Красивой обертке Геша не поверил ни на секунду. Не верил ей и сейчас, спустя десять лет после происшествия, но забыть о том, что сделали Мартин и Митчелл, никак не мог. Снова и снова он прокручивал в голове это событие, примеряя его на себя. Какова истинная причина побега? Что они выиграли, став предателями Родины? В разговоре с приятелем из секретного отдела Министерства обороны Геша узнал, что Мартин и Митчелл получили от советского государства кругленькую сумму, и вот тогда он понял, почему зациклился на этом происшествии.
Когда его научный руководитель предложил примкнуть к «небывалому по своему масштабу» проекту Минобороны, Геша не раздумывал. Такие перспективы, такие возможности! Да любой на его месте руку позволил бы отсечь, лишь бы попасть в рабочую группу полигона! Творить историю наравне с великими умами, что может быть прекраснее? Но на деле все оказалось куда прозаичнее. Разочарование пришло в тот момент, когда у него обнаружились способности к систематизации и верстке материалов исследований. Чужих материалов! За четырнадцать лет сам он не принял участия ни в одном пуске, ни в одной разработке новых подходов к реализации системы ПРО. Только систематизация, ведение записей и работа с микропленками, которые утилизировались один раз в полгода, чтобы освободить место для новых километров пленки. Никакого карьерного роста, никакой благодарности. Лишь мизерная зарплата, которая положена вспомогательному персоналу, и ненормированный рабочий день.
Чего застыл, дубина? окрик капитана госбезопасности вывел Гешу из задумчивости. Спишь на ходу? Дверь открыта, приступай к работе!
Геша вошел в лабораторию, на автомате подошел к аппаратам, затем, вспомнив протокол, повернулся к капитану.
Испорченную пленку необходимо измерить, упаковать и отправить на утилизацию, сообщил он капитану.
Нет времени. Капитан недовольно поморщился. Утилизируй сейчас.
Но по правилам, начал Геша, но капитан не дал ему закончить.
Собираешься пререкаться? Я здесь правила и закон! Утилизируй и приступай к работе, прорычал капитан.
Кипя от злости, Геша повернулся к аппаратам. «Паршивый ублюдок! Пользуется своим положением, чтобы унизить человека! бушевал он в душе. Заставить бы тебя на своей шкуре прочувствовать бессилие! Забить тебе в глотку все эти километры микропленки, тогда бы я посмотрел, какой ты важный!» Его рука потянулась к кювете с пленкой, подлежащей утилизации, и вдруг остановилась на полпути. Мозг еще не успел отреагировать, а руки уже вытягивали из запасной кюветы пленку с черновиками ночной работы. Когда пленка оказалась в его руках, Геша уже не сомневался. Он уверенно отправил черновики в машину для утилизации, и пока та, тихо жужжа, пережевывала пленку, заправил новой пленкой второй аппарат.
Долго еще? ворчливо поинтересовался капитан.
Машины запустятся через три минуты, сообщил Геша. Распишитесь в журнале, здесь ведутся записи по утилизации.
Без тебя знаю. Капитан вырвал журнал из рук Геши, быстро поставил подпись и вернул. Постарайся не напортачить, времени у нас в обрез.
Не беспокойтесь, товарищ капитан государственной безопасности, машины отлажены и работают четко, к Геше вернулось спокойствие. Думаю, повторная запись пройдет быстрее.
Спустя час он достал из кюветы бобину с микропленкой, вложил ее в конверт и протянул капитану. Тот нетерпеливо сунул ее в карман, взглянул на часы и произнес:
Уложились. Отключай машины, мне пора на выход.
Сначала нужно стереть записи из памяти аппаратов, заявил Геша. Таков протокол.
Снова ты про протоколы? ворчливо проговорил капитан. Сколько времени это займет?
Около десяти минут, может, чуть больше, ответил Геша.
Черт, у меня нет столько времени. Капитан беспокойно взглянул на дверь. Товарищ Кисунько ждет на автостоянке.
Не стирать записи категорически запрещено, пожал плечами Геша, но если вы настаиваете
Нет, делай то, что должен, заявил капитан. Дежурный по этажу будет присутствовать вместо меня. Как закончите, закройте двери и ждите снаружи.
Как скажете, товарищ капитан государственной безопасности.
Приступай, чего ждешь?
Геша начал последовательно нажимать нужные кнопки, а капитан открыл дверь и выглянул в коридор. Дежурного по этажу у двери не оказалось.
Где его черти носят? Говорил же, никуда не отлучаться. Ладно, запускай свою машину, я приведу дежурного.
Капитан дождался, пока Геша запустит систему удаления информации, и вышел из комнаты. В то же мгновение Геша метнулся к кювете первого аппарата, извлек из нее пленку, которую записывал до перерыва, стянул ботинок и сунул пленку в каблук под стельку. Когда в лабораторию вошел дежурный по этажу, Геша сидел на стуле за пультом управления и дожидался окончания работы машин. Через десять минут звуковой сигнал оповестил о завершении процесса работы, Геша отключил аппараты от электросети и вышел из лаборатории.
* * *
Москва, апрель 1971 года, Комитет государственной безопасности, кабинет старшего помощника начальника нелегальной разведки ПГУ, начальника спецотдела, полковника Старцева
В кабинете начальника спецотдела Управления «С» вовсю кипела работа. Строители в самодельных панамах из газеты, в хлопчатобумажных майках и трикотажных спортивных штанах таскали мебель из кабинета в приемную. Тумбочки, столы, стулья и даже солидный трехстворчатый шкаф, особая гордость полковника, за считаные минуты были разобраны на части, упакованы в коричневую бумагу, какой обычно пользуются в продуктовых магазинах, и сложены штабелями вдоль стен в узком предбаннике кабинета.
Вместо мебели в кабинете выросли строительные козлы, для большего удобства расположенные сразу вдоль двух стен. Высокие стремянки расставлены по углам, ведра с краской и побелкой, стоявшие ровным рядком все на тех же старых газетах, дожидались своего часа. Потолок уже претерпел изменения: бригада из трех человек сняла все потолочные светильники и сняла практически весь слой побелки, который из года в год «освежали» специалисты косметического ремонта.
А в коридоре жизнь управления шла своим чередом: начальники отделов, их подчиненные, секретари и помощники сновали по коридору вперед-назад, разнося «важные» папки, делегируя свои полномочия другим подразделениям, спеша на длительные совещания и «летучки». Закрытая дверь кабинета полковника Старцева ничем не отличалась от целого ряда точно таких же дверей, но только до тех пор, пока какой-нибудь «везунчик» не надумает посмотреть, что же за ней скрывается.
Подполковник Богданов везунчиком себя не считал, по крайней мере, не в том понимании этого слова. Но в дверь кабинета ему заглянуть все же пришлось, поскольку в восемь утра ему позвонил помощник-секретарь полковника Старцева Николай Орлов и официальным тоном проговорил в трубку:
Здравия желаю, товарищ подполковник. Старший лейтенант Орлов на проводе. Звоню вам по поручению товарища полковника. Вам приказано срочно явиться в управление на экстренное совещание с товарищем полковником.
В старшие лейтенанты Орлова произвели больше года назад, но ему так нравилось козырять своим повышением, что он просто не мог удержаться и не вставить в разговор свои «титулы». Богданов об этом знал и иногда, в силу более высокого положения и звания, позволял себе добродушно подтрунивать над помощником полковника. Вот и сегодня он не сдержался. Услышав официальное «старший лейтенант», Богданов тут же решил пошутить.
Доклад не принимается, сухо произнес Богданов в трубку, как только Орлов закончил говорить.
Не понял, растерялся Орлов. Разве так можно?
Что значит «можно»? Доклад выполнен не по форме, продолжал Богданов. По уставу офицер среднего и высшего военного звена имеет право проигнорировать приказ, если он отдан с нарушением формы.
С нарушением формы? Но что я нарушил? Орлов растерялся еще больше.
Думай, Орлов, ты же как-никак офицер! Ну или сходи к полковнику Старцеву и попроси, чтобы он тебя научил правилам передачи срочных приказов.
Товарищ подполковник! Вы же знаете, не могу я к товарищу полковнику с таким вопросом пойти, он ведь начальник! К тому же аттестация на носу. Что будет, если этот вопрос входит в число аттестационных, а я сам сообщу ему, что ответа на него не знаю? Да он тогда вообще меня до аттестации не допустит.
Что ж, не желаешь просить помощи, тогда придется сказать, что ты его задание провалил, приказ мне не передал. Богданов едва сдерживался, чтобы не рассмеяться в трубку, а до Орлова все не доходило, что его разыгрывают.
Товарищ подполковник! Ну скажите, что не так? Какую форму я нарушил? с мольбой повторил Орлов.
Представляешься не по уставу, завершая розыгрыш, заявил Богданов. Такого великого полководца следует величать Господин Великий Старший Лейтенант. Иначе капитана тебе не видать!
Товарищ подполковник! возмущенно проговорил Орлов. Я к вам с серьезным поручением, а вы шутки шутите!
Прости, Коля, слишком велик соблазн пошутить. Богданов дал волю смеху. Не кичился бы ты своим званием, глядишь, и люди тебя поддевать не стали бы.
Приказ я передал, а там вы сами думайте, огрызнулся Орлов и положил трубку.
На этот раз шутка Орлова рассердила, и, видимо, поэтому он не сказал подполковнику Богданову о том, что в кабинете полковника Старцева идет ремонт. И вот подполковник, открыв дверь и поглазев несколько минут на расторопных рабочих, закрыл дверь и задумался. Если кабинет Старцева занят, тогда где же он сам и где собирается его принимать? Богданов прошелся по коридору, заглядывая за закрытые и открытые двери. Ни Старцева, ни Орлова нигде не увидел и решил спуститься вниз, чтобы у дежурного узнать, в какой кабинет перевели начальника спецотдела нелегальной разведки.
Оказалось, Старцева временно перекинули в соседний корпус, так что пришлось Богданову выходить через центральный вестибюль на улицу, огибать здание и подниматься на третий этаж, прежде чем услышать голос своего начальника. Полковник Старцев встретил Богданова радушно.
Проходи, Слава, располагайся. Почаевничать не получится, во временном помещении удобств меньше, но сок и пирожные предложу. Старцев жестом указал на единственный незанятый стул в тесном кабинете.
Пирожные? Не откажусь, Николай Викторович, переняв неофициальный тон командира, произнес Богданов. Из-за раннего звонка позавтракать не успел. Елена вчера в театр водила, потом на набережную зазвала, так что спать легли почти под утро, соответственно, и для завтрака ничего не приготовили.
Не жалуйся, подполковник, все знают, что твоя жена тебя из дома голодным не выпускает. Старцев засмеялся, вспомнив, как поначалу после женитьбы Богданов сам всем хвастался тем, что у него внимательная и заботливая жена.
Я не жалуюсь, просто констатирую факт, улыбнулся Богданов. Или вы передумали пирожными угощать?
За твоей спиной тумбочка, на верхней полке найдешь сок и пирожные, ответил Старцев. Доставай и угощайся. Поедим, а заодно и дела обсудим.
Так, значит, все-таки дело. Богданов вздохнул. Обещали ведь две недели отдыха дать после последнего задания.
Так вам и дали, Слава, разве нет?
Четыре дня всего прошло, напомнил Богданов. Я сыну обещал в выходные на соревнования прийти. Теперь снова получится, что слово не сдержал.
Незачем обещать, если не уверен. Знаешь ведь, какая у нас работа, напомнил Старцев и чуть смягчил тон. Не расстраивайся, Слава, тут уж ничего не поделаешь. Откладывать решение этого вопроса нельзя. Когда ты выслушаешь, в чем суть задания, сам поймешь, что оно важнее соревнований сына.
Рассказывайте. Богданов выставил на стол коробку с пирожными. Ого, тут как в кондитерской! Выбирай что душе угодно.
В коробке и правда лежали практически все виды пирожных из ближайшей кондитерской: витые «трубочки», солидные «корзиночки», скромные пирожные «картошка» и «заварное» с белой и шоколадной поливкой. У Богданова глаза разбежались от такого изобилия. Подумав, он достал из коробки «заварное» с белой поливкой, откусил кусок и от удовольствия закрыл глаза.
Что, вкусно? Старцев улыбался. Это тебе не овсянка.
Да уж, не овсянка, согласился Богданов. Я лет до десяти мечтал, чтобы мне на завтрак разрешали есть пирожные. Не думал, что детская мечта сбудется таким странным образом.
Ты служишь в удивительной организации, Слава, здесь и не такое случается, пошутил Старцев.
Пока Богданов дожевывал угощение, полковник Старцев вел разговор на отвлеченные темы, но, как только подполковник сделал последний глоток сока, разговор перешел в серьезное русло.
Скажи, Слава, тебе знакома аббревиатура ГНИИП?
Государственный научно-исследовательский институт приборостроения, без запинки ответил Богданов.
Хорошая попытка, но нет. В нашем случае за этой аббревиатурой скрывается государственный научно-исследовательский испытательный полигон.
Точно! Слышал о нем: глобальное строительство в степях Казахстана, работы велись с 1956 года, уникальная экспериментальная система ПРО, над которой работают десятки ученых, штатских и военных, прорыв в противоракетной защите страны, выдал Богданов. Так что, на полигоне проблемы?
Скорее, у полигона, ответил Старцев. Но давай по порядку. Ты знаешь, что в успехе противоракетной системы защиты лично заинтересован министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко? Вся работа, и военных, и ученых, находится в подчинении 4-го Главного управления МО СССР. Считается, что у них достаточно навыков, чтобы поддерживать секретность объекта на высоком уровне, но, как оказалось, недостаточно, чтобы отфильтровать потенциально ненадежных сотрудников.
Что значит: ненадежных?
Тех, чье психологическое состояние останется стабильным после многолетнего давления.
Все равно не понимаю, признался Богданов. Что произошло на полигоне?
Мне кажется, мы забегаем вперед. Пожалуй, будет лучше, если я начну сначала. И лучше это сделать с освещения текущей ситуации. На данном этапе работа по разработке системы ПРО для защиты столицы подходит к завершающему этапу. Уже достоверно известно, что созданная на полигоне система «А» экспериментально подтвердила принципиальную возможность осуществления перехвата баллистических целей. Возможность уничтожения одного снаряда другим в воздушном пространстве больше не является утопической мечтой это подтвержденный факт. В верхах планируют принять систему ПРО на вооружение уже в июне этого года, а в сентябре официально поставить на боевое дежурство. На самом деле постановление Совета министров СССР о принятии системы на вооружение готово, осталось только подписать. Но теперь планы министерства могут сорваться, потому что произошло нечто из ряда вон выходящее.
Наконец-то добрались до главного. Богданов облегченно вздохнул. Признаться честно, тонкости политики властей меня не слишком привлекают.
Тогда слушай то, что тебя наверняка заинтересует. Старцев подвинул к себе папку с грифом «секретно». Здесь вся информация, но для экономии времени я изложу суть, а с деталями ты сможешь ознакомиться позже. В ПГУ КГБ СССР поступил сигнал от агента-нелегала, действующего на территории США, а именно в Вашингтоне. Одной из задач агента является наблюдение за определенными лицами из службы АНБ, которые служат в управлении научных исследований и техники. Это управление занято разнообразными научно-техническими исследованиями в области перехвата радиосигналов, дешифровки и защиты линий связи, начиная с математических методов и заканчивая разработкой новых технологических процессов и оборудования. Состоит управление из четырех отделов, но сейчас нас интересует только один: отдел математических исследований и криптоанализа.