Флори заколола волосы наверх, скинула ночную сорочку и, не дожидаясь, когда ванна наберется, забралась в нее. Подтянув ноги к груди и обхватив их руками, она пристроила на коленях подбородок и стала наблюдать, как латунные рыбьи рты извергают потоки: от горячего исходил пар, от холодного летели колючие брызги, норовившие попасть в лицо. С наслаждением вытянувшись, Флори в мыслях вернулась в тот вечер с лавандовым мылом и чашками, полными бессонницы. Тогда разговор с Дартом не заладился, но воспоминания о нем были теплыми и обволакивающими, как прикосновение воды. Обещание, данное Голодному дому, запрещало ей появляться в безлюде и тревожить его лютена, но ничто не могло запретить думать и тосковать о них.
Ей стоило волноваться о другом: о сестре, оставшейся в школе-пансионе, покинутом доме, предстоящей работе, своем будущем. Вместо этого ее разумную, светлую голову занимали мысли о Дарте. Флори ждала, что он придет на причал, чтобы попрощаться. Провожая ее в Лим, он сказал ей важные слова, а она, смущенная и напуганная его признанием, не нашла в себе смелости ответить. Теперь же, чувствуя растущую пропасть между ними, Флори надеялась все исправить и объясниться перед отъездом в столицу. Дарт так и не появился, и все невысказанные обещания, нераскрытые объятия, упущенные моменты остались на его совести.
От клубящегося пара ее бросило в жар, и сердце, будто свинцовое, забилось тяжело, нервно. Она вынырнула из воды, позволила ознобу прильнуть к мокрым плечам и, зачерпнув мыльной пены, принялась тереть лицо, смывая с себя тревогу и сомнения.
К тому моменту, когда в дверь постучал мажордом, приглашая на завтрак, Флори уже собралась: аккуратно уложила волосы, надела скромное платье из сизого муслина и успокоилась, приняв облик прилежной практикантки, какой хотела казаться при знакомстве с хозяином дома. Вчера, занятый важными делами, он так и не появился перед гостями, и они чувствовали себя как ночные грабители, проникшие в чужие владения. Исправить ситуацию не смог даже радушный прием Саймона, представившегося мажордомом, но выполнявшего всю работу по дому в одиночку.
Он проводил Флори в столовую, где уже сидел Рин, гипнотизируя тарелки, на которых лежали рыбный паштет, мягкий пласт сливочного масла и ломти ржаного хлеба.
За завтраком они вели обычную для такого случая беседу: как спалось на новом месте, удалось ли отдохнуть после дороги, какая прекрасная погода за окном. Улучив момент, когда Саймон оставил их вдвоем, Флори спросила:
Мы здесь надолго?
Рин посмотрел на нее с удивлением и долей осуждения за то, что ее волнует не учебная практика, а возвращение в Пьер-э-Металь. Флори стало неловко, когда она поняла, что ведет себя неблагодарно. Чтобы привезти ее сюда, Рину пришлось оставить контору и отложить приготовления к свадьбе.
Думаю, останемся на пару недель, ответил он с выдержанным спокойствием. Уверяю, время пролетит незаметно, пока будете выполнять задания.
Задания? растерянно переспросила Флори.
Конечно. Рин откинулся на спинку стула, приняв идеальное для нравоучений положение. Или вы думали, что за две недели сразу превратитесь в домографа? Пауза. Насмешливый взгляд темных глаз. И не делайте такое обиженное лицо. Я не сомневаюсь в вас. Это лишь вопрос дисциплины.
Как бы они ни притворялись добрыми товарищами, в их общении четко прослеживались роли начальника и подчиненной. Так сложилось с самого начала, а после того как Флори приняли на работу, закрепилось официально. Пусть Эверрайн и пытался общаться по-приятельски, он все равно смотрел на нее свысока, словно они не покидали стен конторы.
В полдень за ними прислали водителя, и тот отвез их на объект для знакомства с Ризердайном, чья занятость служебными делами не оставляла времени на прием гостей.
У кромки дороги их встретил долговязый парень в комбинезоне, за пояс которого были заправлены перчатки из грубой материи. На его голове красовались очки в латунной выпуклой оправе с зелеными стеклами; похожие носил в портфеле Рин, но Флори до сих пор не разобралась, как работает это оптическое приспособление. Своего имени парень не назвал, представившись техником, и повел их по длинной тропе в глубину рощи, объясняя, как нужно вести себя с местным безлюдем: не совершать резких движений, не подходить близко и не поворачиваться к нему спиной. Их словно бы готовили ко встрече со свирепым зверем. Вначале Флори посмеялась над этим, но потом, услышав странный треск, рокот и встревоженные возгласы, убедилась, что предупреждения не были пустыми словами.
В центре небольшой поляны, окруженной частоколом деревьев, стояло странное сооружение, одновременно похожее и на дом, и на воздушный шар в паутине тросов. Они оплетали его от крыши до основания и пронизывали насквозь, удерживая на месте. Дом раскачивался из стороны в сторону, словно проверял путы на прочность и хотел вырваться на свободу. Скрипели натянутые канаты, дребезжали стекла в рамах, доски трещали и ходили ходуном. Вокруг суетились несколько техников.
Флори сразу обратила внимание на того, кто руководил ими. Высокий и остроплечий, он выделялся тем, что держался с невероятным спокойствием и решимостью, как будто все знал наперед, а остальных ни о чем не предупредил.
Неожиданно из окна привязанного дома выглянула девушка с взлохмаченными, черными как смоль волосами и озлобленно рявкнула на техников:
Не тяните, вы его пугаете!
Несколько человек послушно выпустили канаты из рук, защищенных перчатками, и отступили. Безлюдь, почувствовав свободу, резко дернулся, отчего девушка, всем телом навалившись на подоконник, чуть не выпала наружу. Ее уберегло лишь то, что она успела схватиться за деревянную раму.
Да сколько можно с ним возиться?! возмутился один из техников и решительно дернул веревку на себя.
Он не рассчитал силы. Натянутый трос лопнул и, с громким свистом рассекая воздух, пролетел над головами, точно хлыст. Техники бросились врассыпную, кто-то пригнулся и спрятался за деревьями, кто-то, споткнувшись, упал. За пару секунд их слаженная работа превратилась в полнейшую неразбериху. Уследить за всеми было невозможно, и Флори не заметила, куда подевалась черноволосая девушка: скрылась ли она внутри дома, или стала частью живого клубка из веревок, комбинезонов и грязной брани.
Спустя минуту шум резко стих, будто жужжание пришлепнутой мухи. Окружение замерло, даже безлюдь угомонился и перестал рваться из пут. Немую сцену прервал строгий голос:
Ты слышал, что сказала домтер?
Зачинщик беспорядка, к кому и был обращен вопрос, задиристо вскинул подбородок.
Она впустую тратит наше время. Он швырнул на землю перчатки, ясно давая понять, что больше не собирается подчиняться.
Тогда ты свободен. В смысле уволен.
После этих слов у Флори не осталось сомнений, что перед ней сам Ризердайн Уолтон, о котором она столько раз слышала. Рин отзывался о нем столь почтительно, что она представляла его мужчиной в летах; усмешки и едкие комментарии Деса, называвшего столичного дельца «франтом», укрепили в ее воображении почти комичный образ, но этот серьезный, сдержанный почти до холодной отрешенности молодой человек выглядел совсем иначе.
Сдай ключи. Рука в перчатке властно вытянулась ладонью вверх и сцапала звякающую связку.
Разделавшись с одним подчиненным, Ризердайн обвел остальных суровым взглядом, словно вычисляя несогласных. Техники молчали, опустив головы или нервно перетаптываясь с ноги на ногу. Напрягся даже тот, что стоял рядом с Флори, хотя в его сторону даже не посмотрели.
Кретины, прорычал уволенный техник, сплюнув под ноги, но желчи в его словах меньше не стало: Готовы плясать под дудку стервозной бабы!
Едва он сказал это, одна из веревок взвилась вверх и хлестким ударом обрушилась на него, на сей раз не промахнувшись. Техник гикнул от боли и упал на колени, уронив лицо в ладони. Рабочие опасливо отшатнулись, Ризердайн метнул сердитый взгляд на дом, вернее, на окно, в котором нарисовалась черноволосая дева. Глаза ее пылали гневом, щеки пунцовым огнем.
Вот что я тебе скажу, Батт. Когда не получается мериться содержимым головы, остается надеяться на содержимое штанов. Но у тебя, кажись, везде пусто, презрительно бросила она и отпружинила обратно, скрывшись в доме, точно птичка в часах.
Кто-то из толпы сдавленно засмеялся, кто-то загоготал во все горло. Ризердайну пришлось повысить голос, чтобы перекричать их всех и отправить прочь. Техники вмиг разбежались, точно муравьи из потревоженного муравейника. Последним ушел Батт, чье лицо перечеркнула красная полоса след от хлесткого, точно пощечина, удара. Он собирался что-то сказать, но вовремя вспомнил, что уже поплатился за свой грязный язык, и ограничился презрительным плевком под ноги.
Твердой земли под безлюдями! крикнул Эверрайн, привлекая внимание к их скромной компании, стоящей поодаль от основного места действа. Флори решила, что это какое-то особое приветствие среди домографов. В ответ Ризердайн натянуто улыбнулся и двинулся к ним, на ходу снимая рабочие перчатки.
Домографы тепло встретились, обменялись рукопожатиями и перекинулись парой только им понятных фраз.
Флори скромно отошла в сторону, пользуясь моментом, чтобы рассмотреть Ризердайна получше. Его лицо словно было собрано из осколков сахарного стекла угловатое, с острыми скулами и матовой бледной кожей, подчеркивающей синеву под глазами. Когда Ризердайн повернулся, чтобы поздороваться с ней, Флори заметила свежие ушибы: на переносице синяк от удара, на губе кровоточащая рана. Это придавало ему отрешенный, суровый вид, доказывая, что работа с безлюдями бывает опасной.
Домограф Делмара. Лучший специалист по безлюдям. Так его представил Рин.
Тень смущения скользнула по лицу Ризердайна, однако он тут же замаскировал это легкой ухмылкой.
И как у тебя язык поворачивается говорить так не о себе? пробормотал он.
В душе я рыдаю, тут же отразил Рин.
Редкое явление, чтобы господин Зануда соизволил острить, осталось незамеченным. Ризердайн уже переметнулся к Флори и деловито протянул ей руку. Его ладонь была теплой и влажной после перчатки, а само рукопожатие крепким, решительным.
Флориана? уточнил он. Помощница Эверрайна, не так ли?
Младший архивариус, поправила она, сочтя эту должность более солидной.
Помощниками называли тех, кто приносил письма, складывал бумаги и протирал стол от пыли. Она же разбирала документы, чертежи, составляла картотеку, а пыль протирала исключительно по собственной инициативе. Пусть бумажная волокита была далека от работы домографа, но хотя бы воспринималась как самостоятельная должность, а не как приложение к начальнику.
Архивариус, которого готовят в домографы. Ризердайн улыбнулся краешками губ. Взглянете на безлюдя?
Втроем они направились к привязанному дому. Цилиндрическое сооружение с окнами напоминало дырявую бочку, накрытую выпуклой, словно вздувшейся, крышкой. Ризердайн рассказал короткую историю: давным-давно это был охотничий домик, где разводили ловчих птиц. После место опустело, тропа к нему заросла. Брошенного безлюдя обнаружили лесорубы и продали Ризердайну.
Я смотрю, у тебя на него большие планы. Рин цокнул языком. Как бы он ни пытался сдержать заинтересованность, в глазах его читался азартный блеск.
Присмотревшись к дому, Флори поняла, что так поразило Рина. Вместо черепицы крышу покрывали перья, уложенные каким-то особым образом; наверняка тесная раскладка и образуемый ими узор имели смысл и техническое обоснование.
Летающий безлюдь? присвистнул Рин. Смело
Ризердайн подтвердил его предположения, не скрывая радости, что ему удалось произвести должное впечатление. Тогда у Флори закралась мысль, что обстоятельства их встречи были не случайностью, а заранее спланированным ходом. Все, что ей следовало знать о будущем наставнике, рассказывал сам безлюдь дерзкий, поражающий воображение проект.
Летать пробовали? увлеченно продолжал Рин.
Нет. Он еще капризный и дурной, пока учится ориентироваться в пространстве.
Интересно, что внутри
Не спрашивая разрешения войти, Рин потянул дверь на себя и шагнул вперед, но путь ему преградила высокая девушка, чье лицо в обрамлении черных волос уже примелькалось, а вот зеленый комбинезон смог удивить количеством карманов и металлических пуговиц. Она стояла, уперев руки в бока, как хозяйка, не желающая пускать незваных гостей на порог.
Мой безлюдь не дрессированный песик для забавы.
А вот и наша домтер, протянул Ризердайн. Илайн обучает безлюдей
И оберегает их от чужаков, продолжила она с хмурым, едва ли не враждебным видом.
Брось, Ила. Это друзья.
И с кем из них твоя дружба крепче?
В отличие от остальных работников домтер совсем не боялась перечить Ризердайну и делала это с особым энтузиазмом. Возможно, потому что имела особое расположение, или в силу своего скверного характера.
Им можно доверять. Он многозначительно посмотрел на Илайн и прошел в дом, бесцеремонно отодвинув ее в сторону. Она не посмела остановить его и только поджала губы, накрашенные темно-вишневой, почти черной помадой.
Флори примирительно улыбнулась ей, но Илайн ответила угрюмым взглядом, чтобы раз и навсегда прояснить: никакой дружбы между ними не получится. Это устраивало обеих. Флори не стремилась заводить здесь друзей и ближайшие две недели планировала посвятить работе и обучению.
Она вошла в дом последней и едва не налетела на Рина, застывшего посреди комнаты. Внутри безлюдь представлял собой круглое помещение, лишенное всякой мебели, если не считать парочки скамеек, привинченных к стенам по обеим сторонам для баланса во время полета, как пояснил Ризердайн. Из центра дощатого пола торчал металлический штырь, к которому крепились веревки. Благодаря им безлюдя удавалось удержать на месте. Потолок с балками напоминал замысловатый чертеж, где пересекалось и соединялось множество линий. Из деревянных перекладин торчали ржавые крюки. Возможно, когда-то на них висели клетки с хищными птицами или тушки животных, убитых охотником Флори невольно поежилась и отвернулась.
Эверрайн до сих пор не сдвинулся с места и сам выглядел растерянным.
Безлюдь не злится на меня, озадаченно сказал он. Странно.
Учитывая, что мы находимся в его хартруме, подхватила Флори, поздно осознав, что говорит очевидный факт. Илайн пренебрежительно хмыкнула, наверно, думая о том же.
Мои безлюди ручные, пояснил Ризердайн не без гордости.
Ты отучил их от одиночества?
Вернул им веру в людей. Ему явно льстило, с каким удивлением приятель реагирует на результат его работы. Новое поколение безлюдей: дома, пригодные для жилья и сохранившие свои способности.
Как?
Ризердайн не успел ответить, потому что за него это сделала Илайн. Она по-прежнему стояла в дверях, сцепив руки за спиной: не иначе как стражник, охраняющий важный объект.
А эта информация держится в секрете.
Правда? удивился Риз и приподнял брови.
Илайн пропустила его вопрос и с наигранной любезностью предложила «уважаемым гостям» оглядеться, явно желая увести их от темы и увлечь разными мелочами. Например, панелью управления. Щиток с тумблерами снаружи напоминал почтовый ящик, а изнутри светился красным. Металлический штырь в полу служил якорем, удерживающим Пернатый дом на земле. Без него безлюдь давно взмыл в воздух, и никакие тросы не смогли бы остановить его. Затем Илайн продемонстрировала веревочную лестницу, позволяющую забираться в дом, набравший высоту.