Таких подробностей из жизни крупного рогатого скота Ира не знала. Сразу видно, что не в деревне росла. Когда приезжала к бабушке, то мало интересовалась тем, сколько раз доят коров, а после смерти отца заготавливать на зиму сено стало некому и корову продали.
Спасибо, что спасла нас всех. Если бы не кинула, то нас бы порвали. Это надо же, так камнями головы разнести. Сильная. Где научилась? смущённо спросил Зар (получалось, его спасла девчонка, от этого было стыдно, а уши и щёки пылали).
Случайно вышло. От страха силы прибавилось, наверное.
Дома Ира, потихоньку от парня, влила в рот коровы обезболивающий отвар. К счастью, после встречи с волками, та не сопротивлялась, смирившись со всем, что делают люди.
Когда пришла Дарья, парнишка уже подоил настрадавшееся по собственной глупости животное.
Зар несколько раз низко поклонился, поблагодарив за помощь, и отправился домой, пообещав никому про то, что случайно наткнулся на их дом, не рассказывать. Люди разные бывают, узнают про одиноких женщин в лесу и обидеть могут.
Ира не знала говорить тётушке про волков или лучше промолчать. Когда всё-таки решилась, Дарья сказала, что нужно сходить и забрать кое-какие составляющие для снадобий. Например, очень пригодятся сердца, печень и язык, конечно, если их ещё не съели сородичи убитых зверей или кто-то ещё, как и волчьи клыки (их-то точно никто не съест).
Наконец-то!
Эланта не первый месяц искала дочь Лиолины. Девчонка словно сквозь землю провалилась.
Девчонка здесь, я это чувствую, но как ей удаётся скрываться не понимаю.
Обыск деревень ничего не дал.
Не могли сапфиры поиска затянуть её в далёкие страны. Кто же приютил будущую жену моего сына?
Родственников не осталось, бабки-дедки девчонки умерли, с отцом я разобралась заранее. Кроме того, у её синеглазой матери не имелось родных братьев и сестёр (я смотрела по их родовой книге), остальных давно замели пески времени.
Уничтожив весь род, Эланта подарила их могущество Лиолине, чтобы после родов та умерла, а её дочь стала неимоверно сильной. Как только девочка получила бы от природы возможность забеременеть, стала бы женой Дана и через дитя, передала ему эту силу.
Умыкнув родственницу из-под носа у Эланты, лесная ведьма долго приводила девушку в чувства, а когда та пришла в себя, стало ясно, что в море её глаз плещется магия всего рода. Тётушка это ясно видела, но оказалось, что умения и навыки использования этой силы у драгоценной гостьи на нуле.
Иногда хотелось устроить племяннице жизнь похожую на ту, какая досталась ей самой, в отместку за свои страдания и за то, что у Ирины не получаются даже простейшие заклинания, но Дарья вовремя останавливалась, понимая, что девчонка не виновата в её судьбе.
Оставить Иру в покое и мстить Эланте в одиночку?
Она не была деревенской дурочкой и прекрасно понимала, что одной идти против настоящей виновницы всех её горестей подобно самоуничтожению.
Сейчас в руках лесной ведьмы оказалось очень мощное оружие, нужно лишь отыскать способ привести его в боевую готовность. На это требовалось время, но ждать Дарья умела, а уж сделать из девчонки воина, достойного силы отцовского рода, она постарается.
Именно поэтому пощады в обучении не было.
После случая с нападением волков девушка поняла, что тётушка не желает ей зла. Не сумей она тогда защитить себя, Зара и его корову, всех троих давно бы переварили хищники, оставив у ручья лишь кости, которые добела почистили бы птицы и мелкое зверьё.
Сейчас Ирина чувствовала, что она чего-то стоит, а не какое-то там органическое удобрение, оставленное в лесу хищниками после сытного обеда.
С этого дня Дарья уже не заставляла её карабкаться по деревьям и скалам у реки, в том месте, где в неё впадал их ручей, или стрелять из лука по мишеням, Ира сама просила давать ей новые задания. К весне она легко сбивала своей стрелой хоть белку, попав в глаз зверька, чтобы не попортить мех, хоть тётушкину стрелу в полёте, расщепив её древко напополам.
Этой же зимой она впервые сумела создать настоящий огненный шар.
Огромный вепрь нёсся на Дарью, а та была к нему спиной и не видела опасности. Под рукой Иры не было даже камней, только пушистый снег. Мысли метались, выискивая решение.
И тут случилось то, про что ей говорила тётушка.
Откуда-то из глубины её тела поднялась ненависть к зверю. Она тяжёлым комом поднялась к груди, растекаясь по рукам. Ирина почувствовала, как её ладони наполняются чем-то вроде тяжёлых круглых камней, она физически ощутила их вес. И бросила!
Дерево, рядом с которым бежало животное, раскололось и запылало, словно в него попала молния.
Девушка с удивлением посмотрела на свои руки. Потом испуганно глянула на Дарью. Та была цела. Она стояла лицом к пылающему дереву и улыбалась.
Наконец-то, Ира, наконец-то! радостно говорила тётушка. Ты смогла! Теперь мы будем понемногу открывать твою магию.
А где этот здоровущий свин? спросила племянница, оглядываясь и всё ещё не понимая, куда делся вепрь.
Только, когда она обратила внимание, что на снегу нет следов от этого огромного животного, поняла, что тётушка создала морок.
Ну неужели ты могла подумать, что я не услышала бы несущегося ко мне зверя. Хруст снега, дыхание всё это выдало бы его присутствие, когда он бежит, сама знаешь, дышит часто.
Я очень за тебя испугалась, поэтому про такое не думала, времени не было. Ты же сама говорила: «Идешь на медвежью охоту приготовь постель и позови в свой дом мага-лекаря, а идешь на кабана закажи гроб».
Умница! Хорошо, что ты это запомнила.
Вы тут корову рыжую не видели?
В последнюю неделю года («последнюю седмицу», как называл её Зар) всегда проходила ярмарка. Дарья не пропускала этого события никогда. Это была хорошая возможность продать шкуры и дичь, набитую специально к этому дню, а взамен прикупить муки, крупы, ткани на платье и нитки с иглами, кроме того забрать в кузнице наконечники для стрел.
Речь, конечно, шла не о зачарованных, тех что дорого продавали маги. Такие Дарье были ни к чему, зачаровать она, если бы захотела, то и сама бы смогла.
Для охоты нужны были самые обыкновенные.
Когда-то их делали из бронзы, но сейчас в ход шло железо с холодным наклепом (уплотнением) острия. Такие наконечники были лучше мягких бронзовых.
Крепились они на древко двумя способами: либо надевались втулкой (тогда Дарья лишь прихватывала их клеем из смолы деревьев), либо насаживались черенком, обматывались веревкой, после чего также обмазывались смоляным клеем.
Кузнеца охотница знала неплохо, он заранее готовил для неё лучшие наконечники, иногда потихоньку клал несколько дополнительных, но так, чтобы женщина не заметила, иначе она возвращала лишние. Нравилась Дарья кузнецу: красивая, немногословная, платила всегда вовремя и не торговалась по мелочам, умела взглядом остановить любого наглеца, а не срабатывало, так и в глаз ему зарядить не гнушалась.
В этот раз она явилась с дочкой. О том, что они не чужие друг другу говорило внешнее сходство. Никто и не знал о том, что у неё есть дочь, как и о том, сколько лет охотнице, если тридцать тридцать пять, то дочери вполне могло быть и пятнадцать двадцать.
Девочки выходили замуж рано, едва природа сообщала об их готовности иметь детей. Иногда это случалось даже в двенадцать, а бывало и в восемнадцать, у всех происходило по-разному. Родители старались избавиться от девочек поскорее, не хотели долго кормить дочерей, которые всё равно однажды их покинут. Отдавали предпочтение сыновьям, которые по закону до конца жизни обязаны помогать родителям.
Иногда девочки-невесты годились женихам даже не в дочки, а во внучки или в правнучки. Это считалось нормальным браком.
Мальчиков женили поздно, закон разрешал это делать только после того, как им исполнится двадцать лет.
Если кто-то из юнцов умудрялся до этого возраста обрюхатить девицу, то его родители платили немалый штраф в казну, а потому запрет на отношения с противоположным полом до двадцатилетия вбивали (да ещё как вбивали) сыночкам с раннего детства.
Зато им разрешалось ходить в дома удовольствий, стоили такие развлечения недорого, зато налоги от них полноводной рекой текли в казну.
Девицы, понёсшие от парня до разрешённого ему возраста, считались порочными и определялись в дома удовольствий, а их детей забирали монахи.
Иногда этим законом пользовались богатенькие господа. Подговаривали кого-то из парней обрюхатить красивую девчонку, а потом, выплатив вместо него штраф, выкупали её оттуда, куда она была сослана, делая своей игрушкой. Наигравшись, оставляли работать в доме или на конюшне, как-никак когда-то денег стоила.
Бывало, этих женщин отпускали на вольные хлеба. Тогда они становились наёмницами или охотницами (если умели сражаться или добывать дичь с детства), травницами (если напрашивались в ученицы к какой-нибудь знахарке) или возвращались туда, откуда их выкупали, если не смогли устроиться иначе. На воле могли родить другого ребёнка, который, если они с матерью сумели скопить денег и купить хоть крохотный домик с небольшим участком земли, считался равным любому крестьянину, невзирая на прежний статус родительницы.
Таких женщин многие жалели, впрочем, это не мешало остальным обвинять их в распутстве.
Очевидно, одной из подобных женщин, которым не повезло в прошлом, считали и Дарью. Она была очень даже симпатичной, но на чьих-либо мужей все эти годы не зарилась и любые поползновения с их стороны пресекала в зародыше, а потому относились к охотнице неплохо, считая либо очередной жертвой закона (как всегда, слишком мягкого к богатым и несправедливого к бедным), либо, опять же жертвой, но только несчастной любви.
Зару понравилась девчонка, которая так лихо расправилась с волками, пусть это и случайно вышло. Он понимал, что сейчас не может с ней встречаться, так ведь может кто угодно дел натворить, а на него скажут. Кроме того, она могла оказаться замужем, тогда ещё хуже.
«Нет, она никому себя в обиду не даст. Вон как волкам досталось. И точно не замужем. В доме у них мужской одежды не было» тут же отмёл все свои предположения парень.
В последний день ярмарки ему будет шестнадцать, останется четыре года, и он станет взрослым. Всего четыре Целых четыре!
«Я пообещал погулять с ней на ярмарке, значит, погуляем. Ничего страшного не случится!» решил он для себя.
В первый же день Зар долго ходил по рядам, где продавали меха, чтобы не пропустить, когда они там появятся.
Дарья с Ириной пришли на второй день к обеду. Наверное, вышли из дому ещё затемно. Они привезли санки гружёные под завязку разными шкурами.
Качество их меха было отменным, поэтому большую часть скупил оптом человек из дворца. Не поскупился и с усмешкой бросил Дарье золотую монету, понимая, что переплачивает.
Теперь нам хватит не только на домик, но и много на что ещё. Это ты везучая, мне столько никогда не платили, сообщила она Ирине, когда покупатель ушёл. Похоже, всё сегодня разойдётся, значит сможем вернуться домой и собрать, что там осталось. Больше так, конечно, не повезёт, но до конца ярмарки распродадим. Тушки птицы возьмём, зайцев. Они тоже денег стоят.
Когда Зар увидел Иру, они с Дарьей уже собирались домой. Оставаться ради нескольких непроданных шкур не было смысла. Парень было расстроился, но девушка успокоила его, сказав, что завтра или послезавтра они снова приедут.
Здорово! Я хочу выполнить своё обещание. Погулять с тобой по ярмарке, прокатиться с горки.
«Забавный ребёнок, что мне трудно что ли, прокачусь разок», подумала она и пообещала, обязательно с ним покататься, но не сегодня.
Дарья оставила непроданные шкуры у кузнеца, забрав у него наконечники для стрел. Нужно было поспешить, чтобы не идти до домика пол ночи. Держи, тётушка подала Ирине сосновую ветку, которую та бросила этим утром. Знаешь, что делать.
Ира знала. Она тщательно заметала веткой следы от саней и от снегоступов, которые они надели, едва свернули с дороги в сторону леса.
Тётушка ещё вчера объяснила ей, что лихих людей везде хватает, и найти по следам их дом таким не составит труда. Ночью в лес такие, может быть, и не сунутся, зверей побоятся, но пока ещё светло, догнать попробуют. Поэтому следы оставлять не стоит. Погода сегодня работает на нас, пока нагонят, снежок всё прикроет.
К лесу они подошли ещё засветло, а потому видели, что за ними действительно увязались трое крепких мужчин. Они шли на расстоянии менее ста шагов. Одного Ира узнала по одежде, он помогал человеку из дворца нести шкуры.
«Так вот почему тот покупатель так расщедрился, знал, что вернёт свой золотой», подумала она.
Дарья была готова к драке, но переживала за племянницу, та могла (при плохом раскладе) использовать магию и выдать себя, а этого допустить было нельзя.
Вдруг появился четвёртый, который бежал следом за их преследователями.
Дяденьки, дяденьки, постойте, послышался знакомый голос.
Чего тебе, пацан?
Мужики, которые уже начали надевать снегоступы, остановились, наверное, решив, что мальчика прислал хозяин.
Парнишка приостановился, делая вид, что пытается отдышаться, потом снова сделал несколько шагов к ним.
Вы тут корову рыжую не видели? как можно громче, чтобы его услышали те, кому эти слова предназначались, закричал он.
В ответ раздалась отменная брань, и парнишка, не дожидаясь, пока те, кто ругался, решат его догнать, развернулся и побежал по тропинке к деревне.
Женщины за это время уже успели скрыться за деревьями, поэтому они были в безопасности.
Видать я ошибся, мал он ещё!
Зар знал, что никто не обидел тех, кого он старался уберечь, поскольку проследил за мужиками, которые порывались это сделать.
Он какое-то время выглядывал из-за угла, слушал, как злодеи винят всех, начиная от сбежавших охотниц, заканчивая парнишкой, не вовремя окликнувшим их, и небесами, решившими вдруг рассыпаться снегом, а увидев, что те в лес не пошли, парнишка с довольной улыбкой отправился домой.
Матушка побранила за то, что вернулся поздно, но раз уж продал все семечки, наказывать не стала, накормила и отправила спать.
Ночью ему снилась Ирина. Они охотились на волков. Только на этот раз он защищал девушку. Сегодня вечером, когда отвёл от неё беду, Зар почувствовал себя настоящим мужчиной. Такое же чувство было и в его сне.
Во сне парень улыбался и шептал ласковые слова, утешая спасённую от волков девушку.
Он не слышал разговора родителей.
Мать, похоже наш парень стал взрослым. Пожалуй, стоит его сводить к девицам, а то мало ли что может натворить по неразумности.
Тебе лишь бы туда попасть. Знаю я, кого ты в этот дом сводить хочешь!
Сама глянь. У него же улыбка до ушей. Когда наш сын такие сны смотрел, чтобы так улыбаться?
Может ему что-то вкусное снится, парировала женщина.
Ага, конечно, вкусное по-твоему он это вкусное милой называет, обещает любить всю жизнь?
Не бреши!
Собаки брешут, а я говорю, что слышал. Сама иди послушай!
Женщина вышла, но вскоре вернулась.
Ладно, завтра вечером веди. Он ведь стыдно даже сказать Я хотела лоб потрогать, проверить, не температурит ли, этот глупый мальчишка схватил мою руку и целовать начал, едва отняла. А сам шептал, что краше не видел никого и ещё про волков. Надеюсь ему не понравилась девушка перевёртыш!?
А я что говорил?
Утром Зар позавтракал и начал собираться на ярмарку.