Да, Сева?
Он с Мошкиным сидел на первой парте и о чём-то разговаривал. На нём светлый джемпер Кто в нашу школу ходит в джемпере? Себастьян, кто ж ещё.
Сверкнул на меня глазами серыми, и Мошкин тут же обернулся. Они замолчали.
Я бы Севе подмигнула, но в присутствии его друга не стала. Фыркнула и пошла к последним партам. Сашка не пришла Лядиной и Ложкиной не было. Тугара пропала с Трэшем. И Васин не маячил.
Прогульщики. Все, как и я.
Машка, а где все? спросила я у одноклассницы, которая перед алгеброй ногти красила.
Загребли в психушку, на полном серьёзе ответила она.
Меня забыли, устало вытащила из своей потёртой сумки тетрадь и учебник.
Урок начался. Первым делом долговязая математичка отметила, кого нет в классе. Оказалось, правда, что половина прогульщиков пошла на какую-то медкомиссию.
Я открыла общую тетрадь в самой середине. Там уже было несколько листов исписано одним словом. Я писала печатными буквами, письменными, разными шрифтами. Каллиграфии меня учил папа, говорил, что это развивает моторику и головной мозг. Для чего, забыл пояснить.
Ровным красивым почерком с вензелями я опять написала: «Одиночество». Хотела подчеркнуть, но под этим словом написала мелким шрифтом: «Основа моей жизни». Одиночество. Одиночество. Одиночество.
Я взяла простой карандаш, им стала писать это проклятое слово, которое так ярко отражало меня, как часть Вселенной. Уродливой, извращённой Вселенной, где я потеряла свою золотую медаль, где нет основы моей жизни, и я пропадаю, падаю куда-то в бездонную пустоту на дно маминой бутылки Мне лучше не быть Я никому не нужна, даже себе
Прозвенел звонок с урока, я закрыла тетрадь.
Сева, Леся, останьтесь, попросила математичка.
Я вздрогнула, и даже мурашки по телу пробежали. А при чём тут Сева? Это же я вроде ни хрена не делаю на уроках.
Застегнув спортивную сумку, нахохлившись, я встала у стола учителя, сунув руки в карманы.
И он встал рядом.
Высокий, сильный, красивый.
И весь такой приличный, что во мне проснулась совесть, подсказывающая, что лучше не крутить перед ним попой, не навязываться и не давать повода. Ведь мужчины народ конкретный, как завещала Ложка. Он поймёт неправильно, возьмёт меня за руку
Горячую руку.
У него такие длинные пальцы
Ладонь такая, что вся моя рука в ней спрячется. От него пахнет вкусно жвачкой и лосьоном для бритья. А ещё, когда потеет, мне не противно. Не знаю почему, просто я его воспринимаю таким, какой он есть.
Зачем хорошему парню плохая девчонка?
Я даже заигрывать не буду, пошёл он в свою чистенькую богатую семейку, к своим чистеньким богатеньким подружкам.
Сева, у тебя есть подружка? Какая-нибудь дочка банкира по интернету слюнки на тебя пускает. На тебя, Сева, многие смотрят с желанием. Потому что ты самый классный парень в этом посёлке. В этой стране, на этой планете и во всей моей Вселенной под названием: «Одиночество».
Леся, ты меня слышишь? Спросила училка.
Почти, отозвалась я.
Каждый день после уроков будешь заниматься с Севой. Вы будете делать домашнее задание. Севе автоматом ставлю по зачётам отлично, тебя вытягиваем на тот уровень, который ты можешь и должна держать!
А он после уроков в пустом классе не будет ко мне приставать? нагло поинтересовалась я. Бычков хмыкнул и запрокинул голову назад. Такой весь обалденный.
То есть я собиралась с ним поиграть, а сама взяла и втюрилась?
Только этого мне не хватало.
С влюблённой девушкой можно делать всё, что захочешь. Возьмёт потом и кинет, потому что на нём джемпер светлый и кроссы дорогие.
А то вы мою подругу в прошлом году оставили с носорогом С Мироном Корсаровым в классе, он её тут зажимал на парте, продолжила я.
Училка покраснела, с ужасом взглянула на меня.
Вообще в нашей школе практика обычная, что кто-то кого-то подтягивает. Учителя не справляются, поэтому скидывают на учеников часть проблем, обещая кучу ништяков.
Леся, вздохнула Ирина Борисовна. Я буду ставить тебе за домашние задания оценки в журнал. У тебя высокий уровень интеллекта. Ты можешь поступить в высшее учебное заведение.
И на что жить? хмыкнула я, глядя на неё испытующе.
Повышенная стипендия, она стала такой доброй. Лицо полное сочувствия.
Шесть тысяч? усмехнулась я. Не пробовали на шесть тысяч прожить? Ну да. Работать пойду
Она всё правильно говорит. Только я не хочу. Мне в январе восемнадцать лет, и я сваливаю из дома, куда глаза глядят. Я бы раньше убежала, но Жопа-Голова припугнула опекой. Но она дура. Я уже всё узнала. Я могу прямо сейчас устроиться на работу и подать иск на эмансипацию. И свобода! Одна проблема жильё. Где жить? С мамой алкоголичкой? Не вариант. Она угробила наш дом до такого состояния, что как только придут люди смотреть, как я живу, сразу заберут в детский дом. А я туда не поеду, я не ребёнок. Мне осталось всего ничего: три месяца. Поэтому я не полезу на рожон.
Хорошо, я согласна.
Сева?
Я согласен.
Объявляю вас мужем и женой.
Нет?
Зря.
Я отвернулась от них и пошла из класса.
****
Каморкина!
Сева редко повышал голос. Он у него низкий, хотя сам он высокий.
Я нехотя обернулась. В полупустой рекреации школы было вполне тихо. Стояли у окон какие-то носороги с девчонками из девятого класса. На нас внимания не обращали, там гормональный всплеск в любовном русле.
Чего надо, Бычков? я сделала скучающий вид и посмотрела ему в лицо. Надо его сфотографировать, чтобы остался на память такой красивый.
Домашку делать, он развёл руками, словно удивлён.
Ещё обществознание.
Отменили, заболела училка.
Что так хочется на халяву тесты получить? зло усмехнулась я.
Конечно, пожал он широкими плечами.
Насмехался.
Ему не нужно со мной оставаться после уроков, потому что я плохо учусь. Ему выгодно.
Так неприятно стало. Никому, конечно, не скажу, но я хотела бы Чтобы он просто так со мной общался. Чтобы за ручку по школе А не потому что выгодно.
И не нужен он мне! Не буду с ним заигрывать! Бесит!
Что вылупился? зашипела я. Что смотришь? Вали в свою квартирку к своему оплаченному интернету и горячему ужину! Думаешь, я мелкая, грязная, нуждаюсь во всей этой фигне?! я указала на кабинет алгебры. Думаешь, весело так проведёшь время?
Ты не знаешь, о чём я думаю, спокойно заявил Сева.
И о чём же ты думаешь? сложила руки на груди и нагло смерила его взглядом. О чём может думать парень в светлом джемпере, когда смотрит на девчонку в чёрном потрёпанном спортивном костюме, у которой дырки на кедах? Что я грязь? Что я дочь алкоголички, которая будет тебе благодарна за уделённое вашей светлостью время?
Нет, он не улыбался, смотрел на меня пристально. Я думаю о том, что год назад ты меня на олимпиаде по алгебре уделала.
Я резко увела взгляд в пол. Тогда было совсем другое время. Другая Леся
У него были красивые кроссы на ногах. Чистые брюки
Я даже рядом не хотела с ним стоять. Мы настолько разные, что за ручку по школе не получится.
Хотела съязвить, не смогла. Отвернулась и ушла.
Девочкам нравятся хулиганы. Мы, конечно, ошибаемся, думая, что бандит или хулиган это сил и, защита. Я ведь тоже подумала, что Химер сможет меня защитить от матери и её собутыльников. На поверке оказалось, что чем аморальнее парень, тем страшнее существование с ним. То, что я не пью, не курю и не вступаю в интимную связь, остатки папиного воспитания. Но время диктует своё, и совсем скоро я стану очень плохой девочкой, потому что нельзя быть такой бесконечно одинокой.
Ещё девочки любят убогих и дурных. С убогими рождается приятная женскому сердцу жалость, и хочется заботиться о ком-нибудь и нянчиться с ним, а с дурными всегда весело. И в том, и другом случае девочки вскоре устают и разочаровываются в жизни.
Девочкам редко нравятся спокойные, добрые и умные парни, потому что не соответствует это возрастным запросам, где жизнь должна бить ключом.
А я хотела.
Тишины, покоя и любви.
Мне моя бешеная жизнь не нравилась.
Накинув капюшон, я побежала по школьной дорожке, усыпанной жухлой листвой. Поздняя осень уже утратила торжественные и яркие краски. Не осталось на деревьях золотой и багряной листвы. После обеда подмораживало.
А за школьной оградой хвойный парк, а может быть, это лес на территории посёлка. Неширокая заасфальтированная дорожка, вся в колдобинах, укрыта тенью раскидистых деревьев. А здесь, как говорится, зимой и летом одна картина. Сосны восхитительно пахли, стояли тёмно и светло-зелёные. Но создавали мрачную атмосферу, потому что лесок глухой, дремучий, и что там, в глубине, творится, только токсикоманы знают.
Идти до дома недалеко, поэтому я не спешила и строила планы на вечер.
Чем займусь?
Пожалуй, я сделаю домашку по алгебре. Так, чтобы Сева удивился. Как я без его интеллигентных соплей обошлась.
Глупость.
Но я почему-то за этот принцип хваталась, как за спасательный круг.
Что если попробовать и действительно оставаться в школе делать всю домашнюю работу? Меня там подкармливают, тепло, уютно. Там, на первом этаже, Трэш ремонт делает за деньги. Он на стенах рисует детские рисунки для будущего детского сада, который откроют при школе в следующем году.
Чем я хуже?
Рисовать я, правда, не умею, но штукатурить смогу. Помещение под садик подготавливают, и таким отстойным, как мы с Никитой Савиновым, всегда найдётся подработка.
Эта мысль тёплой волной меня обвила и заставила вздохнуть полной грудью. Я ведь не такая, как мамаша. Я смогу пережить плохой период. Папа, думаю, мной бы гордился.
Резкий свист, я даже испугалась, содрогнувшись всем телом.
Химер шёл мне навстречу по узкой школьной дорожке, расставив руки в стороны.
2
Химер, он же Серёжа Часов, старший брат моей подруги Любки Часовой. Это её третировали носороги, когда в девятом классе она осталась единственной девчонкой.
По девичьей, детско-юношеской сопливой фантазии остаться одной в толпе носорогов это так здорово и романтично! Столько внимание тебе одной. Только вот было Любе совсем невесело, потому что трое штанов попу от синяков не спасали, её постоянно щипали. Зажимали, домогались. Она никогда не красилась, одевалась как чучело на поле, а прохода всё равно не давали.
«А что такого?! кричала дура Лерка Ложкина. Девочки созданы для любви».
И завидовала Любе.
Если так посмотреть, то не для такой любви, которую все массово нам подсовывают, созданы девочки. Это настоящее насилие, после которого девочка резко портится и превращается в какую-нибудь Соньку Лядину.
Разве этого хочется?
Мне нет.
Я хочу, чтобы за ручку по школе и до конца дней вместе. Хочу тихо, скромно, без страстей и скандалов, я с маминой пьянкой насытилась этим добром.
Но куда ни сунься, «девушка-создана для любви» означает разврат.
До этой мысли я дозрела не сразу. Когда Химер вышел из тюрьмы и вернулся в посёлок, я хотела пойти именно по стандартному развитию сюжета. А когда нескольких носорогов из Любкиного класса увезла скорая, я влюбилась в такого геройского героя и защитника.
Химер гулял с одной бабой, избивал её, потом другую заводил. А я влюбленно на него смотрела и считала, что меня он точно бить не будет. Сказала ему, что хочу с верным мужчиной быть, и мне скоро восемнадцать.
Это был первый раз, когда Химер меня чуть силой не взял. Ещё я от него получила пару раз именно за то, что сопротивлялась.
Как же быстро ушла моя любовь. Прибавить к этому страшные истории его подружек, и я только окольными путями до школы и домой, на тусовках не бывала.
Встретить Химера на школьной дорожке было для меня настоящим кошмаром.
И если б он был трезвый, я бы ещё поговорила с ним издалека, но вид у него был бледный, а походка макаронной. Он долговязый, уродливый и нет нескольких зубов в улыбке. Бывало, он ездил в город, пропадая на несколько недель, потом возвращался с деньгами, красиво одетый. Первым делом он появлялся у меня, пытался соблазнять шмотками и сытой жизнью и, получив отказ, сваливал по девкам.
Так что с одеждой у него было всё в порядке. Шёл в осеннем пальто, джинсах и белой рубахе, что уже была заляпана.
Камора! Любовь моя! Иду тебя встречать со школы, детка!
Химер, не пугай меня! я стала пятиться назад.
Папочка с лаве приехал, пошли подарки распаковывать!
Я, вцепившись в свою сумку, рванула в обратном направлении со всех ног через ворота. Резко остановилась, потому что на пятачке у школы стояло трое одноклассников.
Сашка Верещагина от парней ничем не отличалась: она крепкая, с короткой стрижкой и морда кирпичом. Васин умиротворённый, словно дзен поймал. И Сева Бычков, уже приметивший взглядом меня, потом Химера.
Гражданин бывший уголовник, которому я не так давно пригрозила статьёй за связь с несовершеннолетней, подумал, что я одна у лесочка, и решил меня догнать.
Но ему наперерез кинулся Бычков. Рванул так резко, что я ахнула. Мигом оказался возле меня, я ничего сообразить не успела. Только испугалась ещё сильнее. Мозг не сразу сообразил от кого я бегу. Уже дёрнулась в сторону входа в школу, но Сева Руками горячими взял меня за плечо и медленно стал перемещать моё напряжённое тельце за свою широкую спину.
Химер тоже остановился. Он пьяно смеялся, чуть наклоняясь вперёд. Заметил Васина, и улыбка сползла с физиономии.
Тут нужно сказать пару слов о том, кто такой Лёша Васин. Его отец, бывший спецназовец, учился в нашей школе в своё время, и «Васин» стало почти именем нарицательным и означало что-то вроде «пришёл, увидел, навалял». И Лёха папину традицию продолжил. В свои семнадцать мог уложить толпу народа, потому что во время драк превращался в зверя. В такие моменты от него исходила дикая ярость. Все носороги его побаивались и не только они.
Было тихо. Мы все не двигались.
Стеклянными глазами Химер посмотрел на Севу. Пытался вспомнить или запомнить
Проводить? спросил Бычков.
Да, я тяжело дышала, посматривая на своего соседа-уголовника.
И Сева спокойно пошёл вперёд, отгораживая меня от Химера, который неожиданно кинулся на парня.
Я закричала. С ужасом смотрела, как пьяный мужик пытается справиться с подростком. Сева ему не уступал. Они натужно боролись.
Сева выше, он старался мужика оттолкнуть, но тот упорно лез в драку, и тогда мой одноклассник Тот самый, из приличной семьи, в светлом джемпере и отличной куртке-ветровке ударил Химера кулаком в лицо.
Пьяный Химер пошатнулся, стал грязно материться. Но опасаясь Васина, который мигом подлетел к нам, шарахнулся в сторону и, шатаясь, пошёл мимо пятачка по другой дорожке, что вела к многоэтажкам посёлка. Часов шёл, не оглядываясь, словно всё было по его плану Я замечала, что он всегда настаивал на нашей с ним любви, но не сильно. И в этот раз, нарвавшись на сопротивление, спокойно пошёл своей дорогой.
Сева встряхнул руку, которой ударил Химера.
Осторожней, сказал ему Васин, провожая карим взглядом уголовника, который время от времени сплёвывал кровь. Один раз не рассчитаешь силу, вырубишь или грохнешь.
Я вроде нежно, усмехнулся Сева и на меня искоса глянул.
Бычков улыбается. Зрелище крайне редкое, как снег в пустыне, и приблизительно такое же завораживающее.
Не реви, чуть слышно прошептал он.
Я даже не заметила, когда из глаз слёзы полились. Отвернулась от него сразу и вытерла всю влагу с лица.
Мы дружно двинулись в сторону школьной дорожки, окружённой соснами и елями.
Я не поднимала глаз, видела только Севкину обувь. Он ничего не говорил, шел неспешно.
Я думала, Химера в городе застрелили. Давно не было видно, опасливо шептала Сашка Верещагина, то и дело глядя назад. Принесло скотину. Опять весело на улице будет.