Никто тогда особо в проект Адам не верил. Это был еще не доказанный эксперимент. Так что, скорее всего, ваши родственники решили, что это нереально, так как до этого никто это не делал. И со спокойной душой избавились от ипотечных выплат. Вы три дня перед смертью пролежали в коме. За это время банк успел вас оцифровать. И ваш код души закрепили за ипотекой четырехкомнатной квартиры».
Марк: «Офигеть, только и смог произнести он».
Ярослав: «Вас не было на Земле сто лет. Но не волнуйтесь, просрочку по оплате мы не будем с вас брать. Мы понимаем, что это не зависит от вас».
Марк: «Офигеть вдвойне!»
Ярослав: «Вам нужно время».
Марк: «Я не знаю, какие правила в загробной жизни. Но, если вы так за сто лет подсадили людей на такую всежизненную ипотеку, уверен души сделают все, чтобы подольше не рождаться, пока ваш банк не разрушится».
Ярослав: «Если будет выявлена такая закономерность, мы введем процент по выплатам на то время, что душа будет отсутствовать на Земле в физическом теле. Отсрочки как у вас больше не будет».
Марк: «Почему за меня решали родственники в прошлой жизни? Это несправедливо. Я и моя душа не соглашались платить ипотеку вечность!»
Ярослав: «Тогда это был эксперимент. Сейчас при выдаче ипотеки это сразу учитывается. Человек сам решает. Вам не повезло, но с этим уже ничего не сделать».
Марк: «Но мой отец не брал ипотеку на следующую жизнь. Ипотека была на полвека, а не на два века! Я взял на себе ипотеку родителей без каких-то там согласий на следующую жизнь»
Ярослав: «В договоре вашего отца было прописано мелким шрифтом, что, если он умрет раньше срока погашения ипотеки, ипотека останется за ним и в следующей жизни. В вашем договоре по ипотеке родителей это тоже было прописано. Но вы, видимо, как и большинство людей, не читаете абзацы с мелким шрифтом, а зря».
Марк: «А как же страхование жизни на такие случаи? Почему они сейчас не применяются, как раньше?»
Ярослав: «Страхование жизни больше не нужно, проект Адам позволил нам отказаться от этого. Так мы больше денег получим. От Банка теперь не убежать никому».
Марк: «Предположим, человек сейчас сделал такой выбор, прочитав или нет абзац с мелким шрифтом, но что будет, если родственники захотят оплатить этот долг, чтобы он за душой не шел в следующую жизнь?»
Ярослав: «Такого почти не бывает. Один процент таких спасающих родственников».
Марк: «Но квартира же достанется им! возмущается он».
Ярослав: «Сейчас все эгоисты, безапелляционно выдает он».
Марк: «В этой жизни мой отец не смог платить ипотеку, и я взял ее на себя, возражает он».
Ярослав: «Ваш отец еще жив, и вам всем нужно где-то жить. Но, если бы ваш отец умер. Вы выбрали бы тянуть его долг или оставили за ним за его душой?»
Марк задумался.
Ярослав: «Вот так и остальные решают».
Марк: «Нет! Вы не поняли! Это какой же процент преступности бы поднялся, если избавиться от ипотеки достаточно лишить жизни плательщика. Берет кредит на себя один человек, а тянет вся семья. Семье тяжело, и они решают избавиться от того на ком ипотека, и дальше живут в свое удовольствие».
Ярослав: «Если вы лишите жизни отца, вам это уже не поможет. Ипотека переписана на вас, напомнил банкир, не поняв смысл бравады Марка.
Марк: «Да не собираюсь я никого лишать жизни. Мне восемнадцать лет. Я собираюсь идти работать в полицию. И теперь понимаю, что могу столкнуться с преступлением на ипотечном фоне».
Ярослав: «На вас есть досье. Вы склонны к математике. В полиции мало платят. Вам не хватит на жизнь и две ипотеки: за родительскую и за прошлую жизнь. Мы предлагаем вам работу у нас в банке, делает неожиданное предложение он».
Марк: «Интересно у вас тут все устроено, закабалили сначала ипотекой, не дали выбора, а теперь еще и работой закабалили. И, вообще, если мне сейчас придется платить за ипотеку из прошлой жизни, значит, я имею права на ту квартиру. Я хочу ее продать, больше не платить, и ту часть денег, что я смогу выручить, переведу за ипотеку родительскую».
Ярослав: «Вы не сможете ничего продать. Квартира принадлежит банку. По новым условиям, пока не будет полностью погашен долг душой, квартиру нельзя продать или перевести на другого человека ипотечные выплаты. Да вы ее и не сможете продать в любом случае, даже после погашения ипотеки, так как в наследство вступили ваши родственники из прошлой жизни. Вот они смогут продать квартиру после погашения вами ипотеки».
Марк: «А если найдется человек, который захочет купить ее разом без ипотеки? Он перекроет ее стоимость».
Ярослав: «Ваш процентный долг уже все равно не перекроется. Это будут очень большие переплаты. На это никто не пойдет».
Марк: «А жить я хоть там могу? Где вообще находится эта квартира? возмущенно выкрикивает Марк».
Ярослав: «Она в соседнем городе. Но жить вы там не можете, так же как и заселять квартирантов. По завещанию квартира ушла сыну Тимофея».
Марк: «Я хочу встретиться с ним и посмотреть в лицо тряпки, который так подставил отца. Может капля совести проснется в нем».
Ярослав: «Вы забыли, что прошло больше ста лет. Михаила давно уже нет».
Марк: «А его душа еще не вернулась? Посмотрю хоть ему в глаза в новой личности».
Ярослав: «Мы не знаем. Он не брал никаких ипотек, поэтому не был отсканирован».
Марк: «Счастливый су сын».
Молчание.
Ярослав: «Так вы принимаете наше предложение по работе? Сможете проверять души, и выбрать себе жену без отягощенной ипотечной истории с прошлой жизни. Если вы влюбитесь и женитесь на женщине с ипотекой из прошлой жизни или нынешней, вы не потяните платежи на три ипотеки».
Марк: «А вы умеете убеждать, бросил раздосадовано он».
Затемнение сцены.
***
Сцена 3
Кабинет психолога
Тимофей и психолог
Тимофей: «Интересно было быть вновь молодым человеком. Я уже забыл как это. А поутру, вспоминая сон, я реально помнил, как это быть молодым. У меня было другое имя, другие родные, все другое».
Психолог: «Значит, не все так плохо в том сне? Возможно, подсознание говорит вам, что нужно вспомнить себя молодым здесь в реальности. Вы ушли не просто от семьи. Вы ушли от женщины, которую любили в молодости. Вы скучаете по ней».
Марк: «Я люблю жену сейчас, как и двадцать пять лет назад, когда мы познакомились. Да она стала больше ворчать и упрекать меня. Но я тоже постарел и изменился. Я тоже ворчу. Но это не меняет наших чувств. Анна любит сына, поэтому поддерживает его с ипотекой. Она моя единственная и неповторимая. Я только ради нее и решил бороться с этим страхом ипотеки. Поэтому пришел к вам. Но она об этом никогда не узнает. Эх, где мы с ней только не путешествовали. Преодолевали горы, реки, жили в палатках. Нам ничего не нужно было кроме друг друга. Она моя любовь на все жизни».