А, пожалуй, эта царица Александра нормальная тётка. Я бы лучше с ней работал, чем с Николаем. Он, вроде, не глуп, но Как будто устал. Причём раз и навсегда. Или это шапка Мономаха его так придавила? Да уж, эта шапка не по всякому Сеньке.
Похоже, здешние матросы управляются сигналами дудок. Вчера я сигнал подъёма не расслышал, крепко спал, да и здесь, в коридоре, не так слышно. А сегодня проснулся да, ровно 6:00. Слышен топот матросов, причём они не ходят, а бегают. Ну, валяться в этом гамаке нет смысла, пойду хоть умоюсь. А вот и адмирал на палубе, наблюдает за началом уборки. Смело иду к нему.
А, Сергей Михайлович. Как спалось? И где?
Спасибо, очень хорошо в молодом теле спится. Да там же, в гамаке.
А ведь я вам приготовил местечко в лоцманской каюте.
Вчера её Величество уже в половине одиннадцатого отпустила, не стал вас беспокоить.
Хорошо, ваше место вам покажут. Что-нибудь ещё?
Константин Дмитриевич, простите, я привык мыться часто, а тут ведь приходится и с Государыней разговаривать, и с великими княжнами. Хочется быть чистым, а то немытое тело так пахнет
Взгляд адмирала становится гордым:
В этом нашему кораблю есть чем похвастаться. Как никак, паровая машина. Ну и устроены три бани, царская, офицерская, ну и для матросов тоже. Они, конечно, и морской водой могут помыться, но когда холодно, по очереди баню посещают. Да вот, господин Тузовский вас проводит. И вашу каюту вам покажет.
Поляк, кажется, всё время отирается вблизи адмирала. Кажется, он сменил гнев на милость, и смотрит на меня чуть ли не дружелюбно. И он не просто ведёт меня в баню он собирается мыться вместе со мной! Вот так честь.
Адмирал, кажется, этой баней гордится. Но мне она напоминает заводскую баню в глубинке, которую я однажды посетил. Такой же пар из трубы, регулируемый вентилем и даже шипящий похожим образом. Разумеется, никаких ароматов пива, масел и т. п. нет и в помине. Краны с горячей и холодной водой без смесителя и тазики. Душа нет. Ладно, не очень комфортно, но помыться можно неплохо. Есть и мыло, но хозяйственное, с не слишком приятным запахом. После такой бани одеколон это нормально.
Господин Попов, простите, я вчера вспылил. Да, Польша это боль всех нас, поляков. Но теперь, поразмыслив, я хочу поинтересоваться у вас некоторыми подробностями.
Станислав Ежевич, как вас лучше называть, подчёркивая уважение?
Лучше господин Тузовский.
Господин Тузовский, я вчера имел аудиенцию у Государя. И мне теперь строго запрещено что-либо рассказывать (Николай не догадался запретить, но я и сам понимаю).
Поляк молчит, стараясь скрыть разочарование. Ведь сам виноват, мог бы вчера узнать побольше. Теперь, наверно, разговоров не будет. Но нет, поляк находит тему:
Господин Попов, а вы лично как к Польше относитесь?
Вы знаете, даже с симпатией. Несмотря на недостатки, эта страна
Какие недостатки?
«Как говорила моя бабушка Ядвига, мы, поляки, добрый народ, но не спрашивайте нас, как мы относимся к русским», это цитата, но я говорю как бы от себя, Я в основном русский по крови, и чувствую себя русским, но признаю, что поляки иногда способны на многое. Вот Шопен это же целое явление в мировой культуре. Есть и литература польская, даже в науке кое-что.
А шляхетство, сама идея?
Мне ближе служение народу, стране. Конечно, выглядит красиво обширные права, выборы короля. Но к чему это Польшу привело?
Разве шляхтич не может служить стране?
Может. И иногда даже получше русского служивого дворянина. Но при такой воле шляхетства и требования к их моральным качествам очень высоки.
Вы сомневаетесь в моральных качествах шляхетства? кажется, поляк снова оскорблён.
Лучшими представителями шляхетства можно восхищаться. Будь все такими, или хоть половина, и Польша непременно была бы великой. А что мы видим? Страна, которая могла стать одной из влиятельнейших в мире, разделена, как туша убитой коровы. И это стало возможным только потому, что многие шляхтичи свои права хорошо помнили, а вот свой долг перед страной поставили куда-то на третье место.
Да, это наша проблема. Каждый пан не может поступиться Даже иногда ради Польши Не то, что своим положением, даже тенью славы своих предков. Так вы, значит, видите главный недостаток Польши в отношении к русским?
Ну, это только для русских главное. А по сути, для Бога Видите ли, я полагаю, что национализм проклят. Богом. А такое проклятие Взгляните на евреев.
Национализм? Почему? Чем плохо любить Родину? Разве это не благородное чувство?
Видите ли Иудеи не приняли Христа. А ведь он пришёл в первую очередь «к погибшим овцам дома израилева». Как же так, ждали-ждали, и не узнали? Несмотря на все чудеса, на всю мудрость. Это надо очень хотеть не увидеть очевидного. Я думаю, они ждали героя на коне, грозного царя. Он легко победит весь мир, иудеи станут намного выше римлян, ну и будут править миром. Богоизбранные же. А он бродяга нищий, воевать не собирается, израилю не то, что мировое господство независимости не собирается давать. А уж когда въехал в Иерусалим издевательски, на ослёнке, насмехаясь над чувствами патриотов, тут уж и Иуда не выдержал, решил подстегнуть события. Ведь не может мессия позорно умереть? Значит, начнёт крушить, завоёвывать.
Так вы думаете, прокляты не только евреи?
Евреи само собой, но также и национализм. Сейчас националистов всё больше становится, вы присмотритесь к их судьбам.
К этому времени мы уже вытираемся, и Тузовский ведёт меня в каюту лоцманов одна из четырёх коек теперь моя. Комфорт здесь как в общаге. И мы снова вместе идём на завтрак. В кают-компании я явно чужой. Кажется, господа офицеры не только со мной не говорят, но и между собой говорят сдержанно при мне. Впрочем, вскоре незнакомый офицер приглашает меня к их Величествам к восьми. Как раз успею неторопливо поесть.
Офицер провожает меня на корму. Мы проходим комнатку, где я вчера с Николаем беседовал, и ещё через одну комнату попадаем в довольно обширный кабинет, заставленный книжными шкафами. Кроме Николая и Александры в кабинете ещё и Нилов. Офицер, поклонившись и щёлкнув каблуками, уходит, а инициативу берёт на себя Николай:
Здесь нас вряд ли подслушают, но на всякий случай говорите вполголоса, мы все будем сидеть здесь, за одним столом. Не хотите ли кофе, сигару?
Я не курю, в будущем определённо выяснят, что это вредно для здоровья. Может быть, и вам об этом подумать? Или, как минимум, не курить при детях.
Но ведь вы сказали, что
Я надеюсь это изменить. Кто предупреждён, тот вооружён.
Знали бы вы, сколько раз уже мне говорили о революции. Победоносцев, Витте, Дурново. Но рецепты лечения болезней у них разные. Есть ещё либералы, тех я вообще не слушаю. Давайте сделаем так: вы нам сейчас расскажете будущее, которое для вас история. Согласны?
Разумеется. Кому ещё рассказывать, как не вам.
Дмитрию Константиновичу я доверяю, кроме того, он и так уже кое-что знает.
Вот только. Я ведь знаю историю до лета 2020 года. Там много всего было интересного. Давайте пока сосредоточимся на предстоящих пятнадцати годах. А если и дальнейшее вам понадобится я скрывать не буду, готов рассказать. Ну и научные, технические достижения. Я, хоть и по-вашему из купцов, кое-что знаю, хоть и поверхностно.
Хорошо, начинайте ваш рассказ, господин Попов.
И я начинаю с войны с Японией, до которой ещё больше, чем полгода. О лесной концессии в Корее, о переодетых солдатах, о внезапном нападении. О Варяге, Порт-Артуре. О Мукдене и Ляояне. О гибели Макарова и эскадре Рождественского. Нилов, услышав о Макарове и Рождественском, что-то шепчет себе под нос. А когда я перехожу к Цусиме, он не выдерживает, начинает шептать громче и с горестным чувством. И становится слышно, что многие слова в таком обществе неприличны.
Далее я перехожу к миссии Витте, «графа Полусахалинского», оценивая её как успешную.
И прямо в процессе войны началась революция. Отмечаю связь между этими событиями. Дальше- о кровавом воскресенье. Дальше я плохо знаю, но осенью была всеобщая забастовка, парализовавшая всю страну, и вооружённое восстание в Москве, на Пресне, подавленное семёновским полком. Потом октябрьские указы, созыв думы, выборы по куриям. Разгон первой и второй думы, изменение выборного закона, третья дума, октябристы, Столыпин.
Дальше о Столыпине: назначение премьером в 1905-м, военно-полевые суды, переселение в Сибирь, отруба, убийство в 1910-м в Киеве.
А ещё кого террористы убьют? это уже Александра вмешалась.
Ещё Плеве, это скоро, и ещё какого-то великого князя, кажется, Сергея, в общем, он в Москве был главным. Это самые известные.
Что? Сергея Александровича убьют?
Да, но дату не помню.
Как вы можете не помнить? Ведь это великий князь, сын государя Александра II!
Ну, великих князей много, толку от них мало
Отвратительные всё же у вас манеры, не уверена, что вам следует позволить влиять на великих княжон.
Так ведь я и не придворный, да и вообще, в наше время всё гораздо демократичнее.
Аликс, ну чего ты хочешь? Поверь, есть люди и ещё грубее. Продолжайте, господин Попов.
Ну, революцию только в 1907-м подавят, не без помощи военно-полевых судов Столыпина. Но в основном в конце это будут уже деревенские бунты или банды в провинции. Да, ещё броненосец Потёмкин. Но дат тоже не помню.
Рассказываю про броненосец, сбежавший в Румынию. Ну а затем перехожу уже к отношениям с Германией и Австрией, о ложной панславянской идее, об аннексии Боснии Австрией. О позиции Вильгельма, мол, пусть Россия Азией займётся. А в Европе немцы разберутся. О плане Шлиффена. Затем перехожу к убийству Фердинанда в Сараево, ультиматуму Австрии, ответу Сербии. Рассказываю о телеграммах Вильгельму и от него, и, наконец, о мобилизации. Разумеется, Германия немедленно напала на Францию, но не так решительно, как предлагал Шлиффен. Дальше армии Самсонова и Рененкампфа в восточной Пруссии, разгром Самсонова, Людендорф и Гинденбург. Чудо на Марне. Окопная война, снарядный голод, большое отступление 1915-го. Возглавление армии самим Николаем, усталость от войны, военно-промышленные комитеты, земгор, выступления в думе, речь Милюкова. Распутин и его убийство, травля царской семьи. Ну и, наконец, бунт в Питере, миссия Иванова, отречение в пользу Михаила. Рассказываю о Родзянко, Алексееве. О Гучкове с Шульгиным. О Рузском и Пскове. О временном правительстве, князе Львове и компании. О совете рабочих и солдатских депутатов. О кори, домашнем аресте.
Подождите, вдруг вмешивается Александра Фёдоровна, вы рассказываете о многих предателях, но я ничего не слышу о тех, кто остались верными. Что делали они? Или вы к этому сейчас перейдёте?
Монархисты были, и даже в наше время, через сто с лишним лет, они есть, хотя их и немного. Но они были деморализованы газетной клеветой, ну и тем, что сам Государь их не жаловал. В общем, серьёзной силы они собой не представляли. Но с чем я согласен так это с тем, что хватило бы десятка толковых офицеров, чтобы спасти всю вашу семью. Ведь солдаты, которые вас охраняли, в значительной степени разложились. Неожиданное продуманное нападение, и вывезти вас в Финляндию, а оттуда в Швецию.
Надо было призвать решительных людей, таких, как Воейков, это уже Николай.
Рассказываю о Воейкове.
Измена Кругом измена Продажные твари Николай хорошо владеет лицом, а вот голосом гораздо хуже. Лицо почти не изменилось, а вот голос так дрожит, что становится понятно, почему он избегает публичных выступлений. Неужели совсем нет в России честных людей?
Честных много. Но вы бы кого предпочли к себе приблизить человека деятельного и самостоятельного, или того, кто не создаст вам проблем, не будет беспокоить?
Вы Я полностью согласен с Аликс, вы совершенно не умете себя вести. Константин Дмитриевич меня предупреждал, но с меня довольно.
Ещё раз прошу прощения у ваших Величеств, я встаю и слегка кланяюсь.
Подожди, Ники. Пусть ещё расскажет о том О том злополучном дне
Я смотрю на царя, он слегка кивает. Усаживаюсь обратно на некий гибрид стула и кресла.
Ну, вас тогда перевели из Тобольска в Екатеринбург, в дом Ипатьева. Но наступали войска Колчака и чехи, и местный совет
Кто, простите, наступал?
Рассказываю о Колчаке, чешском корпусе и его мятеже, о Самарской директории.
Колчак я его знаю. Так он остался мне верен?
Он себя называл английским кондотьером. Был тесно связан с Англией, есть версия, что англичане и отправили его обратно в Россию.
Нилов опять бормочет, я разбираю нецензурное слово.
Хорошо, они наступали. С запада или с востока?
С востока. Вся Сибирь тогда была колчаковской, яицкие казаки. И вот местный совет, одни считают, что самостоятельно, другие, что после тайного указания из Москвы
Из Москвы?
Да, столица в Москву вернулась. И по сей день так, то есть и в 2020.
И что же они, вывели нас на площадь, на эшафот?
Нет, что вы. Проводили в подвал, там же, в доме Ипатьева, и стали стрелять из револьверов. Тела тайно захоронили.
Некоторое время все молчат. И снова Николай берёт решение на себя:
Хорошо, мы уже почти четыре часа беседуем. Думаю, хватит на сегодня. Скоро уже обед, а затем Господин Попов, я передам вам моё решение через адмирала Нилова.
Я снова откланиваюсь. Но и адмирал делает то же самое, и мы выходим вместе. Нилов угрюмо молчит. До обеда ещё есть немного времени, и адмирал отводит меня к перилам фальшборта:
Сергей Михайлович, тяжело всё это слышать, но расскажите мне коротко, что было дальше, чем война закончилась? Это временное правительство собиралось воевать до победы вместе с союзниками, а дальше?
Мы с ним склоняемся над водой, смотрим вниз.
Потом состав правительства много раз менялся. Премьером стал Керенский, в состав вошло много эсэров. Было неудачное наступление летом 17-го, а в конце октября произошёл переворот, власть захватили большевики. Как позже выяснилось, это была великая революция, изменившая весь мир на десятилетия. И вот они, в феврале 1918-го, заключили с немцами сепаратный брестский мир.
Нилов теперь ворчит под нос громче, и я могу оценить, что ругается он разнообразно и изобретательно, не то что молодёжь в наше время. Когда я начинаю рассказывать условия мира, ругательства становятся громче, затем адмирал выпрямляется и даже машет руками:
Молчите! Не желаю слушать эту галиматью! по его щекам текут слёзы.
Не расстраивайтесь, Константин Дмитриевич. Бог на стороне России, эти условия действовали не долго. В 1945-м наши войска захватили Берлин.
Я уж думал, вы только гадости рассказываете. И почему это как пророк так такое несёт, хоть святых выноси. Где добрые пророки?
Ну, я же не будущее рассказываю, а прошлое. Поверьте, через сто лет народ будет жить получше, чем сейчас.
Ладно, в больших дозах всё это может аппетит испортить. Пойдёмте лучше обедать.
Константин Дмитриевич, а не позволите ли после обеда в вашей каюте посидеть? А то мне решительно нечем заняться.
Да уж сидите. Чего уж теперь. Теперь уж хуже некуда
На этот раз адмирал обедает в кают-компании, а я сижу с ним рядом. Но он угрюм, и почти не разговаривает. Атмосфера за обедом снова мрачная.
После обеда ситуация не лучше: адмирал мрачно молчит, газеты мне надоели своим претенциозным враньём. Но, может быть, ему интересно о боевых кораблях?
Константин Дмитриевич, а что вы думаете о флотах будущего?
Ничего не думаю, угрюмо бормочет адмирал.
Но ведь если строить новые корабли, то зачем тратить деньги на старьё?