Да, тихо произнесла я.
Торжествующая, довольная улыбка Падуану чуть пошатнула мою уверенность. Во что я собираюсь ввязаться?
А сыскарь явно подготовился. Стремительно встал из-за стола и направился в прихожую, где остались его вещи. И оттуда принес мне заполненные листы.
Ознакомьтесь.
«Договор найма».
Падуану собирался нанять меня в качестве консультанта по врачебным вопросам.
Выкрутился.
Я действительно могла консультировать. Но не более. Брать за что бы то ни было ответственность я не могла, ну кроме как за свои снадобья да зелья. Как не могла подписывать рецепты, не могла заверять те же заключения.
Много чего не могла. Но это не значит, что не знала или не умела.
Да, по факту я недоучка. Но ведь отчислили меня всего лишь за месяц до защиты диплома. Звучит, как оправдание, но
Опыта в Брышеве за пару лет я набралась только так. Хоть и оперировать мне, разумеется, не дозволялось. Так что даже когда меня просили слезно, все равно приходилось отправлять к Промбу. Тем более у меня элементарно не было инструментов! Лишь самые примитивные.
Я вновь слишком сильно погрузилась в раздумья.
Прочитали? Все понятно? Тогда подписывайте, сказал Падуану.
Еще минуту.
Проморгалась и теперь уже внимательнее вчитывалась в договор.
Форма стандартная, ничего особенного. Услуги консультативного характера. Правда, в любое время суток. С соответствующей оплатой. С командировками.
По-моему, это чересчур. Пока Падуану здесь, это ладно. Ему нужен тот, кто более тщательно осмотрит труп и сделает окончательное заключение, если только образцы не нужно будет отправлять в столицу. Подпишет его небось Промб. Он-то мне как раз доверял. Меня прислали сюда как помощницу для него, ведь сама я открыть врачебную практику не могла. Однако, учитывая состояние мэтра, большую часть легкой работы я выполняла сама. Я даже ему ассистировала при срочных операциях на это, кстати, запрета не было. А операции, из-за обычного состояния мэтра, в основном срочными и были. Правда, стоит отдать должное медику в сложных ситуациях он легко производил чистку своего организма, спешно выводил алкоголь и уже в трезвом состоянии осуществлял лечение. Но это только в действительно сложных случаях. В остальных он предпочитал и так справляться. А с моим приездом так вообще большую часть своих пациентов сбросил на меня. Из тех, конечно, кого мог сбросить. Тяжёлых, разумеется, вел сам. Вообще, как ни странно, Промб хороший человек, один из лучших, что я здесь встречала. Вот если бы еще не пил
И все же если сыскарь отправится куда-то еще, судя по договору, я обязана буду его сопровождать. А как же Комиссия?..
Что-то не так? поинтересовался Падуану.
То есть мне придется с вами разъезжать? Пока мы здесь, а потом
Потом узнаете, если подпишите, вкрадчиво заверил сыскарь. Я же не могу делиться какими бы то ни было сведениями с человеком, к которому это не имеет совершенно никакого отношения.
Перед носом мыши поводили сыром.
Все так, но я ведь не могу покидать пределы Брышева просто так и надолго
Это будет уже не ваша беда, я обо всем позабочусь. Моих полномочий, он скривился, будто и сам не радовался этому, хотя буквально пару минут назад ими бравировал, более чем достаточно.
Звучит-то, конечно, замечательно.
Вы же понимаете, что на таких основаниях соглашаться весьма опрометчивый шаг.
Сомнения во мне не унимались.
Увы, но больше рассказать я не могу пока. Все слишком взаимозависимо. Тем более вы уже сказали да.
Как все сложно пробормотала я.
Но сыр слишком сильно пах. Просто одуряюще.
Ничего подобного. Что сложного в том, чтобы делиться со мной своими соображениями? простодушно произнес Падуану.
Когда я последний раз поделилась своими соображениями с высокопоставленным человеком, добавив горечи в голос, говорила я, меня отчислили из университета без права восстановления.
Ну а я же не слишком высоко поставлен. Так, следователь по особо важным делам.
И вот этими словами он хотел меня успокоить, что ли?
Почему я?
Даже будь я мэтром, я была бы не самой подходящей кандидатурой.
Считайте, моя интуиция мне так подсказывает.
Особо важные следователи прислушиваются к интуиции? хмыкнула я, намеренно исказив его слова.
Разумеется, совершенно серьезно ответил Падуану. А искорки в его глазах мне показались. Всего лишь отблески лампы. Иначе бы эти следователи не становились особо важными.
Я прикусила губу и вновь уставилась на договор. Буквы перед глазами скакали, текст расплывался.
Соглашайтесь. Обещаю, сотрудничество будет взаимовыгодным.
И он со значением посмотрел на меня.
Собственно, а чего я раздумываю, раз действительно уже согласилась.
Под внимательным, даже будто напряженным взглядом Падуану, я поднялась, открыла дверцу шкафа и достала чернильницу с железным пером.
Подпись вышла аккуратной, красивой, витиеватой. Я даже загордилась ни разу так не удавалось.
Падуану прищурил глаза и кивнул на договор.
Я подвинулась, так как следователь переставил стул ближе ко мне. И мы принялись слово в слово читать вслух то, что записано на бумаге.
Ошибиться нельзя было ни в одном слове, звуке. Только если все, произнесенное нами совпадает, договор будет считаться заключенным.
Да, тяжело наверно приходится сторонам, если договор не на три странички, как у нас, а значительно больше. Но увы, это был самый надежный способ.
В какой-то момент мне показалось, будто Падуану не смотрит на листы, а его взгляд направлен на меня. При этом он не сбивался и зачитывал все также, как и я. Только увереннее, четче. Еще и плечо его вдруг оказалось слишком близко ко мне, то и дело задевая мое. Специально? Нет. В тот миг, пока переводила дыхание, чуть повернулась к нему. Он внимательно вглядывался в строчки. И до меня ему никакого дела не было.
Наконец, произнесли последнее слово.
Я вздохнула и с усилием вызвала почти потухшую Искру. От локтя, скрытого рукавом, до кончиков пальца прошёл разряд, вспыхнули огоньки.
Повернулась к сыскарю. Тот уже протягивал мне руку.
Моя холодная, чуть дрожащая, и его сильная, теплая ладонь. Он уверенно сжал мою руку. Искры вспыхнули его чуть ярче, мои тусклее, и все. Договор заключен. Отныне не смогу разгласить полученные сведения.
Теперь расскажете? обратилась я к сыскарю.
Ладонь пришлось с силой вытянуть из его хватки. Как ни в чем ни бывало Падуану еще раз сжал мою руку, потом фамильярно похлопал по ней другой и заявил:
Знаете, поздно уже. Он начал подниматься, наконец, оставив мою руку в покое. Вы сами сказали, что мне отдохнуть нужно.
Я ошарашенно на него уставилась. То ли все-таки разбить о его голову чернильницу, то ли в восхищении поаплодировать.
С трудом сдерживая истерическое хихиканье, я кивнула.
Отдохнуть вам ну очень нужно. Как ваш консультант по врачебным вопросам вам говорю.
Падуану поднялся.
Жду вас завтра у себя в десять утра.
Я тоже поднялась и протянула ему руку.
Надеюсь, сработаемся, произнес сыскарь, крепко сжимая мою ладонь ещё раз.
Я тоже на это надеялась. Только вот в то, что он действительно будет отдыхать, совсем не поверила. Ему же хуже, а, значит, теперь уже и мне.
И в этот момент раздался стук. Два подряд, третий через секунду, четвертый через две. Не сказать, что в этот раз я была рада Рэду.
Ждете гостей? поинтересовался Падуану.
Я пожала плечами. Этот гость, не дождавшись, пока откроют, может и сам зайти. Правда, прежде чем зайти в комнату, постучится еще громче, покашляет. Ве-ежливый.
Пойду открою.
Рэду действительно уже стоял в коридоре.
Я не одна, тут же произнесла тихо.
И тебе здравствуй, хмыкнул он. Что, наконец мужика себе завела?
Я приложила ладони к тут же разгоревшимся щекам.
Ты чего такое говоришь?
Я понимала, что он не всерьез, а все равно что-то царапнуло в груди.
Ладно-ладно, шучу я, вздохнул он. И чего им на ночь глядя хворать вздумалось? Пойду я тогда. Не буду тебе мешать.
Это не пациент. Ко мне пришел столичный следователь.
Светло-серые глаза Рэду тут же потемнели до цвета предгрозового неба.
И по какой же причине он приходит столь поздно?
Ты знал, ахнула я. Ну да, конечно. Все время забываю, что в Брышеве новости разлетаются как ветер.
Только вот почему ты мне не рассказала, что вчера произошло? Рэду злился. И злился очень даже ноздри так и раздувались. Голос так и звенел от ярости, хоть он его и не повышал. И почему он пришел сегодня в это время?
Ну ты же ко мне ходишь по вечерам за дармовой едой? буркнула я.
Ну так я же друг. Мне можно. И тут Рэду замолчал, внимательно вглядываясь мне в глаза. Потом резко обернулся к закрытой двери, ведущей в коридор. Так он что, тоже пожр поесть пришел?
По делу он пришел, из-за которого сюда приехал. Ну и пожр поел. Не могла же я его голодным оставить.
Ты не могла, да, уже по-доброму усмехнулся друг. Ладно, я сегодня останусь без твоей стряпни. Но чтоб завтра обязательно все рассказала.
Конечно-конечно, закивала я.
И выпроводила Рэду.
Расскажу ему. Ну-ну. Дружба-дружбой, а есть дела, куда близких посвящать не стоит.
Выпроводили своего ревнивца? спросил Падуану, как я вернулась.
Я приподняла брови, удивленно на него уставилась и чуть не рассмеялась.
Я спросил что-то смешное?
Покачала головой, уже еле сдерживая смех. Вспомнилось, как Рэду спрашивал не завела ли я себе мужика. Потом не выдержала и прыснула.
Ничего смешного, заверила сыскаря, не позволяя губам растянутся в улыбке. Вы, кажется, собирались уходить, напомнила я.
А меня там за углом никто дожидаться не будет?
Боитесь?
Падуану хмыкнул. И даже отвечать не стал мол, это ниже нашего сыскарского достоинства.
Надеюсь, Рэду хватит ума действительно его не подкарауливать.
Глава 3
Пришлось встать очень рано, чтобы успеть хоть что-то сделать из накопившихся дел и со спокойной совестью отправиться на встречу к сыскарю.
Только вот меня никто не предупредил, что искать его нужно не в управе, а в доме, где он остановился.
Дом принадлежал Богне вдове, давно проживающей одной, так как дети ее разъехались. Дом ее был разделён на две половины: одна та, где жила Богна и ее дети, когда все же приезжали к ней, вторая которую она сдавала. Разумеется, гости у неё бывали редко ну кто будет наведываться в такую глухомань? Так, в основном случайные путники.
Я постучала в окно, до которого еле дотянулась. Тихо. Никто не вышел. Постучала в дверь. Аналогично. Толкнула ее и зашла. Сам же звал!
Чисто, аккуратно, пусто. Впрочем, Падуану с Шербаном, судя по всему, были неприхотливы. Им хватало и той скудной обстановки, что тут имелась.
За слегка потрепанным столом сидел сыскарь. Он обложился исписанными листами и внимательно в них вчитывался. Вид Падуану имел замученный и задумчивый. А ещё несколько потрёпанный. Ну, конечно! Никто даже не пытался отдохнуть.
Зато его помощник, сидевший у окна, которое выходило во двор, и ковыряющий морозный узор, имел вид до неприличия бодрый. На щеках его горел здоровый юношеский румянец.
День добрый! поздоровалась я.
Падуану лишь кивнул и махнул рукой в сторону свободного стула.
Шербан же вздрогнул, и его ноготь с противным писком проскрежетал по стеклу. Сыскарь поморщился, бросил на подчиненного недовольный взгляд, но ничего не сказал.
Как спалось? поинтересовалась я.
Помощник то ли икнул, то ли крякнул. Только вот не к нему же обращалась.
Замечательно, буркнул Падуану.
Я, если что, исключительно как консультант по врачебным вопросам интересуюсь, произнесла я и покосилась на Шербана. Тот стремительно покраснел. Прелесть! Не подскажите, уважаемый, где у вас здесь кухня? спросила у того же Шербана.
Он проводил меня до искомого помещения и попытался улизнуть, бросая на меня подозрительные взгляды.
Стоять! я почти рявкнула. Шагом марш за водой!
Папенькины замашки проснулись.
Протянула пареньку ведро и чуть подтолкнула к двери.
На кухне было скудно в плане утвари, не говоря уже о запасах, которых вообще не было. Впрочем, гости могли заказывать обеды у хозяйки. Только вот откуда тогда такой голод в глазах?
Наконец, Шербан принёс воды. Бедняга, видимо, притомился. Кудри прилипли ко лбу, руку еле разжал, ставя на стул ведро. Да еще и воду расплескал. Ничего, на чай оставшейся должно хватить.
Я недоверчиво понюхала чайник вроде бы ничем посторонним не пах. Но на всякий случай сполоснула, а после вскипятила воду.
Шербан все же улизнул с кухни. Оно и к лучшему я смогла перевести дух. Как-то резво я начала
Что это? удивленно уставился на чашку Падуану.
Я поставила ее прямо на его бумаги чтобы наверняка заметил.
Вместо ответа приподняла бровь и выжидательно посмотрела на сыскаря. Тот усмехнулся, покачал головой и жадно вдохнул аромат чая. С тем самым сбором я на всякий случай его прихватила. Догадывалась же.
Как и о том, что кое-кто будет вновь голодным. Поэтому из-за спины выдвинула тарелку на этот раз с булочками с изюмом.
С такой благодарностью на меня давно не смотрели. Даже как-то неловко стало.
Спасибо! с чувством произнес Падуану и принялся наконец-то завтракать.
От окна послышалось недовольное сопение.
На кухне еще остался чай, как бы невзначай заметила я. И пара булок.
Шербан неспешно поднялся и медленно побрел на кухню. Только вот в коридоре шаги его явно ускорились.
Вы наша спасительница, произнес сыскарь.
Должны будете, спокойно ответила я.
Падуану подавился чаем.
Я невозмутимо продолжила:
На всех не напасешься. Кстати, почему вы не обратились к хозяйке? У нее, насколько я знаю, обеды должны входить в стоимость аренды.
Замотался, развел руками Падуану. Да ещё и утром повесил на окна и двери глушилки, чтобы никто не беспокоил. А насчёт хозяйки: она к нам, как я понял, сама заходить боится.
Так я и подумала, хмыкнула я. Ничего, я уже договорилась. Сказала Богне, что вы совсем не возражаете, если она будет оставлять обед в прихожей. Вам останется лишь разогреть, если вдруг забудете.
Я ожидала нагоняя за излишнюю самонадеянность, но Теперь уже сыскарь смотрел на меня почти влюбленными глазами. Впрочем, не особо-то я и купилась. Хотя приятно, чего уж там.
Шербан вернулся как ни в чем не бывало. Прошел к окну, совсем не глядя в нашу сторону. А потом резко развернулся и стремительно приблизился ко мне.
Мягкий, чуть влажный поцелуй в руку. Я даже не успела отдернуть ладонь.
Спасибо! воскликнуло это чудо.
Со стороны Падуану раздался смешок.
Прочистила горло и сложила руки под грудью, чтоб больше никто не хватал.
Итак, произнесла я.
Сыскарь откинулся на спинку стула и ответил:
Пусть Ионит и введет вас в курс дела.
Паренек тут же принял важный вид и достал из внутреннего кармана пиджака блокнот.
Я чуть не застонала вслух.
А может все-таки лучше вы? тихонько обратилась я к Падуану.
Дайте Иониту шанс. Ты же справишься?
Он повернулся к пареньку.
Тот покраснел, и мне стало жутко стыдно за свое поведение. И все же он кивнул.
А дальше принялся рассказывать. Как ни странно, интереснее, чем ранее.
Оказывается, они приехали в соседнюю Дымбовицу, где еще осенью пропал мужчина. Но следователю по особо важным делам из столицы это известно стало лишь сейчас. Как и то, что в Сату, что была в трех дня пути отсюда, также пропал мужчина. А также в Прахове, Эрнее, Тулче. Эти поселения от Брышева находились от одного до шести дней пути. Это если летом, конечно. Зимой время растягивалось на неопределенный срок. Родственники одного из пропавших наняли некроманта, и он смог найти место, где избавились от трупа. Вероятно, его сожгли. А поскольку времени прошло слишком много, даже пепла не осталось. Некромант смог лишь установить, что в том месте была смерть и там же связь человека с этим миром пропала. А какой смерть была насильственной, естественной понять, увы, не удалось. Впрочем, кто как не убийца будет избавляться от трупа? При проверки остальных случаев оказалось все также, по аналогии. Что-то я совсем не улавливала связь, поэтому перебила Шербана и повернулась к Падуану: