На равных промежутках по всему ряду укреплений, опоясывающих ТиалЛир, тоже расположены башни куда меньшие по размеру со светящимися на вершинах сгустками магической энергии внушительного вида.
Увидев их, я думаю о том, не появились ли новые метки на карте, и машинально потираю предплечье, окованное кристаллом, на котором снова уснул Хам. Раз уж я узнал собственное имя, мне показалось, что будет неправильно малышу ходить безымянным. А его любовь к ругательствам натолкнула на мысль, как его назвать.
Он был не против, судя по всему.
Зверёк оказался на редкость умным. Он прекрасно понял, что я не хочу, чтобы окружающие видели мою руку, закованную в кристаллическую перчатку, которую невозможно снять. А потому то время, когда я находился среди людей, он спокойно спал, обвившись вокруг неё и замаскировав бросающийся в глаза элемент доспеха.
Оказалось, что Хам о-о-очень любит спать За четыре последних дня ел он всего однажды проколов мой палец острыми зубками. Я был совсем не против тем более малыш оказался так полезен.
Благодаря ему мой вид ни у кого не вызывал вопросов обычный путник, восхваляющий Творца и стремящийся в город, о котором слышал с самого детства и мечтал посетить, живя в глухомани такая у меня была легенда.
За последние пару дней я наслушался разных местных историй. О тёмных временах, когда людей в мире ещё не было, и тут правили отродья астрала, о том самом Творце, пришедшем из-за астрального моря и поубивавшем всех этих тварей, о том, как он создал четырёх детей, которые позже стали известны как Вечные двух братьев и двух сестёр.
И о том, как один из них, по имени Зеал-Тор, предал свою семью.
Отчего-то именно это имя откликнулось в моей душе. Я уже привык к такому ощущению, и подозревал, что если оно возникает значит я либо как-то связан с предметом разговора, либо уже слышал о нём.
Было и много других легенд об обмане Зеал-Тором прочих Вечных, о войне между Зеал-Тором и Творцом, о том, как он сотворил невероятные доспехи и лишь они помогли ему одолеть набравшего силу сына. Но при этом Творец вобрал в себя столько силы, что его тело не могло больше вмещать её а потому после победы Творец слился со своими доспехами и расколол их на множество частей, которые люди, живущие в Свободном Анклаве, теперь почитали как священные реликвии, и которые стали основой целой религии и объектами поклонения.
Собственно, потому сюда и стягивалось такое количество людей во второй зимний месяц в ТиалЛире устраивали большой религиозный праздник почитания Творца, а из главного городского храма выносили одну из тех самых реликвий, в которой был заточен кусочек его души.
Говорили, что одно лишь прикосновение к доспеху древнего Бога заставляет слепых прозреть, а чумных исцелиться, что люди, которым посчастливилось дотронуться до этой вещи, получали откровения свыше, а преступников, пытавшихся умыкнуть священный артефакт, всех как одного мгновенно настигала смертельная кара.
Слушая обо всём этом, я постоянно думал о перчатке, которая срослась с моей рукой. А что, если?..
Да нет, этого не может быть!
Внутрь города я, в толпе паломников, прохожу без проблем. Ворота охраняет стража в подвижной, тонкой и я бы сказал изысканной пластинчатой броне, вооружённая длинными, почти в рост человека, самострелами и алебардами.
Своё оружие, кроме меча, я заранее убрал в мешок, чтобы оно не мозолило глаза. Кто знает, как тут относятся к свободному ношению самострелов? А вот клинки при себе имеют многие. Очевидно, носить их не возбраняется даже паломникам и крестьянам так что и свой я оставляю закреплённым на поясе.
Никто не досматривает поток людей, заходящий в город как и телеги, фургоны и самоходные повозки, которые въезжают через отдельный проезд, расположенный чуть в стороне от главных ворот.
Самоходные повозки я увидел впервые только вчера, и испытал сильное удивление. Некоторые из них напоминают кареты, другие здоровенные повозки, больше напоминающие дом, иные являются просто колясками. Однако всех их объединяет одно они движутся сами, без помощи тягловых животных! Правда, со странным жужжащим звуком, но сам факт! Даже не представляю, какая магия заставляет их ехать!
Но сам ТиалЛир поражает меня ещё больше. Этот город странный. Я наверняка видел города раньше потому что понимаю, как они устроены и знаю, что это такое. Однако здесь слишком многое меня удивляет, словно ребёнка.
Улицы города тянутся вверх, и чем выше тем внушительнее постройки. Но то, из чего эти улицы и здания состоят, то, что их окружает
Проклятье, да всё вокруг притягивает мой взгляд!
Какие-то стеклянные трубы, протянутые между высоких столбов, внутри которых что-то проносится с дикой скоростью. Листки бумаги, которые читают сидящие на террасах заведений люди. Кувшины с гибкими трубками, из которых люди вдыхают какой-то, судя по запаху, весьма похожий на табак, дым. Сложные движущиеся механизмы, которые поднимают корзинки с людьми на несколько этажей ввысь, из подвалов валит пар, кузнецы используют странные устройства и наручи, состоящие из металлического каркаса.
Стекло, мрамор, красное дерево. Балконы, патио, колоннады, галереи, ступени. Улицы, площади, парки, подворотни, дворы Матерчатые навесы над лотками, откуда крикливые торговцы предлагают свои товары, невиданные животные, сопровождающие важно вышагивающих людей, яркие вспышки магии
На меня обрушивается такой вал звуков, что в первые мгновения кажется, будто я сейчас оглохну кто-то кричит об ограблении, раздаётся громкий свист, слышится стук металла о металл, вокруг звуки шагов, голоса
Но самое главное люди. Здесь кипит жизнь, горожане что-то обсуждают, спорят, ругаются, смеются, торгуют, куда-то идут, едут и бегут. И они одеты в такую странную одежду Явно непривычных фасонов, очень ладно скроенную, иногда и вовсе без единого шва!
Всё это ошеломляет
Однако при всех удивительных и незнакомых вещах, которые я тут вижу, больше прочего в глаза бросается разделение между людьми. И оно выражается в одежде, которую они носят.
Коричневый рабы, серый и чёрный слуги, крестьяне и паломники.
Синий солдаты, зелёный торговцы.
Бордовый носят жрецы, пурпурный маги. Те, что имеют мантии поярче, явно являются Сейнорай, полноценными колдунами, а те, что посветлее Таскалорами. Так, как я успел понять, называют тех, кто ещё не достиг уровня полноценного владения магией.
Мелкие чиновники носят те блёклые цвета, к каким ведомствам они относятся к военному, торговому или магическому.
А вот белоснежные одежды, очевидно, имеют право надевать лишь сильные мира сего управляющие муниципалитетами, или чиновники высших рангов, несколько из которых я вижу выступающими с трибун на небольших площадях, или передвигающимися в открытых самодвижущихся повозках.
Мелькают на улицах и жёлтый, и оранжевый, и бирюзовый цвета, однако сходу определить, чем занимаются их носители, я не могу.
Я в своём сером плаще, замызганной во время пути серой рубахе и чёрных штанах не особо выделяюсь среди толп паломников, наводнивших город. Да и вообще не переживаю, что меня могут остановить стражники в таком количестве людей при желании затеряться проще простого.
Другое дело, что надо решить откуда начать поиски? До ТиалЛира я добрался, но кроме имени того, кто увёл мою жену и друзей из замка, не знаю ничего. А спрашивать на улицах В таком большом городе нечего и надеяться, что каждый встречный знает каждого мага вон их сколько на улицах! Да и не хочется привлекать внимание.
Поразмыслив, я решаю, что для начала неплохо бы найти место для ночлега и как следует перекусить. Варёное пшено, вяленое мясо и чёрствый хлеб порядком мне надоели а потому я иду искать таверну, надеясь заодно попробовать разузнать там то, что меня интересует.
Ведь где, как не на постоялом дворе, проще всего разжиться сплетнями, слухами, и прочей информацией?
Пробираясь через запруженные народом улицы, я останавливаюсь у края одной из них, надеясь прояснить дорогу у кого-нибудь из прохожих. Однако оказывается, что сделать это не так-то просто!
Двое торговцев в зелёных одеждах, к которым я сначала обращаюсь, делают вид, что не услышали меня хотя по их поджатым губам и ускоренному шагу я понимаю, что они просто не хотят со мной разговаривать!
Та же история повторяется и с мелким чиновником, спешащим по своим делам с зажатой под мышкой плоской кожаной сумкой.
И после этого я решаю обратиться к троице солдат, стоящих за длинной уличной стойкой возле одного из заведений и спокойно попивающих какой-то напиток. Я разумно полагаю, что кто-кто, а стража должна знать город.
Прошу прощения, уважаемые, начинаю я, оказываясь рядом и держа на всякий случай руки на виду. Я ищу тра
Троица меряет меня тяжёлыми взглядами, а затем один из солдат без предупреждения пинает меня под колено своим окованным сталью носком сапога, едва не заставляя упасть!
Рефлексы в этот раз почему-то не срабатывают
Двое других солдафонов в лёгкой и подвижной пластинчатой броне зло смеются, а тот, что меня ударил, кривится, будто бы под его носом кто-то наложил кучу дерьма.
Знай своё место, скама! рявкнул он. Обращаться к Защитникам без должного уважения и представления да за такое и в Яму можно отправиться!
Кровь ударяет мне в лицо, и первый порыв вспороть солдату брюхо! Однако я заставляю себя сжать зубы и усмирить эмоции.
Оставь ты его, хохоча произносит товарищ злыдня, низкий и полноватый лысый мужчина. Не видишь что ли, что не местный он? Откуда пришлому знать о наших законах? Поди всю жизнь орехи выращивал где-то в джунглях, да за змеями охотился.
Проклятые деревенщины! шипит злой. Каждые пять лет одно и то же, наводняют город, словно поток дерьма! Пшёл вон, пока я тебе рёбра не пересчитал!
Согнувшись, чтобы солдаты не увидели эмоции, проступившие на лице, я отхожу подальше, оставив идею поговорить с тем, кто носит цветную одежду. Очевидно, что я не знаю многих местных правил и не выгляжу как ровня для этих людей. А значит искать надо того, кто одет примерно также как я
И как я сразу об этом не подумал?
Увидев в одном из проулков нищего в серых обносках, я направляюсь к нему и это оказывается верным решением. Длинноволосый и ужасно худой старик в одной лишь набедренной повязке за медяк рассказывает мне о трёх ближайших «гостиных домах», как тут назывались таверны, и указывает направление.
Я выбираю ближайшее из этих мест. Толкающиеся толпы, то и дело снующее среди них ворьё, заставляющее постоянно следить за карманами и кошельком, витающие вокруг запахи тысяч немытых тел, страшная жара, влажный воздух, из-за которой я обливаюсь потом всё это не располагает к тому, чтобы прогуливаться по улицам
Как и указывал нищий, я иду вверх по широкой улице от внушительного памятника какому-то воину, восседающему на спине уже виденной мной ездовой ящерицы. Затем сворачиваю к забитому людьми парку, кое-как пробираюсь через него и оказываюсь на краю огромной площади, забитой народом, в центре которой возвышается монументальная постройка с несколькими куполами и колоннадой на входе.
Храм всплывает в уме.
Мне нужно на другой конец площади, и я пытаюсь протиснуться через толпу, однако быстро понимаю, что чем ближе к храму тем плотнее стоят люди, и потому решаю вернуться и обойти площадь соседними улицами.
Но не тут то было!
Пока я пытаюсь пролезть через толпу, народ всё прибывает и прибывает, так что я оказываюсь, буквально, зажат! Да что тут происходит?
Люди вокруг молятся, негромко переговариваются и ведут себя достаточно спокойно, однако выбраться из их окружения практически невозможно столько человек набилось на площадь!
А затем толпа неожиданно взрывается воодушевлёнными криками, вскидывает руки и я вижу, как распахиваются высокие двери храма, и из них выходит процессия облачённых в бордовое жрецов.
Четверо из них несут на плечах небольшой постамент, на котором что-то лежит и в тот самый момент, когда я смотрю на это что-то, перчатка на моей руке начинает сильно вибрировать
Глава 5 Частица Арканума
Поначалу я не понимаю, что происходит лишь чувствую слабую дрожь левой руки. И только потом, когда разбуженный этим Хам недовольно фырчит, понимаю, что рука, закованная в перчатку, пытается подняться!
Хорошо, что окружающие люди воют и стенают в религиозном экстазе Они не замечают мерцания на моей руке, и прежде чем бурчащий ругательства Хам слезает с предплечья, я успеваю накинуть на руку снятый по жаре плащ.
Приложив усилие воли, не без труда останавливаю поднимающуюся руку Проклятье, да что же это такое?! В сознании слышится далёкий зов
«Мы вместе Мы вместе это сила Отзовись на призыв, владыка Отзовись!»
Я уже слышал этот голос!
Слова становятся всё громче, и вскоре они уже гремят в голове так сильно, что я теряю ориентацию в пространстве. Площадь и люди вокруг исчезают всё погружается во мрак, а затем он взрывается мешаниной образов, сменяющих друг друга с дикой скоростью.
Кровь, звон стали, вспышки магии, осыпающиеся горы, высыхающие моря Безбрежный океан энергии, из которого вырываются огромные жгуты силы. Сквозь прорехи пространства и времени они стремятся к висящим в пустоте круглым мирам Фигуры сражающихся исполинов Человек в кристаллическом доспехе Огромный тронный зал и существо, от которого исходит невероятная сила
«Ты вспомнишь Вспомнишь, если воссоединишься!»
«Прочь! Прочь из моей головы!» мысленно кричу я, стискивая зубы, и
Слова и образы исчезают.
Я снова оказываюсь там, где и был и окружающие даже не замечают, что со мной что-то не так.
Тут со всеми «что-то не так»
Я понимаю это, потому что вижу Или, скорее, чувствую Проклятье, я даже не знаю, как объяснить это самому себе! От вынесенной жрецами из храма реликвии распространяются струны энергии Их сотни, тысячи, они пронзают воздух и касаются паломников, а вокруг этих струн воздух дрожит, как при сильной жаре. Я вижу, как энергия бежит по этим струнам, вливается в людей, и их ауры вспыхивают ярче
А вот жрецы, которые вынесли реликвию светящийся золотым осколок размером с пару ладоней на всеобщее обозрение, оказываются защищены от её воздействия Вокруг них светятся красноватые ореолы, которые не пускают «щупальца» реликвии к телам служителей хотя струны и пытаются к ним подобраться, это я тоже вижу прекрасно.
Впрочем, жрецы не единственные, кого не затрагивает энергия реликвии.
Она также не может влиться и в меня
Жгуты энергии судя по всему, невидимые всем остальным паломникам на площади огибают меня, облетают мимо, касаются всех, кто стоит рядом. Но я для них словно бы не виден
Что же тут происходит?
Ауры людей разгораются всё сильнее и неожиданно народ, только-только угомонившийся и замерший, снова приходит в движение. Но на этот раз никакой давки, никакого беспорядочного толкания словно один организм, паломники в едином порыве начинают круговое движение.
Меня подхватывает человеческая масса, и не в силах ей сопротивляться, я вынужден идти среди не осознающих действительность людей. В глазах тех, кто идёт рядом со мной, я вижу лишь фанатичный блеск. На лицах застыли неестественные улыбки, движения плавные словно их совершает один человек
Мне становится не по себе, словно я попал в водоворот, что утягивает меня в пасть гигантского морского чудовища. Я испытываю одно-единственное желание выбраться отсюда как можно скорее.