Я неслышными шагами приблизилась к буфету и наклонилась над вещами моего гостя, лежащими на полу. Вещей было совсем немного: прямой нож в простых кожаных ножнах и поясная сумочка хорошей работы. Небольшая: здесь мог бы, пожалуй, поместиться упитанный котёнок, но точно не взрослый кот. Я вспомнила, как в детстве упрашивала маменьку разрешить нам взять котёнка хотя бы от пухлой рыженькой Буфы, которая так хорошо прижилась при кухне. Увы, маменька была непреклонна. Приходилось втайне от неё спускаться в кухню, чтобы потискать пушистую тёплую кошку. Сюзи один раз заснула с Буфой в обнимку, прислонившись к печке, и, когда её нашли, вышел знатный скандал. Если бы не дядя
Интересно, а у Лера была кошка? Брат? Семья? Что заставило его воровать, бежать и прятаться?
Я машинально погладила сумочку, на миг и впрямь представив, что под рукой греется пушистый котёнок. И внезапно нащупала что-то округлое и твёрдое.
Дальше мои пальцы действовали совершенно самостоятельно. Медленно, чтобы не звякнул металл, я расстегнула застёжку, вторую и с нетерпением откинула кожаную крышку-клапан.
И обомлела.
Лер не шутил про княжеские драгоценности. Уж если что, он скорее преуменьшил.
Тиара князей Монтерских, которую мне предстояло надеть после совершеннолетия, выглядела скромно и бледно по сравнению с обручем-диадемой, который оказался в моих руках.
Два луча из сияющей платины струились навстречу друг другу, встречаясь на середине лба и окружая тонкий каплеобразный сапфир, похожий на кусочек ночного неба. Тонкая гравировка блеснула в пламени камина, и я заметила веер крошечных бриллиантов, искусно спрятанных среди рукотворной листвы у висков.
Я застыла, любуясь этой красотой. Очень хотелось её примерить, но я боялась, что уже не смогу её снять. От неё пахло солнцем и луной, летом и лесом и необыкновенным искусством мастеров, создавших и оправу для сапфира, и невидимые искры бриллиантовой росы на листьях. Руки перебирали прохладный металл, но я видела солнце, сияющее сквозь листву дубовой рощи, жёлуди на ветвях, росу на утренней траве
«И прочую романтическую муть, ехидно произнёс в моей голове голос раненого гостя. Это же платина и сапфиры, глупая девчонка. Сумасшедшие деньги, если найти правильного заказчика».
Я вздрогнула и бросила взгляд на кровать, но мой ночной гость по-прежнему спал, раненый и обессиленный. Вот только сейчас я знала о нём значительно больше, чем пять минут назад. У кого же Лер украл этот обруч? Такая красота не продаётся в ювелирных лавках. Это чья-то семейная реликвия но чья?
Увы, я не знала. Сюзи разбиралась в подобных вещах куда лучше меня, запоминая даже самые мелкие детали на портретах. Я же предпочитала помнить лица и привычки, но мало кого знала, кроме ближайших соседей. Впрочем, оно и к лучшему: не нужно давать от ворот поворот оскорблённому барону, а то и герцогу. Нежеланные брачные предложения куда опаснее украденных диадем.
Но и краденые семейные реликвии могут принести вору и его сообщникам много неприятностей. Вплоть до отрубленной головы.
Я быстро, дрожащими руками принялась убирать украшение обратно. В мешочке ещё был кошелёк с деньгами, но я едва его заметила. Справившись с застёжками, я бросила сверху ворох скомканных грязных повязок и отпрянула от них, словно от ядовитого куста, ощетинившегося колючками. Хватит с меня чужих тайн.
Я достала горшок со щами и щербатую глиняную миску. Ужасно хотелось есть, а позавтракать так и не получилось.
Лер вдруг резко дёрнулся и коротко застонал, не открывая глаз. Кажется, ему снилось что-то неприятное.
Лер! негромко позвала я.
Он не слышал. Здоровое плечо резко дёрнулось, сбивая в сторону плед.
Никогда не женюсь, слетел с его губ хриплый шёпот. И ты меня не заставишь.
Да я как-то и не очень собиралась, ошеломлённо сказала я. И вообще, я почётная дочь дровосека, моё дело топор.
Лер не слышал. И, кажется, у него начинался жар.
Я взяла склянку с противолихорадочным отваром и отставила в сторону. В таком состоянии Лер просто её разольёт.
Вместо этого я осторожно подошла к краю кровати и села рядом на корточки.
На ком тебя собираются женить? тихонько поинтересовалась я. Эй?
Королевские невесты, хриплый шёпот едва можно было различить. Перепуганные глупые ни одна из них
Да, мы такие, со вздохом сказала я. Хотя кое-кого за такие слова можно бы и в угол. В королевский.
С губ Лера сорвался хриплый смешок. Глаза его закатились: он не говорил со мной, но видел кого-то ещё.
Я никогда не мог понять, что ты на самом деле думаешь, прошептал он. Так глупо правда? Может быть, мы смогли бы не ненавидеть друг друга но твоя мать никогда бы этого не допустила.
Я склонилась над Лером. Что это ещё за семейные тайны? И не королевского двора ли они касаются?
Впрочем, вряд ли Лер говорит о королеве-матери. Скорее всего, это уже у меня фантазия разыгралась.
Но уточнить у Лера я не могла. С его губ слетали слова, с каждым разом всё более бессвязные. Лоб становился всё жарче, а влажную ткань, смоченную в отваре телассы, Лер просто отшвырнул прочь, резко дёрнув головой.
Я не умру, различила я напоследок. И когда-нибудь я получу свободу.
Наконец он затих. Я вздохнула с облечением и медленно, по капле, влила в его рот жаропонижающий отвар.
А потом поднялась с корточек и села на самый край кровати. Вздохнув, откинула одеяло и занялась повязками. Королевская трава всё-таки помогла: воспаление явно начало уменьшаться, и кровь больше не текла. Я вновь смочила раны отваром телассы, с грустью думая, что, наверное, легенда про королевскую траву так и осталась легендой, иначе Лер уже встал бы на ноги.
Надо было звать сюда древнего короля, пробормотала я, закончив с повязками. Или хотя бы какого-нибудь завалящего принца, грязного и нечёсаного. Возложил бы он на тебя свои королевские лапы, ты бы вмиг и исцелился.
Скорее уж, сразу бы отдал концы, хрипло прошептал Лер.
Его ресницы дрогнули. В пламени камина Лер был похож на ожившего мертвеца, готового вцепиться в горло непорочной девы. Но непорочная дева была согласна и на это. Лишь бы мертвец осмысленно вспомнил, кто он, где он и где здесь ближайшее кладбище.
Ну наконец-то ты пришёл в себя, проворчала я вслух. Я уже собралась послать за гробовщиком.
Лер закашлялся.
Долго же ему придётся сюда добираться, выдавил он. Я видел карту: отсюда до герцогства и то быстрее доехать, чем до ваших, с позволения сказать, деревень.
А ты, часом, не в герцогство Рист собирался? невинно заметила я. Тут твои преследователи проходили мимо, так они именно так и подумали.
Лер рывком попытался приподняться, но я удержала его ладонью.
Где они?!
Оставили подзатыльников к чаю и поскакали себе дальше, невозмутимо сказала я. Ну, и ещё напугали меня до полусмерти в лесу, сказав, что тебя ищут по поручению королевского двора. Но это дело житейское, правда? Королём больше, королём меньше, подумаешь. Лес-то, чай, немаленький.
Лер заморгал, глядя на меня как на сумасшедшую. Поднёс здоровую руку к виску и нахмурился, словно прислушивался к чему-то, но никак не мог услышать.
Всё в порядке? спросила я.
Лер выразительно посмотрел на меня.
В полном, саркастически произнёс он. Прямо-таки замечательно себя чувствую. Сейчас взлечу с кровати птицей он закашлялся, и убегу в закат.
Уковыляешь, ты хочешь сказать, хмыкнула я.
Поднятая бровь была мне ответом. Сейчас Лер походил не на беспомощного пациента, а на вельможу, небрежно раскинувшегося в алькове.
Уж точно не останусь составлять тебе компанию. Так что там тебе сказали о королевском дворе?
В его голосе не мелькнуло ни тревоги, ни нетерпения. Словно и впрямь неторопливый разговор за чаем.
Ничего, хотя я их спрашивала, пожала я плечами. Лишь сказали, что ты вор, и очень опасный. А заодно упомянули, что если я солгу, меня ждёт королевское правосудие. Я выделила голосом слово «королевское». Потому что принц Сизмунд распознает любую ложь.
Врут, фыркнул Лер. Вот его дед владел даром королей по-настоящему, да и отец знал, когда ему врут. А Сизмунд пустышка. Даже если ты каким-то чудом окажешься в его присутствии, он ничего не узнает, если сама не расскажешь.
Откуда ты знаешь? быстро спросила я.
Короткая усмешка.
Слухами земля полнится.
Тогда и остальное, что говорят о нём, правда? негромко спросила я. Что он не очень-то добр к своим молодым гостьям и будущим королевским невестам стоило бы поостеречься?
Лер остро взглянул на меня.
Может быть. Прямого насилия от Сизмунда бояться не стоит, но у него есть приближённые, а королева-мать к их шалостям относится снисходительно. И репутацию при королевском дворе сберечь сложно. Но говорить о Сизмунде, он поморщился, я не хочу. Что ещё тебе сказали?
Я заколебалась.
Ещё упомянули, что поймали твоего коня.
То есть Астер цел? Глаза Лера вспыхнули. Хоть какие-то хорошие новости.
Тебя ищут, с нажимом сказала я. И лучше бы тебе рассказать мне правду.
Лер криво усмехнулся, обводя взглядом избушку.
Уверена? Я вот смотрю на тебя и знаю, что тебе не хочется ничего знать. Ты бы с радостью меня спровадила, успокоила бы себя мыслью, что я лишь очередной воришка, и осталась бы тут, в своей избушке, у грязного камина без единой пары запасных штанов. Кстати, неплохие лодыжки.
Его взгляд бесцеремонно скользнул по подолу моего слишком короткого платья ниже, ощупывая мои ноги. Я вспыхнула.
Ах ты!..
Я, самодовольно согласился Лер. Кстати, а почему ты им меня не выдала?
Я хотела ответить, но запнулась. Честно говоря, я сама не была уверена почему. Чтобы было с кем пикироваться у камина? Потому что вшестером на одного нечестно? Других причин почему-то в голову не приходило. Разум молчал, кроме разве что внутреннего голоса, который орал во всё горло: «Обмануть королевских ищеек? Да ты вообще с ума сошла!»
Могла бы выдать, наверное, помолчав, сказала я. Но они переворошили бы всё тут, и пришлось бы собирать все травы заново. Да и уборку я не люблю.
Лер с иронией усмехнулся.
Да уж. В моих по спальне тоже постоянный беспорядок. Понятия не имею, откуда берутся все эти сладости под кроватью.
Я вспомнила, как таскала кусочки шоколада со стола для Сюзи и как мы делили их в темноте спальни, и не сдержала улыбки.
Магия, не иначе, серьёзно сказала я. Хм а что ты хотел сказать вместо «спальни»? Мне показалось, что-то интересное.
Лер резко замолчал, словно сказал лишнего. Коснулся виска и вновь пристально посмотрел на меня, но теперь его взгляд прояснился. Кажется, он и впрямь почувствовал себя лучше.
Ужасно пить хочется, хрипло прошептал он.
Я налила воды в кружку.
Осторожнее, предупредила я. Тебе сейчас лучше пить понемногу.
Знаю, шёпотом выдавил он.
Я подсела поближе и поднесла кружку ко рту раненого, чувствуя жар мужского тела сквозь тонкое одеяло. Вдруг ужасно захотелось прилечь и устроиться рядом. Глаза закрывались от усталости, а тут ещё и украденная диадема и зачем я только полезла в его вещи?
Внезапно Лер резко оттолкнул от себя воду. Кружка с дребезжанием покатилась по полу.
Убери, прошипел он. И убирайся сама. Хочешь выкини меня за дверь, мне плевать.
Он откинулся на подушку: похоже, эта вспышка ярости его добила.
Я уставилась на него. Что это за приступ высочайшего гнева?
Ты что? только и вырвалось у меня.
Вместо ответа взгляд Лера, холодный и гневный, метнулся в угол, к груде грязных повязок, под которой лежал мешочек с диадемой. А потом вновь вернулся ко мне.
Будешь отрицать? холодно спросил он.
Я моргнула. Как он узнал? Как он мог узнать?
Ты же спал, прошептала я, не осознавая, что выдала себя.
Холодный взгляд сделался ледяным.
Я спал. А ты, по-видимому, нет.
Мне стоило труда не отвести взгляд. Раньше на меня так не смотрел никто. Дядя никогда не позволял себе повышать голос (даже на папеньку, хотя тот, на мой взгляд, заслуживал, особенно когда напивался выше глаз). Маменька, конечно, могла дойти и до визга, но я привыкла пропускать монологи о её «бедных нервах» мимо ушей.
А сейчас я и впрямь почувствовала себя нашкодившей дочкой дровосека. На миг. На один миг, но этот миг мне крайне не понравился.
Я выпрямилась и встала с кровати, подняв с пола кружку.
Я понятия не имею, о чём ты, отчётливо произнесла я, возвращаясь к роли хозяйки. Твои вещи в целости и сохранности, и я не хочу больше говорить на эту тему. Мы поняли друг друга?
Лер минуту глядел на меня. А потом на его губах появилась кривая усмешка.
Вот как, значит, произнёс он. И часто ты врёшь своим близким? Если, конечно, у тебя они есть, эти близкие.
Можно подумать, тебя это касается, огрызнулась я.
На этот раз его усмешка была полна горечи.
Больше, чем ты можешь себе вообразить.
В комнате воцарилась негодующая тишина.
Ты тоже солгал, с горечью сказала я. Ты сказал, что эта вещь принадлежит тебе, но очевидно же, что это не так.
Лер молчал. Так, словно вообще не хотел со мной разговаривать.
Про себя я осознавала, что неправа. Кем бы ни был мой раненый гость, я решительно сказала ему, что не буду трогать его вещи, но нарушила своё слово. Я была виновата не только перед Лером, но и перед собой, перед родом князей Монтерских, и дядя бы этого не одобрил.
Но признавать свою вину я не собиралась.
Поэтому я круто развернулась, бросила сумку на стол, уселась на табурет и принялась сортировать травы. Остатки телассы нужно будет ещё правильно засушить. Слишком большой редкостью она была, чтобы позволить зря пропасть хоть одному листику.
Поверить не могу, что ты достала королевскую траву, голос Лера вдруг разрезал тишину. Уже не злой, просто усталый. Я не видел её много лет.
Не думаю, что она такая уж действенная, рассеянно отозвалась я. Да и в дядиных руках она приносила куда больше пользы, чем в моих.
В древности были монархи, которые могли исцелять своим прикосновением. Возможно, у твоего дяди в крови текли несколько капель крови древних королей. Лер хмыкнул. Вдруг в ваши лесные края сто лет назад забредал переодетый принц?
Вот уж кого нам не хватало, так это переодетых принцев, проворчала я, раскладывая травы. Давным-давно один из князей Монтерских женился на принцессе королевской крови, но об этом я упоминать не собиралась. Да и вообще это всё сказки.
Сказки или нет, в любом случае ты унаследовала лишь крохи. Лер поморщился, коснувшись плеча. До древних королей тебе далеко.
Вот к своим древним королям и обращайся, огрызнулась я. Лопату одолжить?
Не советую так шутить, голос Лера сделался холоднее.
Наши взгляды скрестились.
Что, выдашь меня его высочеству, когда тебя всё-таки к нему притащат? подняла бровь я.
Нет, устало сказал Лер. Но я бы на твоём месте держался от королевского двора подальше.
С чего бы мне? парировала я. Дочерей дровосеков в королевские невесты не зовут.
Что-то странное мелькнуло у Лера в глазах.
Ну-ну. Посмотрим, что скажут королевские целители, если узнают, что простая девчонка где-то собрала свежую телассу, да ещё и искусна в обращении с ней. Вряд ли тебя отпустят так просто.
Так всё-таки искусна или полная бестолочь? уточнила я. Ты уж определись.
Лер окинул взглядом мои пальцы, куда менее нежные, чем мне бы хотелось.
Не знаю, наконец сказал он. Но делиться твоим секретом с кем попало я бы не стал.
Дядя не зря запрещал мне говорить о королевской траве: он не очень-то любил королевский двор и принца Сизмунда в частности. Хоть дядя наверняка понимал, что целительские умения повысят мою ценность как невесты, он не желал, чтобы я оказалась чьей-то пленницей или племенной кобылой. Он хотел, чтобы я осталась в Монтере. И я, признаться, разделяла его мнение целиком и полностью.