Больше ко мне не пристают, а чищу я хорошо. Вдруг влетает Ванечка, тот, который песенник.
А, вот вы где. Вас ищет адмирал, пойдёмте скорей.
Матросы бросили чистить, смотрят на меня. А я, сполоснув руки, иду за Ваней в каюту адмирала.
Господин Попов, тут такое дело кажется, Нилов немного смущён, Государь вас принять не соизволил. Он ведь на отдыхе, а вы как бы работать предлагаете, адмирал делает паузу, но видно, что мне пока надо продолжать слушать, Он вообще-то добрый. Он был готов вас принять как спасённого, но вам же надо не этого.
Ещё одна пауза.
Но я кое-что придумал. Есть тут один важный генерал. Барон Мейендорф Александр Егорович. Командует конвоем Его Величества. Там у него всякие есть, есть и казаки. У них песенники неплохие. Я с ним поговорил, а ты бы не мог им какую-нибудь казачью песню подсказать? Если понравится, они исполнят перед Его Величеством, а там Или Государь сам спросит, или Мейендорф о тебе упомянет.
Я-то не песенник. Но одну-две песни на казачью тему знаю.
Адмирал лично ведёт меня к «важному генералу»:
Извини, Сергей Михайлович, но ты Видимо, купцы в ваше время Вести себя ты совершенно не умеешь.
Мейендорф производит двойственное впечатление. Каюта у него меньше, чем у Нилова, раза в два. И выглядит он я бы его не за немецкого барона принял, а за русского казака из зажиточных. Летом он сидит в папахе. Ещё и борода у него голова не перегревается? Лицо довольно простое. Но, с другой стороны, мундир с неимоверным количеством каких-то шнурков и висюлек, важная манера себя держать. Нилов строго взглянул на меня мол, не ляпни лишнего. Я невозмутимо молчу. Нилов доверительно приобнимает барона за талию, что-то негромко говорит. Барон с русским именем Александр Егорович важно кивает. Затем пожилые сановники достают бутылку, и наливают в рюмки. Кажется, это хороший французский коньяк. Меня они воспринимают как предмет мебели. Вряд ли кому-то придёт в голову предложить шкафу коньяк.
А вот заходят ещё двое в папахах, это явно казаки. Да, зря я думал, что Мейендорф похож на простого казака. Видимо, моё представление о казаках из кино не соответствует действительности. У этих бородатых господ отсутствие образования буквально на лбах написано. Мейендорф важно кивает.
Господин Попов, будьте добры, для этих господ что-нибудь казачье, адмирал строит мне гримасы мол, спрячь куда подальше свой демократичный стиль поведения. Вроде, я и раньше вёл себя с уважением к адмиралу, но теперь понимаю, что он терпел мою грубость за счёт своего ангельского характера. Бородатые в папахах внимательно на меня смотрят, и я в медленном темпе начинаю:
Задремал под ольхой есаул молоденький
Второй и третий припевы казаки поют вместе со мной, причём один из них посвистывает и как-то прищёлкивает. Разумеется, со слухом и голосом у них порядок.
Теперь сначала, распоряжается барон.
Казаки, даже не глядя на меня, начинают петь. И получается у них просто классно! Удивительно, люди по виду простые и грубые, но вкус и чувство меры у них на месте. Свист и щелчки звучат приглушённо, как бы опасаясь разбудить есаула. Тон песни доверительный, а при упоминании станицы явно чувствуется ностальгия. Барон внимательно слушает, а потом подходит ко мне и начинает разглядывать. Как шкаф.
Но ведь это не казачья песня. Я такой не знаю. Уж не вы ли сочинили?
Нет. Один человек из Питера, не уверен, что стоит называть его национальность. Кто их знает
А вы барон вопросительно поглядел на адмирала
Попов Сергей Михайлович.
Сергей Михайлович, песня хорошая. А нет ли ещё песни, что-нибудь в том же роде.
Есть, Александр Егорович, одна песня, мне нравится, хоть и не совсем казачья.
Ну так пойте, голубчик.
И я начинаю: Выйду ночью в поле с конём
Пою снова неторопливо. Но что это? Меня поддерживают мощные басы казаков. Они что знают слова? Ага, они поют то, что повторяется, а новые слова пропускают. Кажется, песня нравится Нилову он даже хлопнул себя по ляжкам, не вполне по-адмиральски. Впрочем, кажется, он не боится вести себя как угодно. Песня заканчивается, и становится понятно, что Мейендорфу она понравилась, он просто сияет. Но со мной больше не разговаривает.
Константин Дмитриевич, вы были совершенно правы! Сегодня же доложу Государю. А вы, бездельники, надеюсь, это он казакам, Сейчас же отправляйтесь репетировать, да так, чтобы не стыдно было петь для Его Величества.
Один из бородачей шепчет мне на ухо, щекоча усами: Как второй куплет начинается?
Ночью в поле звёзд благодать.
Ага, и бородачи быстро уходят.
Барон Мейендорф из напыщенного индюка вдруг превращается в нормального милого человека:
Сергей Михайлович, а что образование у вас есть?
Да, Бауманку закончил. Это университет.
Что-то немецкое? В общем, личное дворянство у вас есть. А если вблизи Государя окажетесь тут и до потомственного дворянства недалеко. А со временем, может быть, и титул Особенно, если удачно женитесь. В общем, я понимаю метите вы высоко. Но если не выйдет вы тогда меня разыщите. Я что-нибудь для вас найду, место гувернёра, или учителя. Может быть, вы не только песни, но и сказки знаете? А специальность у вас какая? Конечно, юриспруденция?
Что вы, как вы могли подумать. Физика и математика, с некоторым уклоном в технику. А сказки да, кое-что знаю, особенно для среднего возраста, для подростков.
И что же, хорошо знаете математику? Насколько хорошо?
Ну, наверно, на профессора не тяну. А вот физику пожалуй, даже излишне хорошо. Есть здесь бумага? Давайте с вами, например, интегралы брать.
Э Я больше по конно-гвардейской части. В общем, не артиллерист. Но сообразить, что одеты вы неправильно, мне ума хватает. А ведь возможен и интерес к вам Государя.
Тут встревает адмирал:
Александр Егорович, я уже и сам это понял, и здесь, на корабле, мне будет удобнее обеспечить Сергея Михайловича. А вам ещё к Государю надо не опоздать.
И мы с адмиралом покидаем баронскую каюту. По пути в адмиральскую каюту к нам подходит Тузовский, адмирал его вызвал незаметно для меня.
Станислав э Егорович. Вот господин Попов у нас, как видите, в матросской одежде. Вы его, пожалуйста, отведите, пусть ему подберут офицерский мундир. Но, разумеется, без знаков отличия.
Тузовский как-то странно покраснел, как будто его оскорбили. Когда мы немного отошли, он пояснил:
Разумеется, я не Егорович. Моего отца звали Ежи.
Он начал как-то пришепётывать, вероятно, это польский акцент. Но ведь он говорил без акцента? А со мной, значит, можно?
Господин Попов, если я правильно понял из того, что расслышал Вы знаете будущее? Не скажете ли, что будет с Польшей?
Всё будет хорошо. Через 16 лет Польша станет независимым государством.
16 лет? Долго. А границы? В границах 1648 года?
Я не настолько знаю историю Польши. Но, кажется, вы слишком далеко вглубь веков смотрите.
Но не только на территории России будет Польское королевство?
Не только. Часть территории всех трёх империй войдёт в состав Польши.
Так значит, Польша будет великой!
Во всяком случае, будет независимое государство, признанное в мире.
Не будет великой? Почему?
Я в этом не слишком разбираюсь. Вот Румыния независимое государство. Она великая?
Вы меня оскорбляете! Как вы можете сравнивать?
А что не так с Румынией?
То, что это не Польша! А румыны это не поляки!
Все не поляки. Весь мир. За исключением одних только поляков.
Кажется, рука Тузовского дёрнулась меня ударить. Я инстинктивно готовлюсь ответить серией, включающей лоу-кик. Кажется, в это время офицерам разрешается бить матросов? Но я-то не матрос. Поэтому, или из-за неминуемого ответа, поляк бить не стал, и убегает, кипя от возмущения как самовар.
Странный человек. Я ему бесплатно подарил драгоценную информацию, очень благоприятную для его Польши. И вот, никакой благодарности, кажется, я же и виноват оказался. Ему что нужна Польша обязательно великая? А просто Польша его не волнует?
И убежал он, не выполнив поручение адмирала. Я нахожусь где-то в глубине корабля, в узком коридоре. Из железной двери выглядывает пожилой усатый моряк, не простой матрос, но и вряд ли офицер. Не знаю, как называется такой флотский аналог старшины царских времён.
Убежал поляк? Ну и хорошо. Без него способнее. Вы ведь не матрос? Вас как звать?
Попов Сергей Михайлович. Да, я сухопутный. Но адмирал Нилов велел подобрать мне офицерский мундир без знаков отличия. Только как я это вам докажу? Тузовский-то убежал.
Да уж понимаю, что адмирал велел. То-то я удивился гордый поляк, и простого матроса ведёт. По приказу адмирала, не иначе. А врать вам не с руки, соврёте, и что с вами будет? Сбежать-то вам некуда.
Так, почти не прекращая добродушного ворчания, пожилой моряк Тимофеич полчаса тщательно подбирал мне мундир по размеру. Моё мнение в расчёт не принималось, я только надевал, снимал. Да и зеркала не оказалось. Под конец он напомнил мне, как выбраться на палубу, и я отправился к адмиралу. Да, вот так вот, без приглашения. Показать, как исполнен его приказ. Ну и потом а куда мне?
Никакой охраны перед каютой адмирала нет. Захожу туда в новой чёрной форме и сапогах.
Сергей Михайлович? Ну что совсем другое дело. Признаться, эта форма вам больше идёт. Ну не похожи вы на матроса, несмотря на возраст. Выражение лица не то, и все манеры. Но где же мне вас разместить? Вы где ночевали? А гамак где? Гм Этот Тузовский Впрочем, корабль хоть и не маленький, но поймите Государю прилична свита. Тут ещё и матросов много. В общем, живём тесновато. На мою каюту не смотрите сюда сам Государь заходит. Ну, я выясню, возможно, в офицерском кубрике Хотя, нет там свободных мест. Пока не знаю. Вы пока тут посидите, у меня. Может, желаете что-то почитать? Газеты? Они не совсем свежие.
Константин Дмитриевич, я ведь газет начала этого века не читал совсем. Для меня всё новое.
А, ну читайте, читайте.
Вскоре колокол сигналит обед. Я на этот раз обедаю в офицерской кают-компании, но ни с кем там не разговариваю, да меня и не представил никто. Нилов обедает где-то в другом месте, составляет компанию самому царю.
После обеда снова читаю газеты, привыкая к наличию лишних букв и странному стилю местных журналюг. Кроме обычного для их профессии желания погромче крикнуть и привлечь внимание, я замечаю ещё и желание этих образованцев выглядеть прогрессивными. В наше время это так в глаза не бросалось. Кажется, даже в перестройку чувство меры не настолько изменяло этим «зверькам». А вот манера ориентироваться по запаху присуща им в полной мере.
Нилов приходит гораздо позже меня, и ничего не говорит. Перебирает бумаги за своим столом. А, должно быть, скучно им без компьютеров. Затем снова уходит. Хорошо, что газет у адмирала много. Издалека слышатся песни, и довольно долго, около часа. Не только три моих, но и другие. И снова появляется Нилов:
Собирайтесь, Сергей Михайлович. Вы удостоены Высочайшей аудиенции. Не робеете?
Собирать мне нечего, что у меня есть в этом мире? А робеть Вы же все давно умерли, вы исторические персонажи. Это как такая странная игра.
Нилов осуждающе качает головой, но ничего не говорит. Молча ведёт меня на корму. Ага, это, видимо, и есть царь. Стоит, слегка выдвинув вперёд одну ногу. Усы, борода, фуражка в значительной степени скрывают его лицо. Впрочем, и в видимой части лица я особых эмоций не замечаю.
Вряд ли это его каюта, скорее, одна из небольших гостиных. Есть столик, кресла. Но садиться меня не приглашают. Я слегка наклоняю голову, царь продолжает стоять как истукан.
Здравствуйте, Николай Александрович. Разрешите представиться, Попов Сергей Михайлович, предприниматель.
Ну, не знаю, что ещё сказать или сделать. Он так и будет стоять и молчать? Наконец, как бы желая сгладить неловкость, Николай начинает говорить:
Сергей Михайлович, я тут слушал песни Мне сказали, что это вы научили матросов и казаков. Вот и Константин Дмитриевич за вас хлопотал. И я согласился с вами встретиться в надежде, что и мне вы что-то споёте. Что-то новое, необычное, царь делает неопределённое движение правой рукой.
Охотно, Ваше Величество. Но, вероятно, Константин Дмитриевич вам рассказал, что дело обстоит очень серьёзно. У меня есть уникальные знания, не только песен, но и будущей истории, науки, техники. Думаю, нам с вами предстоит большая работа. Возможно, есть смысл начать прямо сегодня.
Господин Попов, я разрешил вам одну песню, на ваш выбор. Что касается всего остального это меня не интересует. Возможно, когда-нибудь я вас призову, но не советую на это рассчитывать.
Он что не понимает? Он что идиот? Но прямо идти против воли царя вариант не лучший. Где-то я читал, что волю Николаю заменяло упрямство. И я врубаю, правда, вполголоса:
В куски!
РазлетеласякороначестьРоссии и законы всё к чертям!
Нилов выглядит испугано, а Николай внешне невозмутим. Но когда он начинает говорить, я понимаю, что привёл царя в ярость.
Так вы Вы из этих писак Из тех, кто всеми силами стремится опозорить
Он из купцов. Но родился в 1970 году, а к нам попал из 2020. Ему 50 лет. Поэтому и знает столько. Песни, математику, ещё много чего. Машины, которые ещё не изобретены. Представляете, если попадёт к немцам, и они эти машины сделают? это Нилов неожиданно показал, что сохраняет полное присутствие духа.
Царь молчит. Наконец, начинает говорить, голос его звучит глухо:
Хорошо, давайте пройдём в кабинет.
До кабинета недалеко, и успокоиться Государь не успевает. Лицо он, видимо, привык держать кирпичом, но дрожащий голос его выдаёт:
Вы, конечно, станете предлагать конституцию, и всё сделать как во Франции. Поверьте, всё это я уже не раз слышал.
Россия не Франция, и сделать как во Франции здесь невозможно. А конституция это всего лишь основной закон, но, кажется, в ваше время это слово имеет и другое значение.
Значение очень простое: отнять у меня власть, и отдать Писакам, адвокатам, болтунам
Вот уж такого безумия я точно не хочу. Можно же прямо написать в конституции: верховная власть принадлежит монарху, который вправе отменить или издать любой закон. Да что угодно можно написать. Зато под это дело можно изменить судебную систему. Если я правильно помню историю, у вас сейчас суд присяжных, и иногда трудно осудить политических преступников. Приходится их ссылать в административном порядке. Это большой недостаток. А можно было бы вывести преступления против государства в отдельную категорию, судить особым судом. Всяких террористов, шпионов, даже тех, то запрещённую пропаганду ведёт.
Да, эта последняя мысль мне нравится. Но ведь какой поднимут вой И даже если это назвать конституцией тем больше будут злиться и насмехаться. А ещё вы что предлагаете?
Очень многое надо сделать, большой комплекс взаимосвязанных дел. Но есть и попроще дела, которые тем более надо поскорее сделать. Вот, патриарха вернуть. Не думаю, что это мелочь. А церковь вас поддержит, ваше положение укрепится. В наше время патриархи есть. Это долгая история, когда и как их стали избирать.
Но это была реформа моего великого предка. Если начать менять все основы Вам надо поговорить об этом с Победоносцевым, Константином Петровичем.
Разумеется, нужна преемственность, без этого не может быть нормальной жизни государства. Но и изменения нужны обязательно, и без них тоже нельзя. Можно всё заморозить на короткое время, но если сделать крайний консерватизм постоянной политикой всё рухнет, и довольно скоро.
Вы, господин Попов, вероятно, считаете себя очень умным. И на этом основании полагаете, что лучше меня знаете, что нужно России. Но не забывайте, что я помазанник Божий. Меня ведёт Его промысел. С этим как быть вы полагаете?