В психологии есть понятие «символической потери», когда мы теряем не конкретный предмет в физическом мире, а некоторый символ и ценность, заложенную в нем. И часто перинатальные потери относят именно к символическим, однако это не так. Мы действительно горюем о тех ценных смыслах, которые теряем: о потерянных мечтах, о себе, как о родителях этого малыша, плачем о тех историях, которые не случатся. С одной стороны, это будущее было в нашей фантазии, потому внешний мир может не признавать реальность горя, называя его несущественным или вымышленным. Но сами родители ушедшего малыша должны знать, что ребенок на любой неделе беременности уже существует в физическом мире. Он был, он запустил важные процессы в теле мамы, изменил гормональный фон, развивался с невероятной скоростью. Это все было в реальном мире, даже если вы не успели этого увидеть.
Именно поэтому на любом сроке потеря ребенка невероятно болезненна. Мы не готовы признавать, что можем потерять новую жизнь, хотя это происходит достаточно часто. Морально мы готовы только к одному естественному правильному исходу рождению наших живых и здоровых детей. Когда этого не происходит, это совершенно невозможно принять быстро и легко. Я потеряла ребенка на 12 неделе, после узнала о смерти дочери на 40 неделе. Это было очень похоже: боль, шок, тишина, замирание.
Если у вас замерла беременность, или случился выкидыш, это может ощущаться, как очень одинокая потеря. Ведь это происходит на ранних сроках (до 20 недели беременности), когда еще не видно живота и, вероятно, вы не успели ощутить шевелений. Об этой теме редко говорят, и кажется, что внутри вашей потери так одиноко. На самом деле вы не одна. Каждое четвертое зачатие заканчивается потерей беременности. Потеря ребенка или прерывание беременности на более поздних сроках случается реже, и ваша история может быть единичным случаем, но здесь вы тоже не одна, так случается. В чатах поддержки после своей потери я с удивлением, грустью, а где-то с облегчением, замечала как много таких же мам, как и я. За 2 месяца в чат, где я получала поддержку, добавилось более 100 женщин с разными историями.
Нет смысла измерять вашу боль по какой-то шкале, сравнивать у кого хуже. Вам очень больно и этого достаточно, чтобы признать свое право оплакивать малыша, которого больше нет с вами. У вас есть полное право горевать! Вы потеряли ребенка и это действительно ужасно. Все, что можно сделать признать утрату и проживать её так, как получается в момент шока: плакать, дышать, кричать, стонать, говорить много, молчать, обнимать того, кто рядом или решать вопросы, которые необходимы для вашего здоровья прямо сейчас. Вы не можете ошибиться ни с тем, как ощущаете свое горе, ни с тем, как решите его прожить, потому что это ваша потеря, и она уникальна, как и вы сама, и как ваш малыш.
Рекомендации и вопросы к себе.
Если сейчас вы находитесь в той фазе горя, когда только узнали об утрате, просто дайте себе выжить. Нет таких слов, нет таких практик, которые уменьшат ваше горе или сделают реакцию на него легче. Чем сильнее вы будете бороться с естественным шоком, эмоциями и болью, тем труднее будет проживание этого этапа. Все что вы можете сделать признать свою потерю, сочувствовать себе и заботиться о себе теми способами и силами, которые у вас есть.
Самое важное, что вы должны делать заботиться о своем теле. Пожалуйста, организуйте для себя самое комфортное место для сна, самое вкусное питание, пейте и старайтесь соблюдать здоровый график для физического состояния. Если вам на это не хватает сил, привлекайте близких или друзей, этим они окажут наилучшую поддержку. Пусть рядом будут люди, которые достаточно устойчивы эмоционально, не подбадривая вас и не вытягивая из грусти. Найти психолога, который профессионально поддержит в проживании кризиса, также будет весьма полезно.
Если вы находитесь в стадии, когда уже достаточно устойчивы, то предлагаю вам сделать шаг назад и побыть немного рядом с собой в прошлом. Вспомните момент, когда вы узнали о том, что случилось с вашим ребенком. Воспроизведите ощущения: что было вокруг, кто был рядом, как осознавалась эта информация?
Ответьте себе на вопросы:
Какое самое яркое чувство накрыло вас? Была ли у вас возможность выразить его?
Какой импульс вы проявили или удержали? Как ваше тело может реализовать этот импульс сейчас?
Какие слова вам хочется сказать себе той, что только потеряла малыша? Представьте себя нынешнюю рядом, что вы сделаете для себя в прошлом?
Я говорю: «Тебе так больно, ты была не готова к такому исходу. Мне так горько, что ты сейчас проживаешь это. Это несправедливо, мне очень жаль, я знаю, что это очень сложно. Я плачу вместе с тобой, я горюю. Обнимаю тебя крепко, качаю, глажу. Это больно, но я люблю тебя и я рядом».
Глава 2. Роды малыша, которого уже нет или скоро не станет.
Моя дочь мертва, и я должна родить ее естественным путем. Все девять месяцев я предвкушала день нашей встречи. Неделю я готовилась к госпитализации, представляя, как все пройдет. И сегодня я рожу настоящую девочку, только эти роды будут отличаться от обычных. Я понимаю это в тот момент, когда со слезами достаю из сумок подгузники и средства для малышки. Теперь каждая мысль и каждое действие вызывает слезы. В сумке лежит наш сертификат на партнёрские роды, и договор в роддом. Я не хочу даже думать о том, что останусь сейчас со всем этим одна. Мне нужен муж рядом! Мне необходимо знать, что в этом мире остается что-то важное для меня, я должна увидеть причину жить дальше.
Мы пробуем узнать, действует ли наш договор в ситуации с родами после потери. Персонал смотрит на нас странно, округляя и, в тоже время, пряча взгляд. Кажется, что все окружающие хотят держаться от нас подальше. Хотя, возможно, это всего лишь мое восприятие: я сама хотела бы оказаться как можно дальше от этой заплаканной женщины, в самом нарядном платье для беременных, излучающей муки. Но сегодня она это я.
Некоторые медсестры пробуют поддержать: «Ну-ну, успокойся, милая, родишь быстренько и поедешь домой». Врачи успокаивают: «Через год вернетесь, и все будет хорошо»! Простите но я вам не верю! Я иду рожать мертвую дочь, которой 40 недель я шептала нежности и купила самую красивую коляску! Ничего и никогда в моей жизни не будет хорошо, весь этот чертов мир с его миллионами удовольствий не сможет перевесить мою потерю. Внутри меня агония: я кричу, вою и прыгаю со скалы в бездну. Внешне я киваю врачам и уточняю, какие действия нам нужно совершить дальше? Иногда замечаю, как пожар в сердце отступает, возникает предельная ясность и четкость сознания. Я максимально собрана, иду в кабинет, готовлюсь к проколу пузыря. Врач, который производит процедуру, говорит, что вод почти нет. Куда же они делись, еще в пятницу, три дня назад, на УЗИ все было идеально!?
Мы с мужем поднимаемся в родзал, на стенах орхидеи и нежно зеленая краска. Фитбол возле кровати, много оборудования. Это место я изучила вдоль и поперек на видео других женщин. Теперь я одна из них, я пришла рожать. Только все будет иначе. Лампа возле весов-люльки не горит, ведь нашу дочь не нужно согревать на взвешивании. И буквально все предметы в этом зале тычут в мою рану: Ты не испытаешь тут радости, ты выйдешь отсюда с пустыми руками.
Я лежу в ожидании схваток, глядя в одну точку. Муж рядом белый, как медицинский костюм, который ему выдали. Раз в 10 минут мы синхронно начинаем плакать, рыдаем в голос, а потом шутим черные шутки, будто это сценарий абсурдного и глупого фильма, а не наша реальная жизнь. Мы много говорим, бесконечно перебираем в памяти все, что было накануне. Могли ли мы заметить, успеть, среагировать раньше? В этом потоке слов важны только наши эмоции: вина, гнев, боль, шок, снова вина и боль. Я не могу вспомнить этот диалог, только эпизоды где одно смешивается с другим. Но я не помню в жизни большей благодарности и любви к мужу, вспоминая, как он тогда слился со мной и просто отдал часть души, чтобы я физически и сердцем ощущала, что я не одна.
В какой-то момент приходит мама мужа, она работает в этой же больнице. Всю беременность я протестовала, и боялась, как бы она не пришла в родзал. И вот она тут, плачет и иногда невпопад рассказывает новости из внешнего мира. «Я не одна, как же хорошо, что она тоже рядом!». Все в этом процессе не так, но при этом я рада, что эти люди делают мои мучения чуть менее тяжелыми.
После прокола пузыря проходит несколько часов, схватки еле ощутимы и процесс раскрытия решают запускать медикаментозно. Обычно для этого используют окситоцин, и я знаю, когда он сработает будет больно. Капельница дает эффект буквально за 30 минут. Теперь я женщина, которая чувствует, что такое схватки. Планы прыгать на фитболе или смотреть фильмы отменяются. Я не могу сфокусироваться на чем-то, кроме боли. Хотя, куда больнее с каждой схваткой ощущать дикость происходящего. Это похоже на разлом во вселенной. Будто в 5 утра случилось нарушение, и мы попали в зазеркалье. Тут все так же, так как мы ожидали, но при этом все совсем по-другому: я скоро рожу мертвого ребенка.
Врач заходит раз в час проверить раскрытие и мое состояние. Он сразу предупредил, что мне не нужно терпеть сильную боль, как только станет непереносимо, он сделают анестезию. Рисков в нашем случае для ребенка нет, а значит нужно думать только о себе. Только это невозможно. Каждое мгновение родов я думала о ней, о девочке, которая появится, и с которой я никогда не познакомлюсь. Есть малая часть сознания, какая-то очень взрослая часть меня, которая сосредоточена на процессе родов и заботе о себе. Я правильно дышу, знаю, что важно спать в промежутках между схватками, я зову доктора, когда боль становится на 10 баллов. К сожалению, анестезия сработала настолько эффективно, что, кроме снижения боли, я теряю чувствительность тела. Не чувствую ног и бедер, не могу пошевелить мышцами на лице, будто после заморозки. Муж и свекровь в панике, доктора совещаются. Как лучше поступить, готова ли я к родам, смогу ли тужиться, не ощущая вообще ничего?
Я лежу на кровати, и во мне соединились две совершенно противоположные половины. Одна безразлично размышляет о том, что это, возможно, еще и мой день смерти. Другая сфокусировалась на важности команд врача и делает все, чтобы выжить и родить без осложнений. Меня переносят на кресло, и я успеваю много раз прошептать мужу «только не смотри, только не смотри, любимый». Что я имею в виду? Я не знаю. Чего боюсь больше: того, что он увидит такой меня, или нашу мертвую девочку? Меня накрывает ужас от того, что я увижу ее сама. Я словно по тоннелю двигаюсь на голос доктора, теперь уже все не важно, он говорит, как и когда дышать, объясняет, что происходит, а я просто выполняю. Я слушаю и иду за ним, с силой до боли сжимая руку мужа. Я не одна, я смогу сделать это, я была готова к родам от начала и до конца. Муж крепко держит мою руку, и мне этого достаточно. Я хочу отдать весь страх ему и просто делать свое дело то, что заложено природой. С удивлением вспоминаю, что мне было не так больно, как я фантазировала. Я родила без особых осложнений, в понятном течении этого процесса. Оказалось, я была готова даже к таким непростым родам. Все прошло идеально, если говорить именно про физиологический аспект. Но идеальные роды, конечно, не заканчиваются тишиной
Муж плакал и шептал, что я герой. Позже, вспоминая это мгновение, меня сильнее всего впечатлила извращенная реализация моих мечтаний: мне так хотелось держать мужа за руку и слышать эти слова в момент, когда вырвется первый крик нашей девочки, но было тихо. Хотя на самом деле нет, ведь в зале было два доктора, две медсестры, мама мужа, и все выполняли какие-то задачи, переговариваясь и решая вопросы.
Знаете, чего я боялась больше всего, встречаясь на сессии с моим психотерапевтом за несколько недель до родов? Не боли, не возможных неожиданностей, а увидеть дочь в смазке, синенькой и ощутить отвращение. Мне было так страшно, что я не полюблю ее, что возьму на руки, а она меня разочарует. Когда я поняла, что этого всего не будет с живым ребенком, но может случиться с мертвым, я испугалась в тысячу раз сильнее. Я точно-точно решила не смотреть на нее, и рожала, зажмурив глаза. Я не хотела сохранить последнее воспоминание о ней с омерзением. Я решила, что представлю ее, и этого будет достаточно. Однако, когда моя девочка родилась, ее проносили за кресло, что-то внутри меня заставило открыть глаза, и на секунду я увидела ее личико. Я не видела малышки красивее! У нее были темные густые волосы и очень аккуратный носик. Это была лишь секундная встреча, но я так рада, что успела увидеть ее настоящую. В 16:39 родилась наша дочь, вес 3170, рост 53 см. Девочка, которая родилась мертвой. Сегодня, когда я почти не могу воспроизвести в памяти это личико, я точно знаю, что у меня была прекрасная дочь, я ощутила, что не могла ее не полюбить с первого взгляда.
Сразу после мне сделали полный наркоз, и я заснула. Наконец не было боли, не было мыслей, не было ничего. Засыпая, я поняла, что справилась, и больше от меня уже ничего не зависит.
Что происходит с женщиной в родах после потери?
Первый, с кем мы сталкиваемся, узнав о потере ребенка это медицинский сотрудник, который сообщает саму новость и дальнейший план действий. К сожалению, очень многим мамам приходится проживать не только шок и боль от такой новости. Часто они сталкиваются с равнодушным, если не агрессивным отношением медиков. Даже когда доктор пытается утешить, это может ранить, ведь для вас это звучит, как обесценивание потери. В нашей культуре не только врачи, но и в целом люди очень сложно реагируют на горе, и не умеют быть рядом с темой утраты. Смерть пугает, появляется неловкость и желание убежать. А врачи сталкиваются с ней чаще многих, и, похоже, вырабатывают такую защиту преуменьшить утрату или резко выставить стену между собой и пациентом. Конечно, такое отношение не вызывает признания. Если вы столкнулись с похожим обращением, это скорее ранит или даже вызовет агрессию. Даже удивительно, что все подбадривания и стремления ослабить боль не работают. В горе может помочь лишь признание вашей трагедии, на которое у медиков редко есть ресурс.
Следующее с чем придется встретиться реальность, в которой есть много медицинских процессов. Что вас ожидает? Естественные роды, медикаментозный аборт, хирургическая чистка матки? Как долго все это будет длиться?
Существует много разных названий для процессов, которые прерывают жизнь ребенка: выкидыш, метрворождение, неонатальная смерть. Разница между родами мертвого ребенка и выкидышем в сроках: если ребенок появился до 22 недель беременности это выкидыш, если после это уже роды. Некоторые медработники могут использовать слово выкидыш и для более позднего срока, будто стараясь уменьшить значение потери. Или говорят «плод» вместо ребёнка. Однако, с точки зрения психики, разницы нет: схватки, процесс рождения и боль от потери будут такими же во всех этих историях. Помню, что даже во время последней замершей беременности на 7 неделе, я, приняв таблетки, ощущала легкие болезненные схватки и потеряла много крови, совсем не как при стандартных месячных.
На самых ранних сроках обычно предпочитают медикаментозное прерывание, тогда у мамы есть возможность прожить это дома, в родных стенах и без длительной подготовки. При необходимости хирургического вмешательства, его придется ждать несколько дней: получить направление на госпитализацию, после в больнице провести процедуру.
В случае с внутриутробной гибелью плода на поздних сроках, чаще всего мама рожает ребенка естественным путем. Этот вариант наиболее приемлем, так как все пройдет с наименьшими последствиями для репродуктивной системы женщины. Некоторые врачи даже предлагают дожидаться схваток. Это, безусловно, трудно принять. Узнав о смерти ребенка, очень хочется, чтобы весь ужас прошел как можно скорее. А ожидание родов иногда достигает нескольких дней. Вы можете уточнять у доктора о возможности стимулировать роды, задавать вопросы, чтобы снять напряжение по медицинской части. И вы точно имеете право голоса в этом процессе, ведь все, что будет происходить дальше, связано с вашим телом и вашим ребенком.