Иначе разнес бы этот белый дом, не оставив камня на камне, и быстро показал нахалке Амедее кто тут настоящий хозяин.
Я попытаюсь разузнать, где она хранит сбережения, неохотно согласился Эврас. Тем более она купила меня за умение считать, представляете? Я, казначей великого правителя красных гор, то бишь ваш, раб-счетовод.
Я вообще фальшивый жених, ухмыльнулся Геррах. Девчонка хочет отвадить с моей помощью дядю, вознамерившегося пристроить племянницу в щедрые руки.
Госпожа Амедея очень красива, заметил Эврас.
Что есть, то есть, согласился он. Но это не имеет никакого значения. Главное держи язык за зубами. Если кто-нибудь узнает, кто мы такие
Я понимаю, мой господин, согласился Эврас.
Вот об этом я и говорю никаких господинов. Я для тебя просто Геррах, такой же раб.
Вы Ты тоже будь начеку. Вероятно, как представителей вражеской аристократии, нас обезглавят. Чистая и быстрая смерть, но, тем не менее, жизнь кажется мне куда предпочтительнее.
Именно, кивнул Геррах.
Драконорожденный всегда выберет жизнь. Даже если утратил крылья.
Глава 2. Терпение и труд
Почему ты его выбрала? вздыхала тетушка. Неужели на всем рынке не нашлось кого-нибудь посимпатичнее? Кого-нибудь более утонченного, златокудрого Ты погляди на него! Да такой может голыми руками из верблюда воду выжать!
По-моему, он очень красивый, искренне сказала я, наблюдая за варваром с балкона.
Вчера я оставила раба отдыхать и отсыпаться, сегодня же собиралась вплотную заняться его облагораживанием. Однако уже битый час Геррах тренировался на заднем дворе с найденными где-то деревянными мечами, и мне не хотелось его прерывать. Он так легко двигался, что это выглядело каким-то священнодействием. Отточенные движения, перекатывающиеся мышцы под смуглой кожей, стремительный удар и мечи со свистом разрезали воздух. На заднем дворе моего дома танцевал дикий опасный хищник. А я отчего-то решила, что смогу его приручить.
Он так машет этими палками, что кажется, ничего другого и в руках не держал, проворчала тетя. Ни вилки, ни тем более книжки.
Как знать, пожала я плечами. Речь у него поставлена хорошо.
Быть может, он даже не простой воин, а кто-нибудь вроде командира. Перевертыши у варваров в почете. У нас же таких ценили разве что на горячих играх. Я была на них в прошлом году, дядя заставил традиции. Лязг мечей и блеск металла, песок, залитый кровью Я сказала, что мне дурно, и ушла через полчаса, но потом игры долго снились мне, и я просыпалась в холодном поту от кошмаров.
А можно взять на роль подставного жениха лютниста, отвлекла меня от воспоминаний тетя. Я знаю подходящего, поет в трактире «Две кошки». Кудрявый, с ямочками на щеках, и язык подвешен как надо.
А потом этот лютнист растреплет о своем приключении на всю Аль-Малену, возразила я. Нет, я не хочу таких сюрпризов. Раб отличный вариант. Он будет держать язык за зубами. А что ты, кстати, делала в этих «Кошках»?
Кошечек и подкармливала, вздохнула тетушка. Там так отвратительно готовят, что объедки даже кошкам не годятся.
Тетя Молли, младшая сестра моей матери, рано овдовела, оставшись бездетной, и своей нерастраченной любовью щедро одаривала меня и всех бродячих котов. Трехцветная кошка неспешно подошла к толстому рабу, который сидел на крыльце, наблюдая за другом. Подставила спину, потерлась головой о ладонь, и раб почесал кошку за ушами.
А этот, второй, с трагическим надрывом произнесла тетя. Он же лысый! Дея, солнце мое, Конрад ни за что не поверит, что ты решила влюбиться в лысого!
Что значит решила? улыбаясь, спросила я. Разве любовь не приходит внезапно?
К лысому может быть только расчет, категорично ответила тетя.
Он мне как раз для расчетов и нужен. Сказал, что отличный счетовод.
Наврал, тетя обреченно махнула пухлой ручкой. Даже не знаю, в кого ты такая доверчивая Послушай, Дея, раз уж у нас теперь есть рабы, то нужен и надсмотрщик, как полагаешь? Кто-нибудь грозный, с ремнем
Я не держала раньше рабов, но надеялась, что браслет удержит Герраха. А теперь, наблюдая, как он двигается, вдруг засомневалась достаточно ли надежен магический поводок.
А еще я знаю одну гувернантку, заговорщицким шепотом сообщила тетя Молли. Отвратительная особа. Зато ловко управляется с розгами.
Геррах отложил деревянные мечи, взял ведро, стоящее у колодца, и окатил себя водой с головы до ног, так что обнаженный торс заблестел под солнцем.
Вообще-то он интересный, признала тетя, близоруко щурясь. Издалека. А может, ты зря волнуешься? Может, новый жених, которого приведет Конрад, окажется лучше предыдущих?
Я передернула плечами от отвращения. Все эти сытые, наглые, самодовольные рожи, которые рассматривали меня как товар, вереницей пронеслись перед глазами. К счастью, дядя Конрад, брат моего отца, относился ко мне с заботой и не слишком давил. Он спокойно воспринимал мои отказы, а одного из потенциальных женихов даже самолично спустил с лестницы, когда тот полез ко мне с угрозами.
Но так было раньше. В последнюю встречу дядя вел себя пугающе категорично.
Каким бы тот жених ни оказался, пусть ищет другую невесту, отрезала я. Через год я смогу сама распоряжаться и собой, и наследством, и можно будет выдохнуть и зажить в свое удовольствие. Может, отправимся в путешествие? Что скажешь?
Куда ты, туда и я, согласилась тетя Молли, и я обняла ее и поцеловала в щеку.
Геррах подошел к лысому, присел рядом, и кошка ткнулась в смуглую ладонь, а потом перевернулась на спину, пытаясь ухватить палец мягкими лапками.
Так-то и обезьяну можно выдрессировать, вздохнула тетя, тоже наблюдая за ним. Хотя разница не велика
Оставив ее на балконе, я спустилась во двор.
Амедея, раб вскинул темный взгляд, и мне вдруг стало жарко. Хотя что удивительного солнце так и палит. Будешь учить меня хорошим манерам?
Для начала встань, когда разговариваешь с дамой, потребовала я, но когда Геррах поднялся, тут же об этом пожалела.
Я уже и забыла, какой он высокий. Запрокинув голову, сердито на него посмотрела.
Быть может, мне ходить на согнутых коленях, чтобы не ущемлять твое достоинство, госпожа?
Только варвары могут думать, что рост каким-то образом возвышает человека над другими.
Но он как раз-таки возвышает, в прямом смысле, возразил он.
Его торс блестел то ли от воды, то ли от пота, но черные чешуйки на плече оставались матовыми.
Помойся, оденься, и приходи в голубую столовую, приказала я. Слуги покажут где это. Начнем со столовых приборов.
Прекрасно, сказал раб, как будто я спрашивала его мнение. Я как раз проголодался.
***
Пока Геррах приводил себя в порядок, я решила заняться и вторым своим приобретением. Вопреки сомнениям тети Молли выяснилось, что я каким-то чудом отыскала в грязи невольничьего рынка настоящий бриллиант. Эврас мигом привел в порядок все мои счета и показал, где у меня необоснованно высокие траты.
Не может быть таких цен на мясо, госпожа, он обвел цифру карандашом. Смените поставщика. А вот тут с вас дважды сняли налог на землю.
Я только хлопала ресницами и кивала. А мне-то казалось, что я отлично справляюсь после того, как выгнала вороватого управляющего.
А вот здесь толстячок задумчиво постучал пальцем по бумагам и вопросительно глянул на меня.
Это доход от продажи артефактов, быстро пояснила я. Мой отец был выдающийся маг.
Вообще-то нет. У отца и правда были способности, и он мог найти источник воды даже в пустыне. В наших опаленных зноем землях это ценилось превыше всякого золота. А вот артефакты отцу не давались: магическое плетение не держалось, расплываясь через пару минут.
Я нашла его записи в лаборатории, из чистого любопытства попробовала повторить и по моим пальцам потекла магия, собираясь в руны, крепкие и надежные, точно отлитые из стали.
Разумеется, мне пришлось держать свое открытие в секрете. Одно дело маг уважаемый человек, способный принести обществу великую пользу. И совсем другое ведьма, существо непредсказуемое, вредное и злокозненное, требующее над собой строгого контроля, как, впрочем, и любая другая женщина.
Так что если я не хотела навеки отправиться в замок ведьм а я не хотела, то должна была скрывать свой дар. Я наврала, что обнаружила в лаборатории отца запасы артефактов, которые оказались удачными. Он экспериментировал и вот результат.
Быть может, тетя Молли и догадывалась о чем-то, но держала язык за зубами. О замке ведьм говорили страшные вещи: неприступные гранитные стены, железные цепи, одиночные камеры, но самой пугающей была версия о том, что нет никакого замка ведьм. Женщин-магичек попросту вывозили из города и убивали, а безжалостная пустыня поглощала их тела.
Жаль, что однажды этот источник иссякнет, заметил Эврас.
Ничего, легкомысленно ответила я, напуская на себя беззаботность. Когда я выйду замуж, такие вопросы перестанут меня волновать.
Но вы, госпожа, насколько я понял, замуж не стремитесь, проницательно напомнил толстячок.
Я лишь улыбнулась в ответ. Мало ли, что там в голове у женщины. Сегодня одно, завтра другое. Именно так считает дядя, так что если я предъявлю ему готовенького жениха, то вряд ли сильно удивится.
Оставив Эвраса в кабинете, я пошла в голубую столовую. Окна были открыты нараспашку, и свежий ветер перебирал прозрачные занавески. Вышитая скатерть, серебряные приборы, тончайший фарфор Геррах смотрелся здесь пугающе чужеродным элементом.
Он поднялся мне навстречу, и я мысленно его похвалила: быстро улавливает. Но когда отодвинул мне стул, я покачала головой.
Так не надо делать. В нашей стране мужчина не прислуживает женщине.
Геррах все же помог мне сесть, и лишь потом сам опустился на место.
Прекрасно выглядишь, Амедея, сказал он. Твои глаза такие ясные и прозрачные, как высокое небо в утренний час.
А вот комплименты это хорошо, похвалила я. Это можно.
Мне нравятся твои одежды, продолжил Геррах. Ткань такая тонкая, что можно рассмотреть все изгибы.
Но твои слова не должны быть слишком откровенными, осадила его я.
Правда? раб вздернул темные брови. Где же проходит граница?
Лицо и общий облик допустимо, задумалась я. Изгибы точно нет.
Хм, Геррах нахмурился. Давай попробуем еще раз. Твои губы, Амедея, точно лепестки роз.
Неплохо, ответила я.
Кожа чистый фарфор.
Вполне, одобрила я.
А дерзкие вишенки, что натягивают ткань платья, так и хочется укусить.
Мои щеки запылали.
Нет! воскликнула я. Никаких вишенок!
Значит, граница проходит по ним? невозмутимо уточнил варвар. Я, кажется, понял.
Взяв с тарелки булочку, Геррах макнул ее в персиковый джем и откусил сразу половину.
Что? промычал он. Я опять сделал что-то не так? Надо было колоть ее вилкой?
Наблюдай за мной и повторяй, терпеливо сказала я.
В конце концов, тетя Молли права: и обезьяну можно выдрессировать. Но придется усердно работать.
***
Амедея очаровательно смущалась, деликатно поправляла его и завопила лишь раз, когда Геррах схватил соусник и сделал вид, что собирается пить прямо из носика.
Он вынужден был признать, что Эврас прав, и с рабством им действительно повезло. Хозяйка оказалась доброй, милой и очень привлекательной. Хоть Геррах и продолжал убеждать себя, что последнее вовсе не важно, но завтракать в компании красивой женщины было очень приятно.
Скажи, Геррах, тебе нужна медицинская помощь? спросила она.
Не думаю, что твои целители, кем бы они ни были, смогут вернуть моего дракона, резко ответил он.
Я про рубцы от кнута, пояснила Амедея. Болят?
Геррах пожал плечами. На эту боль он не обращал внимания. Это как если бы человека, которому отрезали ногу, спросили не досаждает ли ему насморк.
Мне жаль, что так вышло, с сочувствием продолжила девушка. С драконом.
Правда? нехотя сказал он. В вашей стране оборотней не считают за людей. С чего бы тебе меня жалеть? По вашей логике я должен радоваться, освободившись от звериной половины. Разве нет?
Нет, выпалила Амедея без раздумий. Я знаю, каково это Отказываться от части себя
Откуда бы тебе это знать?
Она спохватилась, как будто сболтнув лишнего, и мило улыбнулась.
Я про замужество, пояснила охотно. Когда девушка выходит замуж, то тоже лишается очень многого. Попробуй теперь намазать ломтик хлеба творожным сыром. С ножом ты должен управиться легко, не так ли?
Амедея хотела казаться беззаботной птичкой, и это у нее получалось очень неплохо, но Геррах видел за нежной внешностью стальной характер. А будь он иным, разве пошла бы она на такой отчаянный риск?
Замужество не отбирает, а дает, возразил он. Это этап жизни. Как дерево растет, цветет и дает плоды, так и женщина исполняет свое жизненное предназначение, когда любит мужчину и рожает от него детей.
Угу, промычала она, пряча взгляд.
Может, я лучше убью твоего жениха, раз уж он тебе не по нраву? предложил он. Сними с меня браслет, и я
Амедея снисходительно улыбнулась, и Геррах сам осознал примитивность своей уловки.
Не перебьешь же ты всех, заметила она. Аль-Малена город большой. К тому же сюда съезжаются со всего света. Кстати, я тут подумала, что за местного ты никак не сойдешь акцент, внешность, поведение. Промахи иностранца воспримут проще, спишут на разницу культур. Будешь торговцем с запада.
С востока. Те земли я лучше знаю.
Амедея вдруг захлопала в ладоши, и Геррах удивленно воззрился на бутерброд в своей ладони. Оказывается, задумавшись, он намазал сыр и сложил приборы как положено.
Браво! воскликнула девушка. У тебя очень хорошо получилось. А теперь не запихивай его в рот целиком, как бегемот, а откусывай по небольшому кусочку. И не забывай жевать.
Это все потому, что ты подкрепляешь мои успехи, сказал Геррах. Вот кнут на мне не срабатывает. Как меня ни пороли я только становился упрямее. А поощрение, как видишь, творит чудеса.
Думаю, свобода достаточный стимул, напомнила Амедея.
Геррах укусил бутерброд, запил чаем, сделав аккуратный глоток, и поставил чашку назад на блюдце, заслужив одобрительный взгляд.
А промежуточная награда будет? спросил он.
Что еще ты хочешь?
Его взгляд против воли метнулся к ее губам. Не понять, в чем тут дело. Быть может, в браслете есть плетение, которое заставляет его обожать свою госпожу, но его тянуло к ней как ни к одной женщине прежде.
Уловив что-то по его лицу, Амедея напустила на себя суровый вид.
Поцелуй, все же сказал он.
Ты с ума сошел, раб? холодно поинтересовалась она.
Я очень здраво мыслю, возразил Геррах, вовсе не будучи в том уверен: ему бы разрабатывать план бегства, а он вместо этого размышляет, каковы ее губы на вкус. Я вот что подумал: если ты хочешь убедить дядю в своей влюбленности в меня, то можно устроить так, чтобы он застал нас за страстными ласками. Предлагаю потренироваться. Вдруг я целуюсь не так, как положено воспитанному мужчине?
Да уж наверняка не так! вспыхнула Амедея. Но, боюсь, тебе суждено умереть, не освоив эту науку.
Как скажешь, госпожа, ответил он и, доев бутерброд, облизал пальцы.
Глава 3. Соловьиные трели
После завтрака я отправилась на рынок. Тетя Молли тоже пыталась увязаться следом, но мне удалось отделаться от нее, попросив приглядывать за рабами мало ли что. Она прониклась важностью задания и пообещала, что не спустит с них глаз. А потом еще и приказала служанке наломать прутьев.
На всякий случай, сказала тетя, поджав губы. Знаешь, твой варвар хотя бы простой как чугунок, а вот лысый не внушает доверия: глазки хитрые, пузо круглое. Вот скажи мне, пожалуйста, как раб мог отъесться?
Я не знала ответа на этот вопрос и посоветовала тете самой разузнать все секреты. Заглянув в лабораторию, взяла артефакт и, бережно уложив его в корзинку и укутав мягкой тканью, поспешила прочь.