Мне нравится представлять, что даже перед лицом смертельной болезни она не утратила своего оптимизма и умения удивляться еще одно качество, которое я с благодарностью приняла в наследство.
И каждый раз, смотрясь в зеркало, я вижу отражение не только себя, давно перешагнувшей тридцатилетний порог возраст, в котором ушла мама, но и ее самой. Мамы, которая я это знаю точно воспринимала любое событие как незабываемое приключение.
Так до сих пор воспринимаю свою жизнь и я.
Иногда вечерами, разглядывая фотографии с тех самых похорон, как единственные фото с моими родителями, когда мы все вместе в одном кадре, я пристально вглядываюсь в лицо маленькой, сидящей на коленях отца девочки, спокойно перебирающей бахрому, и придумываю варианты историй. «Что было бы, если бы мама не заболела и не умерла? Если бы папа не женился снова?»
Но история человеческой жизни не знает слова «если».
***
О. Райхенау, Германия, январь, 2021 год
День рождения не повод для грусти, особенно если он сразу после праздничного Нового года. Есть мнение ученых о том, что рождение самый серьезный стресс в жизни человека, который и запоминается на всю жизнь, поэтому нам так грустно накануне очередной даты. Для меня этот день скорее осознание своего возраста, время провести ревизию ценностей и еще раз окунуться в приоритеты своей жизни.
Встать утром, босиком пройти по прохладному полу гостиной, выпить первую чашку чая, полить любимые цветы на подоконнике, выгулять французского бульдога, деловито фыркающего и осматривающего непроходимые снежные препятствия, в которые превратились пешеходные дорожки вдоль Боденского озера.
В этот карантинный год в Германии выдались на редкость холодные зимы. «Юнессковый»6 островок, ставший для меня в последние годы пристанищем, замело как никогда. Много веков назад он стал таким же пристанищем для одного из братьев7, писавших здесь глаголицу8.
Гости, пожелавшие лично поздравить меня с прибавлением еще одной цифры к моему персональному «летоисчислению», разъехались до наступления комендантского часа, объявленного правительством Германии, безрезультатно борющегося со второй волной «коронованной» эпидемии.
В кованой люстре, висящей над обеденным столом, догорают свечи. Их необычное горение завораживает и наполняет пространство мягким светом. Наступает мое время тишины.
Меня искренне удивляют недоуменные вопросы друзей о моем стремлении находиться одной. Возможно, они путают любовь к уединению с одиночеством, а ведь это совершенно разные вещи.
Рождественская елка в мельканиях гирлянд, легкое трепетание свечей, праздничный блеск шаров, большие букеты цветов в вазах Теперь, когда празднование закончено, можно, забравшись в кресло, словно достав из-под елки долгожданный подарок, перебирать фотографии и памятные вещи в кочующем со мной деревянном сундуке. Любая вещь из него словно отрывной календарь памяти. Каждый «листочек» я бережно храню, не желая что-то изменить или подправить. Вот и в этот раз, едва я распахнула один из бумажных конвертов, на колени выпал маленький одноразовый конвертик для чая, на обратной стороне которого знакомым подчерком надпись Глазами пробегаю по знакомому тексту, и память услужливо, словно машина времени, переносит меня в конец прошлого столетия.
***
Подростки прошлого века радовались самым простым и банальным вещам. Если появлялась возможность собраться и отметить праздник в момент отсутствия взрослого поколения это была удача, и пропустить такое событие было бы преступлением, особенно если эта возможность выпадала на дни празднования Нового года.
Приготовление к этому действу сопровождалось шитьем новых нарядов, разнообразие которых зависело от ассортимента промышленных поставок в северный городок и заготовкой кулинарных изысков в виде шпрот, копченой колбаски, мандаринов и апельсинов.
Школьные уроки труда в те далекие времена были спасением для наших девичьих грез. Они ковали из нас Марь Искусниц эдаких Царевен-Лягушек. Махнули рукой и появились юбки, сшитые по выкройкам из замусоленных журналов мод, передаваемых друг другу в порядке «священной» очереди под запись. Махнули другой и на столе возникали замысловатые торты и салаты с заменой непонятных ингредиентов в рецепте на более простые, но все же с трудом доставаемые. Все это продуктовое «богатейство» бережно хранилось, и в соответствующий момент торжественно подавалось, занимая центр украшенного накрахмаленной скатертью праздничного стола,
являющегося орденоносцем «достижений» той эпохи. За этим столом проглядывались и многочисленные дружеские связи под бойким названием «блат», характеризующие всю эпоху, и многочасовые очереди непременный символ СССР.
Место сбора компании заранее украшалось самодельными звездами и игрушками, выбиралась музыка и место для танцев, и даже выделялась пара драгоценных кадров на пленке для освещения такого важного мероприятия.
***
Инта, 31 декабря, 1986 год
Нарядив елку и выставив на стол свои кулинарные достижения, наша школьная компания очень быстро отметила торжественную часть праздника и, закрыв дверь за родителями одноклассницы, по удачному стечению обстоятельств приглашенными в местный ресторан, приглушив свет, перешла к неофициальной части.
Медленные танцы в мерцании гирлянд под пение неизменных исполнителей «Голубого огонька», транслирующегося центральным телевизионным каналом, постепенно превратились в активную дискотеку. Движения становились свободнее и шире, музыка громче, квартира теснее. К вечеру ребята вели себя уже по-взрослому, лихо жонглируя рюмками, в которых плескалось вовсе не шампанское, одобренное родительским контролем в пределах допустимого, и, самозабвенно изображая «взрослую жизнь», чиркали спичками, пытаясь зажечь раздобытые папиросы.
Кто-то случайно облокотился на елку. Занялось пламенем украшение из ваты, и елка, словно в избитых комедиях, моментально вспыхнула.
Все мгновенно замолкли и растерянно застыли, как в игре про морские фигуры. Огонь стремительно пополз вверх по занавескам. Завороженные, слегка приоткрыв рты, мы смотрели на это зрелище. Хозяйка мероприятия, забравшись с ногами на диван, сказала задумчиво и очень спокойно:
Елочка горит.
Ага, полыхает, подхватил кто-то из стоящих рядом со мной ребят.
Краем глаза я заметила, что в комнату вбежал высокий молодой парень, явно старше нас. Как он попал сюда? Его лицо показалось мне знакомым: кажется, он учился ранее в нашей школе.
Ого у вас тут веселье, невозмутимо сказал он, быстро проходя мимо нас к еще сильнее разгоревшейся праздничной елке.
Его голос выбил нас из оцепенения. Мы медленно начали пятиться к двери. Возникла небольшая суматоха и паника. Как во сне, я видела, как парень зачем-то распахивает окно и выбрасывает горящую елку через балкон первого этажа во двор. Откуда-то из небытия в его руках материализовался огнетушитель. Его силуэт скрылся в клубах дыма.
Пожарные приехали уже когда опасность миновала. Наш неожиданный спаситель коротко, по-деловому объяснил им ситуацию, попутно успокаивая разъяренных соседей:
Ну, что вы так серчаете, все же хорошо, никто не пострадал, все живы и здоровы, просто пионэры отрабатывали правила по ОБЖ9 по части спасения людей в экстренных ситуациях, шутил наш спаситель, очищая свою одежду и попутно отбиваясь от возмущенных жителей подъезда, с трудом сдерживая натиск из желающих раздать нам затрещины. Они больше не будут, да, пионэры? Вон какие молодцы, с улыбкой глядя на нас, подмигнул он. Стоят аки мышки, сбились в кучу и молчат. Ну, что застыли? Все живы? Ну, готовьте свои «уши» и «хвосты» для праведного родительского гнева и объяснений.
Андрюха, ну ты куда пропал? в проеме двери стоял бывший выпускник нашей школы, живущий парой этажей выше. Вроде вышел на минуту покурить на лестничную клетку и как сквозь землю провалился, все тебя ждут Ну вы затейливо отдыхаете, молодежь, оглядев нашу компанию, восхитился он. Вот это я понимаю, фейерверк, рассмотрев весь масштаб бедствия, творившегося в комнате, продолжил он и стал помогать отряхивать свитер на нашем спасителе.
***
Инта, ноябрь, 1988 год
Ключ упорно не хотел подходить к замочной скважине родительской квартиры. Я позвонила в дверь. За ней раздались шаги.
Вы кто? грубо спросила, открывая мне, моложавая женщина с котом на руках.
Я взглянула на входную табличку, желая убедиться, что номер на ней правильный.
Вы, наверное, старшая дочь владельцев квартиры? более спокойно продолжила новая хозяйка. Вам разве не сообщили? Они развелись и разъехались. Мы уже два месяца живем здесь, а родители ваши смутившись и подбирая правильную формулировку, осеклась женщина, ваш отец и вы теперь прописаны по другому адресу. У нас ключи остались, все никак не завезем вот, держите запасной комплект.
Взяв сунутые в руки ключи, я побрела к новому жилищу, начиная догадываться, почему последние месяцы отец не выходил со мной на связь и не высылал оплату за учебу в Сыктывкаре
Все разом встало на свои места, словно выстроилась в заданную канву разбросанная мозаика. Я вдруг явно поняла, что больше не надо создавать видимость игры в семейную идиллию, и мое место четко определено я распределена жить с отцом. Другие варианты даже не рассматривались женщиной, которую на протяжении пятнадцати лет я называла мамой и которая, неожиданно выйдя из многолетнего сценария игры в семью, забрав родного ребенка, не посчитала нужным уведомить меня. Меня словно вычеркнули за ненадобностью красивым учительским подчерком, без права на исправление.
Отныне мне предстояло решать свои проблемы самостоятельно, несмотря на совместное проживание с отцом, который занимал одну из руководящих должностей нашего северного городка и имел удивительную способность находиться в «балансе» со спиртными напитками. Он совершенно спокойно директорствовал целый день, проводя совещания. Вечером, придя домой, приводил себя в неадекватное состояние, но утром, к моему удивлению, выглядел словно после пробежки пышущий здоровьем молодец.
В сложившейся ситуации радовало одно: потеряв возможность продолжать учебу, я могла работать и получать приличную зарплату. Отец предоставил мне эту возможность в возглавляемом им УПК10. Финансовая независимость и планы на следующее лето придавали мне сил, и я с удовольствием окунулась в новую профессию. «Лаборант профориентации» это звучало непривычно для перестроечной страны, остро нуждающейся в новых кадрах, но сама работа представлялась мне увлекательной и интересной.
Последующие месяцы нашего с отцом совместного существования на одной жилплощади пролетели для меня в подготовке к поступлению в московский вуз. Все мое время занимала работа, неожиданно изменившая ранее принятые решения в выборе профессии (я планировала стать бухгалтером, закончив соответствующие курсы). К сожалению, к концу мая, не справившись с рабочими проблемами и неоправдавшимися карьерными ожиданиями, отец стал опять заходить в алкогольные пике. Обладая статусом разведенного и свободного мужчины, он собирал компании «единомышленников», сбегавших от бытовой семейной рутины в образовавшийся на базе нашей квартиры кружок по интересам.
Мои «прогулки» после работы становились все дольше, засиживаться у друзей было все неприличней. Несколько ночей, проведенных в городском туалете в ожидании окончания очередного «заседания» на нашей кухне, не вселяли уверенности в намеченных перспективах, но там было хотя бы тепло
***
Инта, май, 1989 год
Не выспалась? Ну извини, школьная компашка неожиданно нагрянула, пока родители на даче. Собрались вот, с некоторыми после выпускного лет пять не виделись, пошумели чуток, ну, ты тоже, знаешь не ожидала тебя увидеть в час ночи на пороге, суетилась, убирая посуду со стола, дочь нашей бывшей соседки, у которой я иногда ночевала.
Встав с кресла, я распахнула окно. Что мне было злиться на нее? Спасибо, что приютила, несмотря на лето, белыми ночами на Севере холодно. Наверное, отец уже оклемался и теперь уйдет на работу, можно возвращаться домой.
Пьяные, порой агрессивные, изматывающие отцовские возлияния обрушились на меня за последние недели с новой разрушительной силой.
Подруга весело делилась впечатлениями от вчерашних посиделок, я же раздумывала, куда можно будет пойти ночевать в ближайшую неделю. Все друзья и знакомые уже «охвачены».
Помогая собирать посуду со стола после веселой пирушки, я слушала ее веселое щебетание о впечатлениях от прошедшего вечера.
Вот это люди! услышала я знакомый мужской голос. Привет, юная поджигательница.
На пороге кухни стоял Андрей, тот самый парень, так самоотверженно бросившийся «выпроваживать» через балконную дверь нашу горящую новогоднюю елку два года назад.
А чего у вас дверь входная открыта настежь? рассматривая меня, продолжал говорить он, присаживаясь за стол. Чаи гонять собрались? Меня угостите? Я что вернулся: винил надо сегодня отдать, забыл у тебя, и бобину11 одну, надеюсь, не порвали, сто раз мотали одну и ту же песню.
Я неловко пристроилась на трехногий табурет, который так и норовил выскользнуть из-под меня.
Ты, наверное, на пожарника сдаешь? осторожно укладывая пластинки в обложки, обратился ко мне Андрей.
Нет, почему на пожарника? Я поступать в Москву собираюсь, через пару дней поеду, чуть изумившись, добавила я.
Да ты не обижайся, я так шучу, так говорят о тех, кто спит как убитый, весело ответил Андрей. А ты прямо как пожарный на посту, надо такую способность развить, как у тебя, спать, не обращая внимания на грохот басов12 и шум.
Не думаю, что обучение в этом умении тебе понравится, ответила я, увидев, как подруга подмигивает, подавая сигналы Андрею и намекая на прекращение расспросов. Я пойду, пожалуй.
Надь, у тебя же выходной, подруга засеменила следом за мной по коридору. Мы с тобой хотели по магазинам еще пройтись, в ювелирку завезли колечки, знакомая отложила, может, глянем? продолжала уговаривать она.
«Надежда, мой компас земной»13
Я обернулась: позади стоял Андрей, держа в руках забытый мною на табурете шелковый шарф.
Очень смешно, сказала я, не скрывая раздражения, подходя к нему и забирая шарф. Так меня дразнили в школьные годы дворовые дети, думала, с возрастом тема «компаса» утратит свою актуальность.
***
«Хам какой-то, сердито думала я всю дорогу домой, лавируя между дворовыми лужами. Потренировался бы он!»
С детства я оттачивала мастерство засыпать под монологи пьяного отца или вечные скандалы родителей в своей комнате. А как насчет силовых нагрузок кемарить, отогреваясь у батареи подъезда или городского туалета?
Я мысленно продолжала диалог, еще больше злясь на заставшие меня врасплох шутки парня.
«И что я так оправдывалась и разозлилась? думала я, уже подходя к дому. Ну, сплю и сплю так, как умею, вот такая я особенная!»
Отца дома не оказалось. На кухне меня ждал приготовленный завтрак с традиционной запиской «Буду поздно, ешь». На столе ютились две чашки с остатками кофе значит, опять кто-то из засидевшихся гостей отца ночевал у нас.
Вздохнув, я начала собирать в пакет стоящие пустые бутылки, число которых выросло за время моего отсутствия.
В дверь позвонили. Я резко распахнула ее, придерживая готовые выпасть из пакета бутылки.