Самсоновы последние два дня зачистили ко мне, смеется он и садится за свой стол. Никита напротив, а я так и стою, не зная, куда себя деть. Они ведь и без меня поговорить могут?
Ты, наверное, неправильно понял Надю, сразу вступает в разговор Никита и поворачивает ко мне лицо: Сядь.
Присаживаюсь на диванчик и жду решение с олимпа. Плохо, конечно, быть зависимой от таких людей и их желаний. Но я правда хочу здесь остаться.
Думаешь, начал жаловаться на слух и прослушал угрозу тобой?
Даже так? смеется Никита и мне на душе сразу хорошо становится. Как же мне нравится слышать его смех. Громкий. Задористый. Он патокой по моим венам разливается. Именно этот смех пленил меня несколько месяцев назад, помимо всего прочего. Но стоит Никите заметить мою невольную улыбку, как она тут же прячется за нечитаемой маской. Ну можешь не беспокоиться. Твой отель будет стоять на твоей незаконной земле, сколько угодно. Ты с Максом давно общался? Они совсем пропали с радаров.
Не хотят вмешиваться в политику, пожимает плечами Марат, а мне становится интересно, что еще за Макс. И почему, общаясь с Никитой, он не имеет отношения к политике. Особенно интересно, как сгорбилась спина Никиты при упоминании этого человека.
К тебе его негатив не относится. Это все твой отец
Да ясное дело, Никита снова кидает на меня взгляд. Алену верни на прежнее место и ни о каком Питере не может быть и речи.
Но я был уверен, что Алена сама хочет
Женщины так не постоянны. Но давай мы спросим у нее.
А давай ты не будешь говорить обо мне как об отсталом в развитии ребенке. Спасибо, Марат. Я вернусь к работе прямо сейчас.
Да уж. Там эти иностранцы, как с ума посходили. Ты не будешь выступать на конференции? спрашивает он Никиту, но тот отмахивается.
Нет. С финансами у меня беда. Я все время вкладываю не в то, смотрит он на меня. Сволочь.
Наклоняю голову на бок, взглядом опаляя его наглость.
Он наверняка вспоминает сумму, которую он на меня потратил в Амстердаме. Я на утро все вернула, когда выяснила, что за русский передо мной. Когда узнала в незнакомце того, кого так долго любила. Никита тогда собрал раскиданные в порыве безумия и стыда деньги и поехал меня искать.
И спасибо ему за это, но он все равно потратил не такие астрономические деньги, как Роберто.
И именно на этой мысли открывается дверь, в проем которой залетает собственной персоной тот самый Роберто.
Срочно уволить! Я забирать Лину с собой! кричит на ломаном русском голландец, а я перевожу испуганный взгляд на Никиту. Но больше меня интересует то, как меня назвали. Последнее, чего я хочу, чтобы Марат Александрович узнал хоть что-то о моем прошлом.
Какая Лина? не понимает Марат, но Никита резко загораживает меня, и Роберто неловко смеется, хотя я почти слышу рычание.
Это мы так тебя разыграть решили
А в чем был розыгрыш? интересуется начальник, пока Никита уже буквально выталкивает Роберто, а я, нервно смеясь, закрываю за нами двери. Пару секунд наблюдаю за открытым ртом Марата. Но лучше пусть думает, что мы идиоты, чем знает правду.
Никита толкает Роберто к стене и говорит с ним по-английски. Довольно неясно, ибо его нервы уже на пределе.
Кто ты, бля, такой и что тебе нужно
Я приехал за Линой отвечает тот.
Ах, за Линой, дергает Никита бледного голландца и бьет его затылком о стену. Жестко так.
Лина мертва. И тебе это надо уяснить. Иначе твое хилое тело тоже внезапно пропадет
Роберто начинает потеть, скашивает на меня взгляд. А я что? А я все еще с коробкой. И произношу по-голландски.
Я больше не проститутка. Вам лучше уехать.
Голландец поджимает губы, отталкивает Никиту и оправляет свой светлый пиджакГде-то я видела этот оттенок.
Пусть эта русская обезьяна говорит, что хочет, но завтра я вернусь.
Зачем? почти открываю рот от шока. Да что ж меня одни бараны окружают?
Хватит болтать! орет Никита, и тут дверь открывается, и выглядывает Марат, а я начинаю чувствовать себя актрисой второсортной комедии.
Роберто уходит, бросая недовольный взгляд на Никиту, и смачно выругиваясь. Марат дергает одной бровью в удивлении, а Никита забирает у меня коробку и почти спокойно спрашивает:
Где твой кабинет?
Я иду его показывать, всю дорогу думая, зачем Роберто снова со мной встречаться. Ему ясно дали понять, что я больше не продаюсь, да и его перемещения Никита явно будет фиксировать.
Он, конечно, богатый, но у него нет защиты от Самсоновых, которые, похоже, считают себя чуть ли не королями жизни.
Все за всех решать это в их стиле.
Стоит закрыть дверь моего кабинета, Никита тут же повторяет приём «Роберто». Только если затылок того был вбит в стену. Мой удар смягчила крупная ладонь.
Но губы не нежные. Наоборот, кажется, что он меня наказывает, снова и снова жаля языком. Снова и снова кусая губы, пока его руки уже начинают жить своей жизнью, буквально пытаясь содрать с меня кожу. Я же отвечаю, руками его плечи сжимаю, в рот хнычу. Пытаюсь найти в себе хоть каплю сил отказать. Но как же мне этого не хватает. Силы, грубой, порой непозволительно пошлой. Тела, наглого напора. И просто возможности не думать. Просто задыхаться и ощущать каждой клеточкой любимого мужчину.
Никита, давай же думай, Алена. У тебя мало времени, потому что его ушлые пальцы уже дергают пуговицу джинс, а твои груди и того прочего оголены, чтобы он совершал порочное волшебство с их вершинами. Никита, ты только что вернул Вернул мне работу, чтобы меня уволили?
Давлю в себе похоть и стискиваю ноги, между которыми потоп.
Оправляю футболку, пока Никита проводит трясущейся рукой по влажным волосам, часто дыша.
Что еще сказал этот урод? требует он ответа.
Назвал тебя русской обезьяной
Какого хрена он приперся!? Откуда вообще знает, что ты здесь?! Может, ты ему сама позвонила? Пожаловаться на нелегкие трудовые будни?
Что за бред?! Зачем я буду звонить тому, кто напомнил мне о прошлом.
Тогда какого хрена, Алена!?
Я не знаю! Не знаю! Он появился неделю назад, сейчас снова здесь, что ты от меня хочешь? Как я могла это предвидеть?
Я хочу, чтобы, как только он снова появится, ты звонила мне, требует Никита, впиваясь взглядом до того сильно, как пальцами в плечи.
А может сразу твоей жене? охлаждаю его пыл, и он действительно перестает прижиматься
Тебе нравится меня изводить? Что ты о ней вечно вспоминаешь? Это часть жизни никак тебя не касается.
Просто отлично.
В таком случае моя жизнь не касается тебя! Не следи за мной! Не названивай! Забудь обо мне!
А кто мне записку написал? язвит, скотина. Если бы ты не хотела меня, ты бы уехала в другой город. Но ты осталась здесь Так что не проси меня о невозможном, потому что каждую секунду каждого дня я борюсь с желанием отправиться к тебе и поиметь, чтобы ты прекратила строить из себя недотрогу!
У меня нет квартир нигде кроме этого города. Так что не надо мне приписывать лишнегои не надо связывать похоть, которую ты умело вызываешь, и здравый смысл. Я нахлебалась дерьма и больше жрать его не намерена! Я не буду твоей любовницей!
Никита еще что-то хочет сказать, но дверь с треском открывается. И ровно так, чтобы ударить Никиту.
В кабинет влетает Вика и сразу бросается ко мне.
Ну что, помог этот охламон?
Этого охламона пытаются сегодня убить. Ты знала про голландца?
Все, спасибо, помог, вали, сразу говорит Вика, загораживая меня, упирая руки в бока и смотря на Никиту, потирающего ушибленное на голове место.
Он переводит взгляд, и я усилием воли абстрагируюсь ото всех болезненно сладких чувств, что меня обуревают рядом с ним, и повторяю слова Вики.
Спасибо, что помог. Уходи. Пока тебе еще что-нибудь не отбили.
Он кивает, хотя в глазах пляшут черти, и напоминает:
Звони сразу, если он будет тебя донимать. Не бери на себя ответственность за жизнь человека.
Вика закрывает за ним дверь и выдыхает:
Ну и урод
Ты поэтому ему позвонила?
Тебе не вызвать во мне совесть. Я всегда адекватно оцениваю свои поступки. И тебе пора поступать так же
О чем ты? невольно теряюсь
О твоем размазанном по всему лицу блеске для губ Пора отпустить Никиту.
Как бы мне этого хотелось. Но сложность в том, что мысли о Никите не покидали меня с самого детства, потом он открыл для меня радости секса, а его мне сейчас очень не хватает. Это, не говоря о том, что я жду от него ребенка
Алена
Если ты не будешь его вызывать каждый раз, когда что-то случается, то, возможно, у меня получится, пожимаю я плечами и иду вытираться влажными салфетками. А потом поворачиваюсь к этой фурии и напоминаю: У нас там конференция. Может, пойдем поработаем?
И именно это помогает мне не думать о Никите. Настолько, что, когда он появляется у меня тем же вечером в подъезде, я снова бью его между ног. Чисто на инстинктах А что еще мне было делать, когда какой-то хрен хватает меня в темноте.
Ты меня убить решила? шипит он, и я свечу телефоном, но не на Никиту, а на разбитую лампочку.
А ты, судя по всему, меня изнасиловать? смеюсь и хочу мимо пройти, уже даже ключи в дверь вставляю, а затем слышу стон.
Меня пронзает чувство вины. Незаслуженное, но такое острое, что я поворачиваюсь посмотреть на Никиту. Он уже на коленях и держит руки в паху, часто-часто дыша.
Неужели так больно?
Никита?
Заткнись, пока не обматерил. И не звонил я, потому что не смог бы держаться на расстоянии.
Ну здесь я могу поверить. А вот могу ли поверить в его боль, такую, что он даже разогнуться не может? Не знаю.
Лед принести? спрашиваю, протяжно вздыхая.
Если не жалко, стонет он, и я захожу внутрь, оставляя дверь открытой. А когда иду к холодильнику, наблюдаю за тем, как Никита появляется в квартире. Сначала голова, затем все остальное.
Да, Боже мой, неужели отвалился?
Достаю лед и несу к дивану, где и расположился Никита, все еще постанывая и держась за причинное место.
Может, врача вызвать?
Мне кажется, там кровь идет, выдыхает он, а меня страх берет. Я опускаюсь на колени, привычными движениями расстегиваю ремень на брюках, молнию. И страшась, что сделала любимого кастратом, стягиваю чистое белье. Но стоит мне увидеть вполне себе здоровый возбужденный орган, меня гнев охватывает. Я поднимаю голову и натыкаюсь на ухмылку.
Скотина!
Хочу в сторону рвануть, но Никита оказывается быстрее, и я с визгом лечу на диван. И только собираюсь подняться, как он оказывается сверху.
Лжец! Придурок! Урод! Слезь с меня!
Алена, уже бесится Никита. Понимает, что не шучу. Надо просто подождать. Я разведусь
И этот дебильный глагол у меня уже в печенках сидит. Я подрываюсь, встаю, открываю дверь и ору:
Так разведись! Разведись, Никита! И без свидетельства о разводе не приближайся, иначе я уеду! Или лучше другого мужика найду! Свободного!
Он словно язык проглатывает. А я только сейчас понимаю, что так и стою голая. Никита усилием воли поднимает голову от моей груди.
Я разведусь. Но и держаться подальше не буду А знаешь, почему, моя девочка? Потому что ты сама этого не хочешь. Знаешь, почему я женился? Потому что тебе сейчас на хрен не нужно внимание. Потому что ты не готова стать женой политика. Каждый раз оглядываться на прошлое. Я думаю о тебе. Хочу, чтобы ты жить нормально начала, никому ничем не обязанная. Но это не значит, что я про тебя забыл, Алена. Ты в мозгах так глубоко, бьет он себя по голове, что можно только лоботомией избавиться. Но я не хочу избавляться. И ты этого не хочешь. Поэтому живи пока, но даже не думай о ком-то другом. Удавлю любого, потому что моя ты. Моя!
Застегнув ширинку, он кидает на мое тело последний взгляд и уходит, а я прикладываю руки к животу и пытаюсь осознать сказанное. Но, кажется, проще просто не думать и лечь спать. Но перед этим обязательно в блокнотике день красным отметить.
Первый толчок малыша.
Глава 13. Никита
Выхожу из подъезда любимой и вместо того, чтобы сразу к своей иномарке направиться, скуриваю сигарету. Но от этой дряни только хуже становится. И я как запойный старик стою и пытаюсь откашляться, пока в голове плывет, а руки все еще дрожат.
Если бы Алена была вином, меня бы точно привлекли к ответственности за превышение допустимой нормы алкоголя в крови. Потому что она пьянит так, что никакого вина не надо. Дурит голову, завлекает сладким голосом, идеальным телом и умением быть недотрогой ровно до определенного момента. И стоит этот рубеж перейти, как Алена превращается в истинную распутницу, умеющую любыми частями тела свести мужчину с ума.
И даже мысль о том, что теперь она может делать это с кем-то другим, приводит в лютое бешенство.
Удавлю, цежу сквозь зубы, сжимаю руки в кулаки и таки иду к машине. Но в голове крутятся мысли об этом иностранце, что назвал меня обезьяной.
Просто необходимо выяснить о нем все и напомнить, что немцам в Россию путь закрыт. Ну или кто он там. Еще днем дал задание своим парням собрать информацию. И пока ждал, так извел себя, что сам не понял, как оказался возле дома Алены.
Сейчас же предстояло вернуться к тому, о чем был мой сегодняшний головняк, хотя конец настойчиво напоминает о голоде, которому я его подвергаю. Но расположившись удобнее и поправив штаны, возвращаюсь к проблеме. И правда, которая была на планшете, просто убивала.
Этот придурок Роберто имел Алену. Не просто имел. Он был первым, кто стал ее полноценным любовником.
И что он хочет? Снова залезть к ней в трусы? На хрен он вообще в Россию приехал?
А самое главное, как попал именно в этот отель.
Путем недолгих размышлений, сделал еще два звонка и выяснил, что приехал некий Роберто к своему новому клиенту, который собирается инвестировать в европейский бизнес. Проще говоря, отмыть свои деньги, сделанные на взятках. И когда узнал имя клиента, долго не мог поверить в такое совпадение.
Мне до сих пор с трудом верилось, что спустя столько лет я смог случайно встретить Алену. Но столько случайностей на одну компанию общих знакомых это перебор. Отец Нади. У него что-то выяснять себе дороже. Тем более дочь свою он будет отстаивать до конца. Значит, пора напомнить женушке ее место в доме, а также сделать так, чтобы немца депортировали с отказом от любых поездок в Россию.
И именно в этот момент звонит телефон:
Ты забыл, да?
О чем? отвечаю жене, что чуть ли не ревет в трубку.
Странно, но это женское оружие на меня не действует. Мне скорее неприятно слушать женские истерики. Может быть, потому что у Алены за то короткое время, что я, по сути, держал ее шантажом и поджогом документов в сексуальном рабстве, никогда не плакала и не истерила. Даже сейчас ее слезы выглядят естественно, а повод для истерик всегда веский.
Здесь же Надя за три часа до ужина с родителями предупредила меня об этом, а сейчас ноет, что я забыл. Должен был бросить все свои дела, пусть даже работы они не касались, и отправиться на очередной праздник тщеславия? Мне этого и днем хватает. В моей партии собрались одни змеи, так и жаждущие друг на друга настучать. Так что битва за теплое место в госдуме будет жаркой. Если не смертельной.
Ты же знаешь, о чем! Мои родители ждали пол часа!
В следующий раз предупреждай за день, а не за два часа! У меня дела!
Какие дела?! Стоять под окнами своей дорогой Аленушки?!
Я сейчас не понял, даже дернулся, но врать не собираюсь. Врут, когда хотят оградить от правды, а мне насрать. Ты следишь за мной?
Заняться мне больше нечем, говорит она резко и отключается, а я вижу сбоку свет только что включившихся фар, а вскоре габариты отъезжавшей в темноте машины. Значит, следит. Дрянь. Спокойно нажимаю на блокировку экрана и шумно вздыхаю. Кого-то дома ждет скандал.