Пока я озиралась, всадники спешились, конюхи увели лошадей. Но телохранители последовали за царём.
Писаря разместите к остальным слугам!
Слуга отвёл меня в пустую длинную комнату на втором этаже и указав на мою лежанку, скрылся. Я оглянулась. О Дева-Хранительница, мне не сбежать, все окна зарешёчены. Общая комната! Множество простых лежанок, значит, придётся спать среди толпы слуг, что явятся вечером. Что делать?
И моё место оказалось в середине, не скрыться, не отвернуться. Я присела на край войлочного потёртого полотна, укрывавшее его. А что я думала, что отдельную комнату выделят? Не велика птица. Больше никто не появился. Я отошла в угол, сменила одежду. Вечером такой возможности не будет. Мне хотелось помыться, но на баню не стоило рассчитывать.
Я оставила сумку и шляпу, спрятав под хитон кошель с монетами, и спустилась в широкий двор. Скифы словно не замечали меня, служанки, слуги, воины, занимались своими делами, странно, но на греческого юношу особого внимания не обращали. Я осмотрелась, вокруг квадратного мощёного двора тянулись две открытые галереи, угадывались двери в хозяйственные помещения, жилые и парадные покои. Стены украшали врезанные рисунки с изображением оленей и пантер. В углах двора в глиняных больших горшках стояли тонкие деревья с густой листвой. В середине двора шумел фонтан. Сердце моё возликовало, умывшись и помыв руки, я почувствовала себя легче.
Мою радость омрачал пустой желудок. В сумке у меня была еда, но она пригодится на случай побега. На рынке наверняка кто-то торгует готовой едой, надо спуститься и заодно осмотреться. Но все выходы тщательно охранялись, меня весьма грубо прогнали обратно.
Эй, малец! меня позвал Колак.
Что за обращение? Я приосанилась и гордо ответила:
Моё имя Дионисий!
У меня сын такого же возраста, так что я его также зову. усмехнулся скиф. Ты есть будешь? Пойдём на кухню. Поспешим, а то царь у нас скор работой загружать. А ты худой, что тростник.
Я едва успевала за ним. Он хоть и был примерно одного со мной роста и старше годами, а перемещался очень энергично и словно крадучись.
Большая кухня, в которой готовило около двух десятков слуг, встретила шумом, запахами хлеба, молока и пряных трав. Мой провожатый весело перекинулся несколькими фразами с деловитым и общительным поваром и скрылся. Мне отвели место за краем длинного стола, за которым могли бы разместиться человек тридцать, и дали тонкую лепёшку, в который вложили рассыпчатый сыр и какую-то ароматную пряную траву. Я в сомнении оглядела это, но попробовала, оказалось удивительно вкусно. В это время на кухне царила суматоха. В большом казане что-то парило и распространяло белковый аромат мяса. На столе очищали зерно от сора, рубили зелень для заправки. От чего пахло аппетитно пряными запахами. Несколько мужчин энергично толкли молоко в кадушках в углу, попеременно сменяя друг друга.
Амфоры для кумыса. сообщил им работник.
Передо мной на столе выстроили в ряд амфоры греческой работы. Они были разной формы и на лакированной чистой поверхности ещё блестели капли воды.
У этого кувшина щербина на венчике. Уберите, а то царь нам голову снесёт.
Я фыркнула. Надо же! Скиф ценитель красоты.
Чего смеёшься?
Я смущенно откашлялась и вежливо ответила:
Мне кажется, вы перепутали кувшины. Это ойнохои для воды, а это амфоры, стамносы и кратер для вина.
Скифский виночерпий, так я его определила, надменно смерил меня взглядом и ответил:
Я и без тебя знаю, парень. Но наш царь чтит традицию и предпочитает вину исконно принятые у нас напитки. Только теперь все друг перед другом кичатся богатством, поэтому заполняем кумысом дорогие кувшины.
Слуга принёс пузатый кувшин с тонким горлышком, покрытый орнаментом из чёрных полосатых треугольников.
Молодец! Тавры будут довольны, что мы их подарками пользуемся.
Малец! словно из-под земли появился Колак. Ты поел? Царь велел тебя звать. Возьми с собой стилос и вощёную табличку. Подойди к ключнику за ними.
Он знает, что это? удивилась искренне я.
Поспеши. нахмурился скиф. Наш царь в гневе страшен.
Двор украшали гирлянды из красной материи, даже над головами натянули верёвки с трепещущими на морском бризе алыми лоскутами, которые отбрасывали паутину теней. Солнечные лучи уже пробились сквозь туман, который постепенно таял.
Едва подошла к дверям главного помещения, появился Палак со свитой, заметно посвежевший, и даже приятно пахло кедром и выделанной кожей, что весьма удивило. Вблизи он оказался на целую голову выше, и ещё более привлекательным. И глаза удивительно яркого синего как летнее небо цвета. От этого человека исходила сила, что волновало и притягивало. Он успел сменить свою одежду, красная рубашка с запахом на правую сторону туго стягивалась кожаным ремнем, красные свободные штаны заправлены в короткие мягкие кожаные сапоги. Плечи и край рубашки украшали золотые нашивки. Как и край колпака вокруг его лица. На боку висел короткий меч, рукоять которого завершалась орлиной когтистой лапой.
Я гордо приосанилась, словно была гостем, а не пленником.
Дионисий, идёшь со мной в город. Записывать умеешь быстро?
Конечно. я мысленно удивлялась, как он будет расшифровывать мои записи, если не умеет читать, но даже виду не подавала. У знати свои причуды.
Пиши всё, что буду тебе говорить. Потом спрошу. пригрозил он и обратился к свите. Шурин, покажешь всё, что сделали, пока меня не было. Пойдём к оборонительной стене, покажешь, что там не достроили.
Аримаз важно принялся объяснять. Мне не хотелось идти за ними. Хорошо, хоть ума хватило, не спрашивать знает ли цифры и алфавит. Наверняка, он не разберёт и сотой доли того, что я запишу. Но подумав, поняла, что у меня будет отличная возможность разведать пути к побегу. Можно будет запомнить дорогу к не достроенным участкам в стене, внимательно запомнить путь к ней и горы за стеной. Я пристроилась за спиной царя среди телохранителей. Спереди и сзади шло ещё несколько воинов. Рядом с Палаком находились несколько богато одетых скифов, которые держались очень важно. А я уж думала, что кочевники всегда на лошадях ездят. В книгах они часто описывались как продолжение друг друга. Что ж посмотрим!
Куда там! У меня шея обгорела, пока облазила за царём его строящийся город, который он скромно назвал в свою честь. Чтоб его Зевс покарал! Мне некогда было в сторону глянуть.
Пиши. Две тысячи блоков на стройку к новолунию диктовал он мне, и одновременно вёл разговор с Аримазом. Рабам нужно выделить тридцать мешков зерна? Брат, столько не будет. Отметь двадцать мешков зерна на каменоломни. Ну, так что, если едят как саранча. Я слышал, что недавно брали телегу зерна. Что вы с ним делаете?..Пиши, доставить сотню брёвен Авасию в новый кварталХворост и дрова для сигнальных постов, пометь, назначить ответственного. Они всегда должны бытьПиши, заказать кузнецу пятьдесят новых пил. Стройка идёт быстро, брат, но нужно ускорить. Римляне тоже усиляют свои позицииПисарь, сотни две. Нет, две с половиной глиняных труб заказать гончарам. Пометь, сюда же десяток кувшинов и пятьдесят чаш.
И так всю дорогу, ещё и поглядывал в мою табличку. Понимал бы ещё! Хотя кто его знает? Я писала по совести, всё, что велели. Старалась где-то сокращать, воск стал мягче под летним зноем. Когда место закончилось, я сообщила, и мысленно возликовала. Как оказалось рано. К моему удивлению, они прихватили запасные. Постоянно приходилось смотреть под ноги, потому что улицы мостили камнем. На одной из улиц на нас сорвался блок с камнями с высоты, подняв облако известковой пыли, и только внимательность и расторопность охраны спасли нас.
Глава 5. Палакия
Мне стало понятно, что скифы решили всерьёз зацепиться в этих землях и тавры им помогали, потому что они в большом количестве встречались на улицах. Дева-Хранительница, стало жутко, что у нас под боком собирается такая сила.
Когда возвращались, надеялась на отдых. Ещё подумалось, что меня могли отправить на стройку, где трудилось и множество рабов, так что мне ещё относительно повезло, что попала во дворец. Вернувшись, Палак продолжил работу, велел, чтобы все устроились в зале. Воины расположились в два ряда по отдельности от царского возвышения к выходу, кочевники сели на тростниковых циновках, скрестив под себя ноги. Из мебели маленький складной стул, инкрустированный золотом и с сидением из крашенной кожи, полагался только царю. Да передо мной поставили крохотный столик на четырёх коротких ножках с пергаментом, стилусом и чернилами.
В двух кривых столбах света, кружили золотинки пыли. А в окна виднелись зубы горных вершин, Помещение украшали только фрески со сценами сражений, которые местные мастера ещё и процарапывали по контуру. Скифские герои бились своими короткими мечами-акинаками, топорами и копьями с грифонами, волками и львами.
Мне пришлось зачитать свои письмена, и после их передали Палаку и он сам заглянул в них. Мелькнула мысль, что скиф понял греческие знаки. Наши цифры сложно обозначались буквами греческого алфавита, также десятки, сотни и так далее, неужели варвар смог бы их выучить?
Что ж, пишешь быстро и без ошибок. отметил он изучив. Мне вполне подходит такой писарь. Позже я назначу тебе плату, сегодня ты свободен, но как мой слуга, обязан присутствовать вечером на пиру.
Мне такая похвала не понравилась. Спасибо на добром слове, но меня жених ждёт. Но куда было деваться? И как отвертеться?
Пир шумел, когда сошла дневная жара, в большом зале, противоположную стену украшала фреска, на которой благословляла всех скифская богиня в высокой остроконечной шапке и множеством змеиных хвостов, которые словно широкий куст побегов обрамляли её фигуру в красном платье с запахом. Слуги принесли столько масляных ламп, что стало светло как днём. Гости также разместились в два ряда, от входа к царскому возвышению, на коврах за маленькими столиками. Женщин на пиру не было.
Собирался ли он что-то мне диктовать неизвестно, но решил, что личные слуги и телохранители должны быть под рукой. Но весь вечер подпирала стену рядом с выходом, прислушивалась и поняла к своему ужасу, что в скифском круге существовала иерархия по знатности и боевой доблести, по количеству побежденных врагов. Самые смелые и отличившиеся располагались ближе к царю, молодые и не отличившиеся, но видимо знатные сидели у двери.
Сначала гости пригубили по кругу кратер вина, а после чествовали друг друга и пили только кумыс. Прислуживали всем молодые юноши, которые не имели ещё отличий в бою. Царь раздавал воинам и сановникам подарки и должности. К моему удивлению Аримаз занимался строительством города, и к тому же приходился ему роднёй и побратимом. При этом никаких диких вакханалий не последовало, как рассказывали в Херсонесе. Признаться честно, среди греков мужские собрания заканчивались часто драками из-за чрезмерных возлияний, и самые шумные проходили среди учёных. Среди кочевников я такого не заметила. И в самом деле, откуда грекам было знать о том, как проходят их пиры, может их праздниках и не было. Зато пригласили двух борцов, которые устроили под всеобщее ободрение, показательный бой. Хотя для этого пришлось гостям подвинуться и образовать свободный круг для состязания.
Скифы разошлись уже ночью. Мне со всей свитой должно было проводить его до личных покоев. Воины освешали путь масляными лампами. Маленькая спальня была без окон, только росписи и рельефы служили украшением. В углу стоял маленький узкий сундук и длинное ложе укрытое шерстяным покрывалом. Палак отпустил людей.
Дионисий, ты останься.
Стала как вкопанная. Что ему нужно? Он медленно подошёл ко мне, внимательно разглядывая своими синими глазами. В груди учащённо забилось сердце, словно птица в силках. Стало как-то неуютно. Ещё не приходилось оставаться наедине с мужчиной, тем более столь притягательным. Яд от стрел Афродиты напомнил о себе, и образ гоплита победил скифа. Расправив плечи, я надменно посмотрела на него, хотя внутренне всё сжалось от страха. Неужто, во время происшествия на улице, тогда Палак укрыл меня от падающих камней, он что-то заподозрил?
Завтра с утра будет тебе задание. Так что приготовь пергамент и чернила. А после нужно будет записать боевые достижения, которые рассказывали на пиру.
Мысленно выдохнула, уже успела испугаться, что меня раскусили. Ответила лёгким кивком головы:
Будет сделано.
Ступай.
Я с облегчением вышла в коридор, где расположились охранники и двое телохранителей. У этих жизнь тоже не орехи в мёде, до утра караулить покой правителя.
Малец, ступай на кухню. Там покормят и ложись спать, еле стоишь на ногах.