Мне всегда надо поддерживать образ идеальной дочери. И плевать, что я совсем не идеальная дочь! Родители на мои слова и поступки просто закрывают глаза. Наверное, проблема в том, что хамство и обиды до слез я позволяю себе только в стенах дома, но никак не за его пределами.
Взявшись за ручку двери и глубоко вдохнув, медленно, словно ступая по минному полю, я захожу в класс и, натянув на лицо самую доброжелательную улыбку, которая только есть в моем арсенале масок на все случаи жизни, ангельским голосом здороваюсь с очередной классной руководительницей. И сразу вижу ее взгляд. А если уж она мне не рада, то что стоит говорить про других? Женщина сразу не располагает к себе. Суровый и ненавидящий взгляд серых глаз, хмурые брови с легкой сединой и пучок седых волос на затылке, тонкие поджатые губы отличное начало учебного дня. Но несмотря на обоюдную нелюбовь, она знакомит меня с классом.
Быстро пробегаю взглядом по новым одноклассникам, мысленно отмечая, кто из ребят лидер и от кого следует держаться подальше. Новая классная что-то тарахтит обо мне, совершенно не замечая, что мне плевать. Намертво вцепившись в лямки рюкзака, я скольжу слегка напуганным взглядом по очередному террариуму со змеями. Одну из них я вижу сразу. Королевская кобра, самая крупная ядовитая змея, сидит у окна на второй парте и испепеляет меня взглядом. А ведь я с этой коброй даже не знакома. Хм прошу прощения. Не знакома с одноклассницей.
Ну а дальше самая интересная и порядком надоевшая часть всего мероприятия одноклассники. Парни все, как один, уставились на меня, словно я редкий экспонат, до которого нельзя дотронуться. И во всем виновата моя внешность. Спасибо дальним родственникам.
Продолжая изучать новый класс, невольно останавливаюсь на парне, что сидит полубоком рядом с одним из дегенератов, не сводящих с меня похотливого взгляда, и замираю. Широкие плечи, обтянутые синей футболкой поло, жилистая шея, соблазнительная и в то же время коварная улыбка с ямочкой на щеке. Но дело даже не в самой внешности, а в прическе.
Мой фетиш темно-русые волосы с невероятным объемом. Стрижка, показывающая легкую небрежность и вызывающая желание зарыться пальцами в пряди и еще сильнее их взлохматить. Один мой друг такую носит, и я всегда любила играть с его волосами. Меня это успокаивало, ну а он просто позволял. И вот здесь, в новом классе, я вижу свой антидепрессант. Буквально на минуту мне становится хорошо, так что кончики пальцев начинает покалывать от удовольствия. Но как только парень поворачивает в мою сторону голову, и я ловлю его удивленно-ненавидящий взгляд, сразу же забываю о спокойствии и желании, которому не суждено сбыться.
Я узнаю в новом однокласснике ЕГО.
Того, кого хотела бы забыть и никогда не вспоминать.
Глава 4
Виктория
Виктория, прекрати паясничать! неожиданно кричит отец так громко, что бабушкин сервиз, стоящий в старом серванте, начинает танцевать ламбаду. Ты прекрасно знаешь, что у нас либо медицина, либо наука. И ничего другого. И взгляд суровый, не сулящий ничего хорошего.
Мне стоит испугаться отцовского гнева и, склонив голову, принять его сторону, но я не могу. Это выше моих сил.
Но мне не нравится ни то, ни другое.
В тысячный раз пытаюсь отстоять свою точку зрения, да только без толку. Родители упертые, как бараны, и то мне порой кажется, что с теми возможно договориться, в отличие от моих предков. Они ни в какую не хотят понять, что я не желаю возиться с нудными пациентами, что часто приходят в больницу по пустякам, и тем более не мечтаю преподавать. Им не понять, что для многих это скукота. К тому же даже здесь мне придется окончить медицинский и отпахать несколько десятков лет на благо родины. Ну вот надо оно мне?! А бизнес? Так там вообще не должна стоять девушка у руля.
Я все сказал!
Смотрю на отца и понимаю, что выбора у меня никакого нет. Ни за какие коврижки мне его не переубедить, а на маму даже смотреть страшно. Она никогда не работала и даже не знает, что это такое. Из этого, само собой, следует вывод, что на ее поддержку глупо рассчитывать. Ее мечта выдать меня удачно замуж, и она слепо ей следует. Естественно, наплевав на мое мнение и желание.
Да ради Бога, швырнув на стол вилку, встаю из-за стола не слишком аккуратно, так что стул с грохотом летит на пол, и выбегаю на улицу. Так точно не делают воспитанные леди.
Моросящий дождь нещадно лупит в лицо, злые слезы застилают глаза, не позволяя нормально разглядеть дорогу, но мне плевать. Я бегу сломя голову по дороге, не чувствуя боли в ногах, в надежде скорее оказаться в парке, где можно вдоволь наплакаться. Настроение отстой. И усугубляет его простейший факт, что со стороны наша семья кажется идеальной, красивой картинкой, а на самом деле все не так красочно, как хотелось бы. Сколько раз я себе обещала, сколько раз клялась, что мои дети не будут жить в такой семье.
Наверное, я ничего еще не понимаю в отношениях между мужчиной и женщиной, но брак родителей мне лично кажется ненормальным. Нет, отец никогда не поднимал на маму руку, но ее колено-преклоненная поза по любому поводу чаще раздражает, чем восхищает. Я за свои восемнадцать лет ни разу не замечала, чтобы она с чем-то не согласилась. Даже если отец был неправ, она скрепя сердце соглашалась с ним. И это дико злит. Хотя бы от того, что, когда мне нужна материнская поддержка, ее просто нет.
Меня разрывает изнутри, а холодные капли дождя кажутся иглами, что безжалостно вонзаются в тело и проникают в самую глубь. Я чувствую жуткую боль, что разъедает изнутри, уничтожает маленькими крупицами хрупкие отношения с родителями. Сейчас я уверена, как никогда, что пойду наперекор их желанию, сделаю так, как хочется мне, а не им. Все-таки в будущем работать мне, и хочется любить свою работу, а не ненавидеть.
Перебегая дорогу и не смотря по сторонам, я слишком поздно осознаю, что нахожусь на грани жизни и смерти. Яркий свет фар, появившийся из ниоткуда и ослепляющий глаза, вгоняет в безмолвный ступор. Я замираю посреди мокрой дороги, прищурившись, глупо пялюсь на с визгом несущийся на меня мотоцикл и боюсь пошевелиться.
Круглое пятно и ослепительно яркий свет с каждой секундой становятся все ближе. Словно картинки киноленты, перед глазами проносятся кадры из блеклой жизни, где слишком мало ярких пятен. Настолько мало, что можно собрать небольшой пазл, где всего лишь двадцать маленьких деталей. И это в восемнадцать-то лет.
Один
Моя жизнь никогда не была легкой, беззаботной. Я всегда подчинялась внутренним правилам семьи, от которых порой хотелось выть на луну. Я всегда хотела быть другой, не такой, какой хотят меня видеть родители. Скучной, занудной девушкой, ну, или на худой конец послушной женой.
Два
Если я вдруг выживу в аварии, виновницей которой являюсь, то обязательно поступлю по-своему. Сделаю все, что от меня требуется, но буду далеко от медицины и преподавания.
Потому что просто не смогу так жить. Потому что умру душевно.
Три
Яркий свет окончательно ослепляет глаза, жмурюсь. На периферии сознания слышу скрежет металла о мокрый асфальт, но боюсь взглянуть на ужасающую картину. На мгновение я выпадаю из реальности и не знаю, как правильно поступить. Основы первой помощи, что обычно преподают на школьных уроках, мигом вылетают из головы, и меня окутывает страх. Страх смерти.
Парень, что несколькими минутами ранее уверенно восседал на мотоцикле, вылетает из него и летит кубарем в кювет. От увиденной картинки к горлу подступает ком, и боль мгновенно увеличивается. Мне становится тяжело дышать, перед глазами появляется пелена, через которую тяжело рассмотреть происходящее.
Я боюсь, что из-за меня, такой глупой и никчемной, может оборваться чья-то жизнь. Жизнь, возможно, лучше моей в сотни тысяч раз.
Громко вскрикнув и прикрыв рот мокрыми ладонями, медленно, будто боясь увидеть покалеченное бездыханное тело, подхожу к кювету, надеясь, что парень жив. И только увидев его, сидящего ко мне спиной и матерящегося, спокойно выдыхаю.
Прости, произношу дрожащим голосом, надеясь, что мои слова унесет ветер, или на худой конец они растворятся в каплях дождя.
Вздрогнув, парень опирается правой рукой о землю, впиваясь пальцами в мокрую траву. Видимо, чтобы держаться и не сорваться на меня, идиотку. Признаться честно, мне кажется, будет вполне справедливо, если он решит снести мне башку прямо здесь и сейчас.
Ты идиотка? Какого хрена творишь? злобно шипит, кое-как вставая на ноги и, хромая, подходя ко мне.
Я я не хотела, пытаюсь оправдаться, но сразу понимаю, что как-то глупо это звучит. Боже, какая же я идиотка!
Резко закрываю лицо руками и начинаю позорно реветь. Конечно, он прав я идиотка. Та самая, что чуть не убилась и не убила ни в чем не виновного парня. Причем молодого и до ужаса красивого. Да-да, я успела в свете фар покореженного мотоцикла немного разглядеть его внешность.
Прости, шепчу глухо, надеясь, что он меня услышит.
Прости? Серьезно? Да ты чуть нас не угробила, громкий голос, из-за которого хочется спрятаться, раздается практически над самым ухом.
Дергаюсь, отступаю назад и, споткнувшись о грязное колесо мотоцикла, резко разворачиваюсь и лечу носом в асфальт. В последний момент выставляю вперед трясущиеся руки. Спасаю нос, но не ладони и колени. Всхлипнув, сажусь, наплевав на внешний вид. Вытягиваю вперед ноги и любуюсь кровавыми потеками на красных колготках. Теперь с дырявыми коленками им место только на свалке. А ведь это мои любимые.
Я не хотела, сжав кулаки и превозмогая боль в окровавленных ладонях, смотрю на него сквозь пелену слез и забываю, как дышать.
Прямо надо мной, даже не думая помочь хоть словом, возвышается парень, чье телосложение вызывает только восхищение. Прямая спина, широкие плечи. Уверенная поза лидера. Непоколебимый, сильный. До ужаса красивый.
Его светлые волосы, мокрые от дождя и свисающие прядями на голубые глаза, вызывают умиление. А губы с капельками воды на них просят поцеловать.
Трясу головой, желая прогнать столь откровенные мысли. Да и в целом понять, что со мной происходит и почему я на него так реагирую. Но все четно.
Не хотела она, запустив пальцы в светлые волосы и растрепав их еще сильнее, так, что вода с них, смешиваясь с каплями дождя, попадает на черную кожаную куртку, он продолжает: Знаешь, обычно таким ненормальным совершенно в другую сторону.
В какую? интересуюсь непонимающе и пытаюсь встать. Конечно, мне никто не помогает. Я ведь виновница незапланированного ночного торжества, но никак не жертва. Причем, в отличие от меня, он чувствует себя уверенно. К тому же он цел. А вот мои колени нещадно саднят и истекают кровью. Да я вообще чувствую себя огородным пугалом.
Павлова 39, и взгляд такой лукавый, будто я должна знать, что это и где
И ведь я узнала! Узнала сразу, как только оказалась дома и привела себя в порядок.
А сейчас, удивленно пялясь на своего новоиспеченного одноклассника с нереально красивыми глазами, еще больше уверяюсь, что дорога в психбольницу однозначно ему заказана. Уж я-то постараюсь довести его до белого каления, чтобы в следующий раз лучше думал, куда девушек отправлять.
Глава 5
Виктория
Покидая класс, я ни о чем лишнем не думаю. По крайней мере, стараюсь, но куда там. Перед глазами то и дело мелькает он и его обворожительно опасная улыбка. А уши, словно локаторы, пытаются сквозь школьный шум в коридоре услышать его бархатный голос. Голос, от которого невольно замирает дыхание.
Весь урок я прокручивала в голове воспоминания о той встрече, что сбила меня с пути. Я не ожидала его когда-нибудь увидеть вновь и уж тем более не думала, что этот парень может быть моим одноклассником. Он выглядит старше, хотя на второй год точно не оставался. Слишком умный, слишком хитрый.
Слишком опасный.
Для меня!
Эй, вареник, доносится за спиной бархатный голос с легкой хрипотцой, и мое тело тормозит прежде, чем я успеваю понять, что он обращается ко мне. И как? Он назвал меня вареником, а я все еще считаю его нормальным парнем? Упс, кажется, я слишком сильно поторопилась с выводами. Недоглядела, не смогла.
Как ты меня назвал? шепчу, резко развернувшись к нему лицом и упираясь пальцем в титановую грудную клетку, никак иначе. Ну не может у нормального одиннадцатиклассника быть такое тело. Шикарное тело.
Черт, о чем я только думаю? Когда этот парень находится рядом со мной, мозги превращаются в сладкий кисель. А кисель я ненавижу с детского сада. И его должна ненавидеть. Все ведь очень просто: он, судя по его похотливому взгляду, что медленно скользит по мне и уделяет большое внимание груди и губам, настроен на совершенно другой лад. Я уже за это должна его ненавидеть, а еще он относится ко мне как все с ненавистью, что прячет на дне своих голубых глаз. Но почему я чувствую обратное? Почему сердце начинается биться о грудную клетку активнее, когда он рядом. В шаговой доступности.
Вареник, и снова это дурацкое прозвище, от которого учащается пульс. А еще я невольно замечаю, что из его уст даже обзывательство звучит слишком мило.
Еще раз так назовешь, шепчу, надеясь, что выгляжу довольно устрашающе, и он не заметит моих истинных чувств, что я скрываю за очередной маской.
Искренне боюсь показаться влюбленной дурочкой. Для него это будет игра, для меня что-то больше. Что-то такое, с чем мне придется справляться в одиночестве. Так, стоп! Я что, сказала влюбленной?!
То что, вареник? Закрываю глаза и медленно вдыхаю, но слишком поздно понимаю, что аромат с древесными нотками и цитрусом попадает в ноздри и проникает в глубь меня. Жмурюсь и, резко распахнув глаза, прожигаю его ненавидящим взглядом.
Черт возьми, что со мной происходит, и почему я так глупо на него реагирую? Неужели это и есть любовь, о которой слагают легенды и пишут в любовных романах? Только не это, только не сейчас
Получишь ранцем по башке. Не знаю, что на меня находит, но рука с ранцем слишком резко взмывает вверх.
Замираю и забываю, как дышать. Твою налево, и как теперь это разгребать? Такое он вряд ли простит, но, может, хоть станет меня ненавидеть по-настоящему, и мне будет проще находиться с ним в одном классе. Очень на это надеюсь.
Мотнув головой, он впивается в меня убийственным взглядом. Упс, кажется, я не жилец больше. Одно резкое движение хищника, и я в ловушке. Холодный взгляд, словно айсберг, пробирает до костей. Тело становится тряпичным, непослушным. А мысли все о нем и о нем.
Ты охренела? рычит, больно хватая меня за плечи и прислоняя спиной к холодной стене.
Я успеваю ртом хватануть крупицу воздуха и мысленно сосчитать до десяти, глупо надеясь, что сейчас кто-нибудь из учителей пройдет мимо нас и прекратит этот бедлам, грозящий закончиться чьей-то погибелью.
Не трогай м-меня, мой голос напоминает мышиный писк, но никак не речь уверенной девушки, коей я чувствовала себя еще утром.
Сейчас мне действительно страшно, особенно когда одна его рука ложится на мою талию, а другая касается лица. Я чувствую, как горят щеки от прикосновения его шершавых пальцев к нежной коже. Чувствую, как бессовестно учащается пульс, когда он большим пальцем нагло оттягивает мою нижнюю губу и склоняется ко мне. На дне его синих глаз плещется море эмоций. И мне становится вдвойне страшно, когда я вижу в его взгляде интерес, которого не должно быть. Только не ко мне. Только не сейчас, когда я готова пасть к его ногам сломленной девой.