Я подошла к воротам, в надежде навсегда покинуть это место.
Уже уходите? послышался ленивый голос кота. Он сидел на столбе, сложенном из кирпича и украшенном чем-то похожим на горгулью. В темноте это выглядело жутко!
О, и вы тут? удивилась я, вздрогнув от неожиданности.
Вышел проверить, дошла ли ты до ворот, заметил кот, свешивая пушистый хвост. Хвост игриво смахнул паутину. А то мало ли что с тобой случится? После того, что ты сказала Его Сиятельству с тобой может случиться все, что угодно!
Глаза кота округлились. И теперь они напоминали две желтые луны.
С чего это ты решил обо мне позаботиться? удивилась я, со скрипом закрывая ворота.
Если ты называешь: «Посмотреть из чистого любопытства, что он с тобой сделает!» красивым словом «позаботиться», то да. Так и есть, послышался голос кота. Я в какой-то мере действительно позаботился о тебе! Я предложил несколько своих скромных вариантов И чтобы тихо, и чтобы чистенько Кошки очень чистоплотные животные!
Я и так уже как бы в мире мертвых! Куда уж дальше умирать? удивилась я, стараясь держаться от кота подальше.
О, ты много не знаешь. Ты не совсем мертвая. Но можешь умереть окончательно. И тогда все твои письма передадут кому-нибудь другому, заметил кот, облизывая лапу. Но и тут не повод расслабляться. Есть еще Небытие! Когда тебя не станет окончательно! Хлоп! И нет тебя! Ни в мире живых, ни в мире мертвых!
Я все поняла. До свидания, вежливо, но сквозь зубы, попрощалась я, идя вдоль забора.
А вот этого не надо послышался голос. Кот шел за мной по забору, ловко обходя зубцы. Я тебе советую, больше не попадаться ему на глаза
Все, хватит! возмутилась я. Я и не собиралась! Отнесла письмо, и все! Прощайте! Мое дело маленькое!
Глава четвертая. Бабушка и Барсик
Ой, ой, ой, пафосно заметил кот, выгибая спину. Не больно и хотел тебя задерживать. А вот хозяин хотел бы Возможно даже больно Смекаешь? Так что держись отсюда подальше.
Хорошо! Я буду держаться подальше от раненой мужской самооценки! буркнула я, все еще сгорая от стыда. И вообще! Почему бы не повесить на заборе табличку: « Осторожно! Говорящий кот!»
Я бы сделал приписочку! И злопамятный хозяин! ехидно заметил кот, шелестя листиком.
Он исчез за изгородью. Где-то прошуршали кусты.
Я свернула за угол, стараясь не сбавлять шаг! Совесть достала и отряхнула словарь «Неприличные слова, которые не стоит говорить при детях».
Только только она собиралась выругаться, как пьяный могильщик. Я ее опередила, прижав руки к щекам: «О, какой конфуз!».
Мне было ужасно стыдно! Еще бы, я тут мужику про его пушистые яйца зачитываю, а это, оказывается, письмо его коту! Кто бы мог подумать, что кот умеет разговаривать? Почему меня не предупредили?
Я обещаю, глубоко вздохнула я, косясь на виднеющиеся из-за угла очертания дома. Что буду обходить этот дом десятой дорогой!
«Может, отдохнем?», хором загудели ножки.
Нам нужно разнести сто писем! Ой, уже девяносто девять! напомнила я, пытаясь понять сколько времени. И если мы не поторопимся, то
Ла-а-адно, жалобно заныли ножки и послушно затопали подальше от этого злополучного места.
Я сунула руку в сумку, наугад пытаясь найти письмо. Так! Возьмем вот это! Кому оно адресовано? Опять под дождь попало?
Я посмотрела на небо, не видя ни тучки. Да тут вообще нет ни звезд, ни луны. Какая-то дымка заволокла все вокруг и простерлась аж до горизонта.
Ну, лети, давай! подбросила я письмо. В этих диких джунглях уважаемой и непрестижной профессии я могла и заблудиться!
Оно загорелось и повернуло за угол.
Не-е-е-ет! опешила я, видя, как оно летит прямо к тому самому дому, из которого я только что вышла.
Я кралась, стараясь, чтобы свет фонарей не выдавал моего присутствия. В окне горел свет, а я мечтала пройти это место побыстрее.
Да оно что? Издевается? ползла я вдоль стенки. Письмо никуда не торопилось. Оно летело так медленно, словно на бреющем полете.
Афу-у-у, афу-у-у! дула я на него, срочно требуя покинуть это место. Я вспомнила мужчину из кресла. Он навсегда остался в моей памяти неотделимым от этого кресла. Как кентавр от коня, как селедка от русалки и как зарплата от «займи до зарплаты».
Письмо медленно летело по улице. У меня даже мурашки отлегли от попы, когда я миновала эти роскошные хоромы, где мне теперь всегда рады!
Через несколько улиц, я обняла фонарь. Если бы фонарь был мужчиной, он бы тут же покраснел. Еще бы, стонать я начала еще за десять метров. А в метре от него, я чуть не споткнулась и не упала к его ногам.
Стой! протянула я руку к письму.
Мы двигались, как старенькие черепахи. Письмо летело так медленно, как только могло. Я ползла за ним, честно обещая своим уставшим ножкам однажды пнуть того, кто это затеял.
Письмо остановилось возле старого дома. Серые доски, перекошенные окна, в одном из которых красовалась дыра, пряталось за жуткими зарослями. У меня мороз пробежал по попе, когда я посмотрела на черепицу и старинную дверь.
Скрипнув ржавой, висящей на одной петле калиткой, я опасливо шагнула в сад. Сад напоминал мне все ужастики одновременно. Трава была почти по пояс. Скрюченные деревья, словно хохочущие злодеи, намекали на то, что здесь живет страшное зло.
Возможно, вышедшее на пенсию по выслуге тиранических лет, присмотрелась я, видя мешок с мешками, стоящий возле одного дерева. Рядом с ним паслась пузатая леечка с ромашкой.
Каждый шаг давался мне неимоверным усилием воли. Глядя на такие заросли, мне казалось, что на меня оттуда смотрит какое-нибудь чудовище. Мало ли, что в этом мире водится? Про говорящих котов мне тоже не рассказывали! А он есть!
Ветер завывал на разные голоса. Я шла, готовясь отбиваться сумкой и диким визгом. Если чудовище не очень страшное, то это будет до второй октавы. Его очень, то минимум ля второй октавы.
Почему-то мне казалось, что в таком доме имеют прописку как минимум десять фамильных призраков.
Но здесь, не то, чтобы прописаться, здесь и прокакаться можно!
Туки-тук, постучалась я, на всякий случай сжимая булочки.
«Разбудила спящее зло! Теперь мир в опасности!», мелькали перед глазами заголовки завтрашних газет. Очень надеюсь, что зло выспалось, и доброе.
Только собиралась уходить, как вдруг дверь со страшным скрипом открылась. Мне кажется, в этот момент поседели даже мои будущие внуки!
Кто там пришел? послышался старушечий голосок.
П-п-почтальон, икнула я, видя, как в дверях появляется бабушка божий одуванчик. На ней была ночная рубашка в мелкий цветочек. В руках она держала свечку.
Ой, какое счастье! Почтальон пришел! обрадовалась бабушка, которая на вид казалась очень доброй. Проходите, проходите
Я неуверенно шагнула в холл. Холл был доверху наполнен всякими коробочками, банками и узелками.
Вам письмо, заметила я, рассматривая груду полезных и нужных для помойки вещей.
Проходите, кому говорю! голос был очень радостным.
В этот момент где-то должен был прогрохотать гром, пронестись разрушительный ураган, начаться землетрясение. Должен же мне был кто-то намекнуть, что будет дальше!
Сюда-сюда, голосом заботливой бабушки, позвали меня в комнату. На всякий случай я мысленно составила завещание, шагая на свет.
Это была уютно-пыльная комнатка с замшелым диваном и плешивыми креслами. На процарапанный столик, прикрытый салфеточкой, встала тарелка с пирожками.
Присаживайтесь! суетилась бабушка, заставляя меня чувствовать неловкость. Я опустила торбу с письмами, присев на самый край кресла.
Вы согласны, чтобы я его прочитала? спросила я, глядя на старинные часы и уютные занавески с рюшами.
Пирожки сначала съешь! А то небось, устала с дороги! послышался голос бабушки.
В животе заурчало, а я мужественно взяла пирожок и надкусила его. Он был слегка черствым и холодным.
Ешь, пока горячий! хлопотала бабушка. На столе появилось варенье, кружка с чаем, какие-то ватрушки и пряники.
Я присмотрелась, от пирожков шел пар, словно их только что вынули из духовки. Но они были холодными.
Они как бы холодные, заметила я, пытаясь по ощущениям определить начинку.
Ах, совсем забыла, что ты почти живая! махнула рукой старушка, пододвигая холодный, но парящий чай.
Пишьмо! напомнила я, мужественно грызя пирожок.
Потом, потом, махнула рукой бабушка. Ничего слышать не желаю! Ешь, давай
Через полчаса я прокашлялась, с отвращением глядя на пирожки. Мне кажется, что до конца своих дней я не буду есть пирожки! Никогда»
Ой, ну что ж ты так мало поела? зацокала языком старушка. И тут же строго добавила. Пока все не съешь никаких писем!
Помутневшим взглядом я смотрела на пирожки. Дрожащая рука потянулась за следующим. Я проталкивала его туда, а он упорно лез обратно.
Я ошень шпешу простонала я, чувствуя, что никогда в жизни я не буду есть! Или минимум неделю!
Стекая по креслу, я страдальческим взглядом умоляла бабушку прекратить меня мучить пирожками. Последний пирожок пошел туго, но я сделала над собой усилие и проглотила его, как удав.
Уфффф, выдохнула я, глядя на пустую тарелку с крошками, как смотрит жестокий победитель на несчастного побежденного.
Мне хотелось пройти триумфальным маршем по огромному блюду, но за меня это сделал шустрый таракан.
Ик! Пись- мо! напомнила я про цель визита. Вы даете согласие, чтобы я прочитала вам его!
А как же ватрушки? строго спросили у меня.
При виде ватрушек я сползла под стол.
Может, не надо? Ик! выдохнула и пирожки в желудке. Я чувствовала себя автобусом в час пик, в котором вместо пассажиров ехали пирожки. «Ой, а куда идет автобус?», спрашивали последние пирожки. «Пропустите! Мы ошиблись маршрутом!», паниковала последняя партия. «А нас высадить под ближайшим кустом!», требовала задняя площадка.
Через час я поняла, что самой страшной книгой в моей жизни будет Поваренная Книга. Еще через час я уже отличала по пиписькам всех внуков в семейном альбоме. Еще через полчаса, я уже знала, где что у бабушки болит. И как при помощи правильно приложенного горчичника вернуть мужскую силу даже импотенту. И как при помощи ингаляций календулой остановить понос.
Пока она все это рассказывала, я вежливо кивала в надежде вставить хоть слово. Кто-то положил голову мне на колени. Я обрадовалась, что у старушки есть собака. Я даже погладила ее под столом, а потом краем глаза посмотрела на ватрушки.
Из обычной покупки трусов деду получился целый блокбастер. В нем было все. И месть, и главный злодей, и несчастные влюбленные, которые никак не могли встретиться!
Ватрушка медленно скользила по столу в сторону собачки. «Ам!», ватрушка исчезла в пасти. От умиления я тайком погладила собачку по голове и почесала за ушком.
мы проехали четыре остановки, а выходить нам на пятой
У триллера «А че все так дорого!» появилось продолжение. Сейчас это уже запахло сериалом. «Ам!», послышалось под столом. И завершилось чавканьем.
Я начинаю обожать эту собачку!
Письмо! напомнила я, с ужасом глядя на время. Я очень спешу! Смотрите! Я все доела!
«Чав-чав-чав!», слышалось под столом. Скатерть шевелилась, скрывая следы моего преступления.
Разрешаете ли вы его прочитать? выдохнула я, в надежде, что пирожки наконец-то улягутся. Как многодетная мамочка я пыталась уложить внутри себя пирожки. Мысленно пела им колыбельную. Но они не собирались укладываться.
Часы пробили полночь.
Письмо!!! напомнила я очень настойчиво. Желудок угрожающе заурчал в подтверждении серьезности моих намерений.
Ну давайте его сюда! протянула руку бабушка. Ой! Очков-то нет!
Дорогая бабушка! прочитала я, глядя на умилительные детские каракули. Я так по тебе скучаю. Это я разбил твою любимую вазу. И поэтому ты заболела
Это был так трогательно, что я едва не заплакала.
Дедушка сказал, что ты на небесах. А я смотрел на небо. И тебя там не видел. Дедушка сказал, что ты высоко-высоко. И заплакал. Он по тебе очень скучает. Он не разрешил трогать твою кружку, из которой ты пила лекарства. Он поставил ее в сервант. Рядом с твоей фотографией. Дедушка стал каким-то грустным. Он часто сидит на скамейке возле дома и вздыхает. Деда стал совсем стареньким. Он постоянно повторяет, что нужно спросить бабушку. Когда что-то потерял. Так говорит мама. Она сказала, что ему недолго осталось. Я спрашивал, что ему недолго осталось? Но она промолчала. Я очень скучаю по тебе. По твоим морщинкам. По фартуку в горошек. По пирожкам
В этот момент пирожки внутри меня заволновались, услышав про собрата по начинке. И попытались вылезти, чтобы тоже прочитать! Я сглотнула: «Сидите, где сидите!».
Дедушка сохранил твои очки. Они лежат рядом с его кроватью и таблетками. А я помню, как мы с тобой пылесосили ковер. У меня четверка по математике и географии. Остальные пятерки. Я приготовил тебе подарок на день рождения. Рисовал открытку. Мама увидела и расплакалась. Она ушла плакать на кухню, у меня даже голос сорвался. А из конверта вывалился корявый рисунок. Я люблю тебя, ба. И дарю тебе открытку. Прости, что однажды нажаловался на тебя маме. И что не хотел ехать к тебе на лето. Потому что не хотел расставаться с друзьями.
Я посмотрела на бабушку с глазами полными слез. А потом протянула ей письмо вместе с рисунком.
Я думала, уже забыли бабушку, вздохнула она, прижимая письмо к груди. При жизни забывали, так хоть сейчас помнят. Даже позвонить забывали. А я сидела возле телефона, никуда не ходила. Ни на почту, ни в больницу. Ждала, что позвонят. Беспокоилась! Спасибо за письмо!
Ее губы дрожали. Она утирала слезы, стекающие по морщинкам.
Надо будет деду сказать, где я варенье поставила! смахнула слезы бабушка. Она достала потрепанную косметичку и стала ярко красить губы. Ладно, попозже! У них сейчас сколько времени?
Я пожала плечами.
Ты же не думаешь, что я явлюсь к нему во сне, как бледное привидение? заметила бабушка. Барсик, ты не помнишь, куда бабушка дела платье для снов? И календарик с лунными днями?
Ррр! послышалось из-под стола.
Барсик, иди сюда! Иди сюда, котик мой! Бабушка тебе рыбки положит! бабушка встала и почесала к шкафу.
О, значит, это кот!
Газетка прошуршала на пол. Из-под стола вылезло огромное, жуткое чудовище со светящимися глазами. Оно напоминало чупакабру. Огромные зубища намекали на то, что не ватрушками едиными
А! открыла я рот, чувствуя, что сейчас отложу пирожки прямо здесь.
Барсик, погладила бабушка эту жуткую тварь. Кушай, Барсик! Бабушка еще даст! Но попозжа
Бабушка уселась в кресло, а Барсик заскочил к ней на колени.
Ну, помурчи, умилительно вздохнула бабушка, пока тварь ходила по ней, впиваясь когтями в обивку кресла. Ну, бодун! Ай-да шалун! Да, полечи бабушке ножку! А то у бабушки ножка болит!
Глава пятая. Мама не разрешала открывать дверь незнакомцам!
Кажется, пирожки запаниковали раньше меня. Они все заспешили к выходу. «Эп!», открыла я рот, пытаясь придумать свои последний слова. Так, чтобы эпично и глубокомысленно. А не просто вякнуть: «Аааа! Ыыыы!».
Барсик у меня хороший! Он очень людей любит! чесала бабушка лысый «паспортный стол». Светящиеся глаза обещали мне вечную прописку. Вот кто стучится первый бежит!
Ага
А еще у него, кажется лишай и глисты! Никак вывести не могу! погладила подслеповатая бабушка внушительную проплешину. Все лекарства перепробовала! И мазала, и терла, и свечки эти дорогущие ему в попу вставляла! Ничего не помогает! Вон горчичник делала. Мне горчичники всегда от всего помогали! Чуть что горчичник! И никаких проблем! Деду помогали!
Бабушка вздохнула, а Барсик соскочил на пол, снова направляясь к газетке.