Неудача Кунцевича - Иван Погонин 3 стр.

 То есть сомнений в виновности Варберга у вас не возникло?

 Возникли, Владимир Гаврилович. Черт дернул этого Гудиловича экспертизы назначать! Присяжный сразу за нее зацепится, и револьвер вместо доказательства обвинения превратится в доказательство защиты. А у нас других доказательств считай, что и нет! Факт посещения квартиры в день убийства Варберг не отрицает, более того, в мошенничестве сознается!

 Вот и осудят его за мошенничество. А по убийству оправдают, как пить дать оправдают. Надобно копать, Мечислав Николаевич, а то влетит нам. Что предлагаете?

 Беспокоит меня этот долг в пятьдесят тысяч. За такие деньги кого угодно жизни лишить можно. Но вот что интересно. Любовский из небогатой семьи, жил, как утверждает вдова, только на жалование, крупного наследства не получал Вдова была очень удивлена, что ее невенчанный супруг одолжил кому-то такую сумму.

 К чему вы клоните?

 А уж не шантажом ли он эти деньги получил? И не за это его на тот свет отправили?

Филиппов почесал мочку уха:

 Вполне может быть.

 А подчеркнутая статья в «Уложении»?  стал развивать свою мысль Кунцевич.  Что, если он уличил кого-то из своих давних знакомых в двоебрачии? Попросил за это денег, получил 25 тысяч, вошел во вкус и потребовал еще, а двоеженец больше платить не мог или не хотел

 Или двоемужница,  задумчиво проговорил Филиппов.

 Или так.

 Может быть, может быть Черт, проклятая наука! Дело практически раскрыли, и на тебе! Где же нам теперь искать этого двоебрачного?

Глава 5

Дерзкий побег убийцы. Или не убийцы?

После утреннего совещания Филиппов попросил Кунцевича задержаться.

 Следователь говорит, что теперь Варберга ни один присяжный не спасет, мол, невинные из тюрем не бегают!  Филиппов откинулся на спинку стула и выпустил струйку табачного дыма.  Да-с. Осталось только его найти. Какие будут мысли на сей счет, Мечислав Николаевич?

 Кой-какие мыслишки есть, Владимир Гаврилович, вот только не уверен я насчет того, что невиновные не бегают. Бегают, и еще как.

 Ну, следователю виднее, кто виновен, а кто нет. А наша задача исполнить его поручение и отыскать беглеца. Поэтому-то я вас и спрашиваю, что вы на этом поприще сделали?

 Кое-что сделал, ваше высокородие. Когда Кислов задержал Варберга в ресторане, с эстляндцем были два его знакомца, которых мой, как вы давеча изволили выразиться, Лекок недоделанный задержать не удосужился. Хорошо хоть имена записать догадался. Так вот, это некие остзейцы Людовик Озолин и Карл Рет. Я и подумал, коли Варберг себе на хлеб насущный мошенничеством зарабатывал, может быть, и дружки его тем же занимались? Поручил своим молодцам почитать газеты, и они нашли несколько объявлений, в которых Озолин предлагает услуги по управлению имением, называя себя опытным агрономом. В объявлении и адрес есть угол Геслеровского переулка и Лахтинской улицы, дом 32, квартира 29. Побывал я там и узнал от его квартирохозяйки, что уехал наш Людовик две недели назад и письма велел пересылать в Уфимскую губернию, в имение госпожи Хитрово.

 Хитрово? Это какой же из Хитрово?

 Супруги помощника начальника главного управления почт и телеграфов. Я с ней встретился, и она подтвердила, что наняла Озолина управляющим. Я снесся с тамошним полицейским управлением и сегодня получил вот эту телеграмму.

Надворный советник достал из папки и протянул начальнику бланк с наклеенной телеграфной лентой.

«Схожий присланными вами приметами господин прибыл Токаревку гости господину Озолину 25 сего января зпт находится имении сей день тчк становой пристав Рябоконь тчк»,  прочитал Филиппов.  Ну что же, составьте телеграмму от моего имени об арестовании этого гостя, берите Кислова и езжайте в эту, как ее

 Токаревку.

 Да, туда. И Озолина пусть становой арестует, нам тоже есть что ему предъявить.

 Ваше высокородие, с доставкой арестованных надзиратели справятся, а я бы хотел в другое место съездить.

 Это куда же?

 В Херсон.

В доме, где проживал убитый, был швейцар. После экспертизы оружия Мечислав Николаевич повторно тщательно его допросил. Швейцар божился, что со своего поста никуда не отлучался и видел в тот день только двоих посторонних: Варберга и молодого человека в студенческой фуражке.

 Да и этот, почитай, не посторонний, ваше высокоблагородие, потому как студент этот комнату изволили у нас снять, которая после Льва Григорьевича освободилась.

 Что за Лев Григорьевич?

 Ну как же, это братец Михаила Григорьевича, с женой из Херсона-с приезжали. На лечение он приезжал, ушами страдает. Сначала у братца жили, потом этажом выше переехали-с.

 Почему?

 А вот этого не могу знать. Видать, так удобнее им было.

 А долго ли он прожил?

 Один момент-с!

Швейцар сходил в свою каморку, располагавшуюся под лестницей, и вернулся с толстой тетрадкой в коленкоровом переплете.

 Ведем учет всем жильцам, как по закону положено. Мне хозяин за это лишнюю зелененькую[18] в месяц добавляет. Так-с. Вот-с. Прибыть изволили тридцатого минувшего декабря, квартирку переменили седьмого, а убыли-с девятнадцатого.

 А что, Лев Григорьевич неожиданно уехал?

 Нет, он в канун Сретения и собирался. Его квартирохозяйка под это дело и объявление дала, что комната с двадцатого будет сдаваться, студент по этому объявлению и явился. Еще калоши не хотел на лестнице снимать, боялся, что уворуют. Но я его успокоил, потому как мы на этой должности и состоим, чтобы калоши у жильцов и у гостей были целы.

Осин пожал плечами:

 Вы не спрашивали, я и не говорил. К тому же с братом и с его женой ваш агент беседовал, мне брат рассказывал.

 Который агент, не знаете?

 Наверное не знаю, но по-моему, это тот, который самым первым явился, вместе с околоточным.

«Собрались лекоки с пинкертонами,  вздохнул Кунцевич,  обоих со службы надо гнать!»

 А почему брат от вас съехал?

 Лидии Аркадьевне, супруге его, показалось у меня шумно. У меня и правда бывают гости, иногда дамы-с, я же человек холостой. А снохе это не понравилось. А тут как раз комната в квартире на третьем этаже освободилась, вот они и переехали.

Кунцевич вызвал старшего Осина в Петербург телеграммой, и тот 24 января явился в сыскную полицию.

Войдя в кабинет чиновника для поручений, херсонский присяжный поверенный громко поздоровался и представился. Усевшись в предложенное кресло, Лев Григорьевич достал из кармана сюртука кожаный футляр, а из футляра маленькую серебряную трубочку и вставил ее в ухо.

 Добрый день, Лев Григорьевич,  сказал Кунцевич,  извините, что пришлось вызывать в столицу, но обстоятельства дела не давали нам иного выхода.

 Я все прекрасно понимаю,  гость кивнул головой,  дело серьезное, и мой долг гражданина предписывает мне оказывать полиции всяческое содействие. Вот только Зачем надобно было дожидаться моего отъезда, чтобы потом вызывать в Петербург? Нельзя ли было сразу задать мне все интересующие сыскную вопросы? Я по вашей милости всю прошедшую неделю в поезде провел. В два часа ночи третьего дня до дому добрался, прочитал вашу телеграмму и в восемь утра снова в поезде сидел, причем в том же купе, в котором домой ехал! Признаться, я сначала ехать не собирался, хотел письменно вас известить, что коли вы ко мне интерес имеете, так сами и приезжайте.

 А почему передумали и явились?

 А,  присяжный махнул рукой,  жена уговорила. Нельзя, говорит, манкировать вызовом в полицию, когда речь идет об убийстве. Да и преступление случилось не на улице, а у родного брата на квартире. А вы что, моему визиту не рады?

 Ну почему же, рад, весьма рад. Кстати, а почему вы от брата съехали? Ведь лишние же расходы.

 Жена настояла, да и я был не против. Братец мой из ловеласов, да и Дмитрий Иванович не монахом был. Когда мы приехали и первый раз у брата отобедали, жена пошла на кухню, прислугу похвалить за стряпню. Анисья же в ответ разразилась слезами, поцеловала жену в плечо и, перекрестившись перед образом, говорит: ведь это в первый раз у нехристя, барина моего, обедает настоящая замужняя барыня, а шлюхам готовить какая может быть радость? Жена прямо опешила. А шестого вечером покойный явился под утро в сильном подпитии вместе с этой, как ее, Олей. Наша комната с его общую стену имеет, весьма тонкую. Мне-то что, я даже если из пушки рядом будут стрелять, не услышу, а вот супруга такого наслушалась, что спать потом не могла, она у меня дама весьма строгих правил.

 Понятно. Ну-с, приступим к формальному допросу. Вот-с, поручение следователя о его производстве, извольте ознакомиться.

Присяжный внимательно прочитал бумагу и изъявил готовность давать показания.

 Итак, где вы находились 15 сего января с десяти утра до восьми вечера?

Из допроса выяснилось, что у Льва Григорьевича имеется alibi во время убийства он был у врача.

 Я, собственно, за этим в столицу и приехал,  Осин вытащил из уха трубочку, показал ее сыщику и вставил обратно.  Новейший виброфон фирмы Драпье. Сделан под мое ухо. Обошелся в копеечку, но зато слышать стал как в молодости! 15 января я явился к доктору забирать прибор в десять утра и пробыл у него до двенадцати. Потом отправился к Донону, отпраздновать завершение лечения.

 Доктор что, и по воскресеньям принимает?

 Да. Он говорит, что так больным удобнее многие в будни заняты службой. Зато в понедельник у господина Вендера приема нет.

 Понятно. А завтракать один изволили?

 Нет, с супругой. Мы с ней условились встретиться в ресторане.

 А еще кто-нибудь с вами был?

 Да, мой университетский однокашник Борис Павлович Авилов, он тоже присяжный поверенный, и Лидина подруга Липа Одинцова.

 Адреса их назвать можете?

 Борин могу, а Липин не знаю, впрочем, если дать телеграмму ко мне домой, то Лида вышлет адрес они с Липой в переписке состоят.

 Давно дружат?

 Давным-давно. Воевали вместе.

 Ваша супруга воевала?  удивился чиновник для поручений.

 Да, была сестрой милосердия на турецкой войне.

 Вот как! А в телеграмме нет никакой необходимости, место прописки Одинцовой я узнаю в адресном столе.

Глава 6

Как все было на самом деле

Шла сырная неделя, и Мечислав Николаевич должен был вовсю праздновать масленицу с Татьяной Федоровной. Когда он сообщил супруге о командировке, случился скандал. «Ну вот, теперь дуться на меня будет»,  вздохнул Кунцевич, и ему стало так жалко жену, что он решил купить ей какой-нибудь дорогой подарок. В Москве перед традиционным визитом к бывшему начальнику надворный советник заглянул в Петровский пассаж. Проходя мимо магазина готового мужского платья, он увидал знакомую фигуру.

Сыскной надзиратель Тараканов[19], обряженный в какой-то нелепый костюм, примерял чудовищной расцветки галстух, а стоявший перед ним приказчик вовсю расхваливал свой товар.

 Осип Григорьевич! Какая встреча!

Надзиратель оглянулся, бросился к Кунцевичу и стал трясти его руку:

 Мечислав Николаевич! Как я рад!

 И я весьма рад! Прибарахляетесь? Боже! Кто это вас так нарядил?!

 А что, плохо?

 Ужасно. Эй, любезный!  позвал приказчика надворный советник.  Помоги господину раздеться. Идем отсюда, Осип Григорьевич, идем и как можно быстрее, а не то они превратят вас в савраса. Переодевайтесь скорее, я буду ждать вас в галерее.

Кунцевич и Тараканов вышли на Петровку и пошли к бульвару.

 Лихоимствовать стали, Осип Григорьевич?

Тараканов опешил.

 С чего вы взяли?

 А на какие же шиши вы хотели в Петровском пассаже одеться? Или в Москве у надзирателей сыскной полиции такое хорошее жалование?

Тараканов так растеряно глядел на столичного чиновника, что Кунцевич еле сдержал смех.

 Видите ли, Мечислав Николаевич, я до сего дня как-то на одежду мало внимания обращал, покупал, что подешевле, а тут В общем, мне надо приодеться. А Петровский пассаж у всех на слуху. Ну, я и пошел. Кой-какие сбережения у меня есть

 Пришли, а тамошние ушлые приказчики вмиг разглядели в вас человека, привыкшего одеваться на Апрашке[20]. Ну и постарались эти молодцы всучить вам втридорога залежалый товар. Вам когда нужно быть при полном параде?

 Послезавтра.

 Позвольте воспользоваться полученной на службе опытностью и угадать предмет вашего визита? Позволяете?

Тараканов вяло кивнул.

 Итак. Молодой человек на масляной неделе озаботился приобретением костюма. Пальто на вас хоть и не новое, но вполне ничего себе. Один воротник рублей на сорок тянет.

Примечания

1

В полном составе (лат.)

2

Часть надзирателей и агентов сыскной полиции несла службу в «центральном офисе», на Офицерской, а часть была распределена по участкам.

3

6 января 1912 года.

4

Дамы полусвета (от фр. demi-monde).

5

В те годы пистолеты даже специально обученные люди повсеместно называли револьверами.

6

Инобытие алиби.

7

Известный дореволюционный судебно-медицинский эксперт.

8

В ту пору бельем называли все, что носилось под брюками и костюмом, в том числе и рубашку.

9

Здесь подложный вид на жительство.

10

Статья 173 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, предусматривала ответственность за «обмер и обвес при продаже, купле или мене товаров или иных вещей, а равно за другие обманы в количестве или качестве товара, или в расчете платежа, или же при размене денег».

11

Бертильонаж система идентификации личности преступников, в основе которой лежат антропометрические измерения и составление соответствующей картотеки. Названа по имени создателя французского криминалиста А. Бертильона. В России применялась с 1890 года, постепенно была вытеснена дактилоскопией.

12

Фельдшер сыскной полиции И.И. Кербер в сыскной полиции производил антропометрические измерения.

13

В ту пору в Российской империи действовало четыре уголовных кодекса: «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных», частично «Уголовное уложение» и отдельный уголовный кодекс для военных «Воинский устав о наказаниях».

14

Здесь договор.

15

Здесь автор грешит против исторической истины. Первый в России кабинет научно-судебной экспертизы при Санкт-Петербургской судебной палате был открыт почти через год после описываемых событий в декабре 1912 года.

16

Наиболее безопасным вложением капитала в ту пору была покупка государственных процентных бумаг, дававших четыре процента годового дохода. А на 150200 рублей в месяц в сельской местности, да при наличии собственного дома, можно было вести весьма сносное существование.