Чего ты от менято хочешь, Петр? Демьян, в отличие от Волынова, показательной вежливостью не утруждался, он крепче зажал руку и кивнул на дорогу, машину убери, мне проехать надо.
Но вопрос-то мы так и не решили, Волынов пожал плечами. Снова посмотрел на меня. Алина, рассуди нас, кто прав? Отец твой слился, мне нужны мои деньги, а Демьян мирно решать проблемы не хочет. Людей моих убивает. Это разве по справедливости?
Люди твои чужое тронули, Демьян бросил взгляд в зеркало, на кирпичную стену. Повторил. Петр, убери машину. Или я по твоему водителю проеду.
Волынов оглянулся на свой седан.
Я не по-русски объясняю, наверное, протянул он. Демьян. Мне нужны деньги. Или Коваль. А лучше и то, и другое.
Как только Руслан вернется ты первый об этом узнаешь.
А он вернется? Волынов сощурился.
Проехать дай.
Демьян, даю времени до завтрашнего вечера, Волынов посмотрел на часы. До семи. Надеюсь на ваше с Русланом благоразумие. И чтобы без шуток, ты меня знаешь.
Я знаю.
Не прощаясь, он двинулся к машине. Седан развернулся и выехал на дорогу, Демьян порулил следом за ним.
Поморщился.
Остановился.
Украдкой поглядела на его руку и, не раздумывая, открыла дверь.
Я сяду за руль, выскочила из джипа, обежала его и остановилась у двери Демьяна.
Я сам. Сядь обратно.
Демьян, я умею водить. Пожалуйста. Только до больницы.
Он откинулся в кресле. На его лбу выступила испарина, черные глаза будто ввалились, ему плохо, и нет времени с ним спорить.
Осторожно потянула его за рукав.
Я тогда к тебе на колени сяду, пригрозила, и он улыбнулся вдруг, и я замерла, от его губ взгляд оторвать невозможно.
Какой же он все-таки красивый.
Он молча ступил на улицу. Прижал одну руку к груди. Кровь так и не остановилась, на белый снег упали пара красных капель.
Села за руль.
По-хозяйски включила радио.
А папа когда вернется? робко спросила.
Он не ответил.
Ему хуже, кажется.
А виновата я.
За всю дорогу Демьян ни слова не сказал, шуршал курткой, стянул ее, платком перетянул руку у локтя, а потом откинул голову и прикрыл глаза.
Пошарилась в бардачке в надежде на обезболивающее и добавила скорость. До больницы долетела минут за пятнадцать, притормозила у корпуса и повернулась к Демьяну.
Мне с тобой пойти?
Думаешь, я тебя теперь одну оставлю? он усмехнулся, первым вышел из машины.
Я не
Алина, кратко сказал он.
И я выскользнула следом.
Глава 7
Демьян невыносим!
Кровь остановите, зашейте, и хватит! приказал он.
Но
Я уже сказал, недовольно нахмурился мужчина. Никаких капельниц и снотворного!
Мы с доктором переглянулись, и я прошептала:
Простите.
Я привык. Пациенты думают, что знают лучше, как их лечить. Подумаешь, медицинский, интернатура и ординатура. Подумаешь, много лет практики, ворчал врач, но спорить с Демьяном прекратил.
С некоторыми людьми лучше не пререкаться.
А я начала лучше узнавать этого мужчину. Демьян всегда был для меня загадкой, сейчас же я начала находить ответы на некоторые свои вопросы, наблюдая за ним.
Демьян не терпит, когда с ним спорят. Для него есть только его точка зрения, и неправильная. Он эгоистичен, но в то же время наплевательски относится к себе.
Или считает, что он бессмертен.
Так, все, Демьян поднялся, отстранился от врача, и начал застегивать рубашку.
От боли не морщился, но побледнел кровь от лица отхлынула.
Дай я, вздохнула, подошла к нему, и начала застегивать пуговицу за пуговицей. Рукой поменьше шевели. И что-то не так?
Все так, еле заметно усмехнулся Демьян. Просто непривычно.
Что именно?
Разумеется, Демьян не ответил. Если он не хочет говорить, то он молчит.
Лучше бы ночь в больнице провести, покачал врач головой. Может подняться жар, много крови потеряли. Рана может открыться, нужен присмотр.
Демьян и это проигнорировал, и врач с возмущением уставился на меня:
Ну вы хоть ему скажите!
Хм, сейчас я понимаю Демьяна. Мне тоже нечего сказать врачу. Демьян не послушает меня, а уговаривать только воздух сотрясать.
Домой, скомандовал он.
Вот жаропонижающие, если поднимется температура в рецепте все есть, доктор вручил мне коробочку с таблетками, и я кивнула.
Спасибо, всего доброго, попрощалась я с врачом, Демьян кивнул ему, и положил в карман халата пару купюр.
За руль Демьян сел сам. Но хоть ехал медленно, не гнал машину.
Нельзя так с людьми, все же сказала я.
А как можно, Алина? Научи!
Иногда нужно прислушиваться к другим. И не отвечать на заботу деньгами.
А ты много к кому прислушиваешься сама-то? он окинул меня темным взглядом. Я не могу позволить себе торчать в больнице, вот и все. Объяснять свои поступки я не вижу смысла.
Я вздохнула, и замолчала, смирившись.
От этой царапины я не умру.
Угу, тебя только колом в сердце можно убить, проворчала я, раздражаясь из-за мужской твердолобости.
Или пулей в лоб.
Ничего себе царапина! Итак весь в синяках, еле отошел от падения в реку. Демьяну побольше моего досталось. Сейчас вот ранен, но продолжает считать всех вокруг дураками.
Отец такой же. Может, все мужчины одинаковые в этом.
Но отцу я перечить не решалась. Знала, что наказание будет жестоким.
Не думай, что тебе твой побег сойдет с рук, мы с Демьяном вошли в квартиру, он разулся сам, отстранив меня. Ты подставилась сама, и меня подставила. Если я говорю что-то, надо слушать, Алина.
Я хотела к сестре, упрямо произнесла я. Поняла уже, что сглупила, но тяжело сидеть в неведении.
Ты всю жизнь так жила, Демьян будто выдохся, опустился на диван, и я подложила под его голову подушку. Про наказание я запомнил.
Я не ребенок, чтобы меня учить, прошептала я, но Демьян уже спал.
Я поужинала, полистала каналы, проверила Демьяна спит. Осторожно приложила ладонь к его лбу.
Вроде, все в порядке.
Осмотрела огромную квартиру, оказавшуюся еще скучнее, чем наш дом. Отец не мешал нам с сестрой украшать свои комнаты, приобретать мелочи для дома, те же магнитики на холодильник ерунда, но хоть какая-то жизнь.
Здесь не было ничего. Даже мебель не в каждой комнате. Пустая, обезличенная квартира.
А еще мне дико скучно. Привыкла я, что всегда занята учебой, работой, с Ларисой возилась. А сейчас ничего этого нет, и я осталась наедине с собой.
Демьян, вставай. Иди в кровать, я потормошила его за здоровое плечо, но мужчина лишь на секунду открыл глаза, и снова отключился.
На лбу испарина, как и над верхней губой. Глаза запали еще сильнее.
Демьян, я потрогала его лоб, и испугалась у него жар!
Еще час назад все было более-менее в порядке, а сейчас что же делать?!
Я побежала на кухню, где оставила жаропонижающие, налила стакан воды, и вернулась к Демьяну.
Демьян, позвала я его, и села на диван. Демьян! Проснись хоть на минуту!
Боже, а если он умрет?!
Я вызываю скорую, всхлипнула я, и мужчина открыл глаза.
Никакой скорой. Нельзя светить квартиру, хрипло произнес он.
Выпей таблетку, я приподняла его голову, и поднесла таблетку к губам.
Демьян послушно приоткрыл рот, обхватил таблетку губами, и я тут же поднесла к его губам стакан воды.
Вот, запей.
Он сделал пару тяжелых глотков, и устало закрыл глаза.
А я поняла, что не смогу уйти в спальню.
И плюну на приказ Демьяна. Если ему не станет лучше, то скорую я вызову!
Через двадцать минут я снова потянулась к мужчине, лоб по-прежнему горячий. Склонилась над ним, одолеваемая нешуточной тревогой. Ему плохо, и мне плохо. И это странно. Неправильно так зависеть от другого человека, противоестественно.
Что же мне делать? прошептала я, не убирая руку с его лба.
Демьян открыл помутневшие глаза, с трудом сосредоточил на мне взгляд, и прошептал:
Мама? Ты жива? Я я же видел, как тебя убили. Тебя и папу. На моих глазах. Я все видел. Почему ты здесь?
О Боже мой!
Убили родителей на его глазах!
Я всегда рядом, сдавленно произнесла я, легла на край дивана, и обняла мужчину, стараясь не тревожить рану. И я не уйду.
Глава 8
За окном темно.
От Демьяна жар идет, как от печки, стильные плоские часы на стене навязчиво тикают, лежу и боюсь шевельнуться.
Уснул, кажется.
Потрогала его лоб.
Горячий, кипяток просто.
Осторожно сняла с себя тяжелую руку, он обнимал во сне, прижимал к себе.
По кожаному скрипучему дивану соскользнула на пол.
И он тут же проснулся, крепко схватил за талию, и я снова рухнула к нему на диван.
Постой, шепнула, повернулась и перегнулась через него. Потрогала бинт. Повязка намокла, либо кровь пошла, либо он так вспотел. Демьян, нужно вызвать скорую.
Нет, выдохнул он, не открывая глаз. Не надо.
У тебя жар.
Дайтаблетку.
Каждое слово ему с трудом дается, цветом лица он со стеной сравнялся. В груди что-то кольнуло, страх или жалость сама пока не разобрала.
Дам таблетку, сейчас дам, выпуталась из его объятий и на цыпочках прокралась по теплому полу на кухню, где оставила баночку с таблетками. Взяла сразу две капсулы и налила воды из чайника в высокий стакан.
Постояла, посмотрела в темный квадрат окна.
Когда на улице день не так страшно, но на часах глубокая ночь, до утра, кажется, жить еще бесконечно долго, а Демьян слабеет.
Пока он в сон не провалился звал маму, словно маленький, и мне так дико было видеть этого сурового мужчину беспомощным.
Родителей убили.
Это по-настоящему или у него бред? Я о его семье ничего не знаю, а он и не скажет.
Подхватила сотовый телефон со стола.
Экран вспыхнул, его свет отразился в стекле.
Ему звонили и не раз, я ковыряться в сотовом Демьяна не решилась, и просто отнесла на кухню, чтобы под ухом не жужжал.
И вот
Надо вызывать скорую.
Алина, глухо позвал он из комнаты, и я бросила телефон.
Со стаканом побежала на его голос, перед диваном опустилась на колени и протолкнула таблетки в сухие губы. Придержала голову, дала попить.
Врач ведь сказал, что хотя бы на ночь нужно остаться в больнице, поставила стакан на пол рядом с собой. Демьян, так нельзя. Таблетки мы пьем, а жар, потрогала его лоб. Горячо.
Мы пьем? он хрипло усмехнулся.
Ты пьешь, поправилась.
Мысленно поразилась, как прозвучало это "мы", легко и естественно, словно "мы", правда, есть. И я уже верю ему, между нами было нечто, хоть в памяти только холодная темная вода, и лед, который наша машина вспорола.
До утра далеко, оглянулась на часы. А тебе только хуже становится. Ладно. Спи. Я тут посижу.
Сказала и затаилась.
Сидела в тишине и прислушивалась к его тяжелому дыханию, вместе с часами считала секунды и смотрела в бледное лицо.
Если убили его родителей понятно, почему он такой. Жесткий и нелюдимый, не знает жалости. У меня есть Лара, есть мама, пусть она и далеко, есть отец.
А у Демьяна никого.
И позаботиться о нем некому, кроме меня.
Тихонько поднялась, дошла до двери. Оглянулась спит.
Прокралась на кухню и схватила со стола телефон. Куча пропущенных вызовов, тонна сообщений. Телефон в очередной раз завибрировал прямо в руке, и я сбросила.
Набрала короткий номер.
И прижала трубку к уху.
Скорая? тихо спросила, когда гудки оборвались, и на том конце раздался усталый женский голос. У мужчины жар, таблетки не помогают, и
Осеклась, не зная, как объяснить.
В него же стреляли, такое не говорят по телефону, только с глазу на глаз, и при этом желательно приятно хрустящую бумажку сунуть в карман белого врачебного халата.
Пусть приедет машина, решилась, ему очень плохо. Адрес
Позади скрипнул пол, и сотовый грубо выхватили у меня из рук. Он полетел в стену, грохнул об нее, послышался треск, и разбитый телефон упал возле балкона. Почувствовала твердую хватку на локте и вскрикнула. Демьян резко развернул меня к себе и вжал поясницей в угол столешницы.
Демьян.
Натолкнулась на его взгляд, темные глаза в полумраке блестят лихорадочно, на лбу испарина и волосы взъерошены, даже одной рукой он удерживает меня так крепко, что я дернуться не могу.
Я сказал, чтобы ты не звонила? он навалился на меня, вплотную.
Да.
А ты что сделала?
Послушай.
Он сжал мой подбородок, и я невольно приоткрыла губы. Его лихорадка и мне передалась, ощутила, что меня мелко колотит, вспотевшими пальцами вцепилась в столешницу.
Сглотнула.
Его взгляд опустился на мои губы.
И мои оба замерли, провалились куда-то, наше дыхание смешалось, и воздух накалился, заискрил. Горячая ладонь сместилась ниже, на шею, еще ниже, сжала грудь под тонкой тканью футболки.
Демьян
Он задрал футболку, скользнул на голую кожу и хрипло ругнулся, шумно втянул носом воздух и развернул меня.
Упала грудью на стол, его пальцы щелкнули пуговицей на джинсах.
Демьян, нет! опомнилась от этого звука, дернулась, но он навалился сверху, запустил руку в мои волосы, и по телу дрожь пронеслась какой-то смертельной, сумасшедшей волной, я этого мужчину хочу, даже сейчас, я безумна.
Из последних сил вывернулась, оттолкнула его. Он покачнулся и оперся ладонью на столешницу.
Что же ты делаешь! выкрикнула и поднырнула под его рукой. Зачем ты встал, упрекнула, под тяжестью мужского тела согнулась и вместе с ним поплелась обратно в комнату. Не хочешь не будет скорой. Но давайдавай врача вызовем. Вашего. У вас же с папой есть свой доктор. Я ему позвоню.
Он бухнулся на диван, задел повязку на руке и слабо, сдавленно выдохнул.
Холодно, шепнул.
Сейчас, я сейчас, заметалась по комнате, брякнула дверцей шкафа. Вытащила плед и накрыла его, подоткнула края, как мне в детстве делала мама. Не вставай, пожалуйста, только лежи, взмолилась и побежала за телефоном.
На кухне рухнула на колени.
Пока он здесь стоял и хватал меня казалось, что силы вернулись к нему, такого, как он, не сломит ничего, он просто не человек, еще бы чуть-чуть и мы занялись сексом.
Тряхнула волосами, нащупала телефон на полу. Провела пальцем по разбитому, в трещинах, экрану и сняла блокировку.
Нам обязательно нужен врач.
Потому, что мне не плевать.
Я хочу, чтобы он жил.
А все остальное потом.
Глава 9
Жить будешь, сказал врач, которого папа коновалом прозвал, Демьяну. В ближайшее время будешь жить хреново, и этому я рад. Заслужил, Демьян.
Таблеток дай посильнее, чтобы я больше не вырубался из-за этой царапины.
Не из-за царапины, а из-за воспаления. А могло начаться заражение! Учишь вас, учишь, но нет, я все как рыба об лед бьюсь.
Я следила за тем, как врач поучает Демьяна, и тихо посмеивалась. Врач этот, как бы выразиться, хардкорный. Анестезия лишь в крайних случаях, все по старинке. Но лечит он хорошо. И папа, который терпеть не может больницы, доверял только этому врачу как раз за его зачастую живодерские методы.
Настоящий мужик должен терпеть.
А еще, я точно знаю, что нравоучения от кого-то другого Демьян либо пропустил мимо ушей, либо послал бы этого человека. А врача терпит.
Также как папа. Помню, два года назад я сидела на кухне, и наблюдала как у него пулю из ноги вытаскивают, и доктор также журил отца за то, что тот себя не бережет. На меня отец тогда орал, что под ногами мешаюсь, а на врача нет. Ему многое позволено.
Ладно, завтра еще заеду. Хорошо что вчера вызвали, хоть у Руслановской дочки есть мозги! А то окочурился бы. На сегодня мой долг выполнен, завтра ждите.
Давай, махнул Демьян рукой, я проводила медика, и мы остались одни.
Вчера я распереживалась так, что у самой чуть приступ не случился. Врач довольно быстро привел Демьяна в чувства, но ухаживать за мужчиной мне пришлось почти всю ночь. А затем почти силой заставлять лежать в кровати, ведь сегодня Демьян вообразил, что полностью здоров.
Наконец-то ушел! Ненавижу врачей, поморщился он, когда я вернулась в комнату. Иногда мне кажется, что им нравится людей мучить.
Может, и нравится. Должна же быть хоть какая-то компенсация за такую вредную работу, я с укором взглянула на мужчину. И за упрямых пациентов.