Владимир Иванович, я же с Ники
От одного бокала ничего не будет.
Спасибо, но я правда не хочу, попыталась твёрдо посмотреть ему в глаза, но скорее всего это выглядело мольбой.
Блин, ну мы же типа в отпуск едем, Масленников вскинул левую бровь. Это был классический знак его недовольства.
Это же ваш отпуск. Не мой.
То есть ты хочешь сказать, что не воодушевлена десятью днями в горах с кучей всяких развлекух?
Владимир, несмотря на рюмку коньяка, выглядел трезвым. Но от смеси запаха алкоголя и мужского парфюма я еле удержалась, чтобы не отвернуться. Чувствуя, что хожу по краю, я попыталась сделать упор на свои обязанности:
Я хочу сказать, что несу ответственность за Никиту и не могу себе позволить
Ладно, пойдём, он оборвал меня на полуслове, взял сына за руку и направился к выходу.
Я напряжённо выдохнула и поплелась следом. Отпуск намечался «весёленький».
В самолёт мы зашли через посадочный рукав одними из последних, уселись в бизнес-классе и почти сразу же услышали голос капитана из динамиков, извинившегося за задержку в связи с погодой и сообщившего актуальное время посадки в Адлере. Я отписалась диспетчеру фирмы, в которой мы заказывали автомобиль с водителем, об изменениях в графике и включила режим полёта.
Владимир продолжал хмуриться, а мне становилось всё страшнее находиться рядом, но я со скрипом включила профессионализм и начала беседу об успехах Никиты. Пересказала прогнозы психолога, перечислила все позитивные сдвиги. И Масленников постепенно успокоился, даже присоединился к одной из наших игр для развития памяти. Я играла рассеянно, судорожно пытаясь выстроить в голове план удержания безопасной дистанции между нами, поэтому все три кона с позором проиграла
«Роза Хутор» встретил нас уютным снегопадом и сотнями огней. Вокруг царила волшебная новогодняя атмосфера: гости курорта прогуливались по вечерним улочкам с горячими напитками в бумажных стаканчиках, фотографировались на мостах через Мзымту, у башни с часами, рядом с подъёмниками. Отовсюду раздавались звуки музыки, пахло снегом, цитрусами, кофе и каким-то необъяснимым счастьем, которое оставалось недосягаемым для меня Вообще-то я любила Новый год. Но в этот раз встретила его без настроения. И даже без особой надежды на светлое будущее.
Сиделка оказалась приятнейшей пятидесятилетней женщиной, которая сразу же расположила к себе Никиту. Я разместила его в комнате заказанного для них с отцом «люкса» и уже хотела было уйти в свой номер, но на пути снова возник неприятно удивлённый Владимир:
А ты куда?
Э К себе. Переоденусь к ужину.
В смысле? А ты разве не с нами в номере?
Нееет
Почему?
Тут уже я непонимающе уставилась на босса:
Я заказала три номера: один трёхкомнатный «люкс» для вас с Никитой и два одноместных «стандарта» для себя и Людмилы Петровны. А что не так?
А я что, не говорил?
Что не говорил? где-то в районе желудка я почувствовала плавно накатывающую истерику от усталости и напряжения.
Про пятикомнатный «люкс», процедил Масленников. Его русые брови сошлись над переносицей, а серые глаза потемнели, как грозовые тучи.
Не говорили, промямлила я.
Говорил.
Я бы запомнила
Спустись вниз и уточни, можно ли сделать обмен.
Но мне кажется
Спустись и сделай, что я сказал.
Я побеждённо кивнула:
Хорошо
На моё счастье отель в разгар сезона был заполнен под завязку. И пятикомнатный номер нам могли выдать только через четыре дня. Я уже с опаской позвонила Владимиру и объяснила ситуацию, на что он коротко ответил:
Бронируй замену, и отключился.
Я поблагодарила небеса за эту временную передышку и поднялась в номер, чтобы привести себя в порядок. От Масленникова пришло короткое сообщение: «Ужин в семь. Потом пойдём за платьем».
Я со стоном рухнула на кровать, но посмотрела на часы и начала резво собираться.
После ужина Никита в компании Людмилы Петровны уселся смотреть мультфильмы, а мы с Владимиром вышли на людную улицу. Он беспардонно убрал руки в карманы своего тёмно-серого шерстяного полупальто и шёл молча, широко шагая по вымощенному тротуару. Я старалась не отставать, но даже невысокие устойчивые каблуки не справлялись с таким темпом без риска поскользнуться.
Владимир Иванович не выдержав, я умоляюще окликнула его.
Владимир, отрезал он в ответ и немного сбавил скорость. Я уверен, что говорил тебе про пятикомнатный номер.
Я не буду с вами спорить. Может быть, и говорили. Но я всё же в первую очередь гувернантка. И дополнительные обязанности личного помощника мне, мягко говоря, в новинку.
Масленников коротко посмотрел на меня, но больше ничего не сказал. Мы вошли в ярко освещённый торговый центр, где каждая вывеска знаменовала собой частичку мира роскоши и богатства: люксовые бренды одежды, часов, драгоценностей Я шла за боссом и слегка щурилась от нестерпимого блеска.
Сюда, он кивнул направо и так резво вошёл в бутик, что я даже не успела прочесть название.
Когда-то давно я любила фильм «Красотка», но теперь, оказавшись на месте главной героини, чувствовала себя отвратно, словно какой-то безымянной куклой, для которой хозяин искал милое платьишко. Жестом притормозив консультантов, ринувшихся нам помочь, Владимир прошёлся вдоль вешалок, поглядывая то на меня, то на платья. Я была уверена, что в тот момент мои щёки были похожи на свекольный салат, настолько это было унизительно?
Кто он, блин, такой?! Думает, что купил себе игрушку?!! Увы. Он мой босс И буквально спонсор лечения мамы. Я сжала челюсти и выдавила из себя заинтересованную улыбку.
Вот эти четыре. Примерь каждое, он указал на вечерние платья, и девушка в строгой чёрной униформе поспешно сняла их и отнесла в примерочную.
После ещё более унизительной демонстрации платьев я почувствовала накатывающую волнами головную боль и очень надеялась, что хотя бы один вариант устроит моего босса.
Мне понравилось бежевое.
Как скажете, я сняла с крючка плечики с шёлковым платьем, которое, если честно, было скорее цвета какао, но спорить об оттенках не стала.
Подозреваю, что и туфель у тебя с собой нет.
К сожалению.
Я бросила быстрый взгляд на кассовый аппарат и отвернулась, ужаснувшись цене платья. «Да и ладно. Сам виноват. Мог бы заранее предупредить»
Повторная экзекуция в обувном бутике заняла чуть меньше времени и чуть больше денег, и когда мы вернулись на морозную улицу, я с наслаждением вдохнула холодный воздух
Всё нормально? наконец-то наблюдательный Масленников заметил моё состояние.
Если честно, ужасно болит голова, за этот длинный день я так утомилась, что ни врать, ни лукавить сил не осталось.
Босс забрал пакеты из моих рук, с угрожающим видом подставил свой локоть, и я покорно ухватилась за него, словно за спасательный круг. Мы притормозили у одного из множества по-новогоднему украшенных вагончиков, и Масленников взял себе кофе, а мне глинтвейн:
Голова может болеть от перепада высот.
Я принюхалась к стакану и поморщилась. Обычно приятный винно-цитрусовый аромат с тонкими нотками специй вызывал улыбку, но не сегодня. Жалобно глянув на Владимира, я тихо спросила:
Можно я возьму кофе?
Он безразлично пожал плечами и поменялся со мной напитками. Крепкий американо без сахара ударил по моим нервным окончаниям и помог немного собраться.
Иди к себе и ложись спать. Завтра ты нужна мне в полной боевой готовности. Болеть не разрешаю.
Я постараюсь
Мне хватило трёх минут: раздевшись, я успела прижаться щекой к подушке и почти сразу же отключилась. Помню, что мне снилась какая-то муть: я то с кем-то целовалась, то зло кричала, то падала в пропасть
Утром я проснулась с удивительно лёгкой головой и в хорошем настроении. Напряжение прошлого дня казалось надуманным и преувеличенным. Мы вполне приятно позавтракали вчетвером, потом я отпустила сиделку до трёх часов дня и, пока Владимир сидел за рабочим ноутбуком, собрала Никиту на прогулку.
Перед уходом босс протянул мне кредитку:
Прокатитесь на подъёмнике. На следующем уровне вроде был питомник хаски. Никитка их любит. Мне ещё нужно поработать.
В тот момент я откровенно порадовалась, что не придётся проводить весь день в компании с ним, но внешне не подала виду.
Кое-как разобравшись с кассами, ски-пассами и очередью на канатку, мы с Никитой подошли к посадочной площадке и задорно запрыгнули внутрь очередной многоместной кабинки. Но позади вдруг раздался непонятный шум, и в последний момент к нам присоединился ещё один попутчик со сноубордом в обнимку. Я на автомате обернулась и застыла от удивления.
О, зеленоглазка Привет.
Глава 9
Демид
Дерьмовое по всем пунктам лето завершилось чёртовой свадьбой. И да. Мне пришлось поучаствовать в клоунской фотосессии, потому что Элька додумалась пожаловаться отцу на мои выпады, и господин Пахомов попытался отчитать меня, словно я какой-то сопливый говнюк.
Конечно же, у него ничего не вышло. Я пропустил мимо ушей всю его тираду, а потом и вовсе громко зевнул. Короче, отношения с тестем не заладились с самого старта.
После росписи нас зачем-то увезли на моря. Меня, мою молодую жёнушку и её бойфренда. Даже не знаю, как правильнее было бы назвать наш творческий тандем. На людях я маячил вместе с Эллой, а в стенах роскошной виллы с собственным укромным пляжиком она мгновенно забывала о моём существовании и неслась в спальню к этому Егору. Я же усаживался за ноутбук и продолжал заниматься своими привычными делами. Раз в два-три дня выписывал себе на ночь какую-нибудь знойную красотку.
Вернувшись в Москву, мы были на некоторое время втянуты в дела наших отцов. Я пытался держать руку на пульсе, читал всё, что подписывал: свидетельства о праве собственности, генеральные доверенности и многое другое. Пахомов и его юристы вечно куда-то торопились и жутко бесились от моего желания подольше поизучать документы, а я каждый раз забавлялся над этим. Элька подписывала всё не глядя. Жизнь её ничему не учила. А я тем более не горел желанием выступать перед ней педагогом по здравомыслию.
Потом она вместе с хахалем улетела в Лондон доучиваться, но в Москве объявлялась с завидным постоянством. В конце октября нам с обеих сторон начали явно намекать на потомство. Я старался игнорировать. Моя жёнушка тихо истерировала на два города, а я подкреплял её страхи своими домыслами о принудительной беременности.
В голове крепко сидел совет господина Волохова заставить жену нарушить условия контракта.
Периодически я вынужденно наведывался в резиденцию к отцу. Но почему-то больше не наблюдал там Олесю. Либо мы оказывались в этой обители зла в разные дни и часы, либо банально ходили разными коридорами. Время от времени я вспоминал о ней, даже думал позвонить. Но что сказать? «Привет, я Демид. Помнишь, мы переспали в июне?» Момент был упущен. Хотя девочка оказалась шикарная. Такая, с которой и на людях было не стыдно показаться, и в постели она давала жару.
В декабре я выставил условие: хочу в Сочи. Каждый год я открывал там сезон в компании давних приятелей. Мы прокатывали чёрные трассы, напитывались адреналином и «перезагруженные» с новыми силами возвращались в рабочий режим.
Элла со своим трубадуром нехотя согласились, хотя я бы сбежал на «Красную Поляну» в любом случае. Это была неискоренимая часть моей жизни, мой ритуал на удачный год.
Очередное утро на отдыхе я провёл за завтраком под нытьё Эллы о том, как тут скучно и слишком «российско». Эта её черта меня бесила больше всего: она любила, чтобы было «европейско». Чтобы все вокруг ходили с пластиковыми улыбками, «соррькали», чинно-благородно пили в пабах и не говорили по-русски. Покончив с кофе, я молча прихватил борд, кинул в чат сообщение, что буду на старте минут через сорок, и потопал к подъёмнику.
Передо мной в очереди оказалась молодая мамочка с мелким пацаном, который шарахался от громких звуков и постоянно цеплялся за её руку или куртку. Дикий парнишка Я не видел лица матери, но почему-то её заботливый голос казался мне откуда-то знакомым.
Они вскочили в освободившуюся кабинку, и я на автомате залез следом, разглядывая, как забавно поигрывал на ветру белоснежный меховой помпон на синей шапке девушки. Но тут она оглянулась
О, зеленоглазка Привет.
* * *
Олеся
Привет
Годы изучения бесчисленных тонкостей этикета в одно мгновение выветрились из моей головы при виде улыбающегося Демида, обнимавшего чёрный сноуборд, испещрённый языками пламени.
Я отвела взгляд и сконцентрировалась на Никите, чтобы заставить свой идиотский пульс притормозить до допустимых жизненных показателей.
Олеся, а кто это? но мой юный подопечный решил максимально усложнить моё и так дурацкое положение.
Я мельком снова глянула на рассевшегося напротив нас мудака и тихо ответила:
Знакомый. С прошлого места работы.
А где ты раньше работала? не унимался Никита.
В другой семье.
А почему ты оттуда ушла?
Судя по информации в буклете, подъём на первый уровень занимал около десяти минут. И я поняла, что это будут худшие десять минут в моей жизни.
Так получилось, я упорно смотрела на Никиту, но всем телом ощущала на себе внимательный взгляд Демида.
А от нас не уйдёшь?
Хороший вопрос
Нет, малыш. От вас не уйду, постаралась убедительно улыбнуться.
Олеся Викторовна наша! внезапно звонко отчеканил Никита и показал язык Макарову.
Тот тихо рассмеялся, а я зависла в лёгком шоке.
Милый, нельзя так себя вести!
Я бы на его месте тоже похвастался, произнёс Демид, подмигнув виновнику моего педагогического позора.
Не зная, что ответить, я отвернулась от обоих и уставилась вниз, на постепенно уменьшавшуюся нижнюю точку курорта. Отсюда она выглядела, словно малюсенькая сказочная северная страна: с горной речушкой, башенками, мостиками, цветными фигурками людей. Минуты превратились в часы.
Олесь, снова заговорил Демид.
Что? спросила я, не оборачиваясь.
Как твои дела?
Прекрасно. Как насчёт милой беседы после полугода молчания? Я сжала челюсти и наконец-то соизволила посмотреть на Макарова:
Лучше всех.
Чуть выше его красной шапки уже маячил финиш первой части подъёма.
Я серьёзно.
А я и не шучу.
«Господи, ну быстрее уже Почему эта бандурина так медленно ползёт?!» от нервов мне стало жарко.
Почему ты так напряглась? тёмно-синие глаза внимательно рассматривали моё лицо. Я физически ощущала это каждой клеточкой кожи.
Кабинка вплыла наверх, и я, схватив Никитку, резко рванула наружу сквозь толпы лыжников и сноубордистов.
Олеся, подожди! пискнул мальчик, вырвав руку. Варежка упала!
Я развернулась и ударилась носом в плечо Демида, который, как оказалось, бежал за нами.
Ай!
Он подхватил меня за талию и в самый последний момент мы всё же устояли на ногах. Я испуганно отпихнула его и всмотрелась в толпу:
Никита! Ты куда?!
Перед глазами всё мельтешило.
Никита!!!
Да вон он, Демид двинул меня вправо.
Маленький негодяй широко улыбался и махал мне найденной варежкой. Я с облегчением выдохнула и тут же схватила его:
Нельзя вырывать руку в людном месте! Мы же с тобой говорили об этом!
Прости, Олеся он шмыгнул носом, а на широко распахнутых испуганных глазах выступили детские слёзы. Я забыл
Ладно, всё хорошо. Больше так не делай, я крепко обняла его и чмокнула в нос.