Мы сидели и вспоминали все хорошее и плохое, что связывало нас за эти два года. А вместо классной руководительницы к нам нагрянул наш «любимый» преподаватель оперативной хирургии. Правда, произошло это скорее стихийно, чем намеренно. Наверное, он даже не знал о нашем мероприятии, а просто хотел проверить аудиторию. Осторожно, еле слышно Герман Андреевич открыл дверь и зашел. Не знаю, как долго преподаватель стоял, прежде чем его заметил Ник.
Здравствуйте, Герман Андреевич, растерянно проговорил он.
Никто не ожидал увидеть здесь нашего Герасима хоть мы и находились в корпусе, где расположилась кафедра оперативной хирургии, время было довольно позднее, и все преподаватели давно разошлись по домам.
Мои соболезнования.
Вас как сюда занесло, Герман Андреевич? поинтересовался Рома. Прозвучало так, словно он обращался к приятелю, но все мы чувствовали: сегодня можно.
Был в деканате по делам, декан рассказалпро Туре. И что у вас здесь мероприятие в его честь. Жаль, хороший был парень.
Вы же его почти каждую пару на пересдачу отправляли! запротестовал Ромыч.
Егоров, улыбнулся Герман Андреевич, если у вас по «топке», как вы называете мой предмет, нет двоек, не значит, что вы хороший студент в моих глазах. Просто с вами все настолько запущено, что пытаться исправить ситуацию уже бесполезно. Для вас ведь даже бицепс и трицепс одно и то же! А Туре был способным парнем. Всегда мог больше, чем делал. Поэтому и жил у меня на пересдачах. Из него бы вышел хороший хирург.
Наверное, Ромычу следовало обидеться, но он не обижался. Герман Андреевич сказал все правильно: Туре был очень способным. Но с Герасимом они всегда были в конфронтации это правда. Помню, как однажды мы сидели у Йохансонов, когда Туре с грохотом захлопнул учебник и спросил:
Слушай, Даш, как думаешь, если мы напишем заявление в деканат всей группой, нам смогут сменить препода?
Не думаю, что это лучшая идея. Во-первых, что мы скажем? «Смените нам преподавателя, а то наш слишком строгий и упрямый баран?» Во-вторых, если ничего не получится, тогда что? Слухи расползаются со скоростью света, Герасим все равно узнает о нашем поступке и тогда будет топить нас до конца жизни.
Четвёртый раз! Четвёртый раз я иду к нему завтра на его идиотскую пересдачу! Потому что он просто не хочет принять мой гребаный реферат.
В этот вечер мы с Туре вместе делали домашку. Вернее, я делала домашку, а он готовился к очередной пересдаче. В этом семестре пересдачи по топографической анатомии стали его ночным кошмаром. И не только его: получить у Герасима хорошую оценку, да еще и с первого раза было чем-то из области фантастики. В группе не осталось ни одного человека, кто хотя бы раз не побывал на его отработках с километровым рефератом, написанным от руки, но Туре он полюбил особенно.
Ну Туре, я подошла сзади и нежно положила руки ему на плечи. Это скоро закончится. Совсем немного учиться до каникул осталось. Зато скоро будем отдыхать. На речку после практики ездить. А можем даже поехать на море! Родители будут только рады, что их дети пристроены.
Туре небрежно дёрнул плечом, смахивая мою руку. Ясно, сейчас ему было не до лета, не до моря и не до моих глупых утешений. Стало даже немного обидно, но я попыталась войти в положение: пересдачи Герасима выбивали его из равновесия уже который месяц.
Ты написал? Может фильм посмотрим?
Написал, но уверен, этому козлу снова все не понравится. Так что ну его к черту. Ты права, давай посмотрим фильм, Туре встал из-за стола, подошел и обнял меня. Зарылся носом в мои волосы он часто так делал, говорил, что ему нравится, как пахнет мой хвойный шампунь.
Сегодня твоя очередь выбирать, улыбнулась я.
Какая-то мелочь фильм, но я бы все отдала, чтобы пережить этот момент вновь.
Вы заходите, Герман Андреевич, не стесняйтесь, у нас здесь пицца, торт, места всем хватит, вырывал меня из воспоминаний голос Ромыча.
У вас есть гитара? Герман Андреевич перевёл взгляд на стоящий в углу чёрный чехол, в котором лежал музыкальный инструмент. На приглашение Ромыча он не обратил внимание.
А вы играете? подал голос Артур. Такое можно было услышать не часто. Чудо, что этот парень вообще пришёл. Но гитара принадлежала ему, наверное, попросил принести кто-то из девчонок.
Открою вам маленькую тайну Герасима, на этом слове преподаватель усмехнулся. В детстве я играл в дворовой рок-группе. Так что давайте вашу гитару сюда.
Рома послушно принёс не только гитару, но еще и стул. Кажется, хотел угодить нашему Герасиму. Вряд ли, правда, в будущем ему это поможет.
Мы сели в полукруг. Герман Андреевич был во главе. Кто-то предложил погасить свет и зажечь лишь фонарики на телефонах для пущей атмосферности. Кабинет погрузился в сумрак и тишину, которую вскоре нарушили гитарные аккорды. Я закрыла глаза и попыталась представить, что я сейчас не здесь, в аудитории главного корпуса, а где-нибудь далеко в горах, в походе, сижу у огромного костра в компании друзей и слушаю приятный голос Германа Андреевича:
Всего лишь час он до рассвета не дожил.
Упал на снег и землю раною закрыл.
Погиб не в дни войны, погиб он просто в мирный час,
Когда весна зажгла звезду любви для нас
По коже пробежала волна мурашек. То, как пел Герман Андреевич, было прекрасно, но еще сильнее трогали слова. Я закрыла глаза и увидела огонь. Представляла, как языки пламени разгораются в темноте, пожирая все на своём пути.
Разгонит ветер над границей серый дым.
Девчонка та, что обещала подождать,
Идёт по свету уже с другим, уже с другим.
Растает снег, исчезнет имя на снегу.
Когда Герман Андреевич доиграл последний аккорд, аудитория вновь погрузилась в тишину. Говорить здесь было нечего, да и незачем. Каждый из нас думал о чем-то своём. Я видела опущенный взгляд Ника. Заметила, как заблестели глаза Кати. Почувствовала, как что-то влажное стекает и по моей щеке. Каждый переживал этот момент по-своему. Нам всем близок Туре. Мы все ощущали его потерю каждой клеточкой своего тела.
Я пойду, ребята. Надеюсь где-то там, наверху, если, конечно, жизнь после смерти существует, Туре простит меня за доставленные мучения.
Вы и правда его знатно помучили, сказала я сквозь улыбку. Это была лёгкая и светлая улыбка. Такая же светлая, как воспоминания, которые остались о Туре.
Наши взгляды пересеклись, и Герман Андреевич грустно улыбнулся мне в ответ. С этого дня что-то окончательно и безвозвратно поменялось в отношениях между ним и нашей группой. Да и между нами самими: все мы стали друг другу чуточку ближе.
Слушайте, первым нарушил тишину Ник, а помните, как мы на первом курсе через окно курить лазили?
Сложно было такое забыть. Семестр подходил к концу. Лето в том году пришло слишком рано, и уже в середине мая ударило тридцать градусов. Одевались на пары как попало, главное чтоб белый халат был. С другой стороны, нашим легче: скинул халат, сунул в сумку и пошёл домой. Никакой сменной обуви.
Еще в апреле, когда тепло уже начало посылать свои намёки, мои одногруппники сделали удивительное открытие: не обязательно каждый раз проходить через охранника и брать куртку в гардеробе, чтобы сбегать покурить. По счастливому стечению обстоятельств кафедра анатомии расположилась на первом этаже корпуса. К тому же, на солнечной стороне, поэтому днем находиться здесь было практически невозможно. Постоянно открывали окна. Тогда-то они и сообразили, что окна можно использовать как еще одну дверь на улицу. Один прыжок и ты уже «за бортом». Но что самое удивительное, преподы об этом даже не подозревали. Или делали вид, что не подозревали.
Значит так, оболтусы, надоели вы мне. Пирив! в переводе с языка нашего преподавателя это означало «перерыв». Встретимся через пятнадцать минут.
Александр Михайлович, шкаф ростом два метра, судмедэксперт со стажем и по совместительству наш преподаватель анатомии, поднялся из-за стола, захватил с собой журнал и удалился из кабинета. Сразу же показалось, что свободного пространства стало вдвое больше.
Ромыч свистнул:
Парни, девчонки, погнали курить!
Курили у нас большинство. Как-то в начале года мы даже поспорили, что к шестому курсу закурят все. Но пока что их ряды пополнились лишь на одного.
Я никогда не курила, да и Туре тоже. И это мне в нем очень нравилось: на дух не переношу табачный дым. Кроме нас не курили только Вика, близняшки и Артур, остальные же дымели как паровозы. Но близняшек сегодня не было, Вика всегда ходила на улицу за компанию, а привидение нашей группы Артур почти мгновенно куда-то испарился. Так что угадайте с трех раз, кому досталась роль «постовых на шухере».
Туре всегда сторожил дверь, я стояла у окна. Он наблюдал, я служила передаточным пунктом. И если преподаватель появлялся раньше времени, мы сигнализировали одногруппникам, и они всей толпой плелись ко главному входу. И как никто до сих пор не заметил в этом странности ума не приложу.
Сегодня «шухер» нагрянул внезапно. Я сидела на подоконнике, от скуки гоняла по платформам желтого человечка в игре «Дудл Джамп», насвистывая под нос привязавшуюся песенку. Под ухом зашумело. Я поставила игру на паузу и перевела взгляд на улицу: все докурили и принялись ползти обратно. Первый пошёл. Второй пошёл. На подоконнике неуклюже подтягивался Ромыч (недавно он вывихнул кисть и рука все еще болела), когда Туре вдруг прошептал: «Шухер! Михалыч идёт!»
Михалыч возник в кабинете намного быстрее, чем мы этого ожидали: оказывается он шёл не из столовой, которую обычно посещает во время «пиривов», а из аудитории напротив. В это время Ромыч с горем пополам закинул вторую ногу на «свою» территорию и выпрямился.
Это чем это мы тут занимаемся? преподаватель с подозрением оглядел группу студентов, столпившихся у окна.
Плюшками балуемся, ляпнул Ромыч. Видимо, первое, что пришло на ум.
Грызём гранит науки, поправил его Туре. Там на стене под подоконником слизни собираются. А у нас как раз работа про них на биологии. Ну, про слизней этих. Научная, между прочим, можно на конференции выступить!
Александр Михайлович лишь усмехнулся:
Слизни! Я в ваше время курить бегал и девчонок лапать, а вы слизни Во жизнь!
Я с трудом подавила смешок.
А если бы они сказали ему правду, шепнул мне на ухо Туре, он бы тут же отправил их в деканат.
Да, Туре тогда отжег, согласился Ромыч. А как мы после тусовки на физику завалились, вы помните?
Это было на беззаботном первом курсе. Наша первая совместная тусовка. Присутствовали на ней, правда, не все только мы с Туре и Викой, Ромыч с Ником и Лина. Все разумные люди отсеялись еще на первом этапе, когда поход только-только планировался. Мы оказались самыми отчаянными. Все дело было в том, что тусовка эта по непонятным причинам проходила в четверг в одном местном клубе. Ну кто вообще устраивает тусовки по четвергам?!
Вечером перед мероприятием мы собрались у Ника с алкоголем. Он говорил, что так делается, чтобы меньше платить в клубе. Прежде ни я, ни Туре в подобных заведениях никогда не бывали, поэтому решили послушать более опытного человека. В этом мы, пожалуй, даже перестарались: все напились настолько, что едва не уснули прямо у Ника. Одно останавливало билеты на тусовку были уже куплены, и потерять деньги не хотелось. На самом деле, Туре не хотел никуда идти с самого начала, но отпускать меня одну не желал еще больше «мало ли какие парни захотят подцепить тебя в клубе!». И я даже не знаю, чего он боялся больше что со мной что-то случится, или что я стану флиртовать с каким-нибудь симпатичным пьяным отморозком.
Домой я вернулась около половины пятого утра вместе с Туре. Мама дежурила в больнице, папа давно спал, о чем сообщал его храп, разносящийся по всему первому этажу. Правда тогда мне было абсолютно все равно единственной мыслью было поскорее оказаться в постели.
Мы завалились в мою комнату и, даже не раздеваясь, уснули крепким сном, прижимаясь друг к другу, чтобы уместиться на не рассчитанной на двоих кровати.
Рота подъем! вдруг раздалось над ухом. Я приоткрыла один глаз и увидела склоняющегося над нами отца. Вставать пора!
Какой вставать, мы только легли, пробормотала я и потянулась за телефоном. Часы на экране показывали семь утра. Я не поверила своим глазам. Казалось, будто с момента, как мы вернулись домой, прошло всего пятнадцать минут.
Вставайте, а то ведро воды на вас вылью. И приведите себя в порядок, а то опозорите меня перед вашими преподавателями.
В ВУЗе папу конечно же никто не знал, он вообще не имел к нему никакого отношения, но это сейчас не имело значения.
С трудом я разбудила Туре, переоделась в джинсы и первый попавшийся под руку свитер. Сил хватило лишь на то, чтобы смыть вчерашний макияж на нанесение нового их уже не осталось. Завтрак в горло не лез, к тому же, ужасно болела голова.
Если хотите выпить аспирин от головы, придётся сначала поесть, сообщил отец, когда мы спустились вниз. Словно прочитал наше состояние. Хотя, думаю, на наших лицах все было написано и без слов. Иначе заработаете язву желудка. На тарелке бутерброды. Не выйдете из-за стола, пока не съедите хотя бы по одному.
В универ ехали молча и мучительно, на каждой кочке рискуя вытолкнуть съеденный завтрак обратно. Первой и единственной парой была физика. В этот момент я ненавидела всех и вся: себя, за то, что поплелась на тусовку посреди недели; тех, кто поставил физику во вторник в 9 утра; тех, кто решил, что физика вообще нужна в медицинском.
Вика и Ромыч пришли на пару не в лучшем состоянии, чем мы. Ник и Лина не пришли вообще так и не смогли проснуться. А Туре как назло вызвали решать задачу к доске. Честно признаться, это было жалкое зрелище: он забывал элементарные формулы, путался в словах, а дрожащую руку с мелом было видно невооружённым глазом даже с нашей предпоследней парты. В тот раз Туре пронесло преподаватель физики оказался довольно лояльным, другой давно бы отправил его на место с двойкой или отработкой.
Я до сих пор будто пьяный, шепнул Туре, отмучившись.
Ты не один, бро, повернулся Ромыч, сидящий перед нами.
После пары мы все заказали такси, разъехались по домам и завалились спать.
Вы о чем-нибудь кроме алкоголя и сигарет думаете вообще? спросила я, но не в укор, а скорее задумавшись. Вспомните лучше, как Туре устраивал Тайного Санту на первом курсе! Как сам упаковывал каждый подарок, чтобы они все были оформлены в одном стиле
Да, и в итоге сам остался без подарка, Вика укоризненно посмотрела на Рому.
Ну что ты опять на меня так смотришь? У меня денег тогда не было! На одних макаронах из «Пятерочки» жил.
Когда я случайно подслушала разговор Туре о том, что для него никто так ничего и не передал, то решила сама купить ему что-нибудь. Долго думать не пришлось: купила шахматы, в которые он давно мечтал научиться играть. Попросила Ромыча, чтобы подсунул ему в раздевалке на физкультуре. Тогда-то и узнала, что Ромыч и был его тайным Сантой.
Сейчас это все равно уже неважно, задумчиво протянул Ник.
Прости, брат, вздохнул Ромыч, глядя на фотографию в чёрной рамке, с которой ему улыбался счастливый Туре. Я так и не успел исправиться.
Глава 6
ДАША
Неделя. Земля вращается, но на ней больше нет Туре.
Две недели. Все кажется таким обычным: мы просыпаемся по утрам, чистим зубы, спешим на автобус, приходим на пары, отвечаем на семинарах, валим тесты. А Туре нет. Жизнь просто выбрала его и нажала кнопку «удалить». И ничего больше не поменялось. Как странно это осознавать.