Неодобрительно глядит на меня исподлобья, явно восприняв мою некачественную игру, как дурачество. Ну что поделаешь, не велик у меня опыт общения с сильным полом. На моей памяти только пацаны из детдома, да шпана всякая с которыми мы дрались на улицах.
Признаться, мы тогда и не отличались ничем сильно. Шапки по самые глаза, затасканные кем-то штаны и безразмерные куртки. Что девочки мальчишки, что мальчики мальчишки.
Это в твоих же интересах! Еще раз позволишь себе подобное пеняй на себя, шипит он мне в лицо, еще раз для верности встряхивая за грудки. И перестань уже использовать свои странные словечки! Я половину не понял.
Его взгляд вдруг падает за молнию моей ветровки, и глаза недобро округляются, тогда как густые брови едва не смыкаются на переносице:
Это еще что такое?
Глава 8. Древняя магия те-ле-фон, и пятилетний пророк Манюня
Эй, он же не грудь там разглядывает?!
Хотя она у меня вроде не настолько выдающаяся, чтобы светить ему из-под куртки, да еще и в полутьме, но все же. Если Морозко меня раскусил, то на этот раз предложит мне еще и язык отрубить за вранье. А там уж в комплект и до рук дойдет.
Надо как-то выпутываться, пока он не разглядел мои стратегически-важные части. Что бы такое придумать?
Вроде водой управляешь, а какой-то туманчик разогнать не в силах, подмечаю я, пытаясь зацепить его. Хоть бы попробовал. Глядишь, уже сегодня попрощались бы у порога твоего дома.
Однако Морозко похоже решительно настроен разглядеть что-то там у меня за пазухой:
Над этим туманом я не властен, задумчиво отзывается он.
Это еще почему? Это же тоже жидкость, только газообразная, почему-то решила почитать нравоучения своему потенциальному палачу.
Игнорируя мой вопрос, Морозко тянется к воротнику моей куртки и бесцеремонно запускает пальцы внутрь.
Эй! только и успеваю возмутиться я. Сопротивляться бесполезно, я промерзаю до нутра при попытках оттолкнуть наглеца.
Он выуживает руку, сжимая пальцами примятые листы с детскими рисунками, и наконец отпускает меня.
Это еще что за свитки? спрашивает с подозрением.
Подарок, отмахиваюсь я, чувствуя облегчение от того, что опасность оказаться разоблаченной миновала.
Сейчас поглядим, что за подарок, и от кого! разворачивает листы и вполне ожидаемо ничегошеньки не видит, потому что вокруг темнота, в которой карандашный рисунок разглядеть особо невозможно.
Хмыкает что-то недовольно, продолжая вертеть в руках «таинственный папирус», думаю примерно так он сейчас величает обычный лист А4 с детскими каракулями в своей голове.
Отвечай, что это за документ! ну вот, снова приказывает.
Говорю же, подарок, устало отзываюсь.
Не за услуги ли случайно?
Можно и так сказать, киваю.
Ага! Значит, тебе все же заплатили, чтобы ты проверил склеп?! яростно выдает он свои умозаключения. Ты должен был убедиться, что я погиб, но вместо этого, бестолковый гном, разбудил!
Ой, да откуда ж ты такой недоверчивый, дядя? У меня вроде в детдоме детство прошло, но даже я предпочитаю верить людям, отчитываю его. Рисунок там. Мне младшие нарисовали в благодарность за одежду.
Не ври мне! шипит, снова прихватывая мою горемычную куртку.
Глаза того и гляди начнут в ночной тьме молнии метать. Ух, какой злой!
Подсветить? скептически поджимая губы, спрашиваю я.
Чего?
Вытаскиваю из кармана куртки телефон, и быстро включив фонарик, перевожу в лицо Морозки.
Это еще что за магия? отшатывается, будто такой как он вообще способен пугаться.
О, это очень мощная и древня магия. Называется телефон! шепчу я, стараясь звучать как можно более угрожающе.
Те-ле-фон, протягивает он, боязливо приближаясь, словно я этот самый телефон неразумному неандертальцу показала, ей богу. Свети сюда! повелевает, очевидно обращаясь к мобильнику, и вытягивая перед собой смятые листы.
М-м, с важным видом качаю головой. Это ведь моя магия. И она подчиняется только мне.
Великан подбирает былое величие, которое его на секунду покинуло. Приосанивается:
А ты мне! звучит, как очередной приказ. Но я уже начинаю привыкать к его заносчивости. Значит ты и свети!
Ладно, уже хотя бы с этим пунктом разберемся, да может займемся обустройством ночлега. Что-то я подустала от своего бесплодного побега.
Свечу на рисунки, устало оглядываясь по сторонам. Было б еще что-то видно кроме этого тумана. Он рассеивает свет от фонарика, будто обволакивая нас с великаном в один светящийся пузырь.
А ты-то похоже неграмотный? бросает.
Понимаю, что в сложившихся обстоятельствах, самое верное будет согласиться. Ведь местной грамоты я точно не знаю:
Мгм, отзываюсь, продолжая вглядываться в туман.
И как это понимать? в его голосе снова слышится угроза, которая уже кажется совершенно обыденной, поэтому я не реагирую.
Однако в мою куртку, я уже даже утомилась вздрагивать каждый раз, снова вцепляются огромные ручищи. Закатываю глаза:
Ну что еще, нестабильный дед мороз? фыркаю ему в лицо.
У меня перед лицом возникает рисунок Манюньки, и теперь я будто совсем другими глазами на него гляжу
Все тот же гном в красной шапке. И тот же крокодил с крыльями, что держит за руку гнома. Только вот я сразу-то и не заметила, что во второй руке у гнома пестрая палочка, смутно напоминающая ручку, что Морозко величает артефактом.
Ладно про шапку мама Вера рассказала, но откуда Манюня про ручку узнала?
Она у нас сказочница такая. Сны ей красочные снятся, а она их потом еще дофантазирует, и всем рассказывает. Про принцесс и драконов, про магию и волшебных созданий.
Может я конечно накручиваю. Мало ли что под этой палочкой задумывалось неуемной детской фантазией. Но парочка стоит посреди леса, которому при первом рассмотрении я не придала значения, а перед ними, очевидно, ползает змеюка. Шестиглазая
У меня перед глазами проплывает моя бывшая реальность, в которой Манюня не раз мне залепляла какие-то на удивление взрослые для пятилетки вещи:
Будешь ты жить! однажды бодро оповестила она меня. Только не здесь. В другом мире!
А тогда еще грустно усмехнулась, посчитав, что это на нее так подействовала сказка мамы Веры о жизни и смерти, которую она всем «своим» детям рассказывает, кто потерял родителей.
Манюнька у нас пророк что ли получается?!
Пытаюсь наспех припомнить хоть одну ее сказку, но мне не дает собраться с мыслями рука, что снова грубо встряхивает меня за грудки:
Кто тебе этот план нарисовал? Отвечай!
Вздыхаю:
Да чего ж вы подозрительный такой? Говорю же: маленькая девочка, Манюня ее зовут! отвечаю честно.
Как ты тогда на болотах оказался? Да еще и с этой странной магией?! кивает на телефон, что я все еще сжимаю в руке.
Случайно забрел! тоже отчасти правда.
Ни один идиот не ходит мимо болот случайно! Даже такой, как ты!
А вот с оскорблениями, я бы вас попросилаааааа вы же вроде сказали, что тут ни один идиот не ходит? Тогда кто эти ид люди?
Думаешь, я дважды поведусь на эту уловку?! грохочет. Говори правду, пока твой лживый язык не рассыпался!
Чувствую, как язык мой и правда начинает холодеть, будто льдом покрываясь. Вот черт.
Конечно он больше не поведется. И очень зря. Потому что в этот раз я не соврала
Глава 9. И кому бы еще стоило рот не раскрывать
Чувствую себя сейчас тем мальчиком-пастухом из басни, который кричал «Волк!».
Эх, кажись волки пришли, только теперь мне уже никто не верит. А доказать ему я не могу, потому что язык совсем занемел от обледенения.
Только и могу хлопать глазами, глядя на троицу в белых накидках с глубокими капюшонами, что стоит в нескольких метрах от нас. А предательский туман, будто специально для них развеялся, выдавая нас с великаном незнакомцам.
Асане не лжет, уверенно звучит скрипучий женский голос из правого капюшона.
Глаза Морозко делаются круглыми, как блюдца, когда он осознает, что это не я выдала эту странную фразу.
Черт бы их побрал, ворчит себе под нос великан, ослабляя хватку. Только этих тут не хватало.
Чувствую, что язык начинает понемногу отходить:
Кого? выдавливаю, уже заведомо начиная опасаться пришлых.
Туманники, выразительно приподнимая брови, шипит Морозко, будто это слово должно было мне все объяснить. Ну, Брамосы же!
Его новая попытка мне ничего не дала, и очевидно он это понял, поэтому устало отмахивается:
Просто, не вздумай врать хотя бы при них, иначе нам обоим крышка!
Посему? лепечу занемевшим языком, догадываясь, что этот верзила неспроста напрягся при появлении белых капюшонов.
Морозко подается ближе ко мне и быстро шепчет:
Вся эта туманная завеса их рук дело, потому я и не в силах ее укротить. Это не самый обычный туман. Когда ты его вдыхаешь, он проникает в твое тело, позволяя Брамосам буквально видеть тебя насквозь. И больше всего они не любят ложь, тут он делает многозначительную паузу, будто мне сейчас должно стать стыдно. Соврешь, и туман в твоем теле превратиться в едкий дым. А за компанию и в моем тоже. Так что будь другом, постарайся при них рот не открывать, к моему удивлению все же объясняется и почти вежливо просит Морозко. Иначе мне придется приморозить твой язык обратно.
Те удушат, этот приморозит А я уж удивилась, что в этом обращении он обошелся без угроз. Поторопилась, видать.
Выдавливаю язвительную улыбочку:
Не находите, что мужчинам негоже трогать языки друг друга, пусть даже и магией?
Стрельнув в меня убийственным взглядом, Морозко наконец отпускает меня и поворачивается к нашим незваным гостям:
Брамосы, какой сюрприз! похоже, старается звучать приветливо, но выходит чертовски ненатурально. Какими судьбами?
Тебе прекрасно известно, сын Вифария, что мы на своей земле, подает голос средний капюшон, что очевидно тоже оказывается женщиной. Почивший король сам ее нам отдал.
Вижу, как у великана почему-то сжимаются кулаки:
Известно, соглашается он, однако звук будто сквозь зубы сочится. Так почему же вы дали столь благородному королю умереть на вашей земле?
Тебе ли не знать, что нам принадлежит лишь лес. Мы не ступаем на болота.
Не ступаете, зато силы для всего этого представления вдоволь черпаете с болот! он размахивает руками, разгоняя вокруг себя туман, что снова норовит его облепить. Зачем вы тогда предупредили меня о предстоящей гибели короля на болотах? Знали ведь, что я помчусь его спасать! Хотели заточить меня в мраморном склепе на эти чертовы двадцать лет? Или сколько там времени прошло? Я со счета сбился!
Ого Судя по его словам, он был каким-то приближенным короля. И с подачи этих Туманников отправился его спасать в склеп, да сам там и слег. Жуть какая. На двадцать лет! Так вот чего он там валялся. Его заточили. Звучит ужасно. Как-то даже немного жалко стало этого злого великана.
Наш лес наша тюрьма, холодно отзывается на эту исповедь второй капюшон. Мы не вправе выходить за ее пределы. И вмешиваться в жизни людей. Так повелел сам почивший король.
Поглядите, какие Туманники у нас послушные! фыркает Морозко. Короля уже с четверть века нет, а вы все подчиняетесь его приказу? Вместо того чтобы выйти на болота и освободить меня?!
Мы бы все равно не смогли это сделать. Только Асане.
Асане, недобро усмехается Морозко. Сомневаешься используй слова на наречии известном одним Туманникам. Тогда и объяснять ничего не придется!
Асане это собирается было объяснить второй капюшон, но великан останавливает ее, поднимая ладонь.
Довольно! Я все понял. Значит, то была месть мне. За волю короля. Чтобы я на собственной шкуре испытал, каково это оказаться запертым. Но даже не в лесу, где вы сполна черпаете энергию стихий. А в безжизненном склепе, заточенным в собственное тело?!
Это ложь, предупреждающе скрипит голос правого капюшона, чья фигура кажется ниже остальных.
Он позволил вам занять лес, чтобы вы перестали докучать королевству! неистовствует Морозко, и его голос словно от мраморных стен в гробнице, грохотом отбивается о туманную завесу. Потому же и ограничил вас!
Блин, у чувака определенно серьезные проблемы с самоконтролем. И это он еще мне велел рот не открывать. А сам-то вон как разошелся.
Это ложь! уже настойчивей скрипит голос.
Прячусь за спиной здоровяка, едва заметно дергая его за ледяную рубаху:
Эй, Морозко, угомони свои таланты, пищу я. Сам ведь сказал, что они и придушить могут.
Исходя из всего вышесказанного, я могу сделать вывод, что вы были в сговоре, с тем архимагом, не останавливается он. Смерть короля и мое заточение ваших рук дело и
Он осекается, словно воздухом подавившись
Ох ты ж гробушки-коробушки, походу дело запахло жаренным!
Глава 10. Переговорщица
Вперед выступает тот третий капюшон, что все это время ни слова не проронил, и выставляет перед собой руку:
В тебе слишком много лжи, сын Вифария! Твои фантазии порождают злобу, что в свою очередь приведет тебя на путь мести. И ты станешь гибелью для нашего мира!
О, так и это тоже женщина? У них тут что, какой-то кружок по интересам? Ну, типа там всякие феминистки, амазонки, кто там еще бывает?
Морозко, блин. Ну, сам ведь предупреждал, что с этими тетками шутки плохи, так чего разорался тут?
Понимаю, ситуация какая-то не очень приятная сложилась. Злость разыгралась. Но так-то сам говорит, около двадцати лет прошло. Чего ж теперь так подставляться? Надо радоваться, что вообще после такой отключки включиться получилось. За короля конечно обидно. Но работа-работой, а о себе тоже позаботиться стоило бы.
Вот уже за горло хватается, глядя на своих душителей исподлобья:
Дракон так просто не сдастся! хрипит он, выкидывая перед собой ладонь, из которой в сторону троицы летит буквально груда льда.
Эти, как он их там их еще называл, Брамосы, в мгновение ока растворяются в воздухе, будто смешиваясь с туманом, но едва лед пролетает мимо места, где они только что стояли, как они возникают вновь. Целые и невредимые.
Вот черт! Походу мы нехило так влипли. Ведь, чую, мой великан тоже не ожидал от них такого финта.
А вы обновили свои навыки за то время, пока я не мог даже пальцем шевельнуть, из последних сил хрипит он и вдруг грохается на колени, вынуждая меня вздрогнуть. Прости, пацан
В смысле «прости»?
Они его что ли и правда убили? Совсем? Как так-то?!
Гляжу на распластавшегося у моих ног великана и глазам поверить не могу. Мне-то признаться, уже не привыкать видеть его в таком положении, но это его «прости, пацан» прозвучало как прощание. Кажется, на этот раз просто что-то там из него вынуть будет недостаточно
Что же делать? Он же мой первый друг в этом незнакомом мире. И да, пусть не самый дружелюбный: обещал меня съесть, руки отрубить, язык отморозить, и дальше по списку Но по сути-то, пока что не выполнил ни одну из своих угроз? Из болота-таки вытянул, и даже одежду свою предложил. Значит вроде все же друг? К тому же управу, в виде ручки ой, извиняюсь, артефакта я на него нашла. Хоть и забываю в нужный момент использовать.
Помнится, мы с друзьями в детдоме тоже дрались поначалу, прежде чем стали этими самыми друзьями. Слабину не проявлять закон. Но и своих, когда выходим на чужую территорию никогда не бросать!
А если представить, что, хотя бы доля из того, что тут говорил Морозко правда, то страшно подумать, что ему пришлось пережить. Его подставили, заточили и бросили. Тогда понятно, откуда в нем столько недоверия.
Перевожу ошалевший взгляд на этих бессердечных теток. Это ж надо, всего-то за слова человека убить! А как же дипломатичные переговоры, о которых нам мама Вера все уши прожужжала? Всегда повторяла, что взрослые только так решают конфликты.