Чтоб мне лопнуть, если мы не на правильном пути! говорю, Теперь осталось только проход оконтурить, да пробиться сквозь него!
Ага, говорит Колян, Ну, как первооткрыватель, ты, что ли, и начинай!
Я про него тогда много чего подумал. Но возражать смысла не увидел: у самого руки чесались! Вот и принялся действительно «оконтуривать».
Когда после пяти минут махания и смачных ударов, от которых, казалось, всё здание над нашими головами сотрясалось, весь десятисантиметровый слой штукатурки, надо признать, отсыревшей и сравнительно мягкой, отвалился, я тоже отошёл продышаться. А проход обрисовался вполне конкретно. Полтора в высоту, и полметра в ширину.
Пришлось снова побрызгать и пофукать везде водой первая баклажка почти на этом и закончилась. Но теперь всё было видно отлично! Проём, будь он неладен!
Знаешь что, Череп смотрю, напарничек-то мой мнётся, как девица на смотринах, Чегой-то мне расхотелось туда лезть!
Ну, я на него посмотрел. Уже не прикалываясь.
Колян ёжится под моем взором, но не сдаётся:
Негоже это: тревожить покой того, кто здесь умер!
Колян! Господь с тобой! А кто здесь здесь! умер?!
Ну Графиня Ольга. Это же её призрак тут, вроде
Ха-ха-ха! я не удержался, Колян! Окстись! Даже Интерфейс сказал, что графиня Ольга мирно умерла в своей постели, на восемьдесят втором году жизни, окружённая тремя дочерьми и десятком внуков! Стало быть нефига ей делать здесь, в подвале!
Да, я помню. мнётся ещё мой Колян, Но кто-то же из наших видел её призрак!
Ну, не знаю. В эти легенды, конечно, кое-кто может и верить Типа старой тёти Маши, или деда Василия Но даже Интерфейс и Глюк, как мне кажется, не верят! Уж больно они упирали на то, что призраки ходят только по ночам. И только там, в верхних этажах. Видать, боялись, что экскурсанты-то эти Потребуют у них предъявить призрака! Раз уж обозначили в рекламе! А призрак, если вспомнишь, в последний раз видала баба Зинаида, да причём ещё при Брежневе!
Да помню я Как и то, что самогонный-то аппарат мне как раз от неё и достался. Уж не брезговала, видать, пользоваться и на продажу, и так
Но всё равно: хочешь обследовать маши кувалдой сам!
Ах, вот он к чему всю эту бодягу разводил. Если б до этого я такого факта не просёк, сейчас бы точно догадался, что мой напарничек просто сачок!
Ну а я помахать, даже тяжеленной кувалдой не против. Но только если недолго. И немного.
Начал поэтому грамотно: с верхнего слоя. Уж я-то знаю: если где и есть слабина в цементе, или извёстке, так это в верхних рядах. Там, где давление от вышележащих кирпичей или блоков послабее. И связующее не столь крепко сцепилось.
То ли расчет оказался верным, то ли кирпичи со временем и правда сгнили, но пробил сквозную дыру в проёме я за пару минут, и с пары десятков ударов.
Колян! Посвети-ка туда!
Ну и ничего. Ещё один коридор. Грязный, пыльный, на этот раз, правда, сплошь заваленный обломками камней, кирпичей, и мебелью. Ну как мебелью: её жалкими, сгнившими и изломанными, остатками! Вон та штука, похоже, была шкафом. А вот эта комодом. Видна была даже рама от кровати: с резными ножками, и остатками дрынов-колонн. Для балдахина, что ли?
Ладно, боязливый ты мой, говорю, видя, что Коляна реально от этой картины заколбасило, и даже лучик нашего фонаря дрожит, как лист на ветру, Отойди обратно!
Ну, помахал я кувалдой ещё с десяток минут. Проём до пола, конечно, не расчистил, но дыру, чтоб пролезть, сделал. Да и то сказать: в толщину пробка оказалась в два кирпича: такую преграду так просто не развалишь!
Ну что? Полезем? Или будем мандражировать?
Колян торопливо кивает:
Думаю, лезть придётся.
Всё понятно. И любопытно, и страшно ему, и стыдно. Стыдно, что думает, что я посчитаю его трусом. А этого он боится ещё больше. А чего тут бояться: сам же мне только что всё и сказал! Что «призрак» там, понимаешь, может водиться!..
Не парься, Колян. Сейчас почти полдень. И никого там нет. Все призраки выходят по ночам! Хе-хе.
По ночам-то, конечно, по ночам А ты помнишь, что случилось с экспедицией Говарда Картера?
Ну, поскольку я не знаю, кто это, то помнить ну никак не могу!
Это тот мужик, что раскупорил гробницу Тутанхамона. Ну, фараона Египетского. Которого мумию в музее Парижа выставили потом. И кучу его золотых украшений. Погребальных.
Ну и что?
А то, что поперемёрли почти все, кто эту самую гробницу вскрывал, и сокровища чёртовы оттуда доставал! Проклятье, как говорят, жрецов! Наложенное на гробницу!
Ха-ха-ха! смеюсь уже вполне весело. Потому что мне и правда смешно, Колян! Ну ты даёшь! У нас тут фараонов отродясь не водилось! Как и жрецов. Как и золотых сокровищ. Ну, а что у нас там, за проёмом, ты и сам видал! Одно гнильё! На такое даже смысла нет проклятье накладывать! Потому что такое и на уй никому не нужно! Согласен?
Ну Пожалуй.
Вижу, что не убедил его. Но отступать поздно. Тем более, что дыру нашу мы заложить обратно, и заштукатурить ну никак не сможем, и Интерфейс с Глюком если припрутся, сразу её найдут! И уж они-то рефлектировать не будут!
Короче: пока нам никто не мешает, и молодёжь наша борзая сюда ещё не влезла, предлагаю снять пенки самим! Вперёд!
Беру из дрожащих Коляновских рук фонарик, и лезу, согнувшись в три погибели, в дыру. Рюкзак, правда, зацепился, и Коляну пришлось его отцеплять и проталкивать. Но вот мы и внутри!
Ну, что сказать.
Ничуть впечатление не лучше, чем при осмотре через дырку.
Одно слово: рухлядь! И много её
Однако кое-что меня насторожило. Рухлядь навалена всё сплошь возле дыры, которую мы ну, вернее, я! проделал, а дальше как будто всё куда приличней выглядит. Нету ни завалов, ни мусора на полу!
Колян! Давай-ка мы пролезем мимо всех этих остатков былой роскоши, да двинем вон туда! показываю лучом, Там, похоже, расчищено!
Перелезли с трудом. С помощью мата. Кое-что, конечно, пришлось отодвигать, да отбрасывать а то просто не пролезли бы. Пылюки, конечно, поднялось. Но фукать на неё я уже не стал: смысл, когда её буквально облака?.. Проще пройти за преграду.
Но вот и последняя дрына осталась позади: ровный пол. Похож на бетонный. Оглядываюсь. Уж слишком всё это было похоже на баррикаду, которую кто-то специально навалил возле проёма: чтоб, стало быть, те, кто даже найдут этот закуток, сюда не сунулись, посчитав бессмысленным. Но со временем мебель-таки подгнила, и пятиметровое в толщину сооружение просело. Да и трухлявые тряпки, которыми всё было завешено, попадали вниз. Сделав проход видимым. И возможным.
Посмотри, говорю, напарничек. А ведь тут реально расчищено. Словно кто-то специально сгрёб всю эту рухлядь к проёму. Забаррикадировавшись.
Ну, Череп, это уж чушь! Колян усмехается, хоть и криво, Для этого этот кто-то должен тут жить! Или хотя бы навещать. И входить-выходить каким-то другим путём!
А поскольку мне эта немудрёная мысль пришла ещё раньше, свечу в самый дальний конец коридора, который тут куда даже шире, чем тот, что под зданием: метров трёх. И то, что я там вижу, оптимизма не внушает.
Смотри. Коридор сильно наклонный, ведёт вглубь земли. И кончается через метров тридцать. И дальше идёт только наклонный тоннель. Узкий. Изогнутый. И ширины в нём не больше полуметра!
Колян, который и так трясётся, словно замёрз, бормочет:
Череп! Ну его на фиг! Ничем мы здесь не «поживимся»! Тут одна трухлявая древесина! Да и з-замёрз я уже! Сыро тут. Может ну его к чертям собачьим, и свалим к такой-то матери?!
Ну уж нет! меня реально заело, Мы осмотрим тут всё, что сможем! А ты, если боишься, включай свой китайский да вон он, проём!
Да нет, я, собственно, не против Колян смущён, и боится отступиться. Да и стыдно ему, что откосил от махания кувалдой, Ведь если мы чего всё-таки найдём продадим-то напополам?!
Ну ясен пень. Поделим поровну. Осталось найти!
Баррикаду можно было особенно и не рассматривать: сделаны мебеля были, конечно, не из ДСП, но это не помешало им за эти годы превратиться в полусгнившие трухлявые дрыны и шелушащиеся шпоном косые-кривые поверхности. Без вариантов.
Когда отошли от баррикады, подивились: пыли здесь точно куда меньше!
А в боках длинного широкого коридора нет ни единой двери.
Тем не менее, мы двинулись вниз, придирчиво рассматривая как раз стены: вдруг ещё чего замуровано? Но ничего так и не обнаружили.
Дошли до того места, где тоннель перешёл в коридорчик. Коридорчик, как теперь видно, идёт тоже вниз, но где-то через десяток шагов его пол становится, вроде, горизонтальным. А потом плавно так изгибается за поворотом уже не видно, что там, дальше.
Колян вдруг говорит, и слышу я неподдельное удивление в его голосе:
Череп! Посвети-ка сюда! и показывает на пол.
Свечу.
Срань Господня!!!
И как это я сам этого не заметил!!!
На полу чётко отпечатались следы. Но не мужские или женские. А ребёнка!
Крохотные такие отпечатки. Размером не больше, чем у пятилетнего. И много их: покрывают всю поверхность коридорчика у прохода. И ведут и туда, и сюда!
Чешу репу.
Колян же не молчит:
Смотри, Череп! Какой-то пацан тут постоянно ходит! Не иначе дух малышки Леонида! Ну, помнишь? Того, который умер от холеры в пятилетнем возрасте?!
Чушь! Дух-то точно следов не оставил бы! Бесплотный же! Но Погоди-ка. Если тут и правда кто-то постоянно ходит, значит, есть для него в этом смысл! Или он живёт тут Или уж прячет что-то ценное! Вот только что. А что? Место отличное! Спрячешь под теми, киваю в сторону баррикады, дровами что-то рен найдёшь! И вот эта мысль меня очень даже
Греет!
А меня напрягает другая мысль. Раз следы ведут и туда и сюда, значит там, Колян машет рукой в конец коридорчика, должен быть выход!
Хм А логично, как говорит наш ветеринар. Ты молодец. Вот и пойдём-ка мы туда. Попробуем найти этот самый выход! Может, так будет и проще выбираться наружу!
Раз это делают даже дети.
Поход много времени не занял. Буквально через три минуты по изогнутому, но не сильно, как оказалось, коридору, притопали мы к вертикальному лазу: только-только пройти! И лаз был даже облицован чем-то вроде пластмассы. Этакая гофрированная серая труба, с метр в диаметре Ну, и по дну идут ступеньки. Тоже пластиковые. А упирается торец трубы во что-то вроде люка.
Говорить особенно нечего, вот и лезу первым, и через десять метров подъёма откидываю этот самый люк.
Ну вот вам и здрасьте!
Если это овраг за домом деда Щукаря, как мы называем деда Павла Петровича Шелестова за глаза, поскольку он вредный, то я марсианин. А похоже на то!
Потому что солнце тут ярко-голубое, аж глаза щиплет, а небо фиолетово-синее. И не заметить такого странного факта может только крот. Тем не менее, выбираюсь из колодца, и говорю:
Колян. Вылезай-ка на солнышко. Полюбуйся окрестностями!
Ну, Колян удивление выражает традиционно: с помощью великого могучего, посконно-исконного. Мата, проще говоря. Трёхэтажного. Ну а я предпочитаю снова больше помалкивать, просто осматривая эти самые окрестности.
Очень всё похоже на военную базу. Расположенную в пустынной холмистой степи, где и трава-то выгорела до состояния бесцветности а, похоже, была когда-то синей. База, к нашему счастью, явно заброшена. И давно. Нет, правда: база примерно в таком же состоянии, как наши руины, оставшиеся там, позади. Полусгнившие здоровущие ангары с провалившимися крышами и завалившимися стенами, ржавые баки какие-то, или, может, это бочки. Были. Ящики в примерно такие у нас укладывают снаряды: знаю, сталкивался, пока служил А ещё поблизости огромный бетонный водоём. Бывший сейчас, понятное дело, пустой, и песка в него намело почти по бортики. Значит, точно военная база, плюс склады боеприпасов: иначе зачем им пожарный водоём?
На когда-то бетонной же взлётной полосе громоздятся полурассыпавшиеся конструкции, очень похожие на вертушки. И кукурузники. Да и вообще обломков повсюду валяется море. А, нет: не только обломков. Позади нашего люка, который оказался в чём-то вроде выходного сарайчика, торчит на солнце один танк. Нет, не такой, как у наших, но очень похож: тут и гусеницы, и могучий корпус, и даже башня. С пушкой.
Тут обнаруживаю я, что дверца-люк встроенный замок под вполне обычный ключ имеет, зато не имеет рукоятки для открывания снаружи. И этот факт сразу настораживает: захлопнется на защёлку не попадём ведь обратно!!!
Пришлось распахнуть её настежь, да подпереть неначатой баклажкой с водой. А потом и булыжником, что нашёлся поблизости. Говорю:
Колян. Кто бы здесь не жил, сейчас вымер. И похоже, мы в другом Мире. А прошли мы сюда, как учёные это называют, через Врата. Ну, как в фильме «Звёздные врата».
Спорить не буду. Потому что не слепой. Колян щурится, похоже, яркое синее солнце слепит его, И чегоМы Теперь делать-то будем?!
Колян и задыхается а верно: воздух тут куда разреженней нашего! и трясётся, как в лихоманке. Но, похоже, боится теперь вовсе не так сильно, как в начале. Привык?
Чего-чего А того самого, чего собирались с самого начала!
То есть?..
То есть хапнем, чего потенциально продаваемого найдём, да свалим к такой-то матери! А там, дома, постараемся пробитый проход хоть как-то замуровать! И замаскировать. Вдруг повезёт ещё сюда наведаться?!
Мысль понятна. смотрю, схлынуло окончательно с моего Коляна, и при мысли о том, что обнаружили мы, возможно, ещё один, теперь уж капитальный, источник выгоды, у него, как и у меня, чешутся руки, и слюна скапливается. От предвкушения!
Потому что логическая цепочка очень даже короткая: найдём, что продать продадим! И купим того, что полагается закусывать нашими бутербродами!
Осталось только найти.
Согласен! Колян залезает на покатую, начинающуюся прямо от земли крышу нашего сарайчика, уж больно похожего на самый обычный дачный туалет, и осматривается: зрение у него получше моего, подсевшего от работы с бумажками, Сейчас осмотрюсь!
Ну и что там? спрашиваю спустя минуту, а то напарничек, приложивший ладонь козырьком ко лбу, молчит что-то уж слишком долго.
Похоже, мы и правда, на заброшенной военной базе. Заброшенной в натуре давно: вижу примерно в километре сгнившую ограду, из ржавой колючки, и будку охраны у чего-то вроде ворот. А вообще, похоже, здесь случилась-таки ядерная война. Ни единой живой души в радиусе десяти кэмэ нету. Наверное, все умерли.
Ну, все, не все не забывай. Кто-то это место посещает. Следы были вполне свежие не больше нескольких дней. Ну, может, недель.
Ага. Только получается, что вряд ли приходили дети. Может, это те, кто здесь жил, и сидит, отсиживаясь в каких-нибудь бункерах, так выглядит. Ростом с ребёнка.
Похоже, ты прав, не торопясь залезаю к Коляну наверх, и тоже оглядываюсь. Ну и зрение у него: я никакой изгороди из колючки не вижу, а столбики и будка вот они! Но если так, так нам тут тоже засиживаться особенно долго не нужно. Вдруг здесь ещё сохраняется радиация? Или ещё какая хрень, типа бактерий-вирусов?
Может быть. Тогда Надо решить. С чего начнём?
А чего тут решать с того, что попроще. И в непосредственной близи. С танка.
Отличная идея. Ну что, пошли?
Идти до танка метров пятьдесят. Трава тут, как уже говорил, жёсткая, но к счастью, сквозь бетон и асфальт ещё не везде пробилась. Вот и идём по островкам твёрдой поверхности, стараясь на травку не наступать: выглядит потому что колючей.
Ну что сказать про танк: массивный, монументальный. Вот только гусеницы подвели: обвалились напрочь с катков. И это хорошо. Потому что наступая на катки и их оси, мы легко залезаем наверх, на десятиметровый в длину корпус, и затем на башню.
Люк открыт, внизу темно. Направляю туда свой импровизированный фонарик: оказывается, я так удивился увиденному, что напрочь забыл, что его надо выключить!
Горло у меня перехватывает, и я застываю, словно свинячий студень. Колян, похоже, впечатлился с моего изменившегося лица, потому что спрашивает: