Я внутренне похолодела: «Издатель будет просто в ярости».
Никаких призраков и родового проклятия Харди
«Агент покончит с собой, он взял какой-то дикий кредит»
Никаких сенсационных рассказов.
«Джей Си примется меня жалеть. Дядя Том вернется из путешествия, чтобы меня утешать. Я закопаюсь от стыда головой в песок на своем маленьком кусочке пляжа».
Но ведь Джинни Харди есть? остатками голоса спросила я.
Джинни Харди была, с ударением на последнем слове услышала я резкий громкий голос. А призрак Джинни Харди есть.
Голос принадлежал Рите, стоящей рядом со мной с пустыми пивными кружками и сверлящей меня ненавидящим взглядом.
Помой посуду, Рита, кружки закончились, сказал Джордж.
Ушла она с явной неохотой.
Джордж выждал паузу и продолжил:
Конечно, она была. Как и вся ее семья. Харди принадлежит практически вся земля в Холмсли Вейл, почти все здесь живут в аренду уже много поколений. Но Харди никогда никого не выгоняли, даже за неуплату. Но и особой любви к ним не испытывают: кто же богачей любит. Живут в своем замке, смотрят на всех сверху вниз, он опустил глаза. Но с Джинни Харди было все иначе. Она была очень красивой и милой девочкой. Талантливой. Парни влюблялись в нее, но не смели ухаживать: она же Харди. Но она ходила в ту же школу, что и все мы. Писала стихи и песни. Играла в нашем местном театре. Словом, всем нравилась Джинни. Ну и однажды что-то случилось. И никто не знает что. Вроде бы все было, как всегда, но под Рождество Джинни повесилась в ночнушке с огромным кровавым пятном на животе прямо на лестнице в своем родном доме.
Ее убили? сдавленно спросила я.
Так казалось, ответил Джордж, но нет. Она повесилась сама. И раны перед повешением нанесла себе сама. Написала жуткие стихи и повесила себе на грудь. И сиганула с лестницы с петлей на шее.
Воображение рисовало мне страшную картину. Джордж помолчал, задумавшись, отпил из чашки.
Конечно, это вызвало шумиху, полдня искали того, кто это сделал, прежде чем профессионалы городские уверенно заявили, что она сама это сделала. В доме в тот день никого не было: родители ездили с братом Джинни в город к врачу. Произошедшее потрясло Холмсли Вейл, но больше всего, конечно, самих Харди. Мать помутилась разумом, несла что-то бессвязно постоянно. Отец замкнулся в себе, он в Джинни души не чаял. Да как и все Словом, все было не ясно и жутко. А потом и сам папаша Харди застрелился, не вынеся горя. Мать совсем свихнулась. Сейчас она вроде в каком-то элитном дурдоме, который оплачивает каждый фермер округи. Остался только Генри. Он так и живет в замке Харди, представляете? В доме, где самоубились отец и сестра. Не женился за эти годы, ничего. Отшельничает там в своем загнивающем и рушащемся лепрозории.
Он снова задумался, вспоминая всю историю.
Это сильно сказалось на Холмсли Вейл? участливо спросила я.
Если честно, не особенно, Джордж пожал плечами. Мы и раньше жили закрыто, своей общиной. Да, какое-то время все обсуждали только Харди, но ведь убийств не было, так что все просто решили, что это чокнутая семейка, отгородились от них еще больше, и продолжили жить дальше. А на следующий год на Хэллоуин кто-то из девиц нарядился в ночнушку с красным пятном, и понеслось, другие подхватили. Самый популярный костюм стал со временем дешево и продуктивно.
А не боялись оскорбить этим Генри Харди?
Да откуда бы он узнал? Он же не проводит время с фермерами, не гуляет на наших вечеринках. Впоследствии, может, видел у кого-нибудь фотографии на фейсбуке. Но сейчас эта история уже так быльем поросла, что никто из современных девчонок уже и не скажет, что там случилось с Джинни Харди, хоть и будет в ночнушке гулять всю ночь.
Вы знали лично Джинни Харди? Дружили с ней? поинтересовалась я.
Джордж, казалось, замялся:
Я тогда с отцом работал в баре, а не о девчонках думал. Да и Джинни была маленькой еще. Когда тебе восемнадцать, пятнадцатилетние кажутся девчонками совсем.
Она покончила с собой в пятнадцать лет? потрясенно сказала я.
Да, совсем малышка, кивнул Джордж. Она и ростом была небольшая. Но при этом говорила, как взрослая, стихи писала не как ребенок, а серьезные, как настоящие поэты. Родители выпустили ее первый сборник, когда ей исполнилось двенадцать, он есть у каждого в доме. Местные на свадьбу используют пару ее стихов вместо клятв.
А вы тоже? с улыбкой задала я косвенно бестактный вопрос.
Да как-то руки не дошли жениться, улыбнулся Джордж, вытирая полотенцем огромные ручищи.
Так что за история с призраком? вернулась я к основной теме, как только он снова расслабился.
Джордж скептически закатил глаза:
Это все молодежь развлекается. Носятся в этих костюмах, а потом начинают говорить, что видели не переодетую соседку, а настоящий призрак Джинни. Только никто из тех, кто его якобы встречал, никогда в глаза не видел настоящую Джинни Харди их тогда и на свете-то еще не было.
Я не знала, как перевести разговор с призрака на пропавших ребят, не выдавая моего доброжелателя с письмом, поэтому зацепилась за то, что было ближе всего.
Как думаете, в этом году девушки тоже будут ходить на Хэллоуин, изображая Джинни Харди?
Джордж нахмурился.
Не думаю, что многие так поступят на этот раз.
Почему? Уже не так интересно?
Да нет. В основном из-за ребят этих, Джентли и Хита. Вы же из-за этого приехали, да?
Я опустила глаза в чашку.
Почему вы так решили?
Ну, я же деревенщина, а не дурак, мисс, продолжил он, ухмыльнувшись. С историей Джинни Харди вы на пару десятков лет припоздали. А вот о мальчишках снова заговорили, как только все начали в тыквах глаза вырезать.
То есть вы тоже считаете, что исчезновение ребят связано с призраком Джинни Харди?
Джордж скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз.
Нет, я так не считаю, мисс Стоун. Я считаю, что Джинни умерла много лет назад, но кто-то использует память о ней, чтобы убивать детей.
Считаете, они убиты?
Джордж грустно улыбнулся моей наивности.
Походите по округе завтра, мисс. И если найдете место, где еще не проходила по нескольку раз пара десятков человек, чтобы найти их, расскажите, может, вы их и обнаружите. Только такого места нет. Даже если они не умерли сразу, сейчас их точно нет в живых.
Глава третья, в которой я узнаю о пропаже мальчиков чуть больше и слушаю стихи
Невероятно, но тишина тоже может быть оглушающей. И угнетающей до желания волком выть.
Бар скоро закрылся, я ушла в свою комнату и через несколько минут услышала, как по своим разбрелись Джордж и Рита. Телевизора у меня не было, окно показывало молочную сладкую вату, а мой телефон отсутствие связи. В баре интернет ловил, и я написала Джей Си, что добралась и пока не встретила ни одного призрака. Он ответил словами поддержки, которых я не запомнила, потому что он также приложил фотографию ночного города, сделанную через витрину бара. В стекле отражались бочка с двумя бокалами и пара женских кроссовок на полу. Мне неудержимо захотелось домой, в свой большой дом недалеко от моря, укутать ноги пледом, и чтобы все оставили меня в покое. Но усталость все же победила меня, и я отключилась.
Утро началось вместе с перемещениями по дому моих хозяев. Очевидно, что с постояльцами они не особенно церемонились, потому что их короткие, но вполне звучные переговоры о том, что нужно докупить, что сделать и прочие организационные моменты проходили без малейшего снижения тона. Темно-молочный ночной туман за окном сменился бледно-серым, стало видно брусчатку перед домом и даже несколько домов напротив. Все они были сказочно-классическими, как будто сделанными нарочно для туристов: небольшими, но симпатичными, неброскими, но привлекательными.
Узкий, а оттого кажущийся высоким двухэтажный голубой дом, зажатый между пекарней и обувной мастерской, привлек мое особое внимание: на нем была вывеска с катушкой ниток и надписью: «Пошив и ремонт одежды Мэгги Хит». В деревне это, конечно, ничего могло не значить: наверняка тут все уже сто раз переженились, все родственники, да и фамилия Хит не самая редкая. Но упускать возможность посетить семью второго пропавшего мальчика я не собиралась и свое исследование местности решила начать именно с этой мастерской.
Я успела быстренько привести себя в порядок, как раз к моменту, когда Рита позвала меня завтракать. Уничтожавший омлет Джордж тепло поприветствовал меня. Накрыли они на троих за одним из барных столов, что как-то сразу сделало меня гостьей семьи, а не человеком, снимающим комнату.
Джордж пребывал в благостном настроении, он беззлобно подкалывал Риту, а потом спросил, чем я планирую заняться.
Сегодня, наверное, поброжу по окрестностям, поспрашиваю там-сям, туманно ответила я.
О чем поспрашиваете? настороженно спросил Джордж.
Я решила добавить немного серьезности своему положению. Мысль о том, что все видят во мне несмышленую девчонку, не имеющую права что-то делать, глубоко сидела и процветала во мне. Но когда люди долго обращались ко мне свысока, рано или поздно (чаще, к сожалению, поздно) я теряла терпение.
Джордж, серьезно сказала я, вы же сами все сказали еще вчера. Я действительно приехала, чтобы разобраться в деле пропавших мальчиков и выяснить, как это связано с Джинни Харди.
Она их забрала, чуть слышно прошелестела Рита, не отрывая взгляда от тарелки.
Я немедленно переключилась на нее:
Почему вы так решили?
Потому что сама не знает, что говорит, повысил голос Джордж, сурово посмотрев на племянницу.
Потому что это так, ответила мне Рита, ни один мускул не дрогнул на ее лице.
Выйди из-за стола, спокойно проговорил Джордж, глядя в свою тарелку.
Рита резко подскочила с места, отчего ее чашка немедленно опрокинулась на бок. Остатки чая заливали стол, но никто не двинулся с места, чтобы это исправить, родственники сверлили друг друга глазами.
Их украла Джинни Харди! Их украла Джинни Харди! Их украла Джинни Харди! без остановки тараторила Рита в сторону Джорджа. Мне лучше знать!
Она выдохнула, медленно вышла из-за стола и перед тем, как уйти, обернулась и с внезапной и пугающей меня улыбкой произнесла:
И вы тоже узнаете. Вы в это поверите. Потому что сами увидите. Как и все. Как и Джордж. Он может говорить, что это не так. Но всегда и все было и осталось связано с Харди.
Рита ушла к себе в комнату. Джордж молча убрал со стола. А я приняла решение найти себе другое место, чтобы столоваться.
К моему выходу на улицу туман практически рассеялся, но утро выдалось серое и сырое. Воздух словно оседал на всем вокруг холодными чистыми каплями. Нацепив необъятную парку поверх голубого свитера и джинсов, я быстро перешла дорогу. На улице не было ни души.
За окном «Пошива и ремонта одежды Мэгги Хит» в окружении характерных обрывков ткани, катушек ниток и разбросанных хаотично и очень небезопасно игл вязала светловолосая женщина лет сорока. Рядом с ней, лишив возможности что-либо прострочить на машинке, спал огромный пятнистый котяра.
Табличка «открыто» была повернута к посетителям, но внутри царили такие мрак и умиротворение, что я не решилась сразу войти и постучала в стекло двери. Женщина с вязанием подняла глаза поверх очков и махнула в мою сторону рукой так, что я не поняла: уходить мне или, наоборот, не стесняться и войти. Настоящие исследователи не могут себе позволить стесняться, поэтому я вошла.
Добрый день, я включила саму доброжелательность, миссис Хит?
Да, я Мэри Хит, сухим безжизненным голосом ответила женщина и протянула руку к швейной машинке, чтобы зажечь небольшую настольную лампу. Для вязания она ей, видимо, была не нужна.
«Мэри, а не Мэгги? подумала я. Что за дела? Это одно и то же имя?»
Увидев мое замешательство, женщина покивала головой:
Да, Мэри. Мэгги моя свекровь, это ее мастерская. Она приболела, лежит дома. А я сижу здесь и принимаю заказы, если они вдруг появятся. Что вам нужно починить?
Я замешкалась: нужно хотя бы на пару шагов продумывать свои действия. Даже не подумала порвать себе что-нибудь для удобного повода зайти. Да, скорее всего, это мама Микки, но не начинать же с этого вопроса в лоб.
По правде говоря, ничего, извиняюще улыбнулась я.
Мэри тут же потеряла интерес, но быстро вскинула на меня взгляд, когда я сказала:
Но, может, вы могли бы уделить мне немного времени и поговорить?
Вы журналистка? от этих слов она словно стала еще более уставшей.
Нет-нет, поспешила заверить я, но тут же поняла, что в ее глазах не слишком отличаюсь от любителей жареных фактов. Я писательница, меня зовут Маделин Стоун, возможно, вы слышали
Уходите, Мэри снова опустила глаза на спицы и торопливо затрещала ими, через секунду выключив настольную лампу, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Меня это, конечно, ни в коем случае не устраивало, но как настаивать на разговоре, я совершенно не представляла и медленно повернула к выходу, ругая себя за собственный непрофессионализм.
Стервятники, услышала я за спиной тихий, ненавидящий меня голос Мэри. Чем больше чужое горе, тем больше у вас глаза горят, да?
С каждым словом я будто врастала в землю на сантиметр.
Чем больнее мне, тем вам слаще, да?
Господи, как стыдно-то
Если бы моего мальчика нашли мертвым, вы бы радовались ему в сто раз больше, чем живому, верно?
На такую несправедливость я смолчать не могла даже в лицо самой несчастной матери на земле:
Миссис Хит, вы не правы, я быстро повернулась. Я здесь не для того, чтобы повысить тираж моей газеты или собственную популярность: в этом не нуждаюсь, как и в деньгах
Неожиданно для меня Мэри улыбнулась и перебила меня с явным удовольствием:
И писать о Микки вы, конечно, тоже не собирались? А поговорить со мной решили просто в виде акта доброй воли? И даже принеслись из своего богатенького города и из своей богатой и знаменитой жизни, чтобы просто поговорить со мной, а потом нигде и никогда это не использовать, никогда об этом не написать? Я правильно говорю, мисс «как-вас-там»?
Извините, одними губами без звука пробормотала я и выскочила на улицу, чуть не сбив с ног девчонку, как раз входившую в мастерскую.
Суровый пейзаж показался мне милым и гостеприимным после приема миссис Хит, так что я медленно пошла вдоль улицы, кутаясь в парку. На улице по-прежнему никого не было, хотя в витринах магазинчиков и горел свет.
Я брела в неизвестном направлении и ругала себя беззвучно на чем свет стоит. На что я надеялась? Что пережившие такое несчастье, как потеря ребенка, люди с радостью примут меня в свои объятия и начнут делиться сокровенными переживаниями? Да они даже полицейским, наверное, не все говорили, с чего им со мной откровенничать? И куда теперь двигаться? Что делать?..
Мисс Стоун? услышала я за спиной голос Мэри Хит.
О нет. Сейчас меня по какой-нибудь древней местной традиции побьют камнями за мой слишком длинный любопытный нос.
Мисс Маделин Стоун? голос принадлежал Мэри, но в нем не было тех оглушающих ледяных нот, которые несколько минут назад обрушились на меня.
Я обернулась. Передо мной стояла девушка, с которой я столкнулась в дверях мастерской. Блондинка со светлыми глазами. Я не сомневалась, что с Мэри Хит они родственницы. Невысокий рост еще оставлял возможность называть ее девочкой, но серьезное лицо и умный взгляд говорили, что ей это уже до смерти надоело. Объемная стеганая куртка была распахнута, девушка, очевидно, какое-то время бежала за мной, возможно, сначала в другую сторону.