Гаор уже открыл рот, чтобы врезать Жуку за его идиотскую доверчивость, врезать не кулаком, так словом, когда услышал странный, но очень понятный щелчок. Кто-то включил магнитофон. Аггел, он же сам проверял, магнитофон и микрофон, отключил и заблокировал. Как же это?
Весело болтая с Фрегором, вернее, не мешая Фрегору болтать сразу обо всём, Венн посмотрел на часы. Что ж, первые фразы произнесены, сейчас, надо полагать, старые друзья и однокашники обнимаются, целуются и обсуждают план действий, это уже стоит послушать. К сожалению, при Фрегоре нельзя включать звук, пусть пребывает в уверенности, что знает начинку своей машины, включим запись, вот так. А кассету ночной механик вынет и передаст. Послезавтра она будет на столе, тогда и прослушаем
Бешено крутанув руль, Гаор бросил машину в левый разворот и дальше в боковую улочку, которая на плане заканчивалась глухим пустырём.
В чём дело? удивлённо спросил Стиг.
Сейчас всё сделаю, господин, ответил Гаор самым «рабским» тоном, отчаянными гримасами призывая Стига к молчанию. Пустяк, господин, в два мига исправлю. Только хозяину не говорите.
Пустырь, к счастью, на месте. И Жук, слава Огню, молчит. И на пустыре никого.
Остановив машину, Гаор выскочил наружу и распахнул заднюю дверцу. Стиг, ничего не понимая, но догадываясь, что его просят покинуть машину, вышел.
Гаор быстро огляделся и отошёл на три шага, глазами попросив Стига следовать за собой. Тот подчинился.
В машине включен «жучок», тихо, но очень чётко сказал Гаор. Сейчас я его найду и вырублю, погуляй пока. Да, дай мне по морде.
Ты с ума сошёл.
Дай, тоном приказа повторил Гаор. Если кто издали следит, он должен видеть, как ты меня бьёшь.
И Стиг подчинился. Переложил портфель в левую руку, размахнулся и ударил Гаора по лицу. Удар был слабым, но Гаор мотнул головой и даже переступил, будто с трудом удержался на ногах.
Для гипотетического наблюдателя Гаор поднял крышку капота и занялся магнитофоном. Да, точно, включили дистанционно. Вот штукари, интересно, кто, хотя кто, понятно, Венн. Зачем? Тоже понятно. Тихушник он тихушник и есть. Дружба дружбой, а слежка слежкой. Как бы эту хреновину отключить? Ага, вот здесь. Есть! А потом да, кто-то же должен достать кассету и отправить по назначению. Кто и когда? Скорее всего, ночной механик. Ну и хрен с ним, меня не касаемо. А вот если кассета будет пустая чего-то спина чешется, и даже жить хочется. Значит значит, делаем так. Кассету пока достанем и в бардачок её. Микрофон отсоединим, а механизм пусть вхолостую крутится. Ведь как я услышал, что включили, так и он может услышать, что отключили. Ну, всё, можно Жука звать.
Гаор вышел из машины и закрыл капот. Стиг, задумчиво прогуливающийся среди прошлогодних сухих и свежих зелёных зарослей бурьяна, обернулся на щелчок и подошёл.
Все в порядке, улыбнулся Гаор, если нас и записали, то совсем немного. Можем теперь говорить.
Стиг внимательно посмотрел на него.
Как ты?
Гаор пожал плечами.
Когда хреново, а когда дерьмово. А чаще всё сразу. Жив пока. Как ты?
Нормально. Ты знаешь?
О Кервине? догадался Гаор. Да. Как это случилось, Жук? На чём он сгорел?
Официальная версия начал Стиг.
Официальной можешь подтереться, перебил его Гаор. Я не дурак. Это та же Контора, не удивлюсь, если твой знакомец.
Нет, убеждённо ответил Стиг, это не он. Венн, может, и тихушник, но не палач, нет, они ведь тоже разные.
Гаор снова пожал плечами.
Ну ладно, думай, что так, только Жук, им нельзя верить, никому, ни в чём. Жук
Ладно тебе, Отчаюга.
Стиг поставил портфель, снял и стал протирать очки. Гаор медленно оглядывался, проверяя, ловя малейшие шевеления, признаки чьего-то присутствия. Никого. Рядом никого. А вон там? В тех далёких домах, где солнце отражается в окнах, делая их похожими на прожекторы? И где гарантия, что ни за одним окном не стоит некто неприметный и незаметный с биноклем и фотоаппаратом? Нет, гарантий нет. А значит
Поехали, Жук, предложил Гаор.
Да, Стиг надел очки и подхватил портфель, поехали.
Когда они сели в машину, Стиг виновато сказал.
Извини, мне и в самом деле надо по клиентам. Я не думал
Я тоже, весело ответил Гаор. Без проблем, Жук, ты называешь адрес, я везу и жду в машине, а потом
А потом, подхватил Стиг, мы едем ко мне в контору, празднуем и отмечаем, и У тебя что-то есть? Для «жёлтого дома»?
Есть, кивнул Гаор, и для них, и для тебя. Вот у тебя в конторе и напишу. Ты здорово придумал, Жук. Адрес?
Я называл, угол
Помню.
Гаор включил зажигание, быстро прогрел мотор и рванул легковушку на разворот.
Твоим клиентам, думаю, меня лучше не видеть, так?
Да, сразу кивнул Стиг, правильно. Остановишь, чуть не доезжая, а дальше я пройду пешком.
Понял. Как ты, Жук? Как твои?
Отец умер, два года уже Про деда ты знаешь.
Да, я помню, кивнул Гаор.
Сай и Силни обе замужем, растят детей. Сын Сажена в школе
А ты? с нарочитым грубоватым весельем спросил Гаор. Женился? Или бастардами обзавёлся?
Стиг улыбнулся, показывая, что понял и принял шутку, но ответил серьезно.
Ни то, ни другое. Я могу рисковать своей жизнью, но не чужой.
Гаор задумчиво кивнул.
Что ж имеет смысл. Как там? В «жёлтом доме»?
Удар, конечно, страшный, но больше никто не пострадал. Похоже, Стиг снова поправил очки, похоже, Кервин принял весь залп на себя. Газета выходит, главным теперь Арпан. Помнишь его?
Конечно. Удачи им.
Можем заехать.
Не сходи с ума, Жук. Это же сдать всю редакцию с потрохами.
Стиг вздохнул.
Все так, но, когда они узнают они меня убьют.
Переживёшь, фыркнул Гаор.
Слева замелькали прутья и фигурное литьё ограды Старого Парка.
Стиг, приехали.
Вижу. Останови здесь.
Гаор притёр машину к тротуару, Стиг вышел и торопливо, но без спешки пошёл к возвышавшемуся на углу многоквартирному дому.
Ни впереди, ни сзади ни одна машина не остановилась, за Стигом никто не идет. Ну что ж, будем надеяться, что оторвались. Гаор откинулся на спинку и расслабил мышцы.
Огонь Великий, неужели это правда, и у них целых полдня впереди?!
О том, что он без карточки и без хозяина, а значит, лёгкая добыча для любого патруля, Гаор не думал: настолько привык за это время не замечать полиции и со свистом пролетать блокпосты с козыряющими постовыми. Он вообще ни о чём сейчас не думал, безмятежно и в то же время внимательно оглядывая окружающее. Но ничего подозрительного не было. Ни одного лица, знакомого по пикнику, встречам в машине или в безымянных конторах. Ну, и хрен с ними! Ага, вон и Стиг. А за ним? Чисто? Чисто! Живём!
Стиг сел в машину и удовлетворённо выдохнул:
Всё, теперь ко мне.
А остальные клиенты?
Я всё отменил.
Жук
Стоп, Отчаюга, это мои проблемы. Где контора, помнишь?
Н-ну!
Тогда поехали.
Жук
Секретаршу я отпустил.
У тебя есть секретарша? удивился Гаор, выруливая в крайний левый ряд, чтобы врубить скорость. С каких пор?
Уже два года. Хорошая девчонка, учится на юриста, мы добились разрешения юридического образования для женщин, а у меня подрабатывает и практикуется.
И чему ещё она у тебя учится? подмигнул Гаор в зеркальце.
Подобные инсинуации гневно отвергаю, с удовольствием рассмеялся Жук.
А пошёл ты весело отругнулся Гаор.
Да, заедем в «Магию».
Какого хрена тебе там нужно? поинтересовался Гаор, начиная перемещения, необходимые для нового маршрута.
Встречу надо отметить, убеждённо сказал Стиг. Не дёргайся, будешь ждать меня в машине. Наличные у меня есть.
«Магия желудка», или просто «Магия», славилась не так своей кухней, как продажей любых блюд «на вынос», включая посуду и сервировку. Когда-то, когда у них совпадали гонорары, они совершали набеги на «Магию», а потом пировали в конторе у Стига, и там же закупались в складчину для редких редакционных праздников и пикников. Так что жрать, конечно, хочется, и встречу надо отметить, и раз есть такая возможность ох, как бы не влипнуть. А а аггел с ними со всеми!
Мне спиртного не бери, я за рулём.
Не учи.
Возле «Магии», как и у «Сторрама», была просторная удобная стоянка, и, высадив Стига у входа, Гаор зарулил туда на свободное место и вышел протереть стекло и оглядеться. Машин много, есть с шоферами, но рабов-шофёров не видно. Ну правильно, раб-шофер дорогое удовольствие, таким в «Магии» делать нечего. Покупки выносят сами, рабынь-подносчиц не видно, так что лучше сесть в машину и не маячить. Что он немедленно и сделал.
Ждать пришлось недолго. Стиг появился с вполне солидной коробкой, и Гаору поневоле пришлось выйти, открыть багажник и принять у Стига коробку. Однако на всю ночь, что ли, рассчитывает? На ужин, конечно, плевать, но и совсем допоздна засиживаться тоже нельзя, может плохо кончиться. И для него, и для Стига.
Всё, распорядился Стиг, когда Гаор занял своё место за рулём. Поехали в контору.
Адрес конторы Гаор помнил, как добраться побыстрее представлял, и потому дорога много времени не заняла. Но вот что дом, в котором помещалась контора Стига, битком набит другими конторами, а в них и служащие, и посетители, а в некоторых и охрана, это они совсем из виду упустили. Правда, если со стороны поглядеть, то ничего особого. Впереди идёт господин, а за ним раб тащит тяжёлую коробку. Но для здешней публики, как понял Гаор по удивлённым взглядам встречных, зрелище непривычное, а значит, и запоминающееся. Вот аггел, надо будет объяснения придумать.
В конторе Стиг включил свет, повернул жалюзи и запер изнутри дверь.
Всё, радостно улыбнулся он. Ставь эту хренотень, и давай хоть поздороваемся.
Гаор молча поставил коробку на пол, и они обнялись. Они стояли молча, обхватив друг друга, и вдруг оба как очнулись, даже отпрянули. Времени-то не так уж много, чтобы тратить его на объятия. Стиг стал накрывать, а Гаор, взяв у него со стола бумагу и ручку, сел на место секретарши и стал писать. И, накрывая, расставляя стаканы и запечатанные в лотки салаты, ломтики колбасы, ветчины и рыбы, салфетки, бутылки с водой и соками, Стиг не мог удержаться, то и дело бросал свою работу, подходил и смотрел, как ложатся на лист уверенные, без помарок и исправлений, чёткие строки.
Это в «жёлтый дом», поднял на него глаза Гаор.
Понял, передам.
А это Гаор вздохнул, посмотри, Жук, а я пока столом займусь. Нет, статью ты потом прочитаешь, ты это посмотри.
Гаор встал и перешёл к большому столу, оглядел его, удовлетворённо кивнул и стал переставлять, передвигать посуду, не так исправляя сервировку, как давая время Стигу прочитать написанное. Если статья мина, то это даже сравнение не подберёшь.
Присев на угол стола, Стиг быстро прочитал, вернее, просмотрел аккуратно исписанные листы, присвистнул и стал перечитывать. Гаор ждал.
Что это? спросил, наконец, Стиг. Похоже на словесные портреты.
Они и есть, кивнул Гаор.
И кто это?
Осведомители Тихой Конторы, кого я видел. А внизу, после черты, сотрудники, Гаор усмехнулся, сослуживцы моего хозяина, имён я не знаю, потому и не написал. Хозяина и Венна не вписал, ты их и так знаешь. А ещё ниже адреса. Что там за конторы, я не знаю, вывесок нет, но все они на Тихую Контору работают.
Гаор, тихо сказал Стиг, ты понимаешь, что это?
Понимаю, кивнул Гаор. Это смерть, Стиг. Моя за то, что написал, и твоя за то, что читал. Решай, Стиг. Если это не нужно, то сожги прямо здесь и сейчас, и этого не было.
Стиг медленно покачал головой.
Нет, это это оружие
Да, кивнул Гаор. Но ты вспомни, что бывает, когда граната взрывается в руках. Или помнишь, на стрельбище, помнишь, как у этого из третьей роты разорвало ствол у карабина? Это смерть, Стиг, и лёгкой она не будет. Ты не знаешь их, я только чуть-чуть по краешку зацепил, и такого уже насмотрелся это хуже фронта. Сожги.
Нет, резко, даже зло ответил Стиг.
Гаор, стоя у стола, молча смотрел, как Стиг достаёт из ящика большой белый конверт и прячет в него статью, конверт вкладывает в портфель, а потом складывает и прячет во внутренний карман пиджака те, другие листы.
Вот так, Стиг поправил очки и улыбнулся. Мы не драпаем, а стратегически отступаем. Помнишь?
Ещё бы, улыбнулся Гаор. Здорово мы тогда десантуре вмазали!
Ты был великолепен, как гроза! патетически провозгласил Стиг.
И Гаор, сразу вспомнив эту пьесу, которую он тогда, тем же летом, смотрел с отцом и сёстрами Стига, счастливо захохотал и ответил фразой оттуда же:
Ознаменуем же сие!
Так, смеясь, вышучивая друг друга, разговаривая цитатами из книг, спектаклей и фильмов, они пировали, словно забыв обо всём, словно не было этих лет, и пятого дня девятой декады осени пятьсот шестьдесят шестого года, когда одному из пирующих поставили клеймо и надели ошейник, а другой видел это и ничего не смог сделать, чтобы защитить друга и побратима, хоть и является профессиональным защитником.... Не было этого! Вот сейчас, в этот вечер, на эти периоды, доли и миги не было! А они опять демобилизованный старший сержант и выпускник университета, и у них ещё всё впереди!
Ох, хорошо-о! Гаор с блаженным вздохом откинулся на спинку стула. Ну, накормил, ну, спасибо.
Благодари свои руки и широкий рот, сверкнул очками Стиг и не удержался: Тебя что там плохо кормят?
Да нет, задумчиво ответил Гаор, я уже думал как-то об этом. Понимаешь, Жук, дело не в количестве еды.
А в качестве? рассмеялся Стиг, обрадованный спокойной реакцией Гаора, а он помнил, как его Друг умел взрываться в ответ на неосторожное слово или замечание.
Не совсем. Пожалуй в чувствах, с которыми готовят и подают. У Сторрама
Что?!
Сторрам был моим первым хозяином, спокойно ответил Гаор. Так вот. Там я, да, два с лишним года прожил, так вот, изо дня в день утром каша и кофе, в обед суп, каша и кисель
Что-что?
Кисель, такое сладкое густое питьё, и на ужин каша и чай. Ну, и хлеб, много хлеба. И знаешь, было вкусно и сытно, и воспоминания у меня самые приятные. А здесь паёк больше и разнообразнее, но вкуса нет. У Сторрама готовили матери, они они заботились о нас, ну, всех рабах.
Подожди, я не понял, чьи матери?
Гаор посмотрел на Стига и рассмеялся.
А, ну да, я в «сером коршуне» этого чуть коснулся, да, ты читал?
И тут же пожалел о своём вопросе: вдруг Жук ничего не знает, конверты-то не через него шли, и тогда Но Стиг спокойно кивнул.
Читал, конечно, все три. Шум, кстати, ты поднял большой.
Приятно слышать, усмехнулся, скрывая мгновенно выступившие на глазах слёзы, Гаор и тут же, чтобы не разреветься, продолжил «академическим» тоном: У рабов принято рожавшую женщину называть матерью, и неважно, кем она приходится тебе. И глава семьи или не знаю, понимаешь, Жук, как правило, рабы у одного хозяина живут как семья. Есть Старший, но глава женщина, Мать, именно с большой буквы, понимаешь?
Стиг кивнул.
Не рожавшую зовут девкой, маленькую девчонкой. А так да, ты же юрист, учти на будущее, если поселкового, ну, прирождённого раба обвиняют в насилии над женщиной, это заведомое вранье.
Что?!
То самое. В этих, Гаор выразительным подмигиванием и жестом недвусмысленно объяснил характер и содержание термина, так вот, в этих делах решает женщина. Говорят так, а да, ты ж языка не знаешь. По-ургорски будет так. С девкой крути, как хочешь, а с бабой, как она тебе позволит. А ещё. К матери со всем уважением, старшую сестру слушайся, о младшей заботься, а дочь расти и радуйся на неё, пока не продали. Так что насилия быть не может. Понимаешь?
Аггелы копчёные! Стиг встал из-за стола и забегал по комнате.
Развалившись на стуле и сложив руки на животе, Гаор с улыбкой следил за его метаниями, а когда тот сел, продолжил:
Из вышесказанного есть ещё одно следствие. Насильник, осуждённый на рабство, среди прирождённых не проживёт и суток. Его убьют. Потому что насилие над женщиной не прощается как самое страшное преступление. Даже у убийцы и вора есть шансы выжить в рабах. Если честно, я таких случаев не знаю, но предполагаю. У насильника шансов нет, это точно. И вот тебе, юристу, ещё один, как это у тебя называется, принцип или аксиома?