Поймать балерину
Автор: Мария Зайцева
Новая жизнь
Поймать балерину
Аннотация
Я знаю, что тебе надо. Свобода, безумие, убийства, я посмотрела на Даниэля, лежащего на спине, зачем я тебе? Отпусти. Мне страшно здесь. Одной.
Ты не одна.
Голос его звучал в темноте нашей спальни глухо.
Одна.
Этот дом самое безопасное место в городе. Тебе нечего бояться здесь, бабочка, он наблюдал за моими пальцами, гладящими уже живот, напряженный и твердый.
Кроме тебя, шепотом завершила я его фразу, и так горько стало, что захотелось плакать. Попытка не удалась.
Кроме меня, повторил Даниэль, поймал мою ладонь, попробовавшую пугливо соскользнуть с его живота и прижал обратно, продолжай. Ниже.
Но, я всегда терялась от его непомерных аппетитов и жадности до меня, мы же только что
Черт, выругался он, не повышая голос, но леденея тоном, продолжай, я сказал!..
1. Новая жизнь
Господи Иисусе! Сильнее! Еще сильнее! Да! Вот так. Ох
Не поминай имя Господа нашего всуе, сколько раз говорил тебе Пабло, ворча, закрепил последний узел на шнуровке корсета и отошел в сторону, не преминув перед этим поцеловать меня в плечико. Все такая же вкусная, Нена
Я мягко повела ладонью, грозя ему пальцем и улыбаясь. Выходка его меня не разозлила. Пабло всегда был таким, немного невоздержанным на чувства, открытым и горячим. Все же, испанская кровь давала о себе знать.
В танце это смотрелось живо, особенно учитывая новые веяния, которые привнесла Дункан ( знаменитая американская танцовщица, прим. автора) в классический балет.
Впрочем, Пабло никогда не умел до конца работать в каноне.
Потому и успеха не достиг.
Я тоже не достигла, но причины были иные. И это пока не достигла! Пока!
О грустном думать совершенно не хотелось, все же новая жизнь впереди. Билет на корабль, самый лучший, самый непотопляемый, если верить газетам, мирно лежал на столике, и я то и дело на него косилась.
Третий класс Не очень удобно, конечно, но на большее средств не хватило. Да и следовало экономить В Нью Йорке мне пригодится каждый сантим.
Можно было бы продать часть украшений, которые мне дарил Даниэль, но я опасалась, что по ним меня обнаружат Мало ли, где у него могут быть свои люди?
От Дикого Даниэля, главаря «Шелковых платков», одной из банд парижских апашей ( преступные группировки начала двадцатого века в Париже, прим. автора), я пыталась бежать дважды.
И дважды он меня ловил. И наказывал
Этот раз третий.
И теперь точно все получится!
Должно получиться!
Мне всю дорогу словно Дева Мария помогала, настолько гладко и хорошо складывался путь.
Накануне Даниэль угодил в участок, и все его приспешники думали лишь о том, чтоб вызволить его как можно быстрее. За мной ослаб контроль, и сэкономленных денег как раз хватило на билет до Шербура. И должно было хватить на корабль, идущий в Новый Свет. В мою новую жизнь.
В Шербуре жил Пабло, мой хороший знакомый, друг, с которым мы год назад назад вместе выступали в «Русских сезонах» Дягилева ( выступления русской труппы балета в Париже в начале 20 века, прим. автора).
Конечно, мастерства русских мы достичь не могли, но сам Дягилев относился к нам более чем благосклонно, выделял меня среди прочих парижских танцовщиц, которых он пригласил в массовку своих спектаклей. Я так радовалась, так радовалась!
Практически летала по сцене, купаясь во всеобщем восхищении эпатажными русскими.
Казалось, что вот он взлет!
Вот оно счастливое будущее!
Так жаль, что потом это все пошло прахом
Но нет! Не будем о грустном!
Я планировала сесть в Шербуре на какой-нибудь корабль, идущий до Нового Света. Дальше, как можно дальше от Парижа!
И удача улыбнулась мне! Опять!
Похоже, порочный круг, в который я загнала себя, разорван!
Нена голос Пабло зазвучал немного надтреснуто, изломанно, может Может, подумаешь? Ну что тебе там делать?
Я только вздохнула.
Об этом мы с Пабло уже говорили, и не один раз.
У меня приглашение, милый, я надела тонкую шелковую блузу поверх корсета.
Конечно, можно было бы и без него, тем более, что последняя парижская мода предполагает свободу Но я хотела произвести самое лучшее впечатление на своих возможных спутников. Не время для суфражизма.
Будем придерживаться старой доброй классики, она никогда не подводила.
Дорожный костюм у меня очень приличный, Даниэль не скупился на лучших парижских модисток.
Надеюсь, удастся выглядеть достойно среди пассажиров.
Третий класс, конечно Но, может, там будут ехать достойные люди
В конце концов, никто не запретит мне прогуливаться по палубе И знакомиться с пассажирами, едущими первым и вторым классами.
И, может, получится договориться с персоналом корабля и переехать в каюту получше?
Хотя бы второго класса.
Почему бы и нет? Я обаятельная, молодая Красивая Даниэль говорил, что я похожа на бабочку Которую хочется сжать в ладони.
И сжимал.
Крепко, больно. До слез.
Не позволяя даже глоток воздуха сделать.
С того самого момента, когда впервые увидел, танцующей модный танец апашей в одном из заведений Парижа.
Да, танцовщица, которую выделял сам Дягилев, скатилась до кафешантанов Но что поделать, мне нужно было на что-то жить, отдавать арендную плату за маленькую квартирку в мансарде старого дома на окраине Парижа, шить концертные костюмы Париж дорогой город И быстро приучает к гибкости.
Я нервно оглядела пыльную грязноватую улочку Шербура, на которую как раз выходили окна квартиры Пабло.
Сонный полдень прохладного апреля вступал в свои права, и улица казалась пустынной. Только напротив, у маленькой лавчонки, торгующей овощами, стояла женщина.
Я выдохнула с облегчением.
Больше всего страшилась увидеть приметные фигуры в костюмах, кепках и ярких шейных платках отличительных знаках «Шелковых платков».
Пока ехала сюда, тоже постоянно оглядывалась.
Конечно, решилась я быстро и так же быстро сумела обернуться с билетами и сборами.
Даниэль еще, наверно, даже с полицейскими не успел поговорить, а я уже на вокзале стояла.
Все же, прежний несчастливый опыт двух проваленных побегов помог.
Нена Письмо шло до тебя полгода, может быть, там тебя уже никто опять предпринял попытку Пабло остановить меня.
Нет. Сол меня ждет.
Да и даже если не ждет Здесь мне точно ничего хорошего не будет
Кто я такая тут?
Неудачливая танцовщица, не сумевшая закрепиться в русской труппе настолько, чтоб Дягилев предложил постоянный контракт.
Бунтарка, с волчьим билетом, которой теперь заказан путь в любую приличную труппу.
Любовница самого жестокого мужчины в Париже, зверя, невоздержанного во всех своих проявлениях.
Я вспомнила жестокие холодные глаза Даниэля. Его пронзительный взгляд, каким смотрел на меня, танцующую пошлый танец апашей
Как же я не хотела его танцевать, как отказывалась, считая грубым и дурновкусным!
Но мой тогдашний партнер, Жан, уговорил.
Это было модно, за это платили Больше, чем обычно.
И я согласилась.
И танцевала, летая по импровизированной сцене, вся изломанная и бессильная Сам танец, рассказывающий про жуткие отношения бандита и его женщины, сочетал в себе элементы, больше похожие на драку, избиение Я протягивала руки к партнёру, который тут же отталкивал, швырял настолько сильно, что чуть ли не падала, а затем поднимал и взваливал на плечо, кружил, тискал Ужасный танец. Мерзкий.
Но очень хорошо принимался в кафешантанах, подверженных популярным декадентским мотивам.
Прелесть разрушения. Это было модно.
Дикий Даниэль увидел меня именно в одном из них.
Я навсегда запомнила его прозрачные ледяные глаза, холодное, ничего не выражающее лицо.
Он стоял в дверях, в кругу своих товарищей, отличаясь от них всех так же, как отличается волк от собак.
Жан закрутил меня, а затем скинул в плеча на пол.
Я изобразила боль.
Даниэль, хотя тогда я еще не знала, как его зовут, пристально следил за моими движениями, и, когда я намеренно громко вскрикнула, как этого требовал танец, резко подошел и, оттолкнув моего партнера, поднял меня на руки.
Я попыталась высвободиться, испуганно упираясь ему в грудь ладонями, что-то , кажется, твердила про то, что это танец, что он не так понял, и что
Не помню, что еще говорила.
Он, наверно, и не слушал. И не отпускал.
Так и унес меня, протестующую, в одну из задних комнат кафешантана, предназначенных для отдыха персонала. И не только персонала
Я была настолько испугана, что даже толком противиться не могла. Не понимала ничего, не понимала происходящего!
Он уложил меня на кушетку, навалился, сжимая своими грубыми руками
Я не сумела оттолкнуть.
До сих пор при воспоминании о том, что произошло между нами в грязной темной комнатке с окнами, выходящими на задний двор кафешантана, становилось не по себе.
Одновременно холодно и обжигающе.
Я к тому времени не была, конечно, наивной невинной девушкой, кое-какое прошлое имелось, но никогда до этого не случалось со мной ничего, более пугающего и дикого.
Потом случалось.
Благодаря все тому же Даниэлю.
Но в тот, первый раз
Я его помню до сих пор, хотя, конечно, надо бы забыть Как постоянно приходящий в дурманных снах кошмар.
Но не получается.
Потому что это самое яркое переживание
Ярче даже первого выхода на сцену в составе труппы русских.
Даниэль все время меня трогал, так, словно поверить не мог, что я настоящая, живая.
Целовал, не слушая моих возражений, не обращая внимания на тихие всхлипы.
Сжимал, грубо и жестоко, подчиняя себе.
Заставляя делать то, что ему хотелось.
Я не сопротивлялась больше, напуганная и обескураженная. Он делал больно, но от его железных пальцев по телу расползались мучительные волны удовольствия. И стыда. Из-за того, что мне в какой-то момент стало нравиться это безумие.
Даниэль никуда не торопился, отслеживал выражение моего лица и , кажется, тоже понимал, что происходит со мной. Усиливал напор.
И шептал постоянно, бормотал, что я бабочка Слишком красивая Слишком. Что такая бабочка не должна танцевать в таких местах, что на такую , как я, не должны смотреть все эти люди
Его горячий шепот еще больше пугал и одновременно завораживал
Мне никогда не было настолько страшно и одновременно горячо.
Время тянулось и тянулось, то, что он со мной делал, казалось бесконечным душным кошмаром
Безумным огненным сном Диким смерчем, в конце концов поглотившим нас обоих
А затем все закончилось.
Даниэль молча встал, поправил на мне одежду, не обращая внимания, как я вздрагиваю от этой жуткой заботы
И вывел за руку из комнаты.
Я шла, полностью подавленная, деморализованная, сгорая от стыда, потому что понимала, что все, кто был в этом злополучном кафешантане, видели мой позор. И знали, что со мной делал этот человек.
На улице мы сели в автомобиль с изображением скалящегося льва на носу, и , дико взревев мотором, поехали прочь от места моего бесконечного позора.
Я была в таком ужасе, что толком не осознавала происходящее.
На автомобиле я до этого ездила всего один раз, и , наверно, это должно было быть незабываемо Но то, что произошло со мной, перекрыло все.
Я лишь сидела, забившись в угол, ближе в дверце, и придерживала шляпку, норовившую улететь от ветра. По лицу текли слезы, и никак не удавалось их унять.
Даниэль, что-то повелительно скомандовав водителю, сидел рядом со мной, сжимал мою руку своими холодными жесткими пальцами, и от этого пробирал еще больший озноб.
С другой стороны сидели какие-то страшные мужчины, все, как один, в костюмах, ярких шейных платках и кепках. Типичные апаши, бандиты, терроризирующие Париж уже много лет.
До меня постепенно стал доходить весь ужас произошедшего Я одна, среди бандитов, их предводитель Дева Мария, помоги
И везут меня неизвестно куда! Но вполне известно, зачем
И Жан Что они сделали с Жаном?
Эти мысли мелькали в голове, скакали, сталкивались друг с другом, добавляя еще большего ужаса.
Я решила набраться смелости и спросить у своего мучителя, что со мной будет, но тут мы приехали.
Куда-то на окраину Парижа, в небольшой особняк, с воротами, увитыми жухлым с осени плющом.
Весело смеясь, мужчины вывалились из автомобиля и пошли к дому, затем их предводитель обошел машину и открыл мне дверь.
Куда вы меня?.. не хватало голоса, чтоб спросить, только шепот получался, зачем?..
Выходи, бабочка, повелительно сказал он и подал мне руку.
Машинально я ее приняла, вышла из автомобиля. Зябко поежилась на зимнем ветру.
Где мы?
Дома.
Я хотела еще спросить, но он молча увлек меня за собой
Тогда я не представляла, что проведу здесь, в этом особняке, целых два месяца
Нена Пабло опять подошел ко мне, приобнял за талию, привлек на грудь, я просто за тебя переживаю, понимаешь? Ты приехала, испуганная, озирающаяся И не даешь мне тебе толком помочь
Я оперлась о его грудь затылком, с горечью думая, как бы просто все было Не будь Даниэля и его безумного помешательства на мне.
Конечно, Пабло не помощник.
Как может помочь парень, зарабатывающий на жизнь Бог знает, чем?
Вернее, я знаю, чем, и соседи его наверняка знают И, скорее всего, полицейские тоже знают. Такие, как Пабло, у них на учете. Тем более, что здесь не Париж, а сонный Шербур
Я похлопочу, шептал он, поглаживая меня за талию, тебя возьмут в то заведение, где я Понимаешь, деньги не очень большие, но постоянные И затем Здесь много богатых людей, мужчин Не столько, сколько в Париже, но и таких девочек красивых, как ты, здесь нет Перестань искать неизвестно что Найди богатого любовника, или, если повезет, мужа Родишь детей, заживешь хорошо и спокойно Ну что ты все время рвешься куда-то, Нена?
Пабло я развернулась в его руках, задрала подбородок, посмотрела в темные, невероятно добрые глаза. Пабло был прекрасным человеком и очень хорошим партнером Но совершенно не умел видеть хоть какую-то перспективу, всегда довольствовался малым.
И сюда, в Шербур, он уехал, поверив очередной своей женщине, жене богатого буржуа, владельца местного заводика по производству тканей. Она обещала ему сольную карьеру в Шербурской театральной труппе
В итоге он прозябал здесь, в тесной душной квартирке под самой крышей, подрабатывал в убогом кафешантане тапером ( пианистом, прим. автора) и, похоже, чем-то еще постыдным
Меня он пустил к себе пожить без лишних вопросов, помог с покупкой билета на корабль
И вот теперь никак не хотел отпускать, отговаривал, бубнил что-то про плохое предчувствие.
Но я пропускала его слова мимо ушей.
Никакого плохого предчувствия.
Не может быть ничего хуже того, что со мной уже случилось.
Нет уж. Хватит с меня ужасов бандитского Парижа, грубости и жадных рук Дикого Даниэля, и ощущения полной беспомощности перед случившимся.
Нет, теперь я сама буду своей судьбой управлять.
Я вздохнула, еще раз оглядела убогую комнатку, посмотрела на часы. Скоро все это завершится.
Подумала и все же сняла с пальца тяжелое кольцо с крупным красным камнем, отдала его Пабло.
Вот, возьми
Пабло вскинулся, отталкивая мою ладонь и бормоча, что я его обижаю, что я ему как сестренка, родная, какое вознаграждение
Но я настойчиво вложила кольцо в его руку:
Возьми. Оно дорогое. Но продавай не здесь, лучше подальше. И там, где тебя не знают. Наверняка, на нем кровь Больше, к сожалению, ничего нет, милый
Что с тобой случилось, Нена?.. бормотал Пабло, обнимая меня и вздыхая, послушай Ну хватит Я найду тебе богатого любовника
Нет, Пабло. Меня ждет Новый Свет. И слава. Я уверена.
Ох, Нена Ну ладно, Пабло отстранил меня от себя, вытер с моих щек слезы, непонятно, когда выступившие, конечно, у тебя все будет хорошо Новый Свет, слава, деньги А, если вдруг что-то пойдет не так, всегда знай, что твой старый добрый Пабло будет рад твоему возвращению Давай помогу собраться Как там называется корыто, на котором ты плывешь?