когда решение в моей голове формируется окончательно, спускаюсь на первый этаж. Из гостиной доносится храп Артёма. На цыпочках пробираюсь к двери на веранду и тяну ее на себя.
Режим саморазрушения активируется с изощренным удовольствием. Я предвкушаю все, что сейчас может случиться, и чувствую по этому поводу какую-то больную, не поддающуюся объяснениям радость.
Сегодня я либо совершу что-то по-настоящему сумасшедшее, либо буду добита окончательно. И в первом, и во втором Гирш мне с удовольствием поможет.
Переступаю порог и замираю.
Яна внутри нет.
Осматриваюсь. Здесь и правда теперь огромная кровать, шкаф и большая плазма. От нашей старой мебели и следа не осталось.
Первой мыслью выстреливает лучше уйти. Запал пропадает. Но отчего-то я присаживаюсь на край кровати. Провожу ладонями по мягкому покрывалу, рассматриваю валяющиеся на тумбочке вещи. Смарт-часы, карточки, браслеты, денежные купюры, кольцо и даже книга. Последняя удивляет.
Пробегаюсь пальцами по корешку, но в руки взять не осмеливаюсь. Никогда бы не подумала, что Ян вообще читает. Еще и Ирвин Шоу
Зачем я сюда пришла?
Меня слишком подкосил сегодняшний день. Я поняла, что из этой ситуации есть лишь два выхода: добить себя окончательно или попробовать стать другой. Сильной, смелой, плюющей на чужое мнение. И пока единственный пример подобного поведения для меня Ян.
Я не знаю, в какой момент навалившаяся за день усталость сбивает меня с ног и я проваливаюсь в сон, но мое тело вздрагивает от шума, а глаза начинают слезиться от зажженного света.
Ты че тут делаешь?
Гирш смотрит на меня свысока. Он снова весь взлохмаченный, а еще он не один.
Резко поднимаюсь с его кровати, соображая, что мне делать дальше.
Ян, это кто?
Его подружка дует губы, пробегаясь длинными ногтями по его шее.
Никто. Она уже уходит.
Ян смотрит на меня в упор, я чувствую, как уменьшаюсь в размерах. Путаюсь в длинном подоле сарафана и, немного пошатнувшись, спешу к двери.
Гирш снова нарушает наш договор, когда хватает меня за руку и вытаскивает за порог. Я и пикнуть не успеваю.
Какого хрена ты приперлась? шипит вполголоса. Я тебе в няньки не нанимался и успокаивать не планирую. Свали отсюда, сейчас вообще не до тебя.
Он отталкивает меня. Не сильно. И даже не грубо. Но вся ситуация кажется настолько дурацкой, что мои щеки вновь краснеют от стыда.