Ладно, с этим потом разберемся. Думаю, стоит для начала эту штуковину из его груди-таки вынуть, может тогда и удастся перейти к изучению языков.
Но руководствуясь моим любимым сериалом: все, что воткнуто в живое тело, не стоит так бездумно высовывать. Однако, технически он уже не живое тело, значит убить его еще раз я вряд ли смогу. Ведь так?
Пока не передумала, запускаю руку под бороду, и одним рывком выдергиваю сомнительный предмет из груди товарища. Да так легко этот предмет пошел, что я аж на задницу осаживаюсь, с удивлением взирая на извлеченное инородное тело.
Блин. Это ручка. Старенькая такая. Потертый красный пластик даже немного потрескался. Зато с переключающимися стержнями.
И на кой черт она ему понадобилась, да еще и в таком положении относительно его тела?
В голове сразу обрисовалась картинка, как в тот самый момент, когда я намеревалась, сама того не подозревая, перенестись из собачей будки в царство небесное, ну или подземное, где-то на другом конце планеты пара забулдыг перепили и устроили драку, да не на жизнь, а Ну в общем и так понятно. В итоге, по моей теории, моего нового друга этой самой ручкой собутыльник и заколол. А потом оставил доходить на морозе. Вот и дошел, Морозко.
Ну вот, а я-то из-за болезни слегла, и даже никакого сувенира не прихватила.
Ммм, раздается мучительный стон.
Переключаю внимание с ручки на ее владельца, что уже пытается сесть, очевидно, еще больше подмерзнув на натуралистично ледяном мраморном полу.
Значит, не добила? Ну, слава тебе господи!
Бездумно подаюсь вперед и обнимаю столь бесценного, в сложившихся обстоятельствах, бродягу за шею, попутно едва не заваливая его обратно:
Миленький мой, живой, не совсем уместное в данном случае замечание должно быть, но оно сейчас достаточно емко отражает разницу между хладным мычащим телом посреди этой не слишком-то уютной гробницы, и уже куда более подвижным созданием. Ты не волнуйся, я тебя языку научу, будем с тобой в города играть
В мои плечи довольно жестко, и на удивление уверенно, для без пяти минут мертвеца, вцепляются огромные ладони. Бродяга отстраняет меня от себя, и заглядывает в глаза, своими льдисто-голубыми. Потрясающе
А он красавчик. Хотя это еще слабо сказано, относительно идеальных черт его грозного лица. Побрей, да помой, и хоть на подиум выпускай, еще и с такой мощной фигурой, которая мне все покоя не дает.
Красивый бродяга наконец размыкает свои чувственные губы:
Ты еще начинает он охрипшим голосом, что за черт?
Глава 3. Гордый метр шестьдесят, требующий к себе уважения
О, так вы говорите по-русски? удивляюсь я. Я не черт! Я Вася. Хотя, признаться, вы мне попервой тоже какой-то нечистью показались. Но это я от неожиданности просто. Знаете ведь, никогда нельзя быть готовым к такому делу сколько не готовься Ой, а вы ведь должно быть еще и не осознали, где находитесь?
Гном что ли? будто абсолютно игнорируя мою попытку наладить контакт, бормочет красивый бродяга, слегка поворачивая меня в своих руках, словно изучая неведомый фрукт на вопрос его съедобности. Обычно они любят всякую чушь нести. Мелкий, бестолковый. Да и колпак похожий.
Он звучит так рассудительно, что я невольно начинаю подумывать, а не гном ли я часом? Так, стоп! Колпак может и правда похожий, а вот все остальное: ничего это не чушь! И не такая уж я мелкая, как-никак метр шестьдесят наберется!
С чего это бестолковый? хмурюсь, выбираясь из рук неблагодарного, и поднимаюсь на ноги.
Потому что тянул слишком долго с тем, чтобы из меня эту штуковину вытащить! грозно заявляет он и кивает на шариковую ручку, что все еще в моих руках: Я несколько раз попросить успел! Ты этого ждал? Хотел заставить дракона молить?!
О, так мы еще и ненормальные? Ну, или же у нас настолько завышенное самомнение?
«Дракон» весьма бодро вскакивает вслед за мной на ноги, и я буквально рот открываю, явно недооценив его в лежачем положении.
Оу, ну так и быть, вынуждена признать еще один пункт, кроме колпака. Относительно такого великана мои метр с кепкой и правда гном. Он словно скала нависает надо мной.
Отвечай! Как ты тут оказался, смерд?! Пришел убедиться, что я умер?! рокочет косматый, вынуждая меня пятиться.
Ну, приехали. Уже начинаю подумывать, что не стоило-то мне ручку трогать.
Ладно, надо попробовать переиграть:
Уважаемый, я вас впервые вижу, и какое право вы имеете так неуважительно обращаться к незнакомому человеку? вздёргиваю подбородок, стараясь казаться не менее грозной, чем этот выскочка.
Ну и что, что передо мной злющий шкаф, бугрящийся мышцами? Я, знаете ли, тоже не пальцем деланная, знаю правила таких игр. Хоть детдом, хоть загробная жизнь, если сразу себя не показать, то и не получишь никакого уважения! В конце концов, еще раз убить меня он не сможет
Вздрагиваю, когда косматый громила в один шаг преодолевает расстояние между нами и с яростью вцепляется в мое горло:
Ты хоть знаешь, с кем говоришь, щенок?! грохочет его голос, отбиваясь эхом от каменных стен огромного зала.
или сможет
По крайней мере, его рука на моей шее ощущается весьма угрожающе для моего здоровья. Позвоночник того и гляди норовит в трусы высыпаться. И ноги! Черт, мои ноги уже оторвались от земли!
Вот это в нем дури! Одной рукой такое выделывать.
И тут я задумалась. А я ведь и правда, не знаю, с кем говорю
Может он демон какой?! Ой, мамочки-Верочки! Вот так попала.
Из-звините, выдавливаю хрипло. Но я действительно не в курсе, кто вы.
Чувствую, как под ногами снова появляется твёрдость мрамора. А безумец, подозрительно щурясь, изучает мое лицо:
Правда, не знаешь?
Киваю усердно, хоть мне и мешает огромная ладонь, что все еще лежит на моей шее.
Еще одна порция изучающих манипуляций со стороны безумца, и я наконец получаю жданную свободу, и могу вдоволь прокашляться.
Малец совсем, заключает ненормальный. Тебя должно быть и в миру тогда еще не было.
Чего? зачем-то переспрашиваю.
Говорю, не родился ты еще наверно, когда меня здесь заточили.
Заточили?
Вот блин, я же не высвободила демона какого?
Сожрать тебя что ли? равнодушно размышляет вслух мой недружелюбный сосед по склепу.
Это зачем еще?!
Голоден я.
Так чего ж меня сразу?
А кого прикажешь? В этой каменной гробнице ни одной травинки, чтобы поживиться, разводит руками.
Звучит вполне правдоподобно.
Не улыбается мне перспективка, оказавшись в загробной жизни, быть съеденной каким-то сомнительным Люцифером бомжеватой наружности. Мысли идут на опережение:
У меня найдется! выпаливаю я, под этим пристальным взглядом чувствуя себя десертом на витрине перед бальзаковской дамой отчаянно желающей придерживаться своей диеты.
Юркаю под огромной ручищей, что очевидно намеревалась уже схватить меня, и отыскиваю на полу свой пакет, слава богу, с припасами для приютских дворняг.
Вот! протягиваю Люциферу. Там немного, но может хватит на первое время, чтобы не обязательно было меня есть?
Принимает из моих рук «дар», и выуживает из пакета буханку вчерашнего хлеба, что я покупаю всякий раз в ларьке у дома, перед поездкой в детдом. И молочные сосиски самые дешёвенькие, что на вкус не лучше туалетной бумаги.
Демон принюхивается, и очевидно найдя мое подношение сносным, вгрызается в кирпичик:
Ммм, довольно мычит он, закусывая сосиской и с аппетитом пережёвывая сухомятку. Интересное блюдо.
Действительно.
Вы бы хоть кожуру сняли с сосиски, мямлю жалобно, но тут же отмахиваюсь, понимая, что ему сейчас совсем не до моих нравоучений. Ладно, раз с вашим воскрешением и обедом разобрались, то я, пожалуй, пойду, бормочу, пятясь в темноту.
Куда? спрашивает.
И правда? Насколько я могу судить о загробной жизни, уйти из нее не очень-то получится.
Ну, в уголке посижу, пищу я. В сааамом дальнем.
Бестолковый гном, фыркает демон. Выход с другой стороны.
Разворачивается и идет в противоположном от моей лунной походки направлении.
Выход?
Глава 4. Неблагодарный
Семеню за демоном, очевидно ориентирующемуся несколько лучше в местных краях, чем я.
Сворачиваем за угол, входя в очередной просторный темный зал, и я едва не врезаюсь в мужскую спину, когда та вдруг застывает прямо передо мной.
И чего замерли? Выглядываю из-за его плеча, пытаясь понять причину затора.
Демон смотрит в темноту на какую-то груду камней, а затем поднимает раскрытую ладонь рядом со своим лицом, и сжимает ее в кулак:
Я отомщу за тебя отец, клятвенно шепчет он.
Оу, семейная драма не чужда и демонам?
Пытаюсь вглядеться в темноту, стараясь разобрать, к кому он там обращается, но ничего кроме камней не вижу. Так пристально смотрю, что начинает казаться, будто перед нами лежит скелет динозавра из музея. Чушь какая-то.
Демон снова возобновляет шаг, и я едва поспеваю за ним. Уже через несколько секунд мы зачем-то упираемся в стену, а затем меня ослепляет яркий свет.
О стихия, как же мне тебя не доставало в этом душном склепе, бормочет демон, глубоко вдыхая.
А мои глаза наконец привыкают к неожиданной ясности, и я обнаруживаю, что мы стоим посреди поля.
Поле? Посреди ада? Я извиняюсь но мне кажется, что какой-то мне бракованный ад достался. Где же котлы? Огонь? Тут сыро, как в среднестатистическом Ростове в середине осени. Брр!
Да и демон признаться какой-то поломанный. Он замер и стоит, прикрыв глаза, будто бы солнышком наслаждается, которое вяленько припекает сырую землю, клонясь к линии горизонта.
Впервые за все время я тут задумалась, а ад ли это вообще? Однако, почему-то уверенности в том, что меня бы взяли в рай, после всех моих проделок с кредитками, у меня особо нет.
Ладно, я пойду, пожалуй, бормочу, предпринимая очередную попытку улизнуть от этого властного бродяги с завышенным ЧСВ.
Сомнительный демон не реагирует, и я, воспользовавшись его меланхолией, делаю пару уверенных шагов, в сторону видимого вдалеке леса. Как бы там ни было, но, на мой взгляд, уж лучше одной, нежели попасть в рабство к этому демону-самодуру.
Что за
Раскрываю рот в немом крике, когда мои ноги вдруг увязают в ледяной жиже Предпринимаю попытку вытащить хоть одну, но все без толку, мои щиколотки лижет вязкая грязюка, будто норовя меня проглотить. Не проходит и минуты, как я оказываюсь уже по колено в вязкой трясине.
Болото! Черт бы меня побрал! И в данной ситуации это даже не фразеологизм. Беру свои слова обратно! Лучше бы я отдалась на службу этому громоздкому черту, нежели так заживо увязнуть в болоте!
Пытаюсь извернуться, чтобы оценить вышел ли демон из транса:
Эй, окликаю его, хаотично подбирая для него наименее обидное определение, из изобилия возникших у меня в голове до сего момента. Не стоит обижать своего потенциального спасителя: великан! нахожусь наконец, ты бы не мог подсобить? Меня тут это всасывает.
Так и не найдя ракурс с которого я могла бы увидеть громилу, замираю, чувствуя, что от нервного ерзанья меня еще сильнее засасывает.
Алло, Морозко, прием! предпринимаю еще одну попытку. Я тут как бы в беде! Может, поможешь?
Тишина. Неужто уже умыкнул? Ну, блин-блин! И что мне прикажете делать?
В панике начинаю озираться по сторонам. На глаза как средство спасения попадается только какой-то сухой тростник. В отчаянии хватаюсь за него, но сушняк нещадно обрывается, не позволяя мне найти путь к спасению.
О, палочка какая-то! Или даже корень, что было бы весьма предпочтительно. Однако деревьев поблизости не наблюдается, так откуда бы взяться оой, мамочки!
Змея! воплю в ужасе, когда понимаю, что прихватила вовсе не палочку, но разжать руку уже не удается, так как мою ветровку начинает что-то стягивать, а ноги того и гляди оторвутся, оставшись в пучине, потому что меня словно подъёмным краном за шиворот начинает вытягивать из болота невидимая мне сила.
Ноги на удивление все же остаются при мне и наконец касаются твердой почвы. Однако кажутся какими-то занемевшими. Изучаю свои горемычные конечности, убеждаясь, что мне не показалось, что они все еще со мной.
Жизнь за жизнь! слышу грозный голос над собой.
Поднимаю взгляд на бродягу.
Моя конечно бесспорно подороже стоит, так что можешь попросить за мое пробуждение что-нибудь еще, великодушно предлагает демон.
Мы со змеей несколько удивились подобному раскладу, она глядит на меня всеми своими шестью глазами, и Ой, мамочки! Шесть глаз Не, не то Змея!
Выбрасываю гадину, которая, кажется и сама немного оторопела от того, что я ее так нагло схватила почти за самую голову, и прочищаю горло, стараясь не разораться от страха:
Просить все что угодно? возвращаюсь я к разговору с великаном, пытаясь придать своему втоптанному в грязь образу хоть немного дипломатичности.
Мгм, косматый хмурится.
Тогда можно я пойду? выдавливаю нерешительно. У меня откуда-то стойкое ощущение, что я обязана была спросить у него разрешения.
Куда? непонимающе моргает на меня, будто я сказала нечто более сверхъестественное, нежели собой представляет этот сомнительный загробный мир.
Куда-нибудь подальше от вас, натягиваю вежливую улыбку.
Кхм, приосанился. Иди.
Спасибо, киваю я, и хочу было уйти, но тут вспоминаю, что кое-что прикарманила: А, вы тут обронили. Заберите
Выуживаю из кармана отсыревших джинс шариковую ручку и, поймав громилу за руку, вкладываю в открытую от неожиданности ладонь. Отнимаю руку и приподнимаю бровь, пытаясь понять, что делает безумец. Застыл.
В следующую секунду происходит что-то странное. Гигант вдруг грохается на колени, сотрясая землю, и валится плашмя у моих ног, словно пизанская башня, из альтернативной вселенной, которой-таки не удалось устоять. Для пущей эффектности великан впечатывается своей косматой головой в сырую почву, и начинает снова мычать что-то неразборчивое, однако по тональности напоминающее наш русский-народный матерный.
Эй, ты чего? непонимающе вопрошаю, слегка наклоняясь к странному мужику. Неужто настолько по стихии соскучился?
Замериэтудрянь мычит бедолажный.
И до меня наконец начинает доходить, что эта простенькая на вид авторучка как-то подозрительно действует на моего недружелюбного знакомого.
Секунду колеблюсь, припоминая, что с момента нашего знакомства слова доброго от него не услышала. Но я ведь не настолько злопамятная. Глядишь, и для него уроком вежливости будет.
Выдергиваю из крепкой ладони ручку, и мой болезный демон моментально приходит в себя: вскакивает на ноги и отряхивается от налипших комьев земли.
Вот так фокус
Что б тебя! рычит он. Если бы я знал, лучше бы оставил тебя в трясине!
Неблагодарный! наконец взрываюсь, но тут же осекаюсь, видя, как мужчина замирает и поднимает на меня яростный взгляд.
Может тебя обратно в болото вернуть? рокочет.
Отшатываюсь:
Может лучше мне ручку на место вернуть? шиплю ему в тон.
Тараним друг друга взглядами. Громила находится первым:
Раз уж у тебя в руках артефакт, который мне нужен, а сам я его унести не в состоянии, значит, будешь моим чемоданом!
Чего?.. только и успеваю сказать я, когда меня подхватывают и, перекинув через локоть, аки банное полотенце, утаскивают в неизвестном направлении вдоль болота.
Глава 5. Я, стесняюсь спросить, а что собсно происходит, в этом вашем бракованном аду? Что? Не ад, говорите?
Это еще хорошо, что я с самого обеда ничего не ела. Иначе бы меня попросту вывернуло бы на кажущиеся добротными ботинки неблагодарного мужика, что волочет меня как мешок с картошкой.