Я Вас понял, Юлия Викторовна, сказал он, когда она объяснила всю ситуацию, развернувшуюся вокруг квартиры Котовых. Что же, Маргарита Львовна, пойдёмте до вашей соседки. Посмотрим, что там за фрукт. Или фруктесса. Вроде теперь так их надо называть. С суффиксами. Вы понимаете, о чём я пытаюсь сказать?
Юля медленно кивнула.
Сначала дверь никто не открывал. Но шум оттуда слышался, да и музыка бунчала. Хозяйка точно была дома. Маргарита Львовна очень нервничала и смотрела на Юлю с какой-то безумной надеждой.
Мдаааа-а, протянул многозначительно Корякинцев. Поселилась же она мне на голову. Тьфу ты, прорва! Жили же тут раньше такие милые люди Открывайте! Участковый Вас беспокоит!
Он переключился с звонка и принялся стучать кулаком по двери. Удары гулко отдавались эхом в подъезд. Но музыка затихла наверняка услышала. И действительно: немного позже замок в двери захрустел, и дверь открылась.
Сейчас бунтарка была одета в большую мужскую рубаху серого цвета явно не по размеру. И чёрные узкие трусы больше ничего. Зелёные взлохмаченные волосы отвлекали внимание и от них, и от белых тонких ног. Лицо её не было заспанным маленькие глазёнки жёстко впивались в Корякинцева.
Юля невольно подумала, что мужские рубахи надевают на себя только конченые извращенки, которым нравится, когда их считают за вещь, обладают ими. И помечают таким образом.
Чего надо? рявкнула она так, что у Юли даже дыхание сбилось. Ух, какова гарпия! И откуда у неё столько ненависти.
Участковый Корякинцев. Жалуются на Вас соседи. Жизни им не даёте.
Ха, семейка бандитов! отозвалась она насмещливо, скрестив руки под почти отсутствующей грудью. Он убивал людей!
Корякинцев немного помолчал, вероятно, подбирая выражения помягче.
Он исполнял воинский долг, сказал просто участковый. Чтобы Вы тут могли двери краской обливать, волосы красить и наркоманить по клубам, спя с каждым встречным?
Девица опешила.
Предъявите ваши документы, гражданочка. Немедленно.
Внезапная отповедь подействовала на «гражданочку» чрезмерно отрезвляюще, что та подчинилась и принесла паспорт.
Иванова Наталья Ивановна, прочитал участковый, и на лице у него появилась едва заметная улыбка. Вам уже двадцать лет. Пора браться за ум.
Бунтарка впала в смятение, а смятение вновь у неё вызвало ярость.
Послушайте, Вы!..
Нет, это Вы послушайте! Налицо порча имущества. А ещё угроза физической расправы. Давайте обойдёмся без поножовщины. Моя задача не допустить, чтобы статистика по моему району поползла вниз Благостная статистика, понимаете?
Я не убийца в отличие от некоторых!
Вы вандал, заявил Корякинцев, Маргарита Львовна великодушно отказалась писать
заявление на Вас, гражданочка Но я Вам должен сделать внушение.
Свободу не задушишь и не убьёшь! взвизгнула зелёноволосая.
Участковый поморщился, словно у него разболелась голова, а после этого он вздохнул, будто подумал о ватрушках, которые стряпает его жена.
Хорошо Надеюсь, Вы меня поняли. Или Вы сами прекратите хулиганить, или будет дело по «хулиганке». И потом Вам некогда будет заниматься своей вот этой вот Борьбой. Будете улицы подметать. Или утки выносить. В общем, исправительные работы. Я понятно объясняю?
Всё с Вами ясно! взвизгнула она опять и скрылась за дверью, хлопнув ей так сильно, что в подъезде чуть краска не поотлетала.
Надеюсь, я с ней больше не увижусь, сказал Корякинцев и слабо улыбнулся с видом невероятно уставшего человека. И Вам советую.
На том и разошлись, но Юля пошла провожать Маргариту Павловну в квартиру. Последняя испытывала колоссальное облегчение от того, что ситуация с этой девкой хоть как-то продвинулась в нужную сторону.
Спасибо тебе, Юленька сказала пенсионерка, заводя в квартиру свою спасительницу, но та не успела ничего ответить: они сразу миновали прихожую и оказались на кухне.
Юля встала, будто её прибило к месту молнией: она даже вообще не обратила внимания на характерные постукивания, которые услышала ещё при входе в квартиру.
Тук Тук ТУК.
Степан Александрович стоял на кухне и отбивал здоровенный кусок говядины Молотком. Блестящим таким, с зазубренным бойком. Мощный мужик за столом одной рукой удерживал кусок, а другой методично его отбивал. Тук-тук-тук Он мельком глянул на Юлю Викторовну, но ничего не сказал. Лицо его предельно сосредоточилось.
Стёпа, протянула пенсионерка. Ты не поверишь! Теперь эта мерзкая девчонка не будет нас доставать Спасибо Юле.
С-с-спасибо, Юля, машинально повторил он и остановился. Ужин?
Н-н-нет, ответила Юлия и тут же себя возненавидела. Какого хрена она сама заикаться начала?! Лоб её покрылся испариной С этой сраной фобией! Извините. Нет. Я не голодная.
В-всё н-н-нормально? спросил он с каким-то подозрением, рискующим перекатиться в обиду.
Да, всё замечательно. Мне просто надо идти
Но давление она успела ей померить ещё раз, прежде чем Маргарита Львовна всё-таки задала вопрос:
Почему ты так испугалась, когда вошла на кухню?
Юля улыбнулась, почувствовав, что эта улыбка вышла очень глупой и неловкой.
Даже стыдно говорить, начала она издалека. Я боюсь молотков.
Маргарита Львовна удивлённо улыбнулась как-то по-доброму, без насмешки.
Ну, кто-то боится пауков, кто-то высоты. А я боюсь Молотков.
Это слово отдавалось у неё внутри холодным скрежетом. Молоток Молоток! Настолько она ощутила всё неприятие этого инструмента, что содрогнулась.
Почему? Почему ты их боишься?
Когда я была маленькая, на меня накинулся соседский ребёнок. С молотком.
Она замолчала, а в её памяти резким, ярким пятном всплыло событие многолетней давности: кровь, гогот, молоток. И яркое солнышко, слепящее глаза.
Я т-тоже б-боюсь, сообщил Степан, появившийся в проёме комнаты. Он сделал это настолько бесшумно, что Юля испуганно заёрзала.
Молотков?! она сама изумилась уровню надежды, колыхнувшейся у неё внутри.
Он нервно улыбнулся если это так можно назвать. Уголки его рта как-то задёргались, но глаза остались неподвижными.
Н-н-нет. Г-г-г-глуб-б-б-боких в-в-в-водоём-м-ов
Он тяжело выдохнул далось это признание ему очень трудно.
Каждому своё, отозвалась Юля Викторовна, прерывая неловкое молчание и уютный стук часов.
Это надпись была написана на воротах концлагеря, напомнила Маргарита Львовна, и Юле стало совсем уж не по себе Она поспешила домой, надеясь, что Саша ещё никуда не ушёл гулять, и с ним всё по-прежнему в порядке.
И действительно: Саша был ещё дома, но смотрел как-то укоризненно и мрачно, будто знавал какую-то страшно тайну. Ходил из комнаты в комнату, сжимая телефон.
Всё нормально? спросила Юля, когда она готовила ужин на скорую руку.
Да.
Завтра я иду в школу твою.
Саша вздохнул, но спорить не стал. Если её уж его мать что-то решила, то её не переубедить. И эта черта его дико раздражала Юлю. Он в такие моменты всё больше напоминал ей Борю. Как бы говорил «делай, что хочешь, но я всё равно считаю тебя за дуру». Пугающая черта. Ведь он вырастет, повзрослеет и станет один-в-один он. Не возненавидит ли она его так же, как бывшего мужа?!
Юля стала отгонять от себя эти гнетущие мысли, но есть ей расхотелось, и она пошла спать
Ночи без Бориса и какого-либо другого мужика проходили очень быстро, и наутро она принялась собираться в школу для серьёзного разговора.
Конечно, идти одновременно с сыном туда означает поставить крест на его репутации. Потому она пошла туда одна, вернее, поехала на трамвае
Школа была самой обычной и встретила Юлю гудящими первоклашками, звонко топающими своими туфельками по ступенькам крыльца. Сегодня стояла непереносимая жара, непривычная для сентября, и Юля надела прекрасное зелёное платье. Едва она подошла к школе, как по ней заскользили взгляды старшеклассников, кучками курящих то там, то здесь. Она отбросила идею о том, чтобы спросить у них, где найти директора. Смотрели они на неё с вызывающим неодобрением.
Внутри серых коридоров, ещё украшенных цветами и мишурой к первому сентября, тоже галдели школьники в чёрных костюмах и школьницы в белых блузках и таких же чёрных юбках. Единая форма, мать её раз-два! От обилия пышных бантов и галстуков сначала зарябило в глазах, будто тут всё ещё было первое число, но потом она попривыкла и смогла рассмотреть и чернорубашечного охранника, сидящего в телефоне, а после этого низенького пузатенького мужика с усищами, который отчитывал растрёпанного мальчугана лет десяти.
Дома ори, понял? говорил ему мужик хрипловато, сжимая его локоть своими короткими пальцами. И дома не ори тоже. Нигде не ори. Хватит. Ты не в цирке.
Юля ещё немного постояла, дожидаясь развития сцены, но её не последовало. Предполагаемый учитель отпустил ученика и сразу же повернулся к ней, уставившись ленивыми глазами.
Вы чья мама?
Мне нужен классный руководитель Барсукова Александра. И директор. А то я знаю, что у вас тут творится Ужас.
Пойдёмте, он хрипло выдохнул, как закоренелый сердечник. Я Вас сопровожу.
Он повёл её на второй этаж по оранжевой лестнице, рядом с перилами которой стояла парочка старшеклассников-дежурных с бэйджами.
А что случилось, можете рассказать?
А Вы кто? спросила она, цокая каблуками позади мужика.
Я информатик. Семён Семёнович меня зовут. У вашего Саши информатику я тоже преподаю, кстати. Способный мальчик.
Да, я сама знаю, что способный, только вот его по голове колотят каждый день. И я устала ждать, когда это закончится.
Ужасы какие-то рассказываете, заметил Семён Семёнович. При мне ничего такого не было
Они поднялись на второй этаж и оказались в директорском крыле с краснодверными кабинетами и большими раскидистыми цветами, пахнущими на весь коридор так, что у Юлии Викторовны заслезились глаза.
Сам же директор или, вернее, директрисса стояла рядом с невзрачной женщиной в тёмном допотопном костюмчике из юбки и блузки, и больших очков. Они оживлённо беседовали, и Юля смогла разобрать фразы, долетевшие до неё из уст директриссы:
Вы уже разберитесь, наконец, со своими отношениями! Мне Илья такой не нужен. На него дети уже жалуются, что он орёт каждый урок на них. И я сама, между нами будет сказано, чувствую от него запах. И уже не первый день.
Илона Измайловна, резко начал Семён Семёныч, не найдя иного восклицания. Тут мама Саши Барсукова пришла. С Вами говорить хочет.
В чём дело? та сразу же переключилась с учительницы на пришлую женщину, и голос её колоссально изменился, сделался жёстче, как вода от накипи.
Я хочу выяснить, долго ли с моим сыном тут будут случаться драки?
Это у Вас надо спросить, женщина, ответила та с необычайной яростью. У Расула тоже есть родственники. Только вчера его отец приходил! И тоже устроил скандал! Они устраивают «Бойцовский клуб» там, где им вздумается. Ваши мальчики! Позавчера, например, устроили драку прямо на уроке физкультуры! Пойдёмте, пойдёмте, поговорим
с учителем!
Юлия Викторовна настолько была возмущена, что безмолвно согласилась на предложение директриссы, кою про себя она впредь будет называть только «директорша». Семён Семёныч не стал провожать дам, а как-то незаметно отвалился от их компании.
Они спустились на первый этаж, как прозвенел звонок, обозначавший конец перемены. Школьники и школьницы бросились кто куда. А Юля вместе с Илоной дошли до конца коридора там был спортзал с высоченными потолками и баскетбольными кольцами.
Физрук был внутри и внешний вид его поразил Юлю. Большой, с широкой спиной. В синем спортивном костюме. Сюрреалистичная комичность ситуации заключалась в том, что в одной руке он держал недавно соструганную табуретку, а в другой тяжёлый столярный молоток. Какие-то четвероклассники буквально только что закончили расставлять парты. Судя по этому, здесь проводили ещё занятия по труду пару раз в неделю
Физрук-трудовик повернулся к ним, одарив их спёртым запахом перегоревшей водки. Грубая щетина, озлобленный взгляд.
Илья Андреич, сразу начала Илона Измайловна. Будьте любезны, расскажите о конфликте Саши Барсукова и Расула Галимова.
Чего? Какой конфликт? в первое мгновение он даже и не понял о чём речь. А, эти двое. Ну, подрались и подрались. Кто не дрался в их годы?
Юлия Викторовна возмутилась громадно, возмутилась настолько, насколько могла. И следующие минут двадцать она пыталась объяснить им, что это совершенно дико и абсурдно. Но, к её великому удивлению и разочарованию, для них это оказалась необъяснимая вещь.
Назад она шла уже пылающая, оглушительно цокая по пустым коридорам. Она хотела зайти к сыну, но потом передумала и так не помогла ему нисколько, осталось ещё перед одноклассниками его авторитет уронить. Потом Галимов не только не отстанет, а впредь и гляди, чтобы другие не присоединились.
Она выскочила из школы, не замечая никого вокруг ярость застилала её глаза, а зубы сами сжимались. Гневно. Понятное дело, что ни директор, ни физрук-трудовик с запахом алкоголя, да и вообще кто-то ещё не собирался ничего с этим делать. Подерутся, да успокоятся. Кто не дрался в их возрасте? Вот и весь вердикт.
Она пылала негодованием ровно до тех пор, пока не покинула школьный двор и не оказалась на новеньком чёрном тротуаре, тянущемся вдоль школьного железного заборчика. На противоположной стороне росли небольшие деревца озеленённый участок, запыленный вдоль и поперёк пролетающими мимо автомобилями. Именно там, в кроне одного из небольших деревцев стоял крупный мужик в тёмной куртке, в широких штанах. На лице его была яркая жёлтая маска тигра резиновая. В руке он держал чёрный пакет. Одет этот наблюдатель был совершенно не по погоде.
В первую секунду Юлия Викторовна усмехнулась: наконец-то сподобился! Явно решил прийти в последний момент Это же однозначно Борис. Пришёл и теперь маячит там, не решаясь подойти. Только выглядит он уж несуразно, ещё маску нацепил.
Она махнула пару раз ему рукой, как бы подзывая к себе Но потом дёрнулась.
Мужик достал из пакета молоток, и помахал им Юле так, как махал клоун оторванной рукой в фильме «Оно».
2 глава.
Юля почувствовала себя так, будто её окатили ледяной водой. Она попятилась назад, ощущая прилив крови в голову, слыша, как стремительно бьётся её сердце. Здоровяк стоял на том же месте, выглядя настолько иррационально и неуместно Он вообще был такой неправильный Как соринка в глазу. Он должен был быть в цирке или в дешёвом детективчике, написанном бесталанным графоманом.
Ей стоило нечеловеческих усилий, чтобы развернуться и пойти назад. В школу снова
На трясущихся ногах, изнывая от неимоверной слабости, она подошла к охраннику тот развалился в своём кресле с планшетом, расстегнув верхние пуговицы своей чёрной рубахи.
Извините Извините!
Язык её тоже не слушался он будто высох и прилип к нёбу.
Чего? ответил охранник, поднимая на неё свои густые коричневые брови.
Там какой-то человек С молотком. И в маске. Может, он сумасшедший. Посмотрите.
Охранник закатил глаза и фыркнул.
Что за бред, тётенька
Юля опешила от такого жесточайшего оскорбления.
Вы охранник или кто?! воскликнула она. Мысли у неё начали путаться.
Женщина, не кричите, у меня и так голова болит от ваших детёнышей
Если бы Юля была не так напугана, она бы даже опять возмутилась на это беспросветное хамство, на эту вопиющую наглость! Но она просто забегала глазами, всё помутнело.
Там стоит какой-то псих в чёрной куртке и жёлтой маске. И машет молотком! воскликнула она. А Вы тут сидите и языком чешете! А если с кем-то из наших детей что-нибудь случится?! Вы же потом сами обоссытесь и будете на суде плакать, что Вы тут ни при чём!