Телефон нервно брякнул. Тут же бросилась к нему, когда часы показывали ровно полночь.
Ваша мама в реанимации, в тяжелом состоянии, раздается незнакомый женский голос. Городская травматология. Ваш отец просил позвонить. Приезжайте.
Глава 9
Костя
Меня встречал аэропорт Джона Кеннеди и шумный мегаполис, где жизнь не замирает даже на мгновение. «Город, который никогда не спит».
Проезжаю по Бруклинскому мосту. Восхищаюсь иллюминацией и птицами, летающими в небе цвета индиго.
Затем меня приветствует городские артерии Бродвея с бесконечным потоком желтых такси, огромным количеством неоновых баннеров. Улица Бродвей, как «Великая Белая дорога». Она тянется бесконечно, закладывая свои виражи до самых краев гигантского города.
Позвонил Полине сразу, как приехал в гостиницу. Трубку никто не брал. Я звонил еще и еще. Разное, время суток, смена часового пояса. У нее глубокая ночь. Здесь ясный день.
Шестнадцать часов перелета утомило, но я продолжаю думать о ней.
Постоянно думать. Вспоминать. Даже стоя под душем, чувствуя, как колкие капли прохладной воды, стекают по моей влажной спине Полина не выходит из моей головы. Из моего сердца.
Думал о ее поцелуях. Самых ярких, самых нежных. В которых спрятан вкус сочных фруктов: личи, манго, хурма. И сладких специй: мускатный орех, кардамон, корица.
До сих пор не понимаю, что происходит со мной. Она заполняет все мои мысли.
Только она. Она сделала меня счастливым в одно мгновение.
Мне звонит Алекс. Интересуется, все ли в порядке. Спрашивает на когда запланирована встреча и все в таком духе.
Прошу его позвонить Полине при первой возможности, так как она почему-то не берет трубку.
Обещает все узнать. Но почему-то после этих слов его голос звучит не как прежде.
Рано утром, когда кисея тумана растворяется над верхушками небоскребов собираюсь направляюсь на встречу с партнером. За мной прислали машину класса «Люкс» с личным шофером.
Надеялся сегодня уладить все дела. Не хочу задерживаться здесь надолго..
Собравшись с мыслями, так и не дозвонившись до Полины направляюсь на встречу.
Это был ресторан, с уютной атмосферой в котором подавали отличную утку по-пекински, а еще предлагают свежую рыбу прямо с берегов Средиземного моря.
Сейчас меня встречал седой, плечистый мужчина. У него надменные манеры, дерзкий взгляд. И в большей степени любит, чтобы к нему обращались просто: старина Джек.
Дорогом костюм, лакированные туфли цвета бордо. Шелковый галстук, с золотыми нитями, цена которого космос. Настолько заоблачная, что покажется такие деньги невозможно заработать обычному смертному.
Крепкое рукопожатие, натянутая улыбка. Никак не могу понять, почему он решил со мной встретиться. Для этого есть Алекс, тем более насколько мне известно, они в прекрасных отношениях.
Отношение это одно, а серьезный разговор другое, хлопает меня по плечу, когда спрашиваю, почему этот вопрос нельзя было уладить с моим замом.
Пройдем? Обсудим детали сделки? раздается его резкий, хрипловатый тенор.
Утвердительно киваю. Садимся за один из столиков. Вокруг нас тут же засуетились официантах в белоснежных рубашках.
Мой собеседник закинув ногу за ногу и, перебирая пальцами по хорошо отсервированному столу не сводит с меня пристального взгляда. Я же осматриваю зал ресторана в стиле ампир, в котором только мы и персонал. Никаких лишних ушей. Постороннего шума. Все как он любит.
Хотел предложить тебе продать 75% своих акций.
Приподнимаю бровь и удивленно смотрю на него.
С чего такая щедрость?
Стар я уже. Зачем мне столько? А ты молод, энергичен. Тебе и карты в руки.
Не верится. О том, что сейчас говорит старина Джек почти не реально. Сколько предлагал, уговаривал ничего не действовало. А тут такие перемены. Невозможное возможное.
Чего молчим? Или ты уже передумал? он берет в руки бокал, наполненный до краев и подносит к тонким губам.
Нет, не передумал.
Тогда давай выпьем. Сыграем партию в бильярд, завтра соберемся у меня офисе и закрепим нашу договоренность подписями в присутствии доверенных лиц.
Хорошо. Обсудим условия сделки?
Утвердительно кивает.
Рассказывает о моем отце. О том, как знает его с тех пор, когда он был юным архитектором, проектирующим станции метрополитена. А потом защитил диссертацию, уехал в штаты, развил свой бизнес до такой степени, что его имя известно бизнесменам из жаркой, солнечной Анголы.
Не дает покоя его щедрость. Кажется, что этот старый лис что-то задумал. Появился в его рукаве козырный туз, и он решился реализовать план. Какой? Пока остается только догадываться. Неужели он готов вот так просто продать свою большую часть бизнеса?
Надеюсь, он не передумает до завтра.
Мы расстались на позитивной ноте. На сегодня все. Планов нет. Возвращаюсь обратно в гостиницу.
Сижу на заднем сиденье авто, хочу позвонить Поле, но не успеваю набрать ее номер.
Успеваю разглядеть огромную фуру. Которая несется на огромной скорости прямо на легковой автомобиль, в котором я и водитель. Оглушающе сигналит, не сворачивая..
А затем темнота, отдаленный голос, боль. Ощущение того, как битые куски стекла пронзают тело насквозь.
Глава 10
Реанимация В этот момент, мне казалось, что разорвались мамины жемчужные бусы. И перламутровые шары, медленно раскатились по ворсистому ковру.
Еду в больницу. Постоянно прошу таксиста, чтобы прибавил скорости. Он лишь сонно смотрит на меня большими, бледными глазами.
Успеем, красавица! отвечает так, словно знает меня со школьной скамьи.
Не знаю, о чем думаю в этот момент. Скорей всего ни о чем. Просто еду, смотрю в окно, за которым безлюдные улицы. Иногда мелькают светофоры, непрерывно меняя цвет.
Не помню, как доехала. Мне казалось, что происходит все медленно. Слишком медленно.
Бегу по широкому больничному коридору. Рассеянный свет потолочных ламп, запах спирта, марлевых бинтов. Слишком тихо. Глухо. А я продолжаю бежать из-за всех сил, прижимая к груди полиэтиленовый пакет с одеждой, слушая отчетливый стук своего сердца и маленьких каблуков.
Вижу папу. Он сидит возле реанимационного блока на деревянном стуле, опустив взгляд в пол.
Что с ней? запыханно произношу. Растерянно смотрю, продолжая сжимать в руках пакет. Взяла тапочки, халат. Телефон забыла, в такой спешке. В такой ситуации все, что хочешь забудешь.
Врач еще не объявлялся. Выходила медсестра, дала вот этот список, он поднимает голову и достает из нагрудного кармана полосатой рубашки вчетверо сложенный лист. Протягивает дрожащей рукой. Папа сам весь на нервах.
Если врач выйдет узнай все у него. Подробно. Протягиваю пакет с одеждой, беру список и бегу в дежурную аптеку.
Стараюсь все делать быстро. Она поправится, обязательно. По-другому не может быть.
Не готова к такому. Всегда хочется думать, что с моими родными ничего не случится. Никогда. Реанимация, больница, огромный список лекарств. Неизвестность. Больше всего пугает она. Когда не знаешь, что? Что!? Произошло с самым близким тебе человеком мамой.
Покупаю лекарства. Возвращаюсь обратно. Стараюсь не думать о плохом. Продолжаю верить.
Мы долго сидим с отцом в пустом больничном коридоре. Молчим. Ждем, ждем, ждем. Вздрагиваем, от малейшего скрипа. Малейшего шороха. А потом он решается мне рассказать:
Я нашел ее. За несколько улиц от нашего дома. В темном переулке. Она была без сознания, голова разбита. Сережки Те самые, которые я подарил ей на юбилей нашей свадьбы. Их забрали. Я не успел. Я не успел! он начал нервно мотать головой в разные стороны, прикрыв глаза ладонью.
Слегка дотрагиваюсь до его плеча, склоняю голову. Продолжаю молчать. Сложно говорить, что-то в данной ситуации.
А потом выходит доктор. С замиранием сердца слушаем его, как какой-то приговор. Но он был не многословен.
Состояние стабильно-тяжелое. Все анализы сделаем завтра.
Почему не сегодня? настаиваю.
Потому что ночь за окном. Жизнь ей спасли, все остальное завтра! эмоционально высказывается.
Разве можно заснуть? Раве можно спать? Когда все вот так. Валится из рук, переступая тонкую грань. Да, после слов врача стало легче, но не на столько, чтобы спокойно спать.
Нужно идти в полицию, писать заявление. Нужно, чтобы их нашли! Кто совершил нападение, теперь обращаюсь к папе.
Завтра, дочка. Пойдем, напишем. Разберемся. Все, что мы могли сделали. Доктор прав. Нужно ехать домой. Ложиться спать.
Я не согласна с отцом. Мне казалось, что для мамы мы можем сделать гораздо больше. Сегодня. Сейчас.
Отец уверяет, что она обязательно поправится. Вселяет надежду. И я ему верю. Хотя сама прибываю в каком-то смятении.
Не могу заснуть. Тревожно.
И уже дома, в холодной постели, когда сомкнула глаза приснился Костя. Он улыбался мне во сне. Протягивает руку, и в этот момент я резко подрываюсь с кровати в холодном поту. Хочется протяжно крикнуть: Не-е-е-т! Но мой голос охрип. По щекам просто покатились слезы.
Глава 11
Моросит мелкий дождь. Стучит по крышам, словно барабанная дробь. Холодный ветер гнет макушки деревьев. В один миг испортилось все: погода, настроение и сама жизнь. Вместе с папой бежим на автобусную остановку по размытой дороге. Я постоянно поправляю капюшон плащевой куртки, отец прикрывается кожаной папкой, придерживая ее над головой. Хочется скорее спрятаться от холодных капель дождя под какой-нибудь навес. Затем запрыгнуть, в забитую до отказа маршрутку и как можно скорее добраться до травматологии.
Без конца сжимаю в руках телефон. С нетерпением жду звонка от Кости. Верю, что он позвонит. Обязательно позвонит. Вот-вот раздатся негромкая полифония, я сниму трубку и услышу такой нужный, такой необходимый голос. Просто нужно еще немного подождать. Просто нужно и все.
С самого утра снова в больнице. Отец рядом со мной. Стекла его очков для чтения без конца потеют. Не может разобрать, понять рецепты, которые выписали маме. И вид у него беспокойный. Бубнит себе что-то под нос. Вытирает мокрый лоб носовым платком.
Звоню на работу, прошу несколько выходных. Рассказываю про маму. И с нетерпением жду разговора с врачом.
Мы собираемся в кабинете доктора, который внимательно изучает медицинскую карту. Томит. По его глазам и так понятно не хочет говорить. Видимо у него для нас не слишком утешительные новости.
Сидим с отцом на скамейке, напротив врача в белом халате, сложив руки на коленях. Терпеливо ждем. Чувствую небольшой холодок, который тонкой струйкой пробегает по позвоночнику. Понимаю, что напряжение между нами нарастает.
Доктор поправляет стетоскоп, висящий на шее, и обращается к нам:
Мы купировали процесс, наконец-то раздался его тихий голос. Но удар оказался настолько сильным, не договаривает, молчит.
Говорите! Что с мамой? спрашиваю прямо.
Ваша мама потеряла зрение. Увы, видеть она больше не сможет, голос звучит убедительно.
Как же так?! мгновение, пребываю в некотором пространстве. Голова идет кругом. Как же так, повторяюсь. Всего одна нелепая случайность.
Ведь можно что-то сделать? Можно? до конца не верю его словам. Не хочу верить.
Скажите доктор, она поправится? следом раздается встревоженный баритон папы.
Хозяин кабинета не сводит с нас своего пристального взгляда.
Теперь все зависит от нее. И как будет проходить процесс восстановления. Но гарантий нет, выносит окончательный вердикт.
С какой-то долей опустошения покидаю кабинет. В моей душе творится что-то непонятное. Все так сильно перемешалось между собой, сложно думать, сложно говорить. Как это? Не видеть? Ходить постоянно с закрытыми глазами. Осознавать, что всегда будет темно. Нет, не верю, не хочу верить.
Папа думает, что все наладится, вернется на круги свои. Врачам свойственно устрашать. Хочу верить в это. Что все будет хорошо. Мы справимся. Иначе просто не может быть.
Маму перевели из реанимации в палату. Широкие окна, белые занавески и много солнечного света.
Я купила свежих фруктов, ее любимых розовых гиацинтов. Накинув на плечи белый халат, скорее бегу в палату.
Она выглядила бледно. Лежит на кровати, сложив руки на груди, укрывшись одеялом. Смотрит куда-то в потолок.
Доченька это ты? раздается ее голос.
Подхожу ближе. Ее взгляд не меняется, она продолжает смотреть куда-то вдаль.
Это я мам
Как хорошо, что ты пришла. А папа? Где он?
На работе. Обещал заскочить после обеда, старалась говорить тихо. У него сегодня четыре урока, а потом он сразу к тебе.
Беру стул, сажусь возле нее и понимаю, что у меня самая сильная мама на свете. Она не плачет, не жалуется. Пытается улыбаться. Держится, терпит. Ей тяжело. Очень. Это другая жизнь. Где нет ничего, кроме непроглядной темноты. Это, как научиться жить заново.
Мы разговариваем. О мелочах. О сущих пустяках. О том, что нужно пересадить герань, почистить пылесос. Разложить подушки на балконе, на самой солнечной стороне.
Она вспоминает, как я росла. Как ходила в школу, делала уроки. Всегда была лучезарным ребенком. А стала честной, открытой девушкой, которая способна сразить наповал соседа дядю Леню своим французским диалектом.
А еще она спрашивает про Костю.
Сердце забилось в груди. Тук-тук. Горячая кровь мгновенно пульсирует по венам. Как только слышу его имя.
Не знаю, что ответить. Долго молчу, натянуто улыбаюсь. Все произошло, спонтанно. В один миг. Он уехал, мама в больнице. У меня нет времени, подумать, понять, что произошло на самом деле.
Мама говорит, что как хорошо, что успела увидеть моего будущего мужа. Внуки у нее будут красивые. В этом она даже слишком уверенна.
Покидая палату, сталкиваюсь с Алексом в дверях. Лицом к лицу. На нем классический темно-синий костюм тройка, туфли из темно-коричневой матовой кожи в стиле дерби. В руках он держит легкий плащ. Стреляет глазами, показывая свою белоснежную улыбку.