Не хочу, чуть мягче добавила девочка, нервно натягивая на ладони рукава водолазки.
Ксения Борисовна молча поставила на стол две чашки с чаем.
Что ж, неуверенно начал Юрий Михайлович. Если ты не хочешь
Не хочу! перебив, повторила Оля. Отправилась в коридор, долго шуршала курткой Зашла на кухню и положила перед родителями плитку шоколада: Вот! О традициях не забываю Молочного не было. Держите горький. Он полезней!
Когда уходила в свою комнату, в спину Оле донесся грустный голос отца:
Нет, она в этой школе точно какая-то странная стала! Может, ее там обижают?
Кого? Нашу Олю? глухо отвечала мама. Она такая компанейская девочка
Тогда, может, дело в том рыжем парнишке?
В эту минуту, выходя из кухни, Оля просто всей душой ненавидела взрослых. За их лицемерие. Нет, Оля такой не будет. Никаких тайн от людей, которые ей небезразличны
Девочка пропустила вперед Нортона, который рвался с ней в комнату. Вместе с собакой улеглась на кровать и крепко обняла питомца, который после прогулки под снегопадом пах псиной. Нортон сопел, нетерпеливо елозил. Он еще практически щенок, все никак не может усидеть на месте. Наконец пес притих и лежал рядом, мерно посапывая. За окном гулял ветер, и Олю после слез и мороза в тепле сморило. Быстро уснула, совсем позабыв про уроки. Спустя час, резко проснувшись, осмотрела погрузившуюся в сумерки комнату. За окном все так же шумел ветер, Нортон спал рядом. Никто из родителей в комнату не заходил. Интересно, мама столько раз звонила, а теперь молчит. Будет избегать разговора? Но и Оле говорить на эту тему сегодня не хотелось.
Девочка поднялась с кровати и вышла в темный коридор. Из спальни родителей доносился звук телевизора. Оля взяла в прихожей брошенный на пол рюкзак, принесла его в свою комнату. Зажгла настольную лампу и поморщилась. Голова гудела. Тогда Воробьева решила, что вот и наступит тот знаменательный день, когда в новую школу она придет без сделанных уроков.
Все так же мучаясь от мигрени, поставила на зарядку телефон. Первым делом снова набрала номер Жени, но парень не брал трубку. Тогда Оля быстро ответила на сообщение Рины. Написала: «Расскажу все завтра!», но что именно сказать ей, еще не придумала Почему-то не хотелось Синицыну посвящать во все это. Вот Жене бы она, наверное, о случившемся рассказала бы. Он бы не стал охать, ахать, вопить, как девчонка, и передавать по секрету это остальным. А в том, что Рина не будет держать язык за зубами, Оля не сомневалась. Девочка посмотрела в темное окно, за которым было так холодно и тоскливо Как и на душе. Сердце словно в лед заковало.
Может, Женя появился в сети? Оля снова уселась за стол и открыла ноутбук. Долго ждала, когда он загрузится. В последний раз Потупчик был в онлайне утром. Зато появилась новая заявка в друзья. Оля непроизвольно охнула, когда увидела, что к ней добавился Глеб Лисин.
Опубликовано в 23.00
ПРО ТО, ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО
И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО
«Хорошо: это когда в каждой строчке песни о любви узнаешь себя; когда честен с собой и другими; когда честны с тобой; хорошо это когда все вокруг счастливы и здоровы, а ты любишь такой сильной любовью, что вокруг разрушаются здания.
Плохо: это когда проклинаешь все на свете; плохо это боль, тоска, одиночество, предательство; предательство оно всегда настигает внезапно, нельзя к такому заранее подготовиться; только внутри раздается страшный хруст, будто тебе резко переломали позвоночник, и все ты обездвижен.
Плохо это когда хочется обрезать волосы, которые из-за постоянного ветра лезут в рот.
Мне плохо».
(K): Оля, не смей отрезать волосы! Слышишь?
(K): Мне нравятся девушки с длинными волосами;)
(S): А если я с короткими?
(K): Ты? Да хоть с зелеными! Тебя я буду любить всегда. Даже лысой:)
(S): У меня нет настроения шутить.
(K): Как поживает твоя любовь?
(S): Уже никак.
(K): Нужно быть идиотом, чтобы отпустить тебя
(K): Ты обжигаешь взглядом, и мир передо мною замирает.
(S): Говоришь так, будто мы знакомы.
(K): С тобой даже на расстоянии все мысли навылет.
(K): Улыбнешься и мне уже жарко.
(K): Буду без тебя корчиться, как от ударов.
(K): Не молчи!
(S): Ты поэт:)
(K): Я бедный влюбленный Кицунэ:) Знаешь, что я придумал?
(S): М?
(K): Каждую строчку, посвященную тебе, распечатаю на отдельном листе и передам лично.
(S): Вот как
(K): Да. Поэтому, если однажды к тебе подойдет человек с кипой бумаг (а я готов посвятить тебе тысячу комплиментов), знай это я признаюсь тебе в любви.
(S): Значит, это будет признанием?
(K): Конечно.
(S): И как мне на это реагировать?
(K): Признаться мне в ответ;)
(S): Я не буду ничего распечатывать. Предупреждаю!
(K): Одной твоей улыбки мне будет достаточно:)
(S):)
(K): Я хоть немного избавил тебя от грустных мыслей?
(S): Немного избавил!
(S): Спасибо!:)
(K): Нужно быть идиотом, чтобы отпустить тебя, Оля. А я не идиот. Не отпущу.
* * *
На следующий день в школу Оля собиралась лишь ко второму уроку. Первым должна быть биология, но учитель болел еще с прошлой недели. Для Оли «окно» только на руку. Во-первых, уроки по этому предмету делать не нужно, во-вторых, можно избежать завтрака с родителями. Конечно, постоянно прятаться не получится, вечером мама наверняка решится поговорить Оля одновременно боялась и ждала этого разговора. Нет, уж лучше жить в горькой правде, чем в сладкой лжи.
В школе Воробьева обнаружила, что кабинет алгебры до сих пор закрыт, а одноклассники с гомоном толпятся в коридоре.
Алгебры тоже не будет? поинтересовалась Оля, подойдя к подругам.
Не знаем, пожала плечами Рина, но все очень на это надеемся. Два «окна» подряд! Круто!
Затем Синицына внимательно посмотрела на Олю, а та быстро отвела взгляд. О вчерашнем говорить все-таки не хотелось. Тогда Рина сама перевела тему:
Не слышали, нашего нарушителя порядка еще не вычислили?
А должны? удивилась Яна.
Ну, конечно! фыркнула Рина. Камеры в коридоре стоят. Кто-то себя самым умным вообразил, а на деле полный кретин!
Оля осторожно осмотрела одноклассников, но Женю в толпе не заметила При этом сердце так отчаянно заколотилось, что каждый удар отдавался в ушах.
А Женю никто не видел? взволнованно спросила Воробьева.
Парень так и не появлялся в сети. Оля боялась, как бы ничего с ним не случилось
Потупчика? удивилась Рина. Да кому он сдался. Нет, никто его не видел!
Ага! подключилась Яна. Какой еще Женя, когда тебя вчера из школы под белы рученьки Лисин выводил!
Девчонки не спускали с Оли любопытных взглядов, а Воробьева между тем заметила, что в коридоре появилась Цвета. Константинова специально приходила перед самым звонком, видимо, чтобы меньше с другими одноклассниками пересекаться.
Вы сегодня с Глебом уже виделись? громко вопросила Рина.
Оля только поморщилась.
Девчонки, пожалуйста, не будем об этом! попросила она. Оля испугалась, что Цветолина может услышать. Константинова как раз в это время проходила мимо их дружной компании. Подойдя к подоконнику, Цвета молча бросила на него рюкзак и уставилась в телефон.
Да ты ж наша стеснюлька! широко улыбнулась Синицына. У нее аж щечки покраснели, бабы, смотрите!
Ох, когда дело касается Лисина, я сама горю! согласилась Пучкова.
Тебе-то чего гореть? удивился кто-то из девчонок. Никитку своего обхаживай!..
Никитка это так, буркнула Яна. Синица в руках
Раздался звонок. Но кабинет десятиклассникам по-прежнему никто не открывал
Может, в учительскую сбегать? предложила Оля.
Какая учительская? нахмурилась Рина. Чтоб сдвоенный урок поставили? Вот еще! Ты, Воробьева, святая простота. Ждем десять минут и сваливаем.
Внезапно в конце коридора раздался визг, а затем грянул громкий мужской хохот.
В чем дело? забеспокоилась Оля.
Синицына, приподнявшись на носочки, пыталась рассмотреть, что у одноклассников вызвало такое веселье.
Да Игошина опять орет! наконец равнодушно пожала плечами Рина. Вы, кстати, знаете, что у Иго-гоши парень есть?
Что?
Да ладно!
Ага! Рина довольно кивнула. Их Филимонов вчера заприметил. Мы уже в чатике обсудили, поржали. На вид такой же отшибленный, как Юлька. За ручку по парку ходят, носы морозят, ну, умора!
Оля осторожно обернулась и посмотрела в сторону Игошиной. Та стояла красная, как рак, а Филимонов с наглой ухмылочкой что-то ей тихо говорил. Цветолина тоже выглядывала поверх голов, пытаясь разобраться, что же там происходит.
Иго-гоша, ты мне скажи, слышался насмешливый голос Вадика, вы со своим парнем уже того самого? Ну? И как ты могла меня променять на такого додика?
Парни рядом снова рассмеялись. А Юля, кажется, едва сдерживала злые слезы.
Ладно, давай прощальный поцелуй, ну же! Ты ведь теперь умеешь целоваться? Вадик попытался схватить Игошину за руку, но девчонка снова взвизгнула и, уже не сдерживая слез, побежала по коридору.
Во шальная! проводив взглядом Юлю, проговорила Рина. Филимоныч, конечно, временами борщит со своими приставаниями к Иго-гоше.
Оля заметила, что Цвета, схватив рюкзак с подоконника, направилась вслед за Игошиной. Воробьева, сама от себя не ожидая, тоже сорвалась с места.
Оль, ты-то куда? растерянно выкрикнула ей в спину Синицына.
Оля не сразу нашла девчонок. Сначала выбежала в пустой после звонка коридор, растерянно потопталась у расписания Потом быстро спустилась по лестнице и тут-то услышала жалобные всхлипы.
За что он так со мной? Столько гадких вещей все время говорит! рыдала Игошина.
Оля осторожно заглянула под лестницу. Цвета и Юля сидели на полу, их рюкзаки были брошены рядом. Игошина обхватила колени руками, и по ее щекам вовсю катились крупные слезы. Цветолина устало прижалась спиной к стене, вытянув ноги.
Пошли ты его к черту! проговорила Константинова. Зачем реагируешь?
Н-не могу! всхлипнула Юля. К ч-черту Язык не п-повернется т-такое сказать ему
Оля решила, что хватит уже с нее подглядываний и подслушиваний. Молча вышла к девчонкам и села рядом с Юлей.
Игошина с удивлением посмотрела на Воробьеву, рукавом вытерев с лица слезы. Цвета даже бровью не повела. Так и сидела, глядя в одну точку. На первом этаже была открыта дверь одного из классов, и до девочек доносился строгий голос англичанки: «For homework you were to»[2]
Может, он в тебя влюблен? осторожно предположила Оля. Ей нравилось все объяснять любовью. Хотя такая жестокость не очень походила на возвышенные чувства.
Юля только нервно рассмеялась, а Цветолина зло проговорила:
Гад он последний, типичный абьюзер! Константинова повернулась к Юле: Но если я за тебя вступлюсь, это будет совсем не то, понимаешь? Ты сама должна поставить Филимонова на место.
Н-не могу-у! снова залилась горькими слезами Игошина.
А почему мы не можем за Юлю вступиться? удивилась Оля. В первый день ей было страшно выступать против новых одноклассников, но теперь она разведала обстановку и готова дать отпор противному Вадику Филимонову, который ничего из себя не представляет.
Цветолина только поморщилась:
Потому что Юля должна собственноручно это прекратить. Понять, что это не страшно! А если в будущем такое повторится в институте, в личной жизни? Так и будешь из себя бедную овцу строить?
Оле показалось, что Цвета говорит с Игошиной слишком уж жестко, отчитывает ее, будто вела себя ужасно Игошина, а не Филимонов. Юля снова всхлипнула, и Оля, не выдержав, обняла одноклассницу за плечи.
Как же Юля это прекратит, если она мягкий и добрый человечек? нахмурившись, спросила у Цветы Оля.
Вот пока она сама к себе не перестанет относиться как к «мягкому человечку» усмехнулась Цвета. Мягкой нужно быть с теми, кто тебя любит и ценит. А этого Филимонова шли куда подальше, серьезно! Поставь его раз на место. Ну, скажи ему в ответ хоть слово!
Тебе кажется, это так просто? укоризненно покачала головой Оля, поглаживая Юлю по волосам.
Тебе н-не понять! тут же всхлипнула Игошина.
Тогда Цветолина убежденно произнесла:
Поверь, я, как никто другой, знаю, о чем говорю!
Оля с удивлением покосилась на Цвету. Да и Игошина посмотрела на Константинову с подозрением. И это говорит девчонка, с которой хотят подружиться все десятиклассницы? Из уст Цветолины эти фразы звучали скорее как издевка.
Под лестницу заглянул Игнат.
Еле как вас нашел. Атас! прошипел парень, глядя при этом исключительно на Олю. Воробьеву Игнат уважал. Она единственная, кто давал в классе списать. Поэтому он и бросился на поиски сбежавших девчонок. В знак признательности. Алгебра все-таки будет! Правда, половина класса уже разбрелась. Но я пришел вас предупредить! Кто на урок идет?
Игошина тут же вскочила на ноги:
Я обязательно иду!
Оля тоже хотела подняться, но искоса посмотрела на Цвету, которая даже не шелохнулась. Тогда Воробьева осталась сидеть на месте.
Оль, а ты? спросил Игнат.
Не, вяло отозвалась девочка.
Игнат пожал плечами и уже было развернулся вслед за ускакавшей Игошиной, когда Оля выкрикнула:
Игнатик! А Рина пошла на урок?
Кто? Катюха? Игнат расхохотался. Да они с Пучковой первыми с алгебры свинтили!
Понятно, хмыкнула Оля. Ну, тогда я точно не пойду!
Игнат только головой покачал.
Я так и думал!
Парень ушел, а Цвета и Оля продолжили молча сидеть на полу.
Как дела? не выдержала Воробьева, покосившись на Цвету.
Дерьмово, ответила Цветолина.
Аналогично, вздохнула Оля, вспомнив о родителях и пропавшем Жене
Цвета молча теребила в руках лямку от своего черного рюкзака. Англичанка продолжала: «Stop talking! Тополицкий!» А затем чье-то неуверенное блеяние: «Excuse me!» Дружный смех
Зачем ты втолковываешь эти глупости Юле? не выдержала Воробьева.
Цвета повернулась к Оле и вздернула красиво очерченную бровь.
Глупости? спросила она.
Ну да неуверенно продолжила Оля. Ясно же, что с Игошиной этот номер не пройдет! Ну, скажет она ему слово, он ей два Едких, еще более ранящих! Юлька только в себе замкнется, а Филимонов сильнее обозлится. Таких, как Вадик, только могила исправит. Ничего до него не дойдет! Хотя вот если бы мы все его осудили
Цвета пожала плечами и продолжала молчать.
И вообще ты не имеешь права раздавать такие советы при твоем положении.
И что у меня за положение, Оля Воробьева? рассмеялась Цвета.
Ой, будто ты не понимаешь! рассердилась Оля. Снисходительный смех Цветы выбил ее из колеи.
Честно, не понимаю! Цветолина повернулась к Оле. Зачем ты дружишь с такими, как Синицына и Пучкова?
А чем они плохи? нахмурилась Оля.
Чем плохи? Цвета сделала вид, будто задумалась. Хотя бы тем, что думают, будто имеют право смеяться над Юлей Игошиной и перемывать другим косточки.
Смеяться над Игошиной некрасиво и низко! кивнула Оля. Ну а «перемывать косточки» Это же обычный девчачий треп!
Даже если перемывают тебе за твоей же спиной?
Мне? тут же вскинулась Оля. Ты что-то слышала?
Я специально прихожу в школу минута в минуту, чтобы этого не слышать, ответила Цвета.
Не все такие правильные, буркнула Оля. Будто ты сейчас не то же самое делаешь. И плевать, кто кому и что перемывает! добавила она, впрочем, не очень уверенно.
Цвета снова негромко рассмеялась и только ниже опустила голову. Нервно сжала лямку рюкзака в руке.
А что смешного? Можно подумать, в твоей прежней школе девчонки были другими, не успокаивалась Оля. Хотя ей и самой порой надоедала пустая болтовня Синицыной и свиты, сейчас Воробьева испытывала противоречивые чувства. Будто Константинова высокомерно парит над всеми и считает себя выше других.
Абсолютно такие же! пожала плечами Цвета. В том-то и беда
Оля молчала. Нет, в ее прежнем классе девчонки были хорошими. Дружными, сплоченными. Сплетничали, конечно, не без этого Но от старой школы у Оли остались исключительно хорошие воспоминания. А Цвета такая озлобленная Внезапно Воробьеву осенило: