Вскоре друзья уже подъезжали к дому Евгении. Их встретила горничная и проводила в гостиную. В тот вечер долго не зажигали свечи, в восемь часов всё ещё было светло за окнами, одно из которых было открыто. Медленно из розового в бирюзовый сгущались сумерки, сопровождаемые звонким пением птиц, сырой балтийский ветерок приносил ароматы цветущих где-то неподалёку акаций.
Эжен приняла подарок снисходительно, едва взглянув на него, отложила в сторону на изящную консоль, подле высокого из стекла с бронзой канделябра. В ожидании ужина разговор зашёл о драгоценных камнях. Евгения как раз надела к ужину сияющие серьги с крупным бразильским аквамарином особого, ледяного оттенка, окруженным россыпью мелких бесцветных алмазов в оправе из чёрного оникса. Она всем говорила, что серьги эти подарок её отца, но слишком современная их форма говорила о том, что певица, скорее всего, купила их сама, но заплатил за них, если не Алексей, то другой почитатель её красоты и таланта.
Любопытная история случилась накануне с этими серьгами. Эжен их потеряла, но потом нашла. Считала это происшествие потусторонним ведь пропали они из закрытой на ключ шкатулки и возникли сами собой на её туалетном столике на следующий день. По её словам, серьги претерпели странную метаморфозу стали намного легче, уже не оттягивали мочку уха, были тёплыми, будто живыми, и даже что-то ей шептали. Всё это очаровательная Евгения рассказывала с таинственным видом, что производило на слушателей должное впечатление.
Темнота за окнами тем временем сгущалась, в комнате становилось прохладно. Позвали прислугу, чтобы затопить камин и зажечь наконец свечи. Горничная стала накрывать на стол. Гости заговорили о таинственных происшествиях, которым были свидетелями. Черубину заинтересовала пропажа и появление сережек Евгении. Она всё расспрашивала Эжен, пытаясь найти этому событию объяснение. Алексей вещал экзальтированно, много жестикулируя и не сводя глаз с прелестной Эжен. Николай, как и подобает медику, склонен был во всем видеть физиологические особенности человека. Его красивое лицо почти не выражало эмоций, удлиненный, немного азиатский разрез глаз притягивал женские взоры. Лиля вспомнила вещий сон, который увидела накануне знакомства с будущим мужем. Её рассказ был полон грустного очарования, которое сопровождало любое упоминание о супруге. Эжен музицировала за роялем в минорных тонах, усиливая мистическую атмосферу происходящего, не забывая при этом об изящном изгибе спины и маленькой ножке, кокетливо обрамленной кружевами юбки.
После ужина, пока накрывали стол для чаепития, Черубина попросила разрешения посмотреть шкатулку, из которой пропали серьги. Эжен охотно согласилась, и они прошли в спальную комнату. На столике, действительно, стояла шкатулка с хитрым замочком. Черубина внимательно оглядела изящную серебряную скважинку, поставила шкатулку обратно и сказала, что замочек был всегда открываем только ключом, поскольку никаких царапин нет. Когда пытаются открыть другим предметом, даже похожим ключом, всегда остаются следы.
Призракам и вовсе не нужны ключи! возмутилась Евгения.
Отчего же Вы думаете, Эжен, что это был призрак? Вспомните, не оставляли ли Вы где-то ключ, и главное, не происходило ли чего-то необычного в последнее время? Евгения молчала, прижав руку к губам и пытаясь что-то вспомнить.
Спальная комната Евгении благоухала её любимыми духами, аромат которых был не столько утонченным и изысканным, сколько чувственным и пряным. Однако он уступал яркому, сильному запаху белых цветов, стоявших на столике в фарфоровой вазе, украшенной золотым арабеском.
Да, верно! вдруг воскликнула Евгения взволнованно. Это началось около месяца назад! Я подумала, что заболела, весной я всегда себя нехорошо чувствую, вся эта сырость и промозглость пробирает меня насквозь, а мне нельзя болеть, я должна беречь свой голос Так вот я стала замечать, что очень устаю и рано засыпаю, порой даже не могу закончить ужин, потому что чувствую себя обессиленной. Закрываются глаза, ноги тяжелеют, я не могу идти сама и прошу Веру, горничную, меня проводить и помочь раздеться.
Давно ли Вера служит у Вас, доверяете ли Вы ей? Знает ли она, где хранится ключ от Вашей шкатулки?
Нет-нет, она не знает, для ключа у меня есть тайник в спинке кровати, а иногда я ношу ключик с собой. Вера перешла ко мне перед самым Рождеством от одной моей знакомой из театра, у которой служила около пяти лет. Когда моя Глаша решила выйти замуж, я не стала держать её у себя, хотя она и просилась остаться. Но мне нужна служанка такая, что может быть со мною день и ночь, я часто поздно возвращаюсь, и кто-то должен меня встречать Глаша уже нашла себе другую службу, я дала ей наилучшие рекомендации.
Послушайте, Эжен, даже если Вам покажется этот вопрос странным, ответьте, пожалуйста, как часто присылают Вам вот эти цветы, и знаете ли вы, от кого они? Черубина указала на вазу с цветами.
Нет, я не знаю, Евгения кокетливо улыбнулась, буду откровенна, Вера сама принимает букеты от посыльных, я не читаю карточек. Она расставляет цветы в комнатах, а в спальне у меня всегда, да-да, всегда должны быть белые цветы.
Увы, я не советую вам держать именно эти цветы в спальне, милая Эжен. Они губительны для Вашего здоровья. Мне сразу показалось странным, что Ваши серьги шепчут вам всякие глупости, потому что серьги не должны этого делать! усмехнулась Черубина. А вот этот букет многое мне объясняет. Вдыхая ночью запах этих лилий, Вы отравляете себя, и ум Ваш начинает играть в странные игры. Вы видите эти белые цветы необычны. На самом деле это индийский дурман. Если Вы трогали растение руками, и сок его попал на Вашу кожу, Вам начнет казаться, что Вы слышите то, чего нет. Это объясняет странные видения, о которых Вы говорили. Увы «Я знаю чаши белых лилий и их греховные уста» Давайте позовем вашу горничную, и она расскажет нам об этом букете, то, что знает.
Ах, нет, мне неловко Я сама, сама поставила эти цветы сюда, мне их запах показался таким необычным Кто-то посылает мне такой букет каждую неделю, но я не знаю кто Карточки в букетах не было Я проверяла
Странно, негромко заметила Черубина. Поклонник посылает Вам необычайный дорогой букет, конечно же он хочет, чтобы Вы о нем узнали. Быть может есть кто-то, на кого Вы подумали?
Ах, нет, я голову сломала, угадывая, кто бы это мог быть, но увы Быть может, Алексей
Возможно, согласилась Черубина, но я должна всё обдумать. Сейчас немедленно поставим эту вазу на балкон, закроем дверь, а утром внесите её назад. Вера должна видеть, что цветы всё еще здесь. Я думаю, букет лишь часть плана.
Какого плана, вскрикнула Евгения, Чери, милая, цветы действительно чересчур ароматны, и голова у меня от них болит, но это не значит ничего! Искусно подведенные темно-серыми тенями небесно-голубые глаза Эжен выражали полное недоумение и в некоторой степени даже испуг, красивый маленький ротик был приоткрыт, губы слегка вздрагивали.
Послушайте меня, Эжен, я Вас очень прошу не говорить никому, то есть абсолютно никому, то, что Вы узнали о цветах. А Ваши серьги необходимо показать ювелиру, чтобы понять, что с ними произошло, почему они вдруг стали легче. Я могу это устроить у меня есть знакомый ювелир.
Вернувшись в гостиную, они заговорили о пустяках, горничная уже разливала в тюльпановидные фарфоровые чашки ароматный чай с мятой, к которому подали румяные, ещё теплые плюшки, щедро посыпанные белоснежной сахарной пудрой. Лампа низко опущенного абажура с затейными шелковыми кистями мягко осветила стол, накрытый полотняной скатертью, по углам которой были вышиты затейливые вензеля. В уютном тепле продолжилась беседа, но сразу после чаю гости собрались уходить. Алексей порывался остаться, но Евгения деликатно взяла его под руку и, неожиданно для себя, он оказался на улице перед закрытой дверью. Ему пришлось поспешить за друзьями, которые уже усаживались в коляску извозчика, чтобы ехать домой.
На следующее утро Черубина не стала дожидаться завтрака, надела костюм для велосипедных прогулок и уехала одна кататься в парке неподалеку. Но уже очень скоро её велосипед увидели жители соседнего квартала, где находилась мастерская ювелирных украшений и «минеральных горок». Её хозяин Иоганн Альберт и его сын Альфред жили в том же здании на втором этаже. С Альфредом Черубина была хорошо знакома и дружна. Её подкупали в нем не только знание и преданность своему ремеслу, умение увлекательно рассказывать о нем, но и приятные манеры, бывшие в некотором противоречии с неуклюжей внешностью. Альфред был невысоким, плотного сложения. Крупная голова его имела тяжелый подбородок, но глаза выдавали человека одухотворенного, добросердечного. Спустившись с велосипеда, Черубина прислонила его к ограде, поднялась на крыльцо, нажала на кнопку звонка. Служанка отперла дверь, Черубина подала заранее написанную записку и монету на чай, дверь закрылась. Через некоторое время появился Альфред, поздоровавшись, он ушёл за дом и вскоре вернулся, уже сидя на своем велосипеде. Вдвоем они выехали на бульвар и направились в сторону дома Евгении.
Прохожих было много. В этот час уже кухарки встречают у дверей молочниц с ещё тёплым парным молоком в жестяных бидонах, прислуга спешит со всевозможными поручениями от своих господ, мелкие чиновники направляются в департаменты.
Возле дома, в котором жила Евгения, Черубина и Альфред увидели странную картину. У подъезда стоял пароконный экипаж общества Красного креста, рядом с ним санитары и городовой. Альфред, спустившись с велосипеда, подошёл к городовому и начал разговор, стараясь заглянуть внутрь кареты. Чери осталась наблюдать. Но вскоре санитары забрались в карету, и экипаж уехал, городовой зашел в парадное, перекрыв своей особой вход на лестницу. Альфред заглянул в дворницкую, но там никого не было. Он поспешил к следующему парадному, возе него, наконец, увидел дворника и стал расспрашивать его о случившемся.
Вернувшись к Черубине, он рассказал, что под утро в квартиру Евгении пробрались двое грабителей, столкнулись там с горничной и ударили её по голове, обшарили дом и ушли, не прихватив с собой ничего ценного. Когда Евгения проснулась, позвала служанку, но та не появилась, хозяйка пошла её искать и обнаружила лежащей без чувств на ковре в гостиной. Слугу Григория нашли связанным в чулане.
Что же было нужно этим грабителям, что они искали, но не нашли? Кто эти двое? Чери смотрела на Альфреда, он смотрел на неё, и оба они терялись в догадках, как вдруг увидели на крыльце парадного Евгению.
Боже мой, Эжен! воскликнула Черубина и поспешила к ней. Городового на лестнице уже не было. Солнце ярко светило в высокие окна с витражами, и разноцветные пятна раскрашивали мрамор лестницы в арлекин. Евгения дождалась Чери и Альфреда, но было видно, что она гостям не рада и приглашать их к себе не собирается.
Простите нас, Эжен, кажется, мы не вовремя. Я и Альфред совершали велосипедную прогулку. Подъезжая к Вашему дому, мы заметили городового и экипаж общества Красного креста с санитарами. Чери начала оживленный разговор и стала подниматься по ступеням, вынуждая остальных двинуться следом. На втором этаже все трое остановились перед дверью в квартиру, хозяйке не осталось ничего другого, как пригласить их войти.
В прихожей был небольшой беспорядок, такой обычно случается, когда люди уходят в спешке. Евгения прошла в гостиную, не снимая ни шляпы, ни перчаток. Гости последовали за ней.
Черубина представила наконец Альфреда, как «того самого ювелира», о котором говорила вчера. Евгения села на край дивана, всем видом выражая неудовольствие. Разговор не получался. Она была беспокойна и без конца меняла позу. Рука её непроизвольно потянулась к столику-консоли, где лежал подаренный ей вчера веер, все еще завернутый в упаковочную бумагу. Что-то привлекло её внимание, но она тотчас отложила веер и стала отвечать на вопросы Черубины.
Боже мой, Вера так сильно была напугана у неё вся голова забинтована Не знаю, как я сама останусь в этом доме Слуга мой, Григорий, не в себе, боюсь, запьёт. Его ночью связали, сонного он ничего не помнит, чтобы рассказать дознавателю. Вера увидела только, что грабителей было двое, и одеты они в какие-то тряпки, должно быть нищие Не знаю Как оставаться здесь, не знаю
Поедемте же к нам! Мы будем рады, Эжен, если Вы погостите у нас с тётушкой, и Лиля будет очень рада, она ещё поживёт у нас неделю или дольше!
Но это вовсе не удобно, дорогая Чери! несколько жеманно возразила Евгения.
Это очень удобно, очень! Черубина так искренне хотела помочь, что Евгения согласилась. Она вдруг разом успокоилась и попросила подождать, поскольку хочет собрать вещи, взять самое необходимое.
С чрезвычайной озабоченностью Черубина воскликнула:
Пожалуйста, Эжен, возьмите шкатулку с украшениями, не нужно оставлять здесь ничего ценного, что, если воры вернутся Неужели они совсем ничего не взяли?
Нет, но перерыли всю мою одежду, порвали шляпные коробки, я не могу понять, чего они хотели. А может быть, им заплатили, чтобы они испортили мои сценические платья? Ах, если это интриганы из театра?! Завистники! Ужасно, это всё ужасно
Евгения ушла собирать вещи, когда вернулась, выяснилось, что придётся позвать дворника, поскольку багажа набралось на несколько саквояжей и небольшой дорожный сундук. Уже уходя из гостиной Черубина после некоторого колебания забрала оставленный Евгенией на диване веер. Хозяйка выходила из квартиры последней, в руках она держала несессер. Подъехал извозчик, Евгения уселась в коляску на переднее сидение, спиной к дороге. С ней рядом села Черубина, напротив Альфред, придерживающий багаж. Велосипеды были вверены заботам дворника.
Всю дорогу Эжен то и дело вздыхала и мученически поднимала к небесам затуманенный взор, не забывая при этом поглядывать на Альфреда, чтобы убедиться, производит ли это на него должное впечатление. Альфред не отрывал глаз от Евгении, но взгляд его выражал отнюдь не мужской интерес. Это был взгляд художника, восхищенного творением природы и привыкшего поклоняться всему прекрасному.
Наконец экипаж приехал к усадьбе Елизаветы Дмитриевны. Прислуга перенесла багаж в дом, где гостеприимная хозяйка тотчас стала хлопотать о скором обеде для гостей, что было в ее характере, и в чем проявлялась её щедрая натура.
Евгения расположилась в гостевой спальне, она не стала разбирать вещей, а прилегла на кровать и, вздохнув, бессмысленно уставилась в потолок. Дверь приоткрылась одновременно с деликатным стуком, и в комнату заглянула уже переодетая в домашнее чайное платье Черубина. Она подошла и присела на краешек кровати. Взяла Евгению за руку, та не шевельнулась, только прикрыла глаза.
Эжен, дорогая, Вы здесь в безопасности, у нас полный дом народу, не бойтесь ничего.
Евгения не ответила.
Мне кажется, вокруг Вас, действительно, идёт какая-то нехорошая игра. Вы сказали про завистниц из театра, кто они? Вы кого-то подозреваете? Может быть, кто-то угрожал Вам?
Ах, нет, Чери, мне просто это пришло в голову, потому что я не знаю, что ещё подумать! У меня в Петербурге не так много знакомых, почти не бывает гостей, и я вовсе не богата! Кому же нужно меня преследовать, сводить с ума, проникать ночью в дом?
Сводить с ума как верно Вы сказали! Я думала о тех цветах, что присылал неизвестный поклонник Ведь он знал, что у Вас всегда должны быть в спальне белые цветы! Как Вы думаете, кто мог это знать? Только будьте со мной откровенны, это очень важно!