Обедать путница решила в полдень, теми самыми продуктами, найденными в доме Васильевых. Продуктов нашлось не так, чтобы и много, но беглянка надеялась на то, что всегда можно извернуться и найти выход из сложной ситуации.
Можно заработать себе на пропитание. Правда, Алёна с трудом представляла, чем может заработать в этом мире глава строительной фирмы. Вряд ли местных крестьян интересуют тонкости отделки фасадов, качество определенной марки цемента и разруливание проблем с нерадивыми поставщиками.
Впрочем, молодая девушка не заморачивалась в крайнем случае, она не постесняется попросить или даже украсть. Для выживания себя любимой, можно пойти и на крайние меры. Опыт похищения вещей у нее имелся в сумке, потеснив Агату, находились стыренные у Плетенниковых шмотки штаны и рубаха. Шапку Алёна уже натянула на лоб, спрятав под ней, излишне длинную, по её мнению, косу.
Расслабившись, девушка потеряла бдительность и попалась.
Баламутень показался ей легкой тенью на свету, а, один раз взглянув в глаза нечисти, Алёна совершенно потерялась, мгновенно пав жертвой чар водного обитателя.
Темные, почти до черноты, глаза Баламутеня, утащили Алёну в зыбкую глубь помутненного сознания, а легкий свист, напоминающий нежную и печальную мелодию, заставил позабыть обо всем на свете.
Гнусно ухмыльнувшись, шлепнув яркими, отвислыми губами, Баламутень привычно ухватил девицу за талию и, кряхтя от напряжения, взвалил на плечо, ласково поглаживая добычу по упругой попке.
Девица и не вякнула, не пытаясь протестовать против столь фривольного обращения.
Продолжая лапать зачарованную жертву, сластолюбец, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поспешил в свое логово, а серебристый клубочек остался сиротливо валяться посреди лесной тропинки.
Алёна ощущала себя несколько странно она снова находилась в своей уютной квартирке, в спальне, где царили хром и зеркала, красуясь перед любимым мужем Олегом в том самом, купленном с определенной целью, вызывающе алом, нижнем белье, украшенном стразами.
Белье было дорогим и красивым и отлично смотрелось на Алёне. Она знала это совершенно точно, потому что глаза Олега горели страстно и несколько плотоядно.
Любимый, удобно устроившись в уютном кресле, протягивал к женушке руки и нежно шептал.
Иди ко мне, крошка! Покажи, что ты приготовила для меня, моя шалунья. Какие-такие прелести ты прячешь под своим обольстительным бельем?
Олег сроду не говорил Алёне подобных слов, приступая сразу к делу и предпочитая шептать милые глупости уже после завершения, так сказать, основного процесса, но происходящее, одурманенную колдовскими чарами, даму ничуть не смутило.
Люди меняются.
Олег протягивал руки и продолжал облизывать свои, излишне красные губы, Алёна нерешительно топталась на месте, а затем, неожиданно решила порадовать своего мужчину, устроив ему сеанс интимного танца.
Баламутень, широко распахнув хищную пасть, в совершенном обалдении наблюдал за тем, как его беспомощная жертва, индифферентно свисающая с покатого плеча, ожила, встрепенулась и, уцепившись обоими руками за ближайшую к ручью, молодую березку, легко выскользнула из хватки его лап, застыв в странной позе выпятив вперед полные, аппетитные груди, оттопырив попку и запрокинув голову вверх.
От удивления Баламутень споткнулся и плюхнулся прямо в ручей. Упитанная жаба Агата, возмущенно квакнув, вывалилась из холщовой сумки и проворно спряталась в траве. Глаза земноводного пучились от удивления подобного странного зрелища многоопытная Агата никогда не наблюдала.
Девица, сорвав с себя сарафан и оставшись в чем мать родила, принялась настойчиво приставать к несчастной березе. Она, то прижималась к ней грудью, то терлась задницей, то, зажимая ствол между стройных ножек, извивалась по змеиному, тяжело дыша и тряся косой от возбуждения.
Непристойные телодвижения, заметь их обычные жители деревни, довели бы Алёну Дмитриевну до плохого. В лучшем случае, бесстыжую девку просто и без затей, забили бы камнями, в худшем закопали бы в землю по самую шею и бросили гнить.
Но, посторонних зрителей на эротическом шоу, к счастью для попаданки, не оказалось, а, Баламутень.. Что, Баламутень? Поганый сластолюбец пучил глаза на женские выкрутасы и пускал слюни.
Танец вышел на славу в здравом состоянии Алёна Дмитриевна подобных телодвижений, ни в жизнь бы, не повторила. Все эти томные выгибания, бесстыжие знаки и страстные охи-ахи, могли бы и статую возбудить, не то что создание из плоти и крови.
Проделывала она все эти безобразия резво, бойко и горячо, издавая при этом звуки, вполне определенной тональности, от звучания которых, белесое тело Баламутеня приобрело багряный оттенок и начало чесаться.
Нечисть чужого мира понятия не имела о стриптизе, а в ушах Алёны Дмитриевны звучала хорошо знакомая, тягучая мелодия, заставляющая извиваться молодое, сильное тело и принимать, немыслимые в иной ситуации, позы.
Там, в женских фантазиях, Олег, определенно сошел с ума, впечатленный приватным танцем своей супруги. Вскочив с кресла, парень, тряхнув длинными волосами, схватил Алёну в охапку и, швырнув женщину на кровать, впился в губы страстным поцелуем.
Вцепился, точно пиявка, присосавшись намертво.
Оторвав жертву от березы и проворно облизав упругую грудь длинным, липким языком, Баламутень затянул добычу в свое логово, раздвинул стройные ножки и, ухая от возбуждения, приготовился к самому главному. Прежде всего он намеревался попробовать добычу на вкус, а уж затем, приступив к пиршеству, основательно подкрепиться и получить заслуженное наслаждение.
Никогда, даже в самом начале их жаркого знакомства, Олег не вел себя столь страстно и нетерпеливо. Алёне было несколько жаль своего красивого белья, но волна удовольствия захлестнула её с головой. Она плавилась в опытных руках любимого мужа, точно воск, а он, поглаживая женушку по груди, потянулся к сокровенному местечку, заставив Алёну вытянуться и застонать от удовольствия.
Каков шалунишка, широко разведенные в стороны ноги, ничуть не мешали Алёне Дмитриевне наслаждаться процессом и содрогаться от волн оргазма, которые накатывали одна за другой. Ох, как же мне хорошо, милый! Не останавливайся, любимый, только не останавливайся!
Естественно, Алёна обращалась к своему предателю-мужу, а не к страхолюдной нечисти. Это Олега она умоляла, это его ласки приводили женщину на пик блаженства.
Женщина орала в голос, возбужденная, горячая и готовая на все, а мерзкая нечисть, понимая, что добыча созрела, приготовился к самому главному к пиршеству плоти и энергетическому вампиризму. Совмещая приятное с полезным, Баламутень тешил свою похоть и тянул из несчастной жизненные соки.
Правда, взамен он дарил женщине неземное блаженство. Что значит пара-тройка лет, украденных в процессе, коли жертва кричит не от боли, а от наслаждения. Глядишь, ей понравится, и несчастная начнет сама искать встречи с обольстителем, на радость безотказному охмурителю.
Бывало, что жертвы Баламутеня так и угасали, отдавшись приятным ощущениям и позабыв о том, что платить за удовольствие приходится собственной жизнью.
И, как только Баламутень нацелился взять главный приз и нырнуть в сладкую, влажную норку, насладившись торжеством и победой, в руку Алёны Дмитриевны, появившись из пустоты, сам по себе, прыгнул волшебный клубочек, зачарованный бабой Ягой.
Наваждение спало.
Алёна Дмитриевна, вскрикнув от отвращения, обнаружила себя, абсолютно голой, перепачканной тиной и слизью, извивающейся под каким-то страшным, немытым, покрытым бородавками, незнакомым мужиком, чья лысая башка маячила перед её, вытаращенными в изумлении, глазами.
И если бы только башка! Неумытая тварь, совершенно точно пыталась её изнасиловать! Лишить невинности и это при том, что сама Алёна Дмитриевна с этой самой невинностью расставаться в самом ближайшем будущем, не собиралась. Чёрт возьми, да она только начала привыкать к мысли о том, что она молоденькая, чистая и невинная. А тут, такое безобразие! Порнуха в чистом виде!
Терпеть подобное бесчинство Алёна не собиралась. Ей не было никакого дела до похотливых потребностей наглого мужика, она не задумалась о том, как они очутились в странном месте, изображая борьбу в грязи. Нет, она просто поступила так, как на её месте, поступила бы, почти любая женщина, оказавшаяся в подобной ситуации Алёна заорала во всю мощь своих молодых легких, заорала не от удовольствия, а от ужаса и омерзения, от души пнув поганого насильника коленом в то самое, горячо оберегаемое, место.
Уязвимое и весьма болезненное, место.
Разумеется, Баламутень не принадлежал к роду людскому. Он не имел ничего общего с человеком, кроме уродливой, гуманоидной формы. Однако, получив коленом в пах, Баламутень взвыл, как самый обыкновенный, ударенный мужчина и скатился со своей жертвы, зажимая корявыми руками причинное место.
Алёна разъярилась. Как же так она, как тот Колобок, ускользнула от мельника и двух его похотливых сынков, а на ее добродетель снова покушаются. И, кто? Какой-то немытый урод, страшный и похотливый самец, принадлежащий к, неизвестному ей виду существ, топчется по её драгоценному газону? Мнёт пышный мех и разрешения не спрашивает? Полно, а разумен ли этот конкретный представитель непонятного вида или он живет примитивными инстинктами, а, именно жрет, срет и пытается размножаться.
Нет, рассмотрев насильника поближе, Алёна твердо решила такое размножаться не должно, ни в коем случае, права не имеет.
Баламутень прожил долгую, по людским меркам, жизнь, познав огромное количество девиц, но еще ни разу его чары не давали осечки.
Как же так? Ошеломлённая оказанным сопротивлением нечисть выглядела подавленно и испуганно Алёна, впавшая в раж, продолжала пинать странное создание ногой, обутой в добротный, кожаный туфель, а жаба Агата, выпавшая из сумки в процессе похищения, раздувшись от важности и пуча глаза, громко квакала, точно возмущенная мамаша, поймавшая соседского парня за лапаньем своей целомудренной дочурки.
«Целомудренная» попаданка, в последний раз пнув существо ногой в живот, гадливо скривилась.
Вот же мерзость. сплюнула Алёна, утирая рот, полный горькой слюны. И эта мерзость совала свой язык туда? женщину передернуло от отвращения. Возникла стойкая потребность в незамедлительной помывке, желательно в горячей воде и с дезсредством. Еще заразу какую от тебя подцеплю. скривилась Алёна. Интересно, какая мать родила подобную тварь?
Тварь возмущенно булькнула, колыхнув белесым брюхом логово Баламутеня оказалось разгромлено, сам он избит и перепуган, а попаданка, благодарно погладив клубочек бабы Яги, злобно скривилась.
Ну, падаль, рыкнула она на нечисть, которого слегка потряхивало от ужаса. ты мне должен, гад. Вся из-за тебя в грязи извазюкалась.
Баламутень понял, что влип нечисть он или нет, но в волшебном мире существуют свои законы. И он, выползя из грязной лужицы, в которую превратилось его, совсем еще недавно, уютное логово, бухнулся в ноги страшной женщине, отлупившей его.
Баламутень униженно кланялся, признавая право сильного, а Алёна, таращившая глаза на этакое чудо, понимающе хмыкнула.
Боишься? фыркнула она. Правильно делаешь баба Яга, женщина сурьезная, а я, как-никак, но её эмиссар. Понятно изъясняюсь, уродец? Эмиссар это значит, «доверенное лицо», тупица.
Нечисть притих баба Яга обитала где-то далеко, за Кудыкиной горой, но репутацию имела ещё ту. Такие создания, как Баламутень, ей на один зуб. Да, на тот самый, железный, а там, ещё, вдогонку, и костяной ногой прилететь может.
Жаба что-то заурчала на своем жабьем языке и Баламутень мелко затряс подбородком. Выглядело это отвратительно и мерзко. Алёну Дмитриевну передернуло и, вот это существо она приняла за Олега?
«Страшное колдовство, подумала попаданка, старательно маскирую собственный испуг под маской надменности. если бы не клубочек бабы Яги, быть мне изнасилованной и сожранной. Надобно узнать побольше о местной флоре и фауне вдруг, этакое несуразное и опасное, здесь не в единственном экземпляре водится. Фу, погань! Хорошо, очнулась вовремя от наваждения. Я, конечно, желаю встретить мужчину своей мечты, влюбиться, отдаться ему в порыве страсти и нарожать детишек. Но, это? Нет, это, совершенно точно, не мужчина и, тем более, не мужчина мечты.»
Должок за тобой, урод. напомнила Алёна, наскоро ополоснувшись в мелком ручье и снова натягивая на влажное тело опостылевший сарафан. Смотри мне, мерзавец, я тебя, в случае чего из-под земли достану.
Жаба одобряюще квакнула, и сама заползла в сумку.
Алёна вздохнула её убивало отсутствие нижнего белья. Сейчас сошло бы любое, пусть и не такое красивое, как у нее было в том мире.
Оглянувшись напоследок, женщина не заметила своего обидчика на берегу ручейка осталась сохнуть на солнышке неопрятная груда изломанного камыша и поникшая березка, столь успешно заменившая шест неумелой танцовщице.
Алёна густо покраснела докатилась, мать! Это же надо перепутала своего предателя-мужа с местным мутантом. Совсем сбрендила и расслабилась.
«Это тебе не твой родной город, детка. подумала попаданка. Здесь надо держать ухо востро, а иначе..»
Что, иначе, было понятно без слов изнасилуют и убьют, принесут в жертву или продадут в рабство. От местных жителей можно было ожидать чего угодно, но, вряд ли, гуманности. О правах человека, в здешних глухих местах, вряд ли кто слышал, а, уж, о толерантности не стоило и заикаться.
Отряхнувшись и все еще кривясь от брезгливости казалось, густая слизь существа расползлась по всему телу, девушка наскоро обтерлась, стирая слюни похотливого урода с собственного тела.
Рубашку придётся стирать. вздыхала попаданка, наскро споласкивая одежонку в ручье. Неприятно, конечно, путешествовать в мокром, но, что поделать? Соваться в Ждановку за обновками было опасно. Кто знает, во что местные селяне наряжают своих пугал?
Натянув на голое тело влажную рубаху, сердито цыкнув в сторону измятых камышей, Алёна двинулась вперед, следом за волшебным клубком, гадая о том, что ждет её впереди и холодея от дурных предчувствий.
*
Это за какие-такие заслуги, Белкиным такое счастье подвалило? брызгая слюной, вопил староста деревеньки Рябиновка, надвигаясь упитанной тушей на лесника, Тит Михайловича. Не знаю я ни о каких Белкиных, а с добром Васильевых поступим, как обчество решит, раз уж сгинули они все.
Все, да не все. прогудел Тит Михайлович, усмехнувшись в седые усы и наблюдая за потугами местной шишки присвоить то, что ему не принадлежит. Жив Ваньша..
Ваньша в служивые подался. староста, Митрохан Сорока возмущенно засопел. Он теперича к нашему обчеству отношения не имеет и потому..
Алёна Васильева грамотку отписала. Тит Михайлович строго взглянул на старосту, а затем и на многочисленное семейство Белкиных, глазевших на него с робкой надеждой. Все, чин по чину, как и положено. Сам посмотри. и протянул берестяную грамоту старосте.
Митрохан сердито засопел грамоту он разумел плохо, но Тит Михайлович, как ни крути, врать в таком важном для Рябиновки, деле, не станет.
Белкиным, так, Белкиным. махнул рукой недовольный Сорока, понимая, что урвать лишнее для себя любимого, в этот раз не получится. Нехай забирают, чего уж..