Это мой дом, я тоже из рода Уту, мои предки царствовали здесь! Как не думать о будущем своей земли? возмутился Саргон.
Заккур стукнул жилистым кулаком по столу, и мальчик замолчал, удивлённо глядя на строгого учителя. Мужчина подался вперёд через стол, за которым они сидели, и процедил:
Не смей говорить такие слова никому, если хочешь жить! Асаг и Шеду следят за тобою постоянно. Они докладывают царю каждый шаг твой. А почему Галла, их дочь, крутится вокруг тебя целыми днями? По их же указке!
Галла мой друг, уверенно и с достоинством возразил Саргон.
Галлу прочат в жены Талару. Но Мамагал не забывает присматривать дочерей владык других земель для своего сына. Ищет, как бы выгоднее женить его. Армия Эреду ослабела без железных рук твоего отца. Мамагалу нужен надёжный союзник. Такой, у кого воинов побольше и земля побогаче. Асаг и Шеду мечтают услужить Мамагалу, чтобы он женил на их дочери своего сына. Сколько выгод сулит им этот брак!
Все это так низко, учитель, выдохнул Саргон, помрачнев.
Это жизнь при дворе, Саргон. И не забывай, что ты ходишь по слишком тонкой и туго натянутой нити. У Мамагала нет других сыновей. И ты второй наследник престола после Талара.
Я не собирался отнимать трон у брата и дяди.
Ты и не сможешь, отозвался Заккур. Мамагал скоро найдёт сыну достойную невесту, и она родит ему сына, продолжит прямой царский род. И тогда ты нужен более не будешь. Даже если ты отыщешь сторонников в Эреду, долго противостоять царю тебе не удастся.
Талар не принесёт счастья и богатств народу, уверенно заявил Саргон. Он думает только о своих личных удовольствиях.
Тогда у тебя будет два пути: попытаться заявить свои права на трон Эреду, быть обвинённым в заговоре и сложить голову на плахе либо жить в изгнании в чужих землях. Твоя мать хорошо понимала, какая опасность тебе грозит, и увезла тебя в Илам к своему отцу, едва ты родился. Но в Иламе тебе не будут рады: ты внук царя, который был убит другим царём, ныне восседающем на том троне. Я обещал твоей матери, что защищу тебя, не усложняй мне задачу, ибо больше за тебя некому заступиться: судьба лишила тебя родителей, а Мамагал верных друзей. Есть только я и Асмар.
Почему царь так ненавидит меня? Я сын его брата. Мы одной крови, горечь в голосе Саргона была настолько искренней и детской, что Заккуру стало жаль его, хотя он дал себе обещание никогда не жалеть мальчика.
В тебе есть то, чего нет в его сыне достоинство, сила и мужество. Таким качествам не научить. Они либо есть, либо их нет. В тебе из царского рода Уту гораздо больше, чем в самом Мамагале и Таларе. Но не смей возгордиться этим.
Я не чувствую в себе ни достоинства, ни силы, ни мужества, горько ответил Саргон. Как могу я быть сильным, достойным и мужественным, если вы научили меня жить в страхе перед моим дядей?
Твоя мать наказывала мне заботиться о тебе, чтобы ты выжил. Я всегда верно служил её отцу, её брату и ей самой. Я любил их. И я буду служить единственному потомку истинного царя Иламского, пока не испущу дух. Я не учу тебя жить в страхе. Я учу тебя осторожности и осмотрительности.
Вчера я столкнулся в коридоре с царской ведьмой, сказал Саргон. Она назвала меня солнцеликим. Ко мне не впервые обращают такие слова. Что это значит?
Заккур вздохнул и ответил:
Есть легенда о солнцеликом царе Эреду. Он спасёт Эреду и весь Элассар от страшной войны, примирив восточные и западные земли, будет править долгие годы и станет родоначальником великих царей и героев. Враги будут бояться его, а подданные любить. Выкинь из головы, Саргон. Этот нелепый слух принесёт тебе больше бед, чем пользы. Да и западные земли просто так не сделать союзниками востока. Там, в Кунабуле, согласно легендам, живёт Нергал, брат Шамаша, и супруга Нергала, воинственная и коварная Эрешкигаль. Они живут в подземном дворце из ляпис-лазури, Иркалле, и повелевают целой армией демонических порождений. Когда-нибудь Нергал и Эрешкигаль натравят армию эту на Элассар. И тогда земли людей покроют их же останки и прах. Всё это легенды, мой мальчик. И тебе лучше о них забыть.
Так и жил Саргон царской крови, из домов Уту и Илама, в тени родственников своих. Мамагал однако всегда заставлял племянника сопровождать его во всех поездках и во многих делах. Мальчик всегда сидел по левую руку от Мамагала и Талара на празднованиях, службах в храмах, присутствовал на важных собраниях. В отличие от старшего брата своего, Саргон внимательно вслушивался во все донесения царю, во все новости и переговоры. Так учил его мудрый Заккур.
Саргон выезжал с дядей, братом и многочисленными придворными на охоту. Рядом с ним всегда держался доблестный Асмар и охранял от неприятностей. Если Саргону удавалось подстрелить косулю, утку или кролика, а Талар при этом возвращался с пустыми руками, то Саргону приходилось прятаться от безудержного гнева старшего брата. Если Талару не удавалось побить младшего брата, доставалось слугам. Кулак у царского сына был тяжёл.
В чём я провинился перед братом? однажды спросил Саргон Заккура, вытирая кровь, ручьём лившуюся из подбитого носа. Свою добычу я сам хотел отдать Талару, чтобы он не злился.
Это зависть, друг мой, со вздохом отвечал Заккур, засовывая ему в ноздри обрывки материи, чтобы остановить кровь. Чудовищное чувство! Оно разъедает душу заживо. Уничтожает всё, до чего коснётся.
Почему возникает это чувство?
Зависть это злость за то, что у тебя есть что-то, чего нет у Талара. И он отчаянно желает это иметь, но не признается себе в этом.
Но у меня ничего нет! искренне удивился Саргон. У Талара есть отец и мать. Мои мать и отец умерли. У него много друзей. У меня только Галла, ты и Асмар.
Уважение и любовь окружающих, вот что у тебя есть, последовал загадочный ответ. Многие помнят отца твоего и мать, видят, с каким достоинством ты держишь себя, и относятся к тебе соответствующе. Они готовы услужить тебе, даже если ты этого не просишь, и они не льстят тебе, не заискивают перед тобою, не раболепствуют. Им приятно служить тебе. Избалованного Талара они боятся. Боятся его непредсказуемости, его отца, втайне ненавидят их обоих. Талара окружают не друзья, а льстецы и трусы. Как и Мамагала.
Саргон мрачно усмехнулся и сказал:
Даже если они уважают меня, они никогда не пойдут против царя и сына его, не встанут на сторону мою. Пока у меня не будет армии и достаточно золота.
Если Талар не перерастёт своё безумие, а Мамагал не будет помогать народу выбраться из бедности, в которую Эреду катится, как знать, Саргон Как знать
Саргон всегда внимательно слушал своего учителя. Но Заккур иногда забывал, что говорит с юным учеником, заговаривался, и Саргон переставал его понимать.
Порой мальчику снились сияющие волны могучих и прозрачных вод Тиамуль. По белому песку шла босоногая красавица Хамаль, царевна Иламская, распустив тёмные толстые косы свои. Льняная юбка, как у простолюдинки, белая рубашка с закатанными рукавами, загорелая на солнце кожа. В руках несла она корзину со спелыми апельсинами, улыбалась сыну через плечо белозубой улыбкою. Сын нёс в руках её сандалии с тонкими кожаными ремешками и торопливо перебирал маленьким ножками, чтобы поспеть за ней.
«Если однажды меня не станет, Саргон, слышал он голос матери, я хочу, чтобы ты помнил всё, чему я учила тебя и чему учили тебя твои учителя. Всё, что я делаю в этой жизни, я делаю ради тебя. Ибо нет никого в этой жизни для меня дорожеПомни, кто ты. Помни имя своё, ибо в имени твоём главная твоя сила»
Солёные воды морские намочили юбку её. Саргон бежал за ней, едва поспевая. В каждом сне своём останавливался он у воды. Хамаль поднималась по тропе на пригорок ко дворцу отца своего, исчезая в хвойной рощице. Там она всегда любила отдохнуть от дневного зноя, на мгновение появляясь наверху, входя во дворец. В здание ударила яростная молния, его охватило пламя, и Саргон, вздрагивая, просыпался в поту и с дорожкой слёз на щеках
Саргону часто снилось падение Илама, царства его деда. И возжаждал он мести в столь юном возрасте за убийство деда и дяди, родных его матери, которых он не помнил. И чувство это порой не давало ему покоя.
Что такое война? спросил Саргон однажды своего учителя.
Заккур удивлённо посмотрел на ученика.
Ты знаешь, последовал ответ. Конфликт между царствами, применение военной силы.
Почему убили моего деда и дядю, царя и царевича Илама?
Дабы захватить власть над Иламом.
Зачем им нужна была эта власть?
Чтобы овладеть и распоряжаться богатствами Илама, его ресурсами, землёю благословенной. Ныне Илам подчиняется Калаха́ру. Царь Калахара, завоевавший Илам, посадил младшего брата своего наместником.
И теперь дядя Мамагал желает установить с Иламом, а значит, с Калахаром, торговые отношения? процедил Саргон. Торговые отношения с убийцей моего деда и дяди?
Верно, Саргон, кивнул Заккур, пристально глядя на мальчика. Такова политика. Мамагал царь, а царство переживает не самые удачные времена, ему нужен достойный союзник. Да и младшая дочь калахарского царя может составить Талару хорошую партию.
Неужели мой брат женится на дочери убийцы моих родных?
Женится. И глазом не моргнёт.
Но я не понимаю возмутился Саргон.
И не поймёшь. Ты не готов это понять. И не готов мстить. Смирись. Будет утро будет пища.
«Если я приму это, я предам свою мать, её отца и её брата, день и ночь думал мальчик. Я предам все заветы её и любовь её».
И Саргон решился на отчаянный шаг. Обо всём поговорить со своим венценосным дядей.
Мамагал принял племянника, нежась в бассейне одного из внутренних дворов царского дворца. День был знойный, розовые кусты цвели пышным цветом вокруг. Рядом стоял бессменный виночерпий, трое слуг готовили полотенца и чистую одежду, музыкант мягко и зыбко перебирал струны кануна, второй в такт тихо бил в думбек. Рядом мешал угли наргиле́ тот, кто заведовал кальяном. Мамагал любил кальян. Царь мог курить его, купаясь в бассейне, завтракая, обедая или ужиная, читая важные документы, отдавая приказы. Особенно любил он великолепный кальян, привезённый из города-государства Сирамарга. Шахта его была украшена платиной, мундштук из чистого серебра, шланг декорирован бархатом, колба из ярко-синего стекла, инкрустированного золотом. Драгоценность, а не кальян.
Мамагал курил и сейчас, пока нежился в воде с душистыми травами. Если бы помещение было закрытым, Саргон тотчас бы задохнулся от дыма и обилия сильных ароматов. Дядя возлежал в воде с царским величием и безмятежностью. Под головой у него лежала мягкая белая подушечка, расшитая серебристыми нитями. Иссиня-чёрные длинные кудри рассыпались по мощным плечам. Брови чёрными горными массивами выступали над глазами и настолько казались густыми, насколько сильно царь хмурился. Их длинная красивая линия заканчивалась у виска. Роскошная чёрная борода, предмет особой гордости Мамагала, искусно завитая мелкими правильными волнами, спускалась почти до широкой груди, а в ней одинокая лента седых волос и драгоценные кольца из золота, как и в ухе массивная золотая серьга в виде восьмиконечной звезды Шамаша. На длинных пальцах сильных рук блестели украшения три кольца на левой руке и массивный перстень с квадратной печатью из чёрного алмаза на правом указательном пальце. С перстнем этим Мамагал не расставался. У изголовья на специальной бархатистой подушечке лежал толстый широкий обруч из кожи с золотыми тяжёлыми вставками его он носил на своём мощном предплечье.
Вот царь открыл свои большие глаза. Верхние и нижние стрелы ресниц его распахнулись, словно врата Балават в райские кущи Эшарру. Глаза эти были чернее, чем алмаз на царском перстне. На празднествах и службах в главном храме Эреду царь красиво удлинял свои глаза чёрной краской. Но когда и придворные стали удлинять свои глаза по царской моде, Саргону показалось, что это перебор.
Расслабленный Мамагал повёл глазами, не поворачивая головы, заметил мальчика, плавно шевельнул рукою, молча приглашая его войти и присесть в большое мягкое кресло у бассейна, в котором от воды обычно отдыхал он сам.
Приветствую тебя, Саргон, молвил царь. Он взял в руки мундштук, сделал глубокую затяжку. Вода в колбе мягко забурлила, и Мамагал выпустил ввысь столб белого ароматного дыма, затанцевавшего на лёгком ветру под шелест струн кануна.
«Опять лимон и мята», подумал Саргон, почувствовав аромат, и с отвращением поёжился. Его затошнило.
Доброе утро, Ваше Величество, почтительно ответил мальчик и присел, куда ему было велено.
Угостись, Мамагал указал на поднос с фруктами: крупным виноградом, упругими сливами, бархатистыми абрикосами, финиками, инжиром и россыпью солёных орешков.
Благодарю, Ваше Величество, я завтракал.
Угостись, с нажимом повторил Мамагал, и Саргон повиновался, взяв маленькую фисташковую горсть. С чем пришёл ты ко мне, кровь от крови моей?
Прошу не гневайся на меня, царь мой, повёл речь свою юный Саргон, хорошо зная, как любит дядя его сладкие речи. Я пришёл с вопросом. Ты знаешь, я люблю задавать вопросы тебе, царь мой, ибо мудрее ответов твоих нет на свете.
Я дам тебе ответ, коего ты заслуживаешь, сын брата моего, Мамагал снова выпустил ароматный белый дым изо рта. Глаза его были открыты. Царь закрывал глаза только в присутствии тех, кому доверял и кого любил. Рука его покоилась на мозаичном бортике бассейна ладонью вниз, пальцы широко расставлены и напряжены.
Ты будешь торговать с Иламом, дядя? Саргон пристально поглядел Мамагалу в глаза.
Да, я буду торговать с Иламом, царь снова затянулся.
Они убили моего деда, истинного царя Илама, заявил Саргон.
Твоего деда убил царь Калахара, а не наместник Илама.
На троне Илама сидит брат царя Калахара. Он тоже убивал подданных моего деда той ночью. Они убили бы и меня, и мою мать, если бы мы не сбежали.
Ты ждёшь извинений от них обоих?
Про них я всё понял, заявил Саргон. Но я не понимаю тебя.
Тебе нет нужды понимать меня, мальчик, в низком голосе Мамагала появились затемнённые нотки. Иламу нужен надёжный союзник, Илам его получит. Если царь Калахара отдаст замуж за Талара свою младшую дочь, я буду рад.
А как же Галла? спросил Саргон, однако ему бы хотелось, чтобы Талар думать забыл о Галле. Он хорошо знал Талара и был уверен, что царевич будет обижать девочку.
Брак с Галлой не даст того, что даст брак с царевной Калахара. Не даст золота, воинов, колесниц, копий и мечей. Всё это надобно для защиты государства и народа, живущего в этом государстве. Царь всегда должен думать о своём государстве. Мы должны прощать наших врагов, Саргон. И ты прости их, избавься от душевного груза.
Кто я в семье этой? вдруг спросил Саргон.
Царь повернул к нему голову, пристально поглядел своими огромными, тёмными, как беспросветная ночь, глазами и тихо произнёс:
Я полагал, ты знаешь. Если нет, я напомню тебе. Ты сын брата моего. Брата, до конца верного мне и Эреду, народу его и законам. За кровь его, заслуги, в память о нём и матери твоей я решил, что твоё благополучие мой долг. У меня есть и другие долги перед страной. Если я должен сделать шаг в ущерб убеждениям твоим и принципам, но шаг, необходимый для процветания Эреду, я сделаю этот шаг. Дед твой и дядя не были кровью моей. Но дочь их врага может войти в семью мою. И я с радостью и почтением приму её. А ты, племянник, взгляд Мамагала стал ещё более тяжёлым, ответь мне, помнишь ли ты Тиба?
Помню, царь, Саргону захотелось скрыться от мрачного взгляда дяди.
Кем он был?
Твоим советником.
Что сделал он?
Усомнился в решениях твоих и деяниях.
Что стало с ним?