Хорошо, тогда забирай телефон. Но я домой поеду, решительно говорю.
Наши взгляды сталкиваются. Кажется, вот он, момент, когда мы оба вспоминаем, кто друг другу на самом деле. Далеко не друзья. Враги? Я считаю его таковым, и он это знает. Хотя сам меня, наверное, вообще не воспринимает всерьёз.
Сердце колотится где-то в горле, когда я вижу привычную усмешку Артёма.
Ценю твоё доверие, чуть подавшись вперёд, вкрадчиво проговаривает он.
Издевается, не иначе. Пугает, напоминает, что мой телефон в его руках, да ещё и без присмотра
Но я каким-то усилием выдерживаю взгляд. Вариант с тем, чтобы поехать к Артёму домой, мне нравится ещё меньше.
Скорее безразличие, пожимаю плечами. Даже если ты будешь там шариться, мне нет до этого дела. Входы в соцсети всё равно сорваны все, он новые пароли поставил. То же самое касается входов в банк, да почти всего, я тут только в сообщения могу заходить, ну или в свои фотки. А сообщения сейчас мало кто отправляет, когда мессенджеры есть.
Договорив, слегка сникаю. Эти мои пояснения, направленные больше самой себе, для успокоения, не особо утешают. Ведь я вообще ничего не соображаю в цифровом мире, да и разоблачив анонима, отец Артёма наверняка и доступ ко всему перечисленному получит.
Крысятничать не в моём стиле, расслабься, будто прочитав мои мысли, уверенно заявляет Воронцов. Вычислим недоумка, разберёмся с ним и поставим тебе надёжную защиту, вот и всё. Ну и ещё, скорее всего, заценю твои фоточки, как бы между прочим добавляет он, провокационно окидывая меня взглядом.
Я даже не реагирую. Пусть насмехается, сколько хочет, сейчас мне нет до этого дела. Хотя что-то в его взгляде меня немного волнует, непривычный какой-то блеск
Ну да ладно. В любом случае, я верю, что шариться по моему телефону Артём не будет. Во-первых, я вряд ли представляю для него серьёзный интерес, Воронцов это время лучше на тусовки потратит. А во-вторых, «крысятничество» действительно не в его стиле. Вот не знаю, как, но интуитивно чувствую это.
А сколько по времени получится? с лёгкой опаской спрашиваю, снова вспомнив сообщения анонима.
Зависит от нюансов. Не волнуйся, завтра он точно ничего не сделает. Ему будет не до этого, тон Артёма заметно ожесточается при последнем заявлении.
Мне как-то не по себе становится. Всё-таки я мало знаю о его методах решения проблем. Но не просить же за сомнительного анонима? Да и не факт, что я верно поняла эти интонации Воронцова.
Хорошо, только и говорю. Ну я пошла
Разворачиваюсь и иду к двери, чувствуя взгляд Артёма.
Давай подвезу, неожиданно предлагает он. Озадаченно замираю, не сразу решаясь повернуться Воронцов смотрит с привычной небрежно дерзкой манерой держаться. Ты без связи, тип, который тебя шантажирует, явно знает тебя вживую. Ещё не хватало, чтобы прессанул тебя по пути, всё испортишь сразу, пуганёшься ведь.
Хмурюсь его объяснениям, поджимаю губы, подавив неожиданный порыв возразить, что я далеко не такая мямля, какой Артём меня считает.
Я вздыхаю, даже не понимая, что сказать хотела, если уж не поспорить. Ладно, поехали.
Задумчиво поправляю сумку на плече, глядя, как Артём из кабинета выходит. Не понимаю, зачем я согласилась, да ещё так легко
Ведь уверена, что в этом не было никакой необходимости. И более того что Воронцов это знает.
Глава 3. Ангелина
Вот чёрт. Я совсем забыла, что Артём на мотоцикле ездит обычно. Даже не знаю, есть ли у него машина, но сейчас это и неважно мы подходим именно к байку, чёрному и угрожающе мощному.
Может, всё-таки самое время отказаться от этой поездки? Ну а что, мы уже вышли из универа, никто меня не караулил на пути, да и если Воронцов вдруг решил построить из себя защитника, то пусть подождёт со мной такси, я туда сяду при нём, и вопрос закрыт.
Смотрю на Артёма, уже собираясь всё это сказать, но слова не идут, губы только подрагивают. Слишком уж лукавый взгляд у него. Будто он точно знает, что у меня на уме.
Мне мгновенно вспоминается, как Воронцов уверенно говорил, что я за себя постоять не могу, что меня напугать и прессануть могут легко, и вообще я вся такая рохля.
И сейчас он, судя по всему, даже не сомневается, что я отступлю. Сглатываю застрявший в горле ком. Почему-то вдруг появляется желание доказать ему, что все его домыслы на моей счёт сплошные заблуждения. Артём не знает, какая я на самом деле. Даже хочется увидеть удивление на его лице
Вот только не уверена, что и вправду смогу залезть на эту смертоносную махину. Да и зачем? Ради чего? Мне вовсе ни к чему пытаться вызвать хоть какую-то симпатию Воронцова, чтобы помог. Вроде и без того согласился, да и чего это будет ему стоить? К тому же, не за просто так. Уж не знаю, что он от меня потребует, но сейчас я выбираю меньшее из зол.
Артём протягивает мне шлем, при этом смотрит скорее вопросительно. Я ещё на некоторое время зависаю, но, вздохнув, всё же принимаю. Я не доверяю этому человеку. Совсем. И меньше всего хотела бы, чтобы именно он помогал мне со всей этой ситуацией. Но раз уж так получилось, то, наверное, не стоит пока выдавать своё к нему отношение.
И пусть он и так его знает. Но сейчас я хотя бы иду навстречу, демонстрирую такую готовность.
Чуть дрожащими руками надеваю на себя шлем. Воронцов дал мне тот, что поменьше видимо, не впервой ему девушек подвозить.
Неправильно надеваешь, я застываю, потому что на этот раз Артём усмехается чуть ли не ласково. До того непривычное выражение в его глазах, что с ответом не нахожусь. Давай я.
Мне вдруг гораздо сильнее хочется просто вызвать такси и уехать, но вместо этого стою на месте и едва дышу. Воронцов в какие-то секунды оказывается совсем рядом, перекрывая собой вид на байк, да и вообще свет. А я и забыла, какой Артём высокий И в плечах развит.
Не понимаю, почему ощущаю его присутствие так остро, всей кожей. Чувствую лёгкие прикосновения, пальцы, слегка задевающие моё лицо, убирающие волосы Воронцов действует быстро, привычно, но в то же время словно осторожно, бережно как-то. А моё сердце почему-то никак успокоиться не может, ускоряясь с каждой секундой всё быстрее.
Улавливаю сбивчивое дыхание Воронцова, и по телу вдруг проходит лёгкая дрожь. Происходящее настолько выбивается из всего, что для меня привычно, что никак в себя прийти не могу. Не сразу даже понимаю, что всё, шлем на мне прочно сидит, а Артём чуть в сторонку отходит. Смотрит.
Сквозь защитное стекло шлема этот его взгляд и загадочная полуулыбка так завораживающе выглядят, что чуть ли не смущаюсь. Даже не сразу вспоминаю, кто передо мной и что тут происходит.
Но стоит только посмотреть мотоцикл снова не по себе становится. А ведь я уже в шлеме. Пути назад почти нет
Давай сначала ты забирайся на заднее, перехватив мой взгляд, ровно предлагает Воронцов. Помогу, если что.
Я решительно подхожу к мотоциклу готовность Артёма мне помочь, а значит, снова касаться, мгновенно толкает на действия. Уж не знаю, почему так избегаю повтора того момента, что был, когда мне шлем надевали Возможно, мне вообще показалось, и всё было как обычно. Но до сих пор не по себе.
Я сама, бросаю, чувствуя, как Воронцов следит за моими действиями.
Он молча продолжает смотреть ну и ладно, хоть не пытается помочь. Видимо, там и садиться как-то правильно надо, вот и следит. Действую скорее интуитивно, слегка нервничая и не сразу попав на педаль, но в итоге всё же взбираюсь, причём довольно быстро. Почти без заминок.
Хорошо, сдержанно одобряет Артём, и ловко забирается на переднее. Так быстро, что я даже сообразить ничего не успеваю. Держись крепко, через плечо говорит он мне.
Я неловко ёрзаю на месте, не зная, что и делать. Теперь, когда Воронцов сидит так рядом, что мы чуть ли не прижаты друг к другу, идея позволить ему подвезти меня кажется совсем уж дурацкой.
За что? мой голос звучит непривычно ломано.
Удобнее за меня, усмехается Артём. Я машинально тяну к нему руки, но на полпути вдруг замираю, себе возвращаю. И тут мы оба, синхронно напрягаемся. Даже не сомневаюсь, что он уловил мои движения, отчего мне ещё больше не по себе становится. Ты что, никогда не обнимала парня? насмешливо, но немного хрипловато спрашивает Воронцов через эту слишком ощутимую паузу.
Я хмурюсь. Меня странно возмущает, что Артём в эту тему вдруг полез. Бесцеремонно, обыденно, как привык.
Но ещё меньше мне нравится то, как я нервничаю, что лишь усиливается с этим его пренебрежительным вопросом. Еле сижу, никак собраться не могу.
Вдруг надавлю, а от тебя наши жизни зависят, угрюмо выдавливаю пояснение, одновременно с этим всё же обнимая Артёма.
Теперь мы будто ещё ближе, хотя, казалось, и так словно продолжали друг друга. Каждая клеточка тела улавливает и откликается на малейшее движение Воронцова.
Твоя жизнь зависит от того, как крепко за меня будешь держаться, надсадно откликается Артём. Я слегка вздрагиваю, почему-то в этих словах мне слышится даже больше, чем они выражают на самом деле. Я не собираюсь лихачить, расслабься.
Не зная, куда и деться, я только закрываю глаза и чуть усиливаю хватку. Странно, но до тех пор, пока Воронцов не заговорил о вождении, у меня и в мыслях не было того, что мне предстоит. И страха почти не было.
Напряжение было, да. Но не из-за того, что на мотоцикле прокачусь. Только сейчас осознаю прикосновения Артёма, наша внезапная близость и его необъяснимое участие ко мне до этого момента каким-то образом перекрыли всё остальное.
*************
Это было не так уж страшно. Да, на некоторых поворотах или при усилении скорости сердце готовилось выпрыгнуть из груди, но каждый раз успокоение приходило быстро. Скоро я и глаза открыла, и наслаждаться поездкой начала. Не ожидала, но мне правда нравилось. И даже тот факт, что я всё это время обнимала, а порой и неосознанно прижималась к Артёму Воронцову, почти ничего не портил.
Здорово было ощущать скорость, стать частью движения, дороги, чувствовать город Машины, едущие навстречу, всё меньше пугали, воздух перестал ударять в лицо, а дыхание срываться. Мощь и сила мотоцикла кружили голову. Даже Воронцов в тот момент стал нужным, необходимой частью всего происходящего, которое по-настоящему завораживало. Оно словно раскрывало передо мной совсем другую жизнь, непривычную мне, но не такую уж пугающую, как я думала раньше.
Но вот мы тормозим. Реальность мгновенно возвращается, стоит мне только увидеть свой дом. А ведь уже ближе к шести, родители могут быть в квартире И большинство окон как раз выходят именно на этот двор.
Тяжело дыша и неожиданно чуть ли не краснея, я убираю руки от Артёма. Он тут же технично слезает с мотоцикла, умудрившись никак меня не задеть. И я тоже начинаю спешиваться, более неспешно, осторожно даже, чувствуя взгляд Воронцова. Опять следит, хотя, казалось бы, уж в том, чтобы слезть, не должно быть никаких трудностей. Или там тоже свои правила?..
Мне всё больше не по себе, я хмурюсь, то и дело оглядываясь по сторонам. Будет феерично, если именно в этот момент кто-то из моих родителей домой пойдёт А сейчас весна, ещё светло, не узнать меня будет непросто.
И почему я об этом раньше не думала?..
Ну вот, наконец, слезла. Машинально смотрю на Артёма его глаза прищурены, волосы слегка взъерошены, ведь парень уже снял шлем. И Воронцов слишком близко. Не так, как когда мы вместе ездили, и я к нему неосознанно прижималась, конечно. Но тоже довольно ощутимо, особенно теперь, когда я вспоминаю детали поездки и то, как отчаянно цеплялась за него.
Отступаю на пару шагов, отвожу взгляд, чуть вздрагиваю, когда вижу знакомый силуэт Мужчина с комплекцией прямо как у моего отца. Но нет, к счастью, это не он.
Вздыхаю, машинально вверх смотрю на окна Свет выключен.
Что, боишься, что родители тебя со мной застукают? слышу вдруг насмешливое.
Вопрос застаёт врасплох, я не успеваю сориентироваться. Только и бросаю растерянный взгляд на усмехающегося Артёма, потом опять зачем-то наверх, потом по сторонам
Погоди, что, серьёзно? на этот раз в голосе Воронцова чуть ли не озадаченность.
Я поджимаю губы. Становится не по себе от того, что Артём всё это улавливает. Словно вижу ситуацию его глазами девушке уже восемнадцать лет, а она всё ещё зависит от мнения родителей, да и живёт с ними.
Воронцов ведь вроде как с семнадцати из дома съехал. Уже три года просто в гости едет к своим родителям, ну или они к нему, на два дома живут. Не говоря уж о том, что компанию себе Артём всегда выбирал сам, ещё, наверное, даже до того, как самостоятельную жизнь начал. И к девушкам таким тоже привык, лёгким на подъём и свободным. Я для него совсем не от мира сего, сомневаюсь, что когда-либо хотя бы общался с кем-то таким же домашним.
Спасибо, что подвёз, решительно обрываю этот бессмысленный разговор и иду к двери подъезда.
Почти сразу замираю, ощутив вдруг, как Артём перехватывает меня за руку. Прикосновение обжигает, уж не знаю, почему от неожиданности, от недавнего очередного осознания, в насколько разных мы мирах живём, или от всего, что сегодня происходило Как по оголённым нервам.
Замираю, ожидая, что на этот раз нужно Артёму. Решил посмеяться, придумал какую-то колкость о моей ситуации с родителями, или собирается спросить, как такое вообще возможно?
А как же шлем? Воронцов не сразу нарушает молчание, и, наверное, поэтому мне кажется, что его голос совсем уж непривычно звучит. Негромко как-то, почти мягко.
Мгновенно спохватываюсь, высвобождаю свою руку из его, тянусь к шлему, который всё ещё на мне. М-да Действительно чуть в нём не ушла, слишком уж перенервничала из-за всего, что навалилось.
Давно не чувствовала себя такой идиоткой. Да ещё и перед таким, как Воронцов.
Пальцы слегка дрожат, наугад сражаясь с застёжками шлема. Артём, как назло, не отходит, рядом стоит и смотрит на меня чуть ли не умилением. Забавляется происходящим?
Давай помогу, не выдерживает он и тут же тянется, не дожидаясь ответа.
Я даже не сразу успеваю убрать свои пальцы, они соприкасаются с его. Лёгкое, едва весомое столкновение почти щекочет и почему-то всё ещё ощущается приятным покалыванием, когда опускаю руки.
Воронцов явно привык со шлемами справляться, совсем скоро уже снимает его с меня, одной рукой вниз опускает, а второй вдруг волосы мне поправляет. Не отходит.
Я с трудом делаю новый вдох, неосознанно внимая тому, как чуть ли не трепетно Артём мои локоны с лица убирает. Каждое его прикосновение странным теплом наполняет, и в то же время волнением. Не думала, что он может так касаться и так смотреть. Его взгляд приковывает непривычным выражением, Воронцов чуть ли не очарованно смотрит. И я бы рада прекратить эти все явно лишние действия, но отчего-то не решаюсь.
Интересно, а насколько ты запаникуешь, если я решу тебя поцеловать? вкрадчиво спрашивает Артём, неспешно блуждая взглядом по моему лицу. Такое твои родители тоже не выдержат? он чуть склоняется ко мне, снизив тон и привычно ухмыльнувшись. Или ты?
До меня не сразу доходит смысл его слов, до того с толку сбивают действия и чуть ли не ласковый взгляд. Но, как только улавливаю, что Воронцов сказал, мгновенно в себе прихожу. Будто холодной водой облили.
Да он просто издевается! Понял, что я не хочу на глаза родителям с парнем попадаться, тем более, таким. Вот и чуть не зажал меня в углу, смятением моим наслаждается. Да ещё и ближе наклоняется, будто вот-вот и впрямь поцелует
Я тут же в сторону отхожу, взгляд отвожу, собираясь с мыслями. Потом снова смотрю на Артёма холодно, строго и отчуждённо.