Но часто ошибаешься, проговорила косматая голова Гекко, и лысая была с ней солидарна: Вот о чем я сейчас думаю? Ты же говоришь, что умеешь читать мысли.
Щур стушевался, шумно поскреб в затылке.
Что я пустозвон.
Угадал! Обе головы оскалились.
А еще я чую, проскрипел Щур, что он принесет нам беду. Нельзя его в Убежище. Кончать и в котелок!
Лука наблюдал за ними и вспоминал слухи о мутантских шаманах, творящих чудеса, и таинственных следящих оракулах. Память Эска услужливо открыла доступ к информации, и существование магии Лука принял как данность. Есть миры, где разумные существа способны создавать предметы «из воздуха», проходить сквозь стены, мгновенно перемещаться в пространстве. Почему бы тогда и здесь не существовать магии в зачаточном состоянии? И если крысомордый Щур действительно телепат
Нельзя его в Убежище. Мутант приложил мохнатую руку к груди. Пусть меня глубинный червь сожрет, нельзя.
Щур просто жрать хочет, сказал Жаба, переминающийся с ноги на ногу человекоящер. В отличие от Щура, хвоста у него не было, кожу просто покрывал слой блестящих чешуек. В тот раз ему тоже что-то показалось, прикончили мы того чувака, а потом шаманы, кароч, чуть нас не перебили. От них-то ничего не утаишь.
Шаманы решат, что с ним делать, вынес вердикт Гекко лысой головой и рубанул ладонью по воздуху. Я сказал! А ты, Жаба, трясогуз. Шаманов не пугаться, а уважать надо.
Человекоящер, который очень переживал из-за того, что ему не дали закончить рассказ, затараторил:
Кароч, встречал я того Шишку и позже. Недели две вроде минуло. Но он говорил, что никто обратно не шел, другие какие-то ехали туда и назад, разодетые, с перьями. А еще он рёк, что резня была. Типа императора Все. И после той заварухи наши купили девку для Двурогого. Я тогда не поверил, а эвона как. Может, и не лжет этот черт, и кивнул на Луку.
Слушая его вполуха, Лука думал о своем: Маджуро сопровождали только две женщины: Гердиния и Кора. Неужели он имеет в виду Кору? Сердце сорвалось в галоп, о чем незамедлительно сообщил метаморфизм.
Расскажи подробнее, как можно спокойнее сказал Лука. Про девушку. Как давно это было, что за жертва Двурогому?
Лука понимал, что прошло слишком много времени, и если жертвоприношение планировалось, то его уже провели. Вся надежда на изворотливость Коры, если она сбежала от Ядугары, может, ускользнула и от мутантов?
Собирают самых ладных девушек и дважды в год отдают Двурогому, объяснила лохматая голова Гекко. Он выбирает двух лучших, остальные остаются нам.
События складывались так, что маршрут Луки совпадал с планами мутантов. Осталось спросить, скоро ли жертвоприношение, он уже открыл рот, но Жаба воскликнул:
Тихо!
Мутанты замерли, вытянули шеи, как почуявшие хищника сурки. Лука тоже насторожился, но ничего подозрительного не услышал, тишина стояла гробовая.
Вот ты трясогуз, выдохнул Щур. Так тебя мамке надо было и назвать.
Там кто-то был! Жаба указал на два небольших рыжих холма локтях в ста, мутанты схватили оружие: кто дубину, кто ржавый меч, кто арбалет. Гекко вынул две изогнутые сабли.
Говаривали, в Пустошах водилось всякое. Не только мутанты, но и кошмарные твари, какие отродясь не встречались на обитаемых землях. Лука вспомнил монстра, пытавшегося его сожрать, и приготовился к бою. Вот только что он может? На сколько хватит метаморфизма, да и достаточно ли ресурса для противостояния?
Зэ, бочкообразный мутант, припал ухом к земле, полежал немного и пробулькал:
Ничего.
Он встал на четвереньки, шумно вдохнул. На всякий случай Лука приготовился активировать боевую форму. На секунду-другую ресурсов хватит.
Ежели это пожиратели, мы их не услышим, прошептал Жаба. Они бесшумны как тени. И появляются как из бездны. Пикнуть не успеешь, а ты уже болтаешься, нанизанный на лапу-меч. Они не убивают жертв, жрут живьем
Не нагнетай, а? попросила лохматая голова Гекко.
Ну его козе в трещину, поступило здравое предложение от четырехрукого мутанта. Давайте свалим отсюда!
Гекко обратился к Луке:
Идти сможешь?
Поднявшись, тот сделал несколько шагов и кивнул. Щур зло прищурился:
Не вздумай сбечь. Как-то ты легко согласился с нами идти. Точно подляну готовишь, клянусь сиськами Пресвятой матери!
С вами безопаснее, объяснил Лука. Это раз. Два в Столице меня ждет виселица, ведь я служил свергнутому императору.
Аргумент подействовал, мутанты взяли свои скудные пожитки и цепью двинулись на восток. Именно там, судя по словам мутантов, находилось Убежище. И именно там Кору готовили в жертву Двурогому, если, конечно, он существует. Лука шел предпоследним, за ним топал Щур сторожил.
Когда жертвоприношение Двурогому? не удержался от вопроса Лука.
Хе-хе, тебе-то че трясогузить? Чай не баба! сострил кто-то из впереди идущих. На следующей полной луне. Не боись, мы тебя не отдадим, самим нравишься!
Мутанты захохотали, напряжение спало. Плетущийся рядом Зэ даже расщедрился на полоску вяленого тараканьего мяса. Правда, сначала не предупредил, а когда пояснил, откуда еда, Луку затошнило. Зэ расхохотался, выпуская пузыри слизи, а отсмеявшись, сказал:
Ешь, ешь, здеся это самая что ни на есть еда. Не эхо-чинильи, конечно, но почти.
Эхо-чинильи?
Агась. Типа эхо-тараканов, только чинильи. Вкусные!
«Эхо» значит твари, отразившие эхо проклятья Двурогого, объяснил Жаба.
Намного здоровее тех, что в Империи, перебил его Зэ. Эхо-тараканы, стало быть, те прям как я, огроменные.
А ты, стало быть, эхо-человек?
Сам ты обиделся Зэ. Человек! Я нюхач! Таких, как я, один на поколение!
Солнце палило нещадно, метаморфизм предупреждал о высоком уровне радиации и едва успевал ее нейтрализовывать, потому каждый шаг давался Луке с огромным трудом, он еле поспевал за впереди идущими. Все тело было чужеродным, неповоротливым. А еще страшно тяжелым, может, от этого Лука по щиколотку проваливался в иссушенную почву Пустошей.
Первым делом он собирался найти и вылечить Кору, ведь обычному человеку не выжить в таких условиях. Потом вернуться в столицу и Будет видно.
Путь их лежал между похожими друг на друга холмами, поросшими рыжей травой. Постоянно казалось, что кто-то смотрит в спину, но никого, кроме группы мутантов под предводительством Гекко, в этой части Пустошей не наблюдалось. Вскоре холмы стали ниже и уступили место долине, присыпанной мелкой взрыхленной галькой.
Зэ остановился, раздвинул складки на брюхе и сказал:
Кто-то тут был Он шумно втянул воздух. Нутром чую! Кто-то большой в земле копался.
Пустынный червь?
В жопу Двурогого тебя, накаркаешь щас! рявкнул Гекко.
И снова Луке вспомнился монстр из-под земли. А спереди меж тем спросили:
Обходим?
Гляньте! Это че, следы?
Лука посмотрел под ноги, вбок, на подножие холма и заметил, что земля исполосована бороздами, словно кто-то сек ее мечом.
Стоять! скомандовал Гекко.
Пожиратели! с ужасом прошептал Жаба.
Оружие к
Договорить Гекко не успел. Рыхлая почва под его ногами вздыбилась, и оттуда выстрелило гибкое тело насекомого Или человека? В клубах поднятой пыли было не разобрать. Мутанты сперва прыснули в стороны, а потом сбились в кучу, встав спиной к спине. Сквозь песчаную взвесь Лука увидел, что возвышающаяся над Гекко тварь пробила его острой конечностью, но даже смертельно раненый двухголовый мутант не сдавался. Поднятый в воздух, он хрипел и размахивал саблями, пытаясь отсечь пронзившую его лапу.
Пожиратели, мать вашу, нам крышка! возопил Жаба. Гляньте, они по дебре бегут!
Лука повернул голову, заметил два движущихся по холму силуэта, перевел взгляд на монстра, преградившего путь. Пыль осела, и теперь его можно было рассмотреть: детская пухлощекая голова с неестественно огромным ртом, туловище до пояса человеческое, а дальше как у насекомого. Пара человеческих рук, пара острых суставчатых конечностей, заканчивающихся зазубренными пилами, как у богомола. И три пары насекомьих ног.
Заверещав, тварь пробила грудь Гекко пикой-пилой, рванула одной конечностью вверх, второй вниз, вспарывая туловище мутанта и отбрасывая его в сторону. Пожиратель так неестественно быстро двигался, что Лука не заметил, когда именно была отрублена лысая голова Гекко. Катясь по склону и толчками выплескивая кровь, она разевала рот до тех пор, пока ее не подхватил другой пожиратель. Взрыкнув, он раззявил пасть и забросил туда вопящую черепушку. Челюсти сомкнулись не до конца, пожиратель поднапрягся хрустнули сминаемые кости, брызнули ошметки плоти и кровь и конвульсивно задергал шеей, заглатывая добычу.
Оружие к бою! заорал Лука, выводя мутантов из ступора.
Прыгнул на первую тварь и за миг до столкновения активировал боевую форму.
Глава 2. Верховоды
Одновременно с активацией боевой формы в голове Луки вспыхнуло понимание, как действовать. Именно вспыхнуло за долю секунды его сознание впитало особенности строения насекомых из базы метаморфизма. Видимо, тот подсобрал данных о местной фауне, пока Лука валялся на грани смерти.
Убивать пожирателей сложно, потому что, в отличие от животных или людей, у них нет органа, поражение которого приводило бы к мгновенной смерти. Мозг заменяли нервные пучки (ганглии, всплыло из наследия ЭскОнегута), и даже с отсеченной головой тело продолжало функционировать. Потому важнее всего было лишить тело подвижности, ведь пожиратель по большей части насекомое.
Лука использовал проверенную тактику: выстрелил из обеих рук тончайшими мономолекулярными нитями. Одна обвила голову монстра, вторая нижние конечности. Лука дернул нити, ушел перекатом от вонзившейся в землю лапы-пилы, накинул еще петлю на голову второго пожирателя, другую на его руки-пилы, дернул
И ресурс Колеса иссяк, второй пожиратель смазался, раздвоился, Лука даже не видел, успели ли нити срезать его башку время будто замедлилось. И только когда с туловищ начали соскальзывать головы, более-менее успокоился и пополз прочь. Непривычно тяжелое тело плохо слушалось, а земля проседала под его весом. Перекаты, исполненные секундой ранее, со стороны, наверное, смотрелись так же изящно, как маневры железного бочонка
Отрезанная голова пожирателя, прохожая на кукольную, скатившись с пригорка, разевала зубастую пасть в безмолвном крике, корчила рожи и вращала глазами.
Верховода убили! надрывался кто-то позади истеричным голосом.
Но выдохнул Лука рано: первый пожиратель с обрубленными лапами не лишился главного своего оружия острых пил на верхних конечностях. Бедро пронзила боль лапа-пила пригвоздила его к земле. «Как?» вспыхнуло удивление, ведь кожный покров был усилен!
Зафиксированы рассечения кожного покрова
Зафиксированы рассечения мышечной ткани
Фиксируется значительная потеря крови
Активация режима усиления!
Обнаружены доступные материалы: азотсодержащие полисахариды 96%, тантал 2%, бериллий 1,2%, углерод 0,77%
Поглощение неуспешно! Недостаточно неорганических энергетических резервов!
Если бы не иридиевый скелет, кость раздробило бы! Лука лихорадочно думал, одновременно фокусируясь на шкале энергии Колеса, но та застыла на отметке в ноль процентов.
Тем временем пожиратель, взрыхляя землю, вслепую лупил вокруг лапой-пилой, порываясь ползти на обрезанных ногах, из которых хлестала оранжевая гемолимфа. В местах, где падали капли, появлялся бурый дымок.
Лука пытался сфокусировать взгляд, но не мог; чтобы освободиться, ему тоже не хватало сил, оставалось только ждать: либо пожиратель издохнет, либо все-таки проткнет его, и первая жизнь ЛукиОнегута закончится так бесславно.
Впрочем, на сильные эмоции тоже не хватало энергии, потому он не особо удивился, затуманивающимся зрением подметив, как четырехрукий мутант, держа в каждой верхней ладони по тесаку, а нижними сжимая длинные тонкие копья, отрубил лапу, проткнувшую Луку, поднял его и поволок прочь.
Терпи, Север, приговаривал четырехрукий, и его голос убаюкивал. В Очаге выжил и тут выживешь
Гаснущим сознанием Лука уловил, что остальные мутанты навалились толпой на единственного целого пожирателя и оттеснили его к склону холма.
***
Очнулся он на носилках в тени изъеденных коррозией валунов точно не в той долине, где кипел бой. Метаморфизм сигнализировал, что для заживления раны недостаточно органических материалов. «Пожрать бы», перевел Лука мудреный язык Колеса.
Он согнул ногу, чтобы оценить масштаб повреждений, но рваную рану на бедре залепляла бурая клякса природный антисептик растительного происхождения, который метаморфизм настойчиво рекомендовал пустить в дело. Лука пока дал отбой. Мутанты старались, и Двурогий знает, где и как они добывали лекарство для его раны. Просто поглотить его всполошить мутантов и приумножить странности. Вряд ли его расправа над пожирателями осталась незамеченной.
Мутантов выжило семеро. Как погиб Гекко, Лука помнил, двух других, видимо, убил третий пожиратель, а четырехрукий спаситель лежал на пять локтей левее, подставляя рваную рану на боку хлопочущему над ним чешуйчатому Жабе.
Ща, ща, Йогоро. Ты это, терпи, кароч, пекти будет, сказал Жаба и поднес флягу к ране. Печь-жечь то бишь
Давай уже, прохрипел четырехрукий Йогоро, сунул в рот палку, зажмурился и стиснул зубы.
Ядреный самогон, крепкий, сам гнал! хвастался Жаба, поливая рану.
От этих слов Йогоро выпустил из зубов палку, скривился и закатил глаза:
Даже знать не хочу, как ты его гнал и из чего!
После чего стиснул палку зубами и зарычал. Щур стоял над ними, уперев руки в бока и помахивая хвостом из стороны в сторону. Раненый закашлялся и схватился за живот.
Лука попытался дотянуться до своего спасителя, чтобы исцелить, но резервы Колеса были исчерпаны. Удалось лишь определить, что дела Йогоро плохи.
Из оживленной беседы выживших, взбудораженных смертью товарищей и собственным спасением, Лука вычленил имена. Знакомые ему бочонок-нюхач Зэ, крысомордый Щур, чешуйчатый Жаба. Тот, что весь покрыт шерстью, лохматый, как медведь, Фург. Кособокий Скю напоминал восковую куклу, которую забыли на солнце, она начала плавиться, деформировалась и растеклась, а потом застыла: лицо складчатое, правая половина как зарубцевавшийся ожог, рука короткая и толстая, левая свисает аж до земли, тощая, будто птичья, одна нога более-менее нормальная, вторая в два раза длиннее и коленкой назад, как у кузнечика. Имя седьмого мутанта пока не называли, а сам он по большей части молчал. Лука прозвал его про себя Тряпка, потому что очень тощий морщинистый мутант был замотан в тряпье с головы до ног.
Щур сунул палец в рану Йогоро и, не обращая внимания на последовавшие вопли, попробовал окровавленный перст на вкус и вынес диагноз:
Ребро порезано. К шаманам его надо, а то помрет.
Не дотащим, не согласился Жаба.
И то верно, развел руками Щур. Как ни крути, сегодня, Йогоро, у тебя встреча с Двурогим!
Не каркай, гнида, выплевывая кровь, простонал четырехрукий.
И че поперся к пожирателю? проворчал Щур. Дался тебе тот чужак.
Да он нас спас! возразил Жаба и, подняв когтистый палец, сказал: Если б Йо не выволок его, это сделал бы я. Не по чести своих бросать, кароч! Первый закон!
Своих! возразил Щур. А Север не пойми кто и откуда. Брешет как дышит, поди разбери. Мутный он! И в Очаг не сам пришел! Забросили!
Не свисти, сказки то все шаманские! взъярился Жаба и с сарказмом повторил: Забросили! Ага, вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры, Крушитель мутов и Истребитель Пустошей, конечно!
А ты понял, как он их покрошил? оживился Скю, жутко перекошенный мутант. Я ничего не вкурил. Р-раз и рассыпался пожиратель. Мож, этот вот и в натуре того Нужный, в общем. Избранный!