Между Русальной неделей и вечером накануне Ивана Купалы
«Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешен пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник ночной ветер, подкравшись мгновенно, целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь! И вдруг все ожило: и леса, и пруды, и степи. Сыплется величественный гром украинского соловья, и чудится, что и месяц заслушался его посереди неба Как очарованное, дремлет на возвышении село. Еще белее, еще лучше блестят при месяце толпы хат; еще ослепительнее вырезываются из мрака низкие их стены. Песни умолкли. Все тихо. Благочестивые люди уже спят. Где-где только светятся узенькие окна. Перед порогами иных только хат запоздалая семья совершает свой поздний ужин», эти ставшие знаменитыми строчки из рассказа Гоголя «Майская ночь» напоминают нам, что за «весной воды» приходит «весна травы», которая невольно настраивает сердце на романтический лад.
Весной и в начале лета один за другим в народном календаре стоят радостные и поэтические праздники, имеющие лишь самое формальное отношение к христианству. Их празднуют все восточные славяне русские, украинцы и белорусы. У каждого народа, как водится, есть свои обычаи, но дух этих праздников остается одним и тем же.
Русальная неделя в славянском народном календаре начиналась перед Троицей, в период с четверга седьмой недели после Пасхи по вторник восьмой недели после Пасхи. Считалась временем пребывания на земле русалок (мавок), вышедших из воды после Вознесения. На Русальной неделе обычно совершались обряды, связанные с прощанием с весной и встречей лета. Еще эта неделя называлась «грязной» так как часто грязь еще не просыхала. Тогда пели:
На грязной неделе русалки сидели у!Раным-рано: ууу-й!Сидели русалки на прямой дороге у!Раным-рано: ууу-й!На прямой дороге, на кривой березе у!Раным-рано: ууу-й!Просили русалки и хлеба, и соли у!Раным-рано: ууу-й!И хлеба, и соли, и горькой цибули у!Раным-рано: ууу-й!Вот как описывает русалок и Русальную неделю Николай Маркевич: «Русалки прелестны собой; они бледны, но черты лица восхитительны, стан волшебный, косы ниже колен. Солнце просвечивает сквозь воду в их волшебные жилища; месяц, звезды вызывают их на берег. На Троицын день они ходят в лес; там целую неделю они качаются по ветвям дерев, поют, играют, бегают по берегам рек и озер, катаются по росистой траве. На канун Духова дня бегают во ржи, хлопают в ладоши, хохочут.
Однако ж они, бедняжки: в Духов и Троицын день просят себе Святого крещения; многие слышали голос и слова песни:
Мене мати народила,Нехрещену положила.Откуда шел этот голос, неизвестно, но сам здравый смысл говорит нам, что это русалки, некрещеные, поют.
Тогда истинный христианин должен сказать: Иван да Марья! Хрещаю тебе во имя Отца и Сына и Св. Духа! Душа некрещеного младенца переносится в рай; но если до семилетнего возраста никто не нашелся вымолвить эти слова, младенец превращается в русалку. Утопленницы тоже превращаются в русалок; но их можно отличить по длинным зеленым волосам, с которых беспрерывно струится вода.
Многие из наших малороссиянок, купаясь под лотоками мельниц, видали, как русалки, сидя на вертящемся мельничном колесе, чесали себе волосы, с хохотом кидались с колеса в воду, шутя вертелись с ним и ныряли под мельницу с криком куку!».
В еще одной русальной песне русалка просит не окрестить ее, а только подарить ей сорочку:
У ржі на межі, на кривій березіТам сиділа русалка.Просила русалка у дівочок сорочки: Ви дівочки, подружки,Да дайте мені сорочки,Хоча худенькую, да аби біленькую,Хоч не біленькую, да тоненькую!«В эти дни девушки не выходят в поле в одиночку и не купаются, шоб мавки не залоскали, если им нужно набрать воды, то для защиты они носят за пазухой полынь или любисток, и бросают их в реку или в озеро прежде, чем опустить туда ведро. Если же забудут об этом обереге, русалка может схватить за руку и будет спрашивать: Полынь или петрушка! Нужно отвечать: Полынь! Тогда русалка крикнет: Сама ты сгинь! отпустит руку и уйдет под воду. Если же ответить: Петрушка! Русалка воскликнет: Ты ж моя душка! защекочет и утопит».
Потом наступает время проводить русалок, вот как это делали в конце XX в. в селах на границе Украины и Белоруссии: «Проводы русалок в с. Хоромное представляют собой следующее. Несколько женщин, увитых хмелем с ног до головы, идут по селу с пением русальных песен и гукавок. К ним присоединяются местные жители. У Дворца культуры процессия останавливается, с русалок срывают хмель, который впоследствии женщины кладут на капустные грядки.
В с. Клюси русалкой обычно была девушка, одетая в тонкую белую сорочку. Обязательный атрибут ее венок из полевых цветов. Девчата провожали ее в лес, где играли, пели, плели венки, завивали березки. После этого русалку отводили в жито. Венки девушки приносили с собой и клали на капустные грядки.
В Веселовке по воспоминаниям старейших жителей села русалка должна была выглядеть как старая горбатая баба с хвостом (из травы) до самой земли. Женщины и девушки вместе с русалкой шли за село к яровому житу с пением русальных песен. При этом на лугу разводился костер, через который прыгали и молодые, и старые. Потом вели русалку в жито и возвращались домой. Венки также несли на капустные грядки, чтобы росла хорошая капуста»[13].
В такую пору поют:
Проведу я русалочки до бору,Сама вернуся до дому!Проводили русалочки, проводили,Щоб до нас вже русалочки не ходили,Да нашого житечка не ламали,Да наших дiвочок не лоскотали,Бо наше житечко в колосочку,А нашi дiвочки у вiночку.Александр Николаевич Афанасьев в книге «Поэтические воззрения славян на природу» утверждает: «Все духи, в которых фантазия олицетворила грозу, вихри, метель, непогоду, все эти сатиры, фавны, нимфы, сладкогласные сирены, эльфы, никсы, вилы, русалки и ведьмы любят песни, музыку и пляски; музы, в первоначальном своем значении, были не более, как облачные певицы и танцовщицы. Волнение рек и моря русское предание объясняет пляскою водяных. По мнению украинцев, когда заиграет и взбушуется море, из его бездн выступают морские духи и поют песни; а люди приходят к берегам, слушают их и сами научаются песням».
Так и в рассказе Гоголя музыка привлекает русалку, и она готова помочь музыканту, если сначала он поможет ей. Помните?
«Сильно и звучно перекликались блистательные песни соловьев, и когда они, казалось, умирали в томлении и неге, слышался шелест и трещание кузнечиков или гудение болотной птицы, ударявшей скользким носом своим в широкое водное зеркало. Какую-то сладкую тишину и раздолье ощутил Левко в своем сердце. Настроив бандуру, заиграл он и запел:
Ой ти, мiсяцю, мiй мiсяченьку!I ти, зоре ясна?Ой свiтiть там по подвiрï,Де дiвчина красна.Окно тихо отворилось, и та же самая головка, которой отражение видел он в пруде, выглянула, внимательно прислушиваясь к песне. Длинные ресницы ее были полуопущены на глаза. Вся она была бледна, как полотно, как блеск месяца; но как чудна, как прекрасна! Она засмеялась Левко вздрогнул.
Спой мне, молодой козак, какую-нибудь песню! тихо молвила она, наклонив свою голову набок и опустив совсем густые ресницы.
Какую же тебе песню спеть, моя ясная панночка?
Слезы тихо покатились по бледному лицу ее.
Парубок, говорила она, и что-то неизъяснимо трогательное слышалось в ее речи. Парубок, найди мне мою мачеху! Я ничего не пожалею для тебя. Я награжу тебя. Я тебя богато и роскошно награжу! У меня есть зарукавья, шитые шелком, кораллы, ожерелья. Я подарю тебе пояс, унизанный жемчугом. У меня золото есть Парубок, найди мне мою мачеху! Она страшная ведьма: мне не было от нее покою на белом свете. Она мучила меня, заставляла работать, как простую мужичку. Посмотри на лицо: она вывела румянец своими нечистыми чарами с щек моих. Погляди на белую шею мою: они не смываются! они не смываются! они ни за что не смоются, эти синие пятна от железных когтей ее. Погляди на белые ноги мои: они много ходили; не по коврам только, по песку горячему, по земле сырой, по колючему терновнику они ходили; а на очи мои, посмотри на очи: они не глядят от слез Найди ее, парубок, найди мне мою мачеху!..
Голос ее, который вдруг было возвысился, остановился. Ручьи слез покатились по бледному лицу. Какое-то тяжелое, полное жалости и грусти чувство сперлось в груди парубка.
Я готов на все для тебя, моя панночка! сказал он в сердечном волнении, но как мне, где ее найти?
Посмотри, посмотри! быстро говорила она, она здесь! она на берегу играет в хороводе между моими девушками и греется на месяце. Но она лукава и хитра. Она приняла на себя вид утопленницы; но я знаю, но я слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней. Я не могу чрез нее плавать легко и вольно, как рыба. Я тону и падаю на дно, как ключ. Отыщи ее, парубок!
Левко посмотрел на берег: в тонком серебряном тумане мелькали легкие, как будто тени, девушки в белых, как луг, убранный ландышами, рубашках; золотые ожерелья, монисты, дукаты блистали на их шеях; но они были бледны; тело их было как будто сваяно из прозрачных облак и будто светилось насквозь при серебряном месяце. Хоровод, играя, придвинулся к нему ближе. Послышались голоса.
Давайте в ворона, давайте играть в ворона! зашумели все, будто приречный тростник, тронутый в тихий час сумерек воздушными устами ветра».
Игру в «Ворона» описал врач-педиатр и педагог Е.А. Покровский в книге «Детские игры в связи с историей, этнографией, педагогикой и гигиеной», вышедшей в конце XIX в. Суть игры та же: сначала выбирают из наиболее сильных товарищей «ворона», «маткі» и ее «красную дочку», или «красную панночку»; остальные играющие изображают собой детей «маткі». «Ворон» садится в огороде и роет ямку.
К нему подходит «матка», стоящая в ключе, как говорят в Харьковской губернии, т. е. впереди всех; тотчас за нею, ухватившись за ее платье, стоит «красная дочка», или «красная панночка». За последней стоят вереницей, ухватившись друг за друга, «дети». «Ворон» должен поймать всех «детей», а «матка» должна ему в этом помешать «дети» стараются спрятаться за нее, а она отгородить их от Ворона. Иногда «ворон» и «матка» ведут перед игрой диалог наподобие этого:
Ворон, ворон, что ты делаешь?
Я мочку копаю.
На что?
Иголочек шукаю.
На что тебе иголки!
Мешочки сшивать.
Зачем тебе мешочки?
Камешки ковать.
На что тебе камешки?
Твоим детям зубы выбивать.
Ту же игру, но немного на иной лад описывает Мария Ивановна, мать Гоголя, в письме сыну: «Игра у ворона: становятся несколько человек один за спиной у другого, держась за платье; впереди женщина, называемая мать, за нею старшая ее дочь, и за нею все, называемые ее детьми, хотя бы их было и двадцать. Все прячутся за нее, она одна только впереди и спрашивает ворона, копающего перед нею землю палочкою: Вороне, вороне, що ти копаеш? Он отвечает: Пічку (почку. Е. П.). М.: Нащо? В.: Окропи гріти (кипятить воду. Е. П.). М.: Нащо? В.: Твоім дітям очі заливати. М.: Защо? В.: Щоб не крали капусти. Потом мать говорит: Вороне, вороне, дай пить. В.: Скоч до криниці. М.: Волка боюсь. В.: Якого? M.: Сірого да білого. В.: Що він робить?. М.: Гуску скубе.
В.: Яку? M.: Сіру та білу. В.: Стреляйте! и все подымают палец вверх и кричат, т. е. мать и дети: Пули! (сделать точное разыскание). После мать снова спрашивает пить, и он так же отвечает. Она говорит: Жабы боюсь. В. отвечает: Топчите! и все топают ногами, и опять спрашивает мать пить. Он берет палочку, ту, что землю копал, плюнет и дает матери; та плюнет и дает детям и после бросает палочку далеко, за которой ворон бежит, а она оборачивается и говорит: Обернуся тричі двічі, чи всі моі діти? А в это время хватает ворон одного из детей, и взятое им у него остается. А мать, говоря с ним, все его обманывает, чтоб его рассеять, заговаривает о постороннем, например: Вороне, вороне! Твоя хата горить! и укажет ему далеко. Он оборотится в ту сторону бежать, а она в противную оборачивается и говорит те же слова; он снова захватывает одно дитя, и так продолжается, пока не захватит всех и не останется только старшая дочка. Тогда ворон становится перед ней с прутом за спиною, а мать спрашивает: Вороне, вороне, що за тобою? Он отвечает: Лопата. А она говорит: А за мною дочка горбата, да не вдариш, и при том оборачивается, избегая удара. Потом опять так же спрашивает. Он отвечает, что взбредет ему на ум, как то: кочерга, помело и проч. Когда же он скажет: Макогон, то она говорит: Біжи ж за моей дочкой наздогон. Он гоняется за дочерью, которая не дается и снова становится за матерью. После сего садятся все дети, находящиеся у ворона, в два ряда, протянувши ноги, и мать с дочерью, а за нею ворон, идут, переступая ноги сидящих, и говорит мать: Ой піду я на містечко, куплю своій дочці намистечко (ожерелье. Е. П.). А ворон говорит: А я вкраду, да пропю. Дочь старшая отвечает: А я каменем голову пробю. Ворон на это: Не діждеш. Мать продолжает говорить таким же образом: что идет за покупкой плахты[14], запаски[15] и все, что нужно. Ворон и старшая дочка отвечают по-прежнему до тех пор, пока мать не скажет: Ой піду я в лопух, щоб мій ворон опух. Тогда сидящие должны его ловить, но, однако ж, не поймают. Во второй раз говорит мать: Ой піду я в жито, щоб мог ворона вбити. И снова начинают ловить его, но до тех пор не поймают, пока мать не скажет: Ой піду я в завяз, щоб мій ворон завяз. Тогда, поймавши его, все, сколько их есть, кричат (турчат) изо всех сил ему на уши до того, что он уже сделается смирнее. Тогда они все прячутся в траву, куда кто попал, и он должен отыскивать; когда же отыщет всех, игра оканчивается».
Современным взрослым такая игра может показаться жестокой и странной. Но дети XIX в. очень любили ее и похожие на нее русские игры: «Коршун», «Ворона и куры», а в Грузии за курицей с цыплятами охотится «Дзераба», т. е. «Коршун». Вероятно, детям очень важно, чтобы мать-курица и ловкие цыплята раз за разом побеждали хищную птицу, которая хотела унести их одного за другим.
Но беда, если встретишься с русалкой летом! Особенно, если не умеешь хорошо играть на бандуре. Об этой опасности рассказывает еще одна песня:
Ой бiжить, бiжить мала дiвчина,А за нею да русалочка:Послухай мене, красная панно,Загадаю лиш три загадочки.Як угадаєш до батька пущу,Не угадаєш з собою вiзьму.Ой що росте та без кореня,Ой що бiжить та без повода,Ой що цвiте та без цвiточок?Панночка загадок не вгадала,Русалка панночку залоскотала.На всякий случай, если вы встретите в лесу русалку в неурочный час, сообщаю вам ответы на загадки: «Без корней растет камень, без повода (т. е. без поводьев, ничем не погоняемая) бежит вода, а без цвéточек цветут сосны и ели, и главное папоротник», что снова возвращает нас к Гоголю и рассказу «Вечер накануне Ивана Купалы».
«Глядь, краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. В самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало, и цветок развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя.