Не успел соскучиться даже, вставая с места, язвительно говорил он, подходя к задержанной.
Яковлев испытывал к ней крайнюю неприязнь, и к таким как она.
Садитесь, он одним резким движением передвинул ближе к столу стул от окна, в котором отражался тусклый свет от настольной лампы.
Это была далеко не единственная его бессонная ночь. Служба заменяла ему семью, а кабинет был его родным домом.
Девушка, поочередно растирая сдавленные железом запястья села на стул.
Что на этот раз? Нарушение общественного порядка? Пьяная драка в клубе? Вождение в нетрезвом виде? вальяжно подойдя к шкафу с документами чтобы взять папку-регистратор рассуждал Яковлев, в воспитательных целях, не обращая внимания на задержанную.
Почему ваши опера безмозглые взяли меня, а им всем дали уйти, когда я сама же вызвала этот чертов наряд? с искренним недоумением спрашивала девушка, острый язык и надменность которой в общении с представителем закона сменились спокойным тоном.
Яковлев оторвался от просмотра бумаг. Удивленный непривычным поведением девушки он поставил папку на место и снял трубку телефона, стоявшего на соседнем столе коллеги-следователя. Он настолько был рад услышать об очередном ее задержании, что у него даже из головы вылетело спросить у дежурного о самой причине задержания. Работала его теория: «Сколько мажора не отмазывай, рано ли поздно он за решетку угодит». В эти золотые для него мгновения, пока начальство не прочуяло о пребывании дочери судьи в стенах отделения милиции, он хотел сполна насладиться своим величием над «разбойницей».
Это Яковлев. Кто задержанную привез? переложив к другому уху трубку, он выслушал ответ дежурного, не сводя глаз с девушки, все время смотревшей перед собой в пол. ЧЕГО? от его вскрика девушка резко подняла голову и посмотрела на следователя. Он положил трубку.
Безмолвно вернувшись за свой стол, Яковлев достал из кармана кителя, висевшего на стуле, сигарету, пытаясь прикурить ее зажигалкой, которая вечно ломалась. В кабинете запахло газом.
Нервно отбросив зажигалку в сторону и вынув изо рта сигарету, он убрал ее обратно в карман. Яковлев похоронил в себе неплохого драматического актера.
Вот, спокойно сказал он после минутной паузы, положив перед ней чистый лист бумаги и ручку.
Девушка недоумевающе смотрела на следователя черными от местами размазанной туши глазами.
Пишите, велел он.
Что писать? машинально взяв ручку, спросила она.
Я, Маркова Кристина Олеговна, восемьдесят третьего года рождения, сегодня ночью, с тринадцатого на четырнадцатое декабря две тысячи восьмого года убила человека. Допрыгались? Шутки кончились, гражданка Маркова, победно говорил он, однако внутренний голос подсказывал ему обратное.
Ее манера поведения никак не соответствовала ее милым, по настоящему детским чертам лица.
Убили, значит. Нелюди, опустив голову, смиренно сказала Кристина.
Будто не слыша ее слов, Яковлев продолжал:
Пишите, пишите, больше отмазаться не получится. Отца бы пожалели!
Я не буду этого писать, медленно положив ручку на листок, тихо сказала девушка. Я никого не убивала.
Внезапно раздался телефонный звонок. Кристина настороженно взглянула на перемотанный синей изолентой аппарат.
Яковлев, ответил следователь. Лично приехал? Хорошо, сопроводите ко мне, сказал он, бросив трубку, спешно застегивая верхнюю пуговичку на рубашке.
Кристина поняла сразу, что за ней по темному, со скрипучими от постоянной сырости полами коридору идет отец.
Яковлев, миленький, ты должен мне помочь! торопясь заговорила девушка, заправив за ухо прядь длинных платиново-белых волос.
Спрячь меня куда-нибудь, не отдавай отцу, прошу. Ты не представляешь, что это за человек. Я все тебе расскажу, только умоляю, помоги.
Следователь, было, открыл рот, чтобы объяснить девушке о порядке задержания и ее правах, как дверь кабинета распахнулась под доносящийся рев путан, сидевших в обезьяннике. Кристина вздрогнула, увидев на пороге взвинченного отца. Дверь захлопнулась, в кабинете воцарилась тишина. Следователь подпрыгнул с места.
Марков Олег Валерьевич, представился судья, смотря на дочь. Видимо произошла ошибка, с ходу заговорил он. Сейчас вы отдадите девушке ее вещи, и она пойдет со мной.
Яковлев впервые увидел легендарного судью, одного из подмосковных городов. Яковлев давно мечтал с ним познакомиться. Он свято верил, что дочь позорит закрепленный за ее отцом образ кристально чистого и справедливого человека, живого воплощения доблести и чести. Он не раз слышал от коллег, о непростых отношениях судьи с дочерью, о том, как отец жаловался на дочь, тем самым вызывая сочувствие окружающих. Ему даже не нужно было личного вмешательства, надолго дочь в отделении не задерживалась. А бывало, отец не прочь был проучить ее как следует, дескать, пускай посидит, подумает. Но сегодня явно что-то пошло не так. Яковлеву сделалось не по себе от одного его взгляда. В слабоосвещенном углу стоял невысокий, полный светловолосый мужчина средних лет в сером пальто. Его впалые, тяжелые мутно-серые глаза словно смотрели напрямик в душу, точно он сошел с портрета из фильма «Прикосновение».10
Это невозможно. Гражданка Маркова задержана по подозрению в убийстве, оправдывался следователь, он сам не понял, как попал под его мистическое обаяние.
Я, кажется, ясно сказал, произошла ошибка, продолжал отец. Девушка должна пойти со мной.
Яковлев мельком глянул на худенькую, перепуганную девушку. Ему вдруг почему-то стало жалко ее.
Я жду, настаивал отец.
Повторяю, это невозможно, сказал следователь.
Казалось, у отца заканчивалось терпение. Неприятно скрипнув мокрыми ботинками по линолеуму, он тронулся с места, чтобы подойти к дочери. Девушка, обеими руками вцепившись за сидение, на котором сидела, и медленно крутя головой шептала:
Не подходи!
Покиньте кабинет! осмелев, потребовал следователь.
Завтра же вы пожалеете о том, что не отпустили девушку сейчас со мной, сказал отец, не отрывая взгляда от дочери. Он ушел, оставив за собой открытую дверь.
По коридору раздавался гул. Следователь какое-то время озадаченно смотрел ему в след.
Смело, подметила Кристина. Может, все-таки закроешь дверь, Яковлев? сказала она, неторопливо снимая с себя куртку, не вставая со стула.
Яковлев закрыл дверь и вернулся за стол, вновь достав из кармана сигарету.
Он что, за патрульной машиной бежал? сказала изумленная быстрым появлением отца девушка.
Безуспешно пытаясь прикурить, он занервничал.
Угощайся, протянув следователю, огонь дорогой зажигалки, сказала Кристина. Спасибо тебе, не часто за меня так отважно заступаются.
Яковлев прикурил.
Дарю, положив зажигалку на стол, сказала она.
Девушка скинула грязные ботинки и задрала ноги на стул, крепко обхватив руками колени.
У вас времени до утра, если не считать, что уже утро, выдохнув дым и откинувшись на спинку стула, сказал следователь.
***
Это конец. Ты прав, у меня действительно нет времени. Бежать мне некуда. Он везде меня достанет, будто разговаривая сама с собой, отрывками говорила Кристина.
Кто он? спросил следователь.
Думаешь, я боюсь? Нет. шмыгнув мокрым носом, сказала Кристина, игнорируя его вопрос.
Я ничего не думаю.
Испытывал-ли ты когда-нибудь ощущение ненужности? Оно по сути своей схоже с одиночеством. Только когда ты одинок, никто не будет делать вид, что нуждается в тебе. Одиночество благородное чувство.
Философствовать будете или по делу рассказывать?
Я уже давно живу с этим ощущением, продолжала Кристина, спустив ноги вниз, закинув одну на другую.
Говорите по существу слегка смутившись, сказал Яковлев.
Конечно же, он не понаслышке был знаком с этим ощущением. Ему было немногим за тридцать. Редкие, с пробивающейся сединой черные косматые, давно не стриженные волосы и трехдневная щетина заметно прибавляли пару лет к его возрасту. Результатом его неряшливости был холостяцкий образ жизни. Может поэтому сейчас он так проникся состраданием к ненавистной ему девушке?
Я ведь могу и официально допрос провести, сказал Яковлев, понимая свою беспомощность в этом деле, но ему было страшно интересно узнать, что сегодня произошло на самом деле.
Так проводи. Ты же знаешь, что тебе все равно не дадут этого сделать, в отчаянии сказала она.
Размазывая по переполненной пепельнице окурок, Яковлев задал вопрос:
Что вы делали вчера вечером с полуночи до двух часов на заброшенном машиностроительном заводе?
Сделав жест, которым курильщики просят сигарету, Кристина, закурив и поправив растрепанные волосы сказала:
Я расскажу тебе все с самого начала.
Следователь, скрестив на столе ладони, принялся внимательно ее слушать.
Что за дрянь ты куришь? закашлявшись, спросила она. Неужели, правда, настолько зарплата у российского следователя маленькая, что нельзя позволить купить на нее нормального курева?
Прокашлявшись и стряхнув пепел на листок с ручкой, Кристина начала свой рассказ.
Мы с нашей компанией как обычно зависали в клубе, владелец которого мой крестный, кстати, ваш бывший начальник Поэтому в этом клубе у меня вездеход пожизненный. Каждая ночь как праздник: алкогольные реки, любые разновидности порошка, громкая музыка, в общем, все, что душе тусовщика угодно.
От услышанного, следователь кашлянул.
И так каждый день. продолжала она. Поначалу мне это все ужасно нравилось. А недавно мне начало казаться, что не появись я в клубе хоть на одну ночь, никто и не заметит моего отсутствия. Я обложилась фальшивыми друзьями. Да, им нужны были только мои деньги. И я оказалась права. Мне становилось невыносимо скучно. Понимаешь? Поганое чувство, когда не знаешь куда деться. Пьешь, чтобы заглушить несуществующую тоску. Однажды я так сильно накидалась, а друзья мои и не попытались остановить меня, чтобы я за руль не садилась. Представляешь? невозмутимым голосом продолжала Кристина. Ну, это тот случай, когда я бомжа сбила, помнишь? сморщив лоб, сказала она, напомнив следователю и себе. Я ждала хоть каких-нибудь перемен, хоть чего-то. Мне хотелось сбежать от этого бессмысленного образа жизни
Давайте ближе к делу, заскучав, сказал Яковлев, прервав ее рассказ.
Затушив бычок и протяжно вздохнув Кристина сказала:
И тут появился он, да ты не стесняйся, записывай, сказала она, увидев робкие попытки следователя взяться за бумагу. Только тебе все равно это ничего не даст.
Яковлев сложил руки в прежнее положение.
Она была единственной дочерью. О загадочном исчезновении жены судьи подмосковного города П., на протяжении целого года пестрели заголовки всех новостных изданий. Девочка упрекала отца в бездействии, на что он, крепко прижимая дочь к своей груди и, гладя ее по белокурой головке, просиживая сутки напролет за делами дома в кабинете говорил: «Твоя мама просто нас бросила», потом брал бумажник, доставал оттуда пару красных купюр и возвращался к работе. После потери матери, шестнадцатилетняя Кристина отбилась от рук, попав, как это часто случается в плохую компанию, но, к счастью, быстро одумалась. Бросив школу и поступив в музыкальный колледж, Кристина перебралась жить в общежитие подальше от отца и его новой жизни, часто слыша от соседок: «Вот дура, у папашки говорят домина огромный, денег куры не клюют, а она в общаге околачивается». Отец не интересовался жизнью дочери, попросту откупаясь от нее. Она отвечала ему взаимностью. Горевал он не долго, в доме быстро появилась молодая секретарь судьи Жанна. Не делая никаких успехов на музыкальном поприще, будучи абсолютно бесталанной особой, но очень старательной и усердной, девушка дала себе обещание в память о матери, во что бы то ни стало пойти по ее музыкальным стопам. И добилась своего. Окончив колледж по специальности фортепиано, Кристина вернулась домой. Отец хоть и был против ее выбора, но безумно гордился упорством дочери. «Все-таки наша порода, Марковская. До конца пошла» говорил он. Но живя под одной крышей, отношения отца с дочерью с каждым днем накалялись все больше и больше, настолько, что казалось, пролети между их взглядами, обращенными друг к другу букарашка какая, моментально воспламениться и сгорит.
Вскоре, по рекомендации бывших сокурсников, Кристину пригласили играть в коллектив народной музыки исключительно из-за ее платежеспособности. Остро нуждаясь в спонсоре, коллектив внушил отзывчивой девчонке о ее недюжинном таланте и незаменимости, составив нехилую смету в качестве входного билета. Кристина согласилась не раздумывая. И тут пошло-поехало: шабашки, гулянки, и так по кругу
За месяц до случившегося
В Москву зима наступать не спешила. Уже вовсю голые деревья стояли в ожидании своего белого одеяния. В тысячный раз не найдя общего языка со своей молодой мачехой так что стены дрожали, Кристина одеваясь на ходу, выскакивала из дома садясь в свой желтый миникупер, который был подарен отцом на окончание учебы и мчалась куда глаза глядят.
Ну что ребят, сегодня играем? окрыленная, в надежде заниматься музыкой, приехав поздним вечером на штаб-квартиру, спрашивала Кристина.
Крис, сорри, сегодня без клавиш, отвечал балалаечник Макс, плюхаясь на красное татами с балалайкой в руках. Давай посидим, выпьем, расслабимся, подумаем над новым репертуаром.
Ну, хорошо, сказала она, устроившись рядом в позе лотоса.
Крис, ты сегодня на колесах? спросила девушка Макса, вокалистка Алиса, держа в руках банку пива.
Как обычно, ответила Кристина.
Гуд, сказала Алиса, ухмылкой переглянувшись с Максом. Забуримся в клуб сегодня?
Ребят, мы играть будем? отчетливо понимая, чего от нее хотят друзья, дерзко спросила Кристина.
Успеем и поиграть. Алиса дело говорит, может реально в клуб? говорил Макс, чуть слышно щипая струны.
Не хочу. Надоело, отрезала Кристина.
Крис, ты в последнее время закипаешь. С тобой все норм?
Норм, понуро отвечала она.
Так если норм, то давай тусить, услышав кусочек разговора, потирая руки зайдя в квартиру, сказали парни, баянист и бас-гитарист.
Серьезно, у Макса днюха сегодня, какая репа может быть? Не обламывай.
Мои поздравления. Ну, хорошо. Поедем, согласившись под натиском неформального лидера басиста Дани, сказала она
Кристина вновь закурила. Она быстрыми движениями рук терла слипавшиеся ко сну глаза еще больше размазывая тушь.
Да понятно с вами все. И дальше что было? спросил скучающий Яковлев.
И мы поехали в клуб, попутно собрав еще с пяток каких-то Алискиных друзей, продолжила рассказ Кристина. У меня ни малейшего желания не было, ой как я не хотела, с сожалением говорила она. Я, отстранившись, сидела в углу, потягивая через трубочку алкогольный коктейль. Алиска разрывала танцпол, парни наши слюни пускали на нее. И не только наши. Потом какой-то паренек нерусский активно начал танцевать возле Алиски, а Алиска начала тереться своими выдающимися формами о того паренька и Макс прилично накидавшись, устроил драку за честь своей девушки. У того кровь вскипела и он, паренек тот, друзей созвал своих и короче замес начался. Алиска ко мне подбегает, зрачки как блюдца, мол, разними их. А я что? Встала, схватила свою сумку, и направилась в сторону коридора. Без объяснений. Это стало последней каплей. Я давно собиралась уйти от них, начать жизнь заново. Я отдаленно, но понимала, что живу неправильно. Мне опротивело это бесцельное прожигание жизни. Я осознавала в тот момент, что, если что и случится со мной сейчас в этой потасовке, они меня точно не защитят. Ну и в коридоре на меня с пистолетом один из друзей того паренька накинулся с предъявой: «куда это я сматываюсь». Ну а я, с какого переляку отвечать за этих придурков должна? И тут появляется он.