Последнее, что увидела и ощутила Дора жена барона размазывала по телу масло с запахом роз.
Розы шли баронской жене примерно так же, как Дориной свинье вышитое седло.
Дора обтерлась, накинула свежую рубаху, закуталась в шаль как бы не просквозило ночным ветерком, и пошла в дом.
Ожидать незваных гостей.
Глава 6. Магда
Развернулась под холодным одеялом на левый бок, вытянула перед собой гудящие натруженные руки.
Пришла кошка, легла рядом как всегда, задницей на подушку. Магда только отодвинула ее чёрные кожаные пятки, чтобы уж не совсем в лицо. От кошки пованивало, правду скажем, но что тут поделать. Кошка тоже была старая, имела полное право чудить.
Закрыла глаза. Как и каждую ночь, по обратной стороне век пронеслись привычные картины распахнутые чёрные крылья, закрывающие небо. Брызги крови на траве. Сияющие всполохи в небе. Искры с кончиков пальцев.
Богатые залы, высокие своды потолков.
Горят, горят крутые гордые крыши, сыплется черепица, рушатся балки. Все пропало и богатые гобелены, и добротная мебель темного дерева, и сотни диковин их волшебных башен.
Где-то там под обугленными руинами ждут обрывки рукописей, и ларцы с драгоценностями, и все то, что было похоронено и хочет быть найденным. Не надо. Не надо тревожить прошлое, мертвое мертво.
Расслабилась, выдохнула, не стала об этом думать. Забудь, Магда, это была совсем другая жизнь.
И все равно вспомнила как ложилась на плечи муслиновая рубашка, а не грубый лён. На рубашку надевала рубиновый бархат, на шее и в волосах носила темное серебро с гранатами.
Тогда ее кожа была белой, как молоко, а волосы цвета крепкого чая. Горничные промывали ее волосы травяными настоями, причесывали костяными гребнями, укладывали в высокую прическу.
Кошка поднялась, убрала задницу с подушки, влезла под одеяло. Вытянула наружу узкую мордочку, сонно и презрительно полуприкрыла глаза. Кошка тоже все помнила.
Как стучали по брусчатке каблучки высоких ботинок Магды, как гордо несла она голову. Как оборачивались и шептались ей вслед горожане шутка ли, одна из лучших магов королевства. Самая лучшая, самая сильная, самая красивая.
Любили, боялись, уважали. Платили. Одаривали.
Боги, как платили ее любимые гранаты в серебре, и темные рубины, и других камней без счета, и это не говоря о королевском жаловании.
Это вам не тухлый узелок Венцлава. Никто бы даже в шутку не осмелился принести ей такое.
Магда пригрелась, по телу прошла тёплая волна, и теперь ей казалось, что сначала руки становятся снова молодыми гладкие, цвета свежих сливок, с розовыми блестящими ногтями. Что волосы вместо клочкастой копны снова льются густой шёлковой волной.
Не болят суставы, не зудят комариные укусы.
Магда спала.
Если бы кто-то сейчас прошёл мимо стоящего на отшибе домика и заглянул в окно, да мог бы видеть в темноте он бы увидел, как в бедной опрятной постели спит, разметав по подушке темные локоны, совсем ещё молодая женщина, от силы лет тридцати.
Глава 7. Тэсса
Стянула потрёпанным кожаным шнурком волосы в хвост, одернула юбку, нервно выдохнула.
Сегодня была ее очередь помогать по хозяйству старой Магде по негласному уговору ей помогали все женщины деревни, не связанные заботами о маленьких детях, чудящих мужьях или родителях.
Тэсса боялась Магды с самого детства, с тех пор, как спряталась в бурьяне на задах ее двора, чтобы подглядеть, что старуха уже тогда старуха! будет делать ночью.
Маленькая Тэсса была уверена, что ночью Магда летает на метле, принимает в гостях чертей или хотя бы скачет голая по огороду. Метлы, чертей и духов Тэсса не боялась ещё тогда, а голую старуху вполне могла потерпеть.
Но ее ожидания не оправдались.
Черти не приходили, метла стояла, прислонённая к сараю.
Тэсса уже порядком устала, сидя в кустах, и намеревалась выйти и пописать, как вдруг по стене сарая скользнуло пятнышко света.
Как будто кто-то пускает солнечный зайчик осколком зеркала.
Вот только солнца не было, и даже огрызок луны заволокло тучами летняя ночь накрыла деревню тяжелым плотным бархатом.
Вроде бы ничего страшного, никаких чертей или привидений, но от этого солнечного зайчика без солнца Тэссу накрыло таким давящим ужасом, что она замерла на месте и кажется забыла как дышать.
Зайчик плясал по сараю, по дому, по стволам деревьев, по огороду и целенаправленно приближался к ней. Когда он скользнул совсем рядом, Тэсса вырубилась от ужаса.
Дальнейшее она помнила плохо: кажется, ее нашла Магда, в жару и без сознания. Отнесла родителям.
Две недели Тэсса болела, и после того как она окончательно пришла в себя, страх перед домом Магды и самой Магдой, остался с ней навсегда. Она мучительно боялась спросить, что же это было, а сама Магда никогда эту тему в разговорах не поднимала.
Ладно. Надо идти.
Она ещё раз нервно огладила юбку потными ладонями, проверила, опрятно ли лежит ворот блузки, повязала волосы выгоревшей косынкой Магда не терпела неопрятности и всегда была готова ее подколоть.
Дорогой, чтобы отвлечься, думала про драконов и как уговорить кожевника сделать сбрую, не раскрывая тайны, или самой ее спроворить из оставшегося от мужа ремня и обрезков кожи. Решила сама, там не так много и нужно кажется, пока можно попробовать с ошейником, а там посмотрим. И стоит ли говорить о них барону, и как так вышло вообще, что он о них не знает это деревенские в большинстве своём не покидали свой мирок, а барон регулярно объезжал свои владения.
Или знает, но ничего не делает? На этой мысли Тэсса чуть не врезалась в закрытую Магдину калитку и ошеломлённо замерла на месте.
По всему выходило, что да.
Барон просто не мог не заметить драконицу с выводком.
Что-то тут было нечисто.
Глава 8. Дора
Свернулась под одеялом тоскливым клубком.
Видела ночных гостей в проеме ворот, да не облегчили эти гости душу.
Прилетала ворона, каркнула, предупредила. Не надо было ждать, не надо было искать расшифровки первого видения. Иногда лучше не знать.
В раме из старого дерева проходили неведомые, а кто видел их тот будет тосковать, так говорит легенда.
Высокие горделивые дамы в роскошных одеждах а Дора в ярком, да потертом, да в легкие кудри вплетает нити бисера, всегда думала, что она хороша. Ан нет, не хороша.
У них точеные скулы, и огромные глаза, и резкие подбородки. У Доры круглое личико сытой кошки.
Они высокие, ломкие, манерные. Дора низенькая, пухлая, плавная.
Знала, что это морок, который несут в себе неведомые, знала, что это их благословение и проклятие: всякий смертный, увидевший их, будет терзаться своим несовершенством.
А все же не могла с собой справиться и страдала в плену своего тела, достаточно хорошего, чтобы жить в нем, но недостойного сравниться с неведомыми. Страдала в плену собственной жизни, достаточно хорошей, чтобы жить ей, но недостойной сравниться с роскошью неведомых.
Страдала в плену собственного недоумия, ничем ей доселе не мешающего, но неизмеримо далеко отстоящего от искусности неведомых.
Дора свернулась в клубочек ещё плотнее даже тёплое одеяло не помогало от вымораживающего изнутри отвращения к себе. Надо было потерпеть, пережить, это должно было пройти к утру.
Но пока даже собственный запах казался отвратительным слишком плотский, слишком животный, слишком грубый. Неведомые пахли снегом и грозовой тучей и летней ночью, и тысячей других прекрасных и чистых вещей.
Дора пахла мылом и потом, ну ещё немного сушеной ромашкой.
Она сжалась ещё сильнее и тихонько заскулила. Доре доводилось слышать байки про людей, которые покончили с собой, встречаясь с неведомыми. Или перестали есть и сошли с ума. Или резали себе руки и лица.
Необходимо было взять себя в руки и не дать волне отчаяния и отвращения полностью затопить разум. Дора сосредоточилась на дыхании, постаравшись полностью очистить разум.
Вдох. Выдох. Ещё вдох. Ещё выдох. Темнота перед глазами, вдох, выдох. Вдох.
Кажется, прошли часы, прежде чем ей стало немного теплее. Потом ещё и ещё.
Когда кусочек окна за потертым ситцем стал светлеть, Дора немного расслабилась и позволила себе подумать. Одну небольшую мысль для начала.
И первое, что пришло ей в голову, были волосы жены барона.
Такое же серебристо пепельное шёлковое полотно, как и у прошедших перед ней высоких грациозных фигур.
Глава 9. Магда.
Беспокойно прошлась по двору, уселась на лавку на крыльце.
Вытянула ноги, достала из кармана фартука трубку и табак. Запыхтела задумчиво, пуская клубы дыма.
День был полон знаков. Число яблок в корзинке было неверным, и неправильно падали тени, и клубника была не того оттенка. С раннего детства Магда знала это предвещает скорые перемены. И не всегда к лучшему.
Перемен Магде не хотелось она видела их в своей жизни достаточно. Хотелось, как и последние десятки лет, жить вот так в глуши, в тишине, не привлекая к себе ничьё внимание, занимаясь всякой ерундой вроде мыла, травяных отваров да приворотных зелий.
Но все внезапно шло не так, выбиваясь из привычного ей распорядка. Сначала в мелочах, и она уже знала если узор нарушен в мелком, дальше пойдёт по нарастающей, обычный порядок вещей сломан непоправимо.
Магда вздохнула.
Сделать с этим уже ничего было нельзя.
Выбила трубку о ладонь, отряхнула руки о юбку, огладила фартук.
Ей предстояло неприятное надо было вспомнить прошлую жизнь и вчитаться в чертовы знаки, чтобы хотя бы понять, к чему готовиться. В общих чертах, конечно же. Время перемен тем и страшно, что ничего определённого там нет.
Магда положила себе гадать трижды. Самое простое гадание, знакомое ей с раннего детства.
Во-первых, поговорить с клубникой та пугала ее больше всего.
Во-вторых, посмотреть в воду отражение в воде никогда ее не обманывало.
И в-третьих подождать первого гостя.
Верные знаки самое страшное, самое глубокое, самое человечное.
И не сказать, чтобы это помогло.
Клубника говорила про алый бархат алый, как ее глянцевые бока, Магда лет тридцать такого не видела и не надевала. И не хотела бы надеть ещё раз. Бархат был из того прошлого, которое стоило забыть, как будто его и не было. Которое она сама изгнала из себя и заперла заклятиями, и заклятия те предпочла забыть.
Вода в ведре сначала показывала невнятное ночной сад и блики света по стволам деревьев и траве, словно кто то пускает зеркальцем свет от фонарика, а потом и вовсе вздыбилась в лицо чёрными крыльями. Теми крыльями, что мелькали над горящими крышами города. Магда отпрянула от неожиданности, больно стукнулась головой о стену за спиной.
Скрипнула калитка. Третий знак.
Магда обернулась.
На тропинке стояла Тэсса.
Глава 10. Тэсса.
Разогнулась, провела по лбу тыльной стороной ладони. Магдины грядки теперь выглядели безупречно, так же, как и ее собственные. Попотеть пришлось изрядно старуха сама к грядкам не прикасалась и сорняков с прошлого визита добавилось порядочно.
Подошла узкоглазая Магдина кошка, посмотрела на неё свысока. Зевнула.
Хозяйки не было видно ушла в дом и занялась там своими делами.
Тэсса огляделась, плюнула на чистоту юбки и уселась на землю, протянув кошке руку. Кошка вежливо понюхала ее пальцы, потерлась щекой, сдвинула вперёд усы и медленно зевнула.
Из домика Магды доносился странный шум старуха там мебель двигает, что ли?
А потом и вовсе раздался такой грохот, будто она уронила посудный шкаф.
Кошка не сдвигаясь с места презрительно повела ухом в сторону шума.
Тэсса заколебалась.
То ли бежать на помощь, то ли повести себя как кошка вроде, каждый день у нас такое. Вламываться в дом Магды без приглашения чревато. Кто ее знает, чем она там занята в деревенские сказки о том, что Магда держит в доме скелеты всех своих былых мужей и дружков, Тэсса конечно не верила, но. Всегда остается вот это самое но.
Пока сидела и думала, все решилось само на пороге появилась встрепанная Магда с увесистым мешком в руках.
Сунула ей в руки и велела рассмотреть дома, но не просто так, а предварительно понадежнее заперев двери, чтобы соседи ни-ни.
Тэсса даже спорить не стала. Рассмотреть так рассмотреть. Запереть так запереть.
И ничего не сказала даже в мыслях, когда тащила тяжелённый мешок за плечами по летнему зною. Магда одним своим видом могла заставить ее согласиться на все.
И уже дома, закрыв калитку на щеколду, накинув на дверь крючок и сказав для надежности пару слов, которые в деревне применялись для того, чтобы все досужие соседи проходили мимо двора, забыв, зачем они сюда пришли, она изумленно выругалась.
Магда не должна была знать про ее драконов. Но Магда явно знала.
Потому что в мешке лежало как раз то, что она искала. Целое богатство.
Сбруя из кожи и богатых серебряных пряжек, украшенная бляшками с бирюзой. В самый раз для старшего из дракончиков, если затянуть ремни до упора, и на вырост хорошо подойдет. Руки неожиданно ловко развернули ее, как будто бы помнили, как с ней обращаться.
Две пары плотных кожаных штанов: длинные, и обрезанные до колена.
В паху они были прошиты другой, незнакомой ей кожей, более плотной и шершавой.
Кожаные наручи на шнуровке, в пару к сбруе украшенные серебром и бирюзой.
Две простые белые блузы из такой нежной ткани, какой она отродясь не носила.
Короткая, чуть ниже задницы, туника пронзительно алого бархата с капюшоном.
Плотный шерстяной плащ, темно-синий, почти черный.
Высокие мягкие сапоги из темно-синей кожи.
Тэсса прикинула вещи были примерно ее размера.
И казались странно знакомыми, хотя в их деревне такой роскоши сроду не встречалось. Но она привычно разворачивала неизвестную ей до этого одежду, прикладывала одно к другому, сразу соображая, что зачем нужно.
Это явно было все, что нужно для полетов.
Непонятно было, откуда все это взялось у Магды.
Глава 11. Дора.
Есть люди, которые верят в богов. Есть люди, которые верят в приметы. Есть люди, которые верят в волшебную силу трав или счастье замужества.
Дора верила в уборку. В любой сложной ситуации она разводила в ведре едкое мыло, брала пару тряпок и начинала скрести свой домик. Ей так лучше думалось.
Вот и сейчас Дора равномерно терла деревянную столешницу мыльным раствором, как бы отмывая память о пережитом ночью и размышляла.
Произошедшее с ней было удивительно. Хотя бы тем, что она его пережила.
Как говорили сказки, пережить встречу с неведомыми могли лишь люди с особым амулетом, маги и герои. Иногда в этот список входили еще знатные особы и особенно королевской крови.
Все остальные, пожелай неведомые проверить на них свои силы, очень быстро кончали с собой просто от осознания своего убожества и полной никчемности.
С одной стороны, у Доры не было никаких особых амулетов. Она явно не была магом и вряд ли в ее жилах текла какая-то особенная знатная кровь. Да и герой из нее был так себе. С другой она привыкла верить собственным глазам, да и бессонная ночь в ее возрасте явно не прошла бесследно. Но она пережила ее и сейчас не чувствовала ни малейшего желания повеситься. Какая ерунда, домыть стол, протереть полы, пройтись по грядкам и прилечь бы.
Жаль, что кроме сказок, знала она немногое.
О встречах с неведомыми давно уже ничего не было слышно Дора не знала никого, кто видел бы их сам и пережил встречу, чьи близкие родственники их видели или даже чей двоюродный брат троюродной бабки повесился, встретившись с ними.