Вам чего тут надо? настороженно спросил охранник. Идите отсюдова, куда шли. Это образовательное учреждение, во, как завернул, самому понравилось, солидно прозвучало.
Посчитав разговор законченным, он вознамерился дверь закрыть. Китаец или казах, кто этих азиатов разберёт, резво ухватил дверную ручку, не позволил сторожу за ней спрятаться:
Минутку, уважаемый. Есть здесь кто-нибудь из полиции? вежливо говорит, отметил Алексей Иванович и приободрился.
А вам зачем? охранник прикрывался дверью, как щитом. Какое вам дело до полиции?
Мы тоже из полиции, вступил в разговор бугай. Своих ищем.
Вон ка-ак? удивлённо протянул охранник. Не похожи вы что-то на полицейских. А документики у вас имеются?
Приезжие синхронно полезли в карманы штанов и вытащили удостоверения. Охранник внимательно их прочитал и сразу вспомнил, где видел раньше эти физиономии. Ну как же он мог так опростоволоситься! Ведь только вчера по телевизору этих двоих показывали в местных новостях. Оба в форме, на каждом плече по одной большой звезде. Генералы, значит. Рассказывали про рост преступности и как они с нею борются. Известно как никак. Узкоглазый прокурорский самый главный, а который бугай новый милицейский, тьфу, то есть полицейский начальник. Вот и понятно сразу, что полиция и бандиты одним миром мазаны: без формы не разобрать, кто есть кто.
Ну как же, как же, была здесь полиция, засуетился охранник и распахнул дверь. Парень и барышня в классе сидели, людей допрашивали. Ещё за школой ваши у сарая чего-то делали. И машин понаехало всяких. И собака служебная приезжала. Всё честь по чести. Про мальчонку какого-то выспрашивали, вроде как ученик наш сначала пропал, а потом мёртвый в сарае нашёлся. Я, правда, сам не видел, врать не буду. Важная барышня допрашивала всех, кто в зале занимался и меня. Ключи от сарая парень приходил взять и меня к сараю водил. Только сарай тот и без ключа ваши специалисты открыли. А потом все уехали. Барышня ругалась очень. Да вы проходите, чего на пороге-то стоять.
Вот тебе и здрасьте, сказал Захар Хонгорович. Вообще все уехали? Вы уверены?
Про тех, что около сарая были, не скажу. А те, что здесь были точно. Сами же видите, что нет никого. А про мальчонку сказали, что, вроде, ошибка вышла.
Санджиев с Колывановым переглянулись.
Тогда пошли к сараю, решил Колыванов. Он обратился к охраннику, вы, кстати, как вас зовут?
Алексей Иванович Осипов, представился тот и подумал, что, нормальные мужики: не важничают, не хамят, пальцы не гнут, ксивами не размахивают даром, что генералы.
Очень приятно, меня зовут Николай Васильевич, это Захар Хонгорович, продолжал Колыванов, покажите нам, будьте так любезны, где у вас сарай располагается.
И мне приятно, заулыбался польщённый генеральской вежливостью Осипов. Покажу с превеликим удовольствием, от чего не показать? Пойдёмте.
Он проводил их до школьной спортивной площадки и указал рукой в темнеющие за ней густые заросли какого-то пышного кустарника. Ночь налилась уж совсем чернильной теменью, хотя время, как говорит молодёжь, еще детское, десяти нет. При свете ущербной луны спортплощадка просматривалась полностью, и было видно, что никакой машины нет. В зарослях угадывалось какое-то небольшое строение, вероятно, дощатое, потому что виднелись полоски света, пробивающиеся через щели в его стенках.
Колыванов с Санджиевым ещё немного постояли с охранником на школьных задворках. Николай Васильевич выспросил, давно ли тот работает в школе, и спокойная ли обстановка, в смысле хулиганов.
Тот ответил, что его дело в школу посторонних не допускать. Он и не допускает. Если кто за детишками приходит, те на улице ожидают, а если кому надо с учителями или с директором поговорить, таких он, как положено, в специальную тетрадочку записывает. А которые по вечерам в спортзале упражняются, для них отдельная тетрадь заведена со списком, он только плюсики напротив фамилий в специальной табличке проставляет. Люди занимаются взрослые, серьёзные, порядок знают. Так что не думайте, понятие об учёте у охраны имеется. Работает он здесь уже год, как и его сменщик. Вдвоём, значит, работают. Сутки через сутки. В школе всё спокойно, не хулиганят. А что за пределами школы то не их компетенция. Прокурорский казах или узбек в разговор не вмешивался. А приятно всё-таки, когда с тобой «на вы» разговаривают, по-простому, но с уважением. Не то что толстячок молодой, который, сразу «тыкать» начал, как только красной книжечкой перед носом помахал, а сам, как корова какая, всё время жуёт резинку, да ещё надувает её. Тьфу, смотреть противно!
Вежливые начальники поблагодарили и сказали, что дальше они пойдут одни. Вот и хорошо, подумал Алексей Иванович, что с собой не позвали. Меньше знаешь, как говорится, крепче спишь.
Глава 5
Чтобы простой оперативник, пусть у него даже имеется приставка «старший», удалил с места происшествия дежурную группу, включая руководителя следователя из другого ведомства, а сам остался с экспертами дело небывалое, никакими нормативами не предусмотренное. Недостаточно просто сообщить, что вызов ошибочный. Даже ошибочные вызовы оформляются различными рапортами и объяснениями. Сплошная бюрократия. Но это сущие пустяки дело завтрашнего дня. А вот гневную речь Марины Вячеславовны, о том, что по вине «разных идиотов» она бездарно провела последние два часа, хотя могла бы спокойно заниматься своими делами в отделе или вообще кофе пить, Владу Кунгурову пришлось выслушать прямо сейчас. Как и угрозы о немедленном направлении представления руководству районного отдела о некомпетентности сотрудников уголовного розыска. Тем не менее, покричав в своё удовольствие и высказав много нелицеприятных слов, Марина Вячеславовна Белозёрова погрузилась в личное авто и убыла в направлении своего кабинета писать обещанную кляузу.
Дима Степанов, с его бьющей через край энергией и любопытством, не отставал. В отличие от высокомерной Белозёровой, у которой трупы вызывали тошноту, а места преступлений скуку, ему всё было интересно. Он около сарая побывал, стажёра с разбитой головой видел, смятение, охватившее старейшего криминалиста, наблюдал и отчаянно упирался, не желая уезжать. Тем более, что Кунгуров сказал, что они с Соловцом останутся кое-что доделать, да и судмедэксперт свою спецмашину отправил, а сам никуда не торопился. И они что-то будут делать без Диминого участия? Как это понимать? Что вообще в таких случаях делают, Диме было невдомёк, а вот обидно ужасно. Влад Кунгуров выдержал натиск достойно, позиций не сдал. Пришлось Диме покориться. Упирался, возмущался, но поехал, а что делать, если старший по званию приказал.
Алексей Перов распоряжение о направлении в госпиталь воспринял без возражений. Он был настолько потрясён известием об отсутствии тела в сарае, что тихо сидел в машине, зажав коленями сцепленные руки.
В конце концов, закончились и бесконечные извинения перед следователем, и утомительная перепалка с неугомонным Димой Степановым. Завершился доклад дежурному по отделу с тысячей уверений, что, понятное дело, именно Кунгуров как старший опер ответит перед руководством за случившийся бардак. Выпроводив всех, Влад облегчённо выдохнул, вытер взмокший лоб и пошёл к сараю, где остался криминалист, и куда уже ушёл судмедэксперт.
Михаил Данилович Соловец давно снял с головы ремень с фонариком и сидел на своём складном табурете, прислонившись спиной к стенке сарая. То носы, то пятки его туфель попеременно поднимались и опускались хаотично без всякого ритма. Он не замечал, что топчет полы расстёгнутого рабочего халата.
Рядом, тоже упираясь спиной в сарай, сливался с темнотой вытянувший ноги Сергей Сомов. Казалось, он дремлет: глаза зарыты, руки сложены на груди, поза расслабленная. Только гуляет из угла в угол пухлых губ длинная травинка.
Кунгуров бездействовать решительно не мог, внутри что-то бушевало и бесновалось, как штормовой прибой у скал. Прибивала к земле и наливала тяжесть в ноги ответственность. Активные движения кое-как помогали справиться с напряжением, поэтому он ходил взад-вперёд по беговой дорожке перед сараем. В горле застрял ком, который никак не удавалось сглотнуть.
Влад недоумевал, как эти двое могут сидеть, когда они совместными усилиями место преступления скрыли. Плюс ко всему такое совсем рядом, за хлипкой деревянной стенкой. Какое слово подобрать, как назвать это, Влад не знал. Надеялся, что вот приедет сейчас Большой Босс и тогда, по крайней мере, определится, в том числе, и его будущее. На следующий год сынишка станет первоклассником, как его в школу отпускать, когда в городе появилось это?
«Вот приедет барин барин нас рассудит. Барин сам увидит, что плоха избушка и велит дать лесу, думает старушка», крутилось в голове у Кунгурова. А может, барин велит дать под зад коленом и выгонит к чертям собачьим из органов, и будет прав, потому что всё, что Влад сегодня наворотил, противозаконно: на выезд прибыл не в полном составе, понятых не искал даже, должностное преступление совершил, всех кругом обманул это, как минимум увольнение, про максимум думать не хотелось. Может, надо было не слушать Данилыча, а поступать в чётком соответствии с уголовно-процессуальным кодексом? Доложил бы всё Белозёровой, пусть бы пришла, всё увидела и принимала решение. Тогда бы она сейчас маялась. Или необычные обстоятельства позволяют отступать от буквы закона? Охо-хо. Ладно, пускай барин думает, ему по штату положено, он зарплату получает не в пример больше, чем Кунгуров, в конце концов, служба у генерала такая всё понять и отдать чёткие распоряжения Владу и его товарищам, а уж они не подкачают. Главное знать, что делать. А то он пока ничего не понимает, и под такой удар подставился подумать страшно.
Влад так погрузился в мысли, что не сразу понял, о чём говорит Соловец, с трудом поднимаясь и роняя свой складной рыбацкий табурет, и почему поднялся с земли и стал отряхивать джинсы Сомов.
Что? переспросил Влад.
Я говорю, идут, повторил Соловец.
Кунгуров поглядел в сторону школы и тоже увидел два темных силуэта. Почему двое, подумалось ему, или большие боссы в одиночку по ночам не ходят? Или это вовсе не ожидаемое начальство, а кто-то посторонний? Крикнуть «стой, кто идёт» что ли?
Двое пересекли свободное пространство площадки и подошли совсем близко. Нет, всё-таки Большое Начальство прибыло. В составе двух штук. Мы с Тамарой ходим парой, генералы мы с Тамарой. Надо же, и прокурора притащил. Один босс хорошо, а два лучше, если что, ответственность есть с кем делить. Умный начальник попался, осторожный. И демократичный, то есть, демократичные за руку со всеми поздоровались оба.
Ну, показывайте, что тут у вас за чудеса, после коротких взаимных приветствий сказал Колыванов. Голос у нового начальника ГУВД был под стать внешности густой, низкий, гулкий. С таким голосом только парадами командовать.
Соловец снял замок и осторожно раскрыл настежь дверь сарая. Колыванов выдвинулся вперёд. Его массивная фигура заняла весь дверной проём. Он несколько мгновений постоял на пороге и шагнул внутрь. Вслед за ним, приподняв штанины, как поднимают дамы слишком длинные юбки, вошёл и Санджиев. Эксперты с Кунгуровым толпились в дверях.
На месте, где чуть больше часа назад лежало худое иссохшее тельце, осталась только одежда. Серый школьный пиджак с откинутыми назад рукавами, из которых выглядывали измазанные землёй и пылью белые обшлага рубашки, белый рубашечный воротник в почерневших пятнах крови присыпан короткими русыми волосами в вороте пиджака. Под пиджаком лежат такие же серые брючки со смятыми сложенными друг на друга штанинами, пояса не видно, он скрыт пиджаком. Две черные мальчишеские туфли лежат на боку рядышком прямо под брючинами. Из них нелепо торчат резинки белых носочков. Под рукавами и около туфель кольца лохматой верёвки, завязанные узлами.
Дайте что-нибудь длинное, Колыванов, не отводя взгляда от детской одежды, протянул руку к дверям.
Сомов вложил в неё медицинский зажим. Николай Васильевич опустился на корточки и инструментом осторожно приподнял рукав, стараясь не сдвигать его с места. Он приподнимал одежду то с одной, то с другой стороны и рассматривал то, что было под ней. Санджиев в такой же позе сидел рядом и внимательно наблюдал. Все происходило в полном молчании. С улицы долетал далёкий шум проезжающих машин и стрёкот сверчков. Покрылась испариной и заблестела под светом электрической лампочки наголо остриженная голова начальника ГУВД. Лицо прокурора не выражало ничего и напоминало маску.
Наконец, Колыванов тяжело поднялся, вслед за ним встал и Захар Хонгорович.
Так, начал Николай Васильевич, эксперты, собираете и пакуете одежду, верёвки и весь биоматериал, всё, что найдёте. С вещами аккуратно, не растрясите то, что внутри. Вы, он взглянул на Кунгурова, доложите, что знаете и что сделано по данному делу.
Он огляделся и заметил у стены на импровизированном рабочем столе работающую камеру.
Всё записывал? это уже Соловцу. Тот кивнул. Правильно, хвалю. Работайте, товарищи эксперты, мы на воздухе подождём. Пошли, Захар.
Санджиев поднялся и, придерживая штанины, чтоб не подметать ими пол, вслед за Колывановым вышел.
Эксперты, наоборот, вошли в сарай, раскрыли там свои сумки, начали переговариваться вполголоса и шуршать пакетами для упаковки вещдоков.
Слегка обескураженный Кунгуров стоял на улице около косяка входной двери. Не так представлял он себе прибытие начальника. Ему случалось бывать на выезде, куда вдруг прибывало руководство. Работать становится неуютно и суетно.
За самым Большим Боссом обязательно увязываются боссы рангом пониже. До общения с операми генералы, как правило, не снисходят, не барское это дело, для разговоров с простым народом существуют мелкие боссы. Приедет важный генерал, глянет вокруг царственным взором, спросит у подбежавшего полковника или подполковника начальника городского отдела: «Ну, что тут у вас? Почему работаете медленно? Чтоб завтра доложили, кого подозреваете, а ещё лучше, обвиняете. И в суд его на арест». Сверкнут золотом звёзды на погонах, и уедет генерал. Он своё начальственное дело сделал распорядился. Начальник городского отдела, в свою очередь, подзывает майора начальника районного отдел со словами: «Дело забираю в город, вопросы со следствием и прокуратурой решу. А то ведь твои архаровцы не справятся, у меня-то поопытнее ребята. Пусть твои сейчас здесь тщательно отработают: свидетелей установят, осмотры сделают, поквартирные опросы проведут, а завтра все материалы мне на стол. Дальше мы сами. Но если что не так, смотри, свои хвосты сами подчищать будете. Мне начальнику главка докладывать о проделанной работе». Сверкнут звезды помельче, сядет в служебный экипаж полковник и уедет. Получается, что основную самую важную и самую объемную работу выполняют сотрудники «с земли». Если всё хорошо, по результату похвалят кого-то другого, дело-то наверх ушло, а если какие-то огрехи и недоработки, то шишки куда летят? Правильно закон всемирного тяготения никто не отменял в райотдел они полетят и прямо по маковке каждого «на земле» приложат.