В начале XXI века появились две серьезные монографии: С. А. Чеботарева «Тамбовская епархия 40-60-е гг. XX в.» (Тамбов, 2004 г.), и Алленова А. Н. «Церковь и власть: Тамбовская епархия в 19171927 гг.» (Тамбов, 2005 г.). Об истории мичуринских храмов рассказывает книга журналиста Белых М. «Сказание о Козловских храмах» (Тамбов, 2001 г.).
По местной агиографии издано две брошюры «Тамбовский патерик» (Тамбов, 1999 г.). В книге первой собрана краткая информация о тамбовских святых, во второй о подвижниках благочестия г. Тамбова. Теме жизнеописания подвижников благочестия посвящены также следующие труды: «В западне Российского безбожия» (Москва, 2003 г.) о иеросхимонахе Павле (Гулынине), подготовленной к печати его внуком протоиереем Александром Сарычевым, «Мичуринская подвижница схимонахиня Серафима (Белоусова)» (Мичуринск, 2004 г.) сборник воспоминаний о подвижнице, где вымысел очень сложно отличить от правды, «На службе Богу и России» (Москва, 2002 г.) сборник трудов архиепископа Феодора (Поздеевского) в бытность его ректором Тамбовской духовной семинарии. Здесь стоит отметить отличную вступительную статью Р. Ю. Просветова о семинарии 19041906 гг. Он же в 2022 г. ииздал жизнеописание митрополита Вениамина (Федченкова) под названием «Жизненный путь митрополита Вениамина (Федченкова). 1880 1961».
К обретению святых мощей преподобной Марфы Тамбовской, Тамбовская епархия подготовила прекрасно изданную книгу «Жизнеописание преподобной Марфы Тамбовской» (Тамбов, 2007 г.). Помимо жизнеописания в книгу вошел рассказ об истории Кирсановского Тихвинского-Богородицкого монастыря, а также описание обретения св. мощей и торжеств в честь обретения.
В последние годы было издано три справочных издания: «Тамбовская энциклопедия» (Тамбов, 2004, переиздана с дополнениями в 2021 г.). Здесь более сотни статей, касающихся местной церковной истории и фотоальбом «Храмы Тамбовской епархии» (Тамбов, 2005 г.). В альбоме есть изображения практически всех ныне действующих храмов, а если учесть, что на сегодняшний день некоторых из них просто не существуют в природе (Верх Шибряй, Пересыпкино), то ценность подобной книги возрастает. И наконец «Тамбовский мартиролог», авторами-составителями которого стали протоиерей А. Сарычев и В. Н. Сафонов (Тамбов, 2007). Здесь собраны краткие сведения о репрессированных за веру в годы гонений. В 2014 г. к 100-летию со дня прославления свт. Питирима Тамбовского было издано его жизнеописание, составленное дореволюционным историком С. Н. Введенским, а также 3 тома жизнеописаний «Священнослужителей, монашествующих и мирян, пострадавших за Христа».
Лекция 2. Распространение христианства в Тамбовском крае
Распространение христианства применительно к нашей Тамбовской области понятие достаточно широкое. Можно выделить два этапа: 1) расселение «носителей» его, т. е. славян, в бассейнах рек Цна, Польной и Лесной Воронеж, Ворона X XIV веках, 2) активное миссионерство среди племен мордвы и татар в XVI XVIII веках.
Одним из первых жителей Тамбовского края стали мордовские племена, поселения которых известны уже с VI века. Они занимали центральную и восточную, покрытую лесом, часть будущей Тамбовской епархии. После падения Хазарского каганата в причерноморские степи вторглись половцы. Постоянные набеги кочевников вынудили отходить мордву в бассейн реки Мокши под защиту лесов.
Славяне появились в наших краях видимо около X века. Но активное освоение началось со второй половины XII века выходцами из Рязани. Они расселились в бассейне рек Верхний Дон, Воронеж, Матыра, Цна и ее притоков: Нару Тамбов, Липовица, Кариан [1].
Русские люди, жившие в этих поселениях по берегам рек, были христианами. Об этом свидетельствуют находки предметов христианского быта такие как: фрагмент энколпиона, металлический образок с изображением св. Елены, нательные кресты и пр. О жизни христиан на Тамбовской земле в XIII в. свидетельствуют христианские захоронения, найденные при раскопках Никольского городища в Знаменском районе в 20012002 гг.
В этот и последующие периоды времени наши земли были пограничными, во-первых, для двух русских княжеств Рязанского и Черниговского, а во-вторых, со степными кочевыми народами половцами затем татарами. Сложно сказать сейчас насколько христиански просвещенной была в наших краях та часть русских людей, которая жила в этих самых многочисленных поселениях. Предметы, найденные при раскопках Никольского городища, свидетельствуют о христианской принадлежности проживающих в этих местах славян лишь косвенно. Никаких предметов христианского быта найдено не было, а вот языческих амулетов, так называемых астрагалов, нашли предостаточно. Во всяком случае, удаленность от религиозных центров могла сказываться в целом на уровне религиозной жизни русских поселенцев и даже можно предположить, что часть из них находилась под влиянием языческой мордвы. Косвенно об этом свидетельствуют и легенды о мудрых мордовских жрецах, которых одинаково почитали, как славяне, так и мордва [2].
Расселение славян в Тамбовских пределах было прервано монголо-татарским нашествием. Но, несмотря на это говорить о полном запустении местности в этот период не приходится. Большая часть славян осталась на прежних местах своего жительства и лишь после того, как в XIV начале XV вв. начались частые грабительские набеги разных татарских отрядов, территория, некогда населенная русскими людьми, стала приходить в запустение, так как, спасаясь от набегов татар люди, покидали насиженные места и уходили все дальше на север.
Однако по-прежнему на юге между Хопром, устьем Воронежа и рекой Вороной существовал анклав русских поселений, получивший название Червленый Яр. До нас дошла история спора, который возник между Рязанскими и Сарайскими епископами вследствие того, что последние старались распространить свою власть на места, лежавшие по правому берегу Вороны и Хопра. Митрополиты Киевские Максим, Петр и Феогност решали его в пользу Рязанских епископов, прямо называя упомянутые реки Рязанским пределом [3]. Притязания Сарайских епископов, однако, не прекращались до времен митрополита Алексея, который около 1360 г. своею грамотою окончательно утвердил спорные места за Рязанской епархией. Эти поселения, расположенные по течению рек Хопра и Вороны, появились здесь еще в XIII веке, о чем свидетельствуют грамоты митрополитов Максима и Петра, на которые ссылается Феогност. Последний, в своей грамоте, написанной между 1334 и 1353 гг., упоминает о городах по реке Вороне. Частые набеги ордынцев заставили русских князей прибегнуть к содержанию в степи караулов, которые могли бы вовремя извещать об опасности. Начало таких караулов относится ко второй половине XIV в. они упоминаются в первый раз в грамоте митрополита Алексия (около 1360 г.); у Феогноста о них еще не говорится ни слова.
В грамоте митрополита Киевского Феогноста, адресованной православному населению Червленого Яра говорится: «Благословение Феогноста, митрополита всея Руси, к детем моим, к баскакам и к сотникам, и к игуменом и попом, и ко всем крестьяном Червленого Яру, и ко всем городом, по Великую Ворону» [4]
Православное население Червленого Яра, находившееся на прямой дороге между Москвой и Сараем, на окраине центральной части Золотоордынского государства, была очень удобной базой, как для русской военной разведки, так и для миссионерской деятельности. Червленоярцы составляли, заметную часть населения центрального района государства, служили в ханских войсках, платили подати. Неслучайно, что сохранилось несколько легенд связанных с русским населением этого края, одна из них говорит о Яблоновой пустыни расположенной недалеко от г. Лебедянь. Основана она была неким старцем Петром еще в XIV в. И именно он направил на путь истинный атамана одной из разбойничьих шаек по прозвищу Тяпка. Этот атаман, послушав отца Петра, оставил свою прежнюю жизнь, распустил шайку и постригся в монахи.
Можно также предположить, что небольшие монашеские общины, существовавшие недалеко от сел Оржевка и Рамза (бассейн Вороны) в XVIII в. могли возникнуть еще в бытность Червленого Яра, а Карандеевская икона Божией Матери является одной из святынь этой загадочной православной страны, существовавшей между Русью и Ордой.
Начиная с XVI в. русские люди стали заново осваивать территории в бассейне р. Цны. И первопоселенцами в этих лесных местах были монахи. Известно, что в Шацком уезде Свято-Никольский Чернеев мужского монастырь был основан старцем Матфеем в лесу на Мамышевой поляне в 1573 г. (первое письменное упоминание). Старец Матфей основал монастырь на Мамышевой поляне, где уже сто лет стояла ветхая церковь свт. Николая. Т. е. христианство в эти края проникло как минимум в XV в. (Шацк, ставшей центром новой колонизации основан в 1552 г.)
Несколько позже было основано еще несколько монастырей: Сергеевская Проломская пустынь, Вышенская Успенская пустынь, Мамонтовская и Троицкая пустыни. Все они располагались недалеко от рек среди дремучих лесов, и с самого своего основания, вели миссионерскую работу, просвещая языческую мордву. Сам старец Матфей крестил 20 мордовских семей. Но кроме этого монахи были и колонизаторами, так как вокруг монастырей, на монастырских землях селились крестьяне и таким образом появлялись новые села: Мамонтово, Отъяссы, Троицкая Дубрава, Ново Чернеево и др.
В XVII в. тамбовские пределы входили в состав Рязанской епархии и управлялись рязанскими епископами. Наиболее яркой фигурой этого времени был архиепископ рязанский Мисаил, который прославился как замечательный проповедник христианства среди мордвы. Он лично посещал мордовские деревни, рассказывал о христианской вере и крестил почти 4000 человек. В 1656 г. владыка отправился в свою последнюю миссионерскую поездку в Шацкий уезд. Несмотря на предупреждение, что его поджидают несколько сотен вооруженных язычников, святитель двинулся вперед из села Конобеево в деревню Янбирную (ныне Шацкий район Рязанской области). Апостольская проповедь была заглушена грубой мордовской бранью, свистом пуль и стрел. Одна из стрел выпущенная мордвином Горечишкой, пронзила левую руку и сердце архиепископа. Боярский сын Бохолдин, сумел вынести проповедника из толпы и перенести в Чернеев монастырь. Случилось это 14 апреля 1656 г. В жестоких страданиях Мисаил прожил еще девять дней и скончался 23 апреля. Тело его было торжественно предано земле 27 мая 1656 г. в Архангельском соборе г. Рязани. Он стал первым мучеником Тамбовской земли пострадавшим за веру во Христа. В 1988 г. Русской Православной церковью архиепископ Мисаил был причислен к лику святых [5].
Дело архиепископа Мисаила было продолжено другими ревнителями православия. Священник Иоанн из с. Кондровки Темниковского уезд в 1663 г. был убит мордвой за свое миссионерство. Еще одной жертвой язычников стал священник Иосиф из с. Базарная Кадомского уезда, убитый мордвином в 1648 г. В 1680 г. в Темникове миссионерствовал игумен Феодосий, а темниковский протопоп Иоанн обратил в христианство 250 татар. Миссионерством занимались и миряне. Так подъячий Темниковской приказной избы Иван Мыльников бывал в разных мордовских селах, помогал беднякам, проповедовал, многих обратил в веру Христову, за что получил царскую грамоту.
Реалии XVII в. были таковы, что наше захолустье все больше втягивалось в сферу интересов молодого Русского государства. Тамбовская земля стала важным стратегическим рубежом на юго-востоке Русского царства и как следствие этого появление таких укрепленных городов как Тамбов и Козлов. К этому времени фактически на территории Тамбовщины проживало три народа: мордва, русские и татары. И поэтому остро стоял вопрос о христианизации и мордвы и татар. Теперь это уже была не частная инициатива отдельных монастырей, духовенства и мирян, а государственная задача. И неслучайно, что именно в этот период времени так резко активизируется миссионерская работа архиепископа Мисаила.
Нельзя сказать, что вся мордва была крещена в одночасье, процесс этот затянулся вплоть до XVIII в., но в целом можно констатировать, что протекал он мирно и успешно. Сложнее было с татарами. Миссионерская деятельность поначалу принесла некоторые успехи: по документам того времени мы знаем, что существовали целые деревни крещеных татар, были крещены знатные татарские роды (Чолокаевы, Енгалычевы, Мансуровы и др.), однако затем эти усилия были ослаблены, так как изменилась политика государства в этом вопросе, да и само татарское население в тамбовских пределах составляло незначительное меньшинство (оно фактически было локализовано в Темниковском, Елатомском, Спасском и Шацком уездах, незначительное количество татар проживал в Тамбовском уезде).
К середине XVII в. Тамбовская земля от реки Воронеж до реки Цны покрыта сетью христианских поселений в каждом из которых был приходской храм. Складывается и своя традиция, когда приходская община выдвигала кандидата в священники из своей среды или же принимала в приход пришлого священника (документы не раз упоминают черных попов, этим термином обозначали не просто иеромонаха, а именно такого иеромонаха, который служит в приходском храме). При каждой церкви был участок земли, и видимо уже тогда стали появляться священнические династии, так как обучением своих детей духовенство занималось само и потому при выборе кандидата в священство предпочтение отдавалось именно детям духовенства.
Безусловно, одним из важнейших факторов развития церковной жизни в крае стало наличие нескольких крупных (для нашей местности) монастырей, которые играли большую роль и в экономической и духовной жизни. Настоятели монастырей пользовались непререкаемым авторитетом. Нужно помнить, что в то время духовный отец являлся часто и поручителем своих чад в финансовых и экономических делах, а также подписывал духовные завещания.
Но, безусловно, землю, ставшую в это время полноправной частью Российского государства нельзя было оставлять без высшего духовного руководства и вполне естественно, что в правительственных и церковных кругах созрела мысль об открытии епархии.
Картины религиозной бытовой жизни середины и конца XVII в. свидетельствуют о царящих в среде христиан грубых нравах, суевериях и остатках язычества. Церковная власть была очень строга, даже к таким, как нам сейчас кажется невинным забавам, как игры. Патриарх Иосиф в своей грамоте Темниковскому протопопу от 1652 г. говорит о том, чтобы не допускалось среди православных: «И зернью и карты и шахматы и лодыгами (шашками) и шарами и мячом и бабками и городками и шахардою и свайкою и сущем не играли, и всякого скота не окуривали () И купальниц не пугали, и на полях игр и глумов отнюдь не было, в ладоши б не били, на качелях, на досках не скакали () на санех и лыжах не катались, личин не надевали, чижика не праздновали». Также категорично Святейший был настроен по отношению к скоморохам, которых: «С домрами и с гуслями и с гудками и с бубнами и с медведи и с волынки и с сопельми () отнюдь не было» [6]. Все эти строгости современному христианину могут показаться излишними, так как получалось, что человеку нельзя было не в игры играть, ни музыку слушать, причем запрещения эти относились не ко времени поста. И часто такое времяпрепровождение связано было именно с праздничными днями и именно здесь следует искать причину таких строгих мер. Вспомним, что все перечисленные игры и обычаи по сути своей имели под собой языческие корни, именно так принято было проводить время в дни языческих праздников, что теперь было неприемлемо. Косвенно все эти факты свидетельствовали о том, что вера православная еще не очень глубоко вошла в души простых людей. Документы также свидетельствуют об огромном количестве различных пережитков прежних верований, которые до сих пор были живы: обычай умываться с серебра, гадания в виде литья олова и воска в воду, окуривание скота, завивание в лесу березок, плетение венцов и хождение с ними к воде и многое другое. Отрицательное отношение было и к традиционному празднованию Святок, когда запрещалось: «На вечерие Рождества Христова и Богоявления коляды и глуги и таусеня не кликали и игрищ не играли, и в рядех калачники в хлеб птиц и зверей не делали. Меж Рождеством Христовым и Богоявлением игр не играли и в харех не ходили, и молозева бы не ели, и телячей пузырь на избах не хоронили, и крестцов не пекли и скота не кормили». Появились и новые «народные обычаи» связанные непосредственно с христианством, например, сохранение благовещенских просвир для хлебного засевания, выпекание опресноков на святой воде и кормление ими скота. Однако с течением времени мало что менялось. В 1698 г. тот же Темниковский протопоп Иаков снова пишет Патриарху о том, что: «Из иных городов приходят в Темников город и уезд скоморохи с медведи () многих людей чародейством и волхованием прельщают () Чинят бесовские сонмища, сходятся в дому многие люди мужска и женска полу и девки по Рождестве Христову и до Богоявления дни всякими бесовскими играми играют» [6]. За все эти проступки Патриарх предлагал достаточно суровые наказания: брать пени по 2, 4 и по 6 руб., сажать в цепь или отправлять в монастырь.