Тим! Ну я ведь серьезно послезавтра день рождения владельца канала, мы приглашены на банкет, а теперь
А теперь ты можешь поехать туда одна, я не возражаю. А владелец в курсе, что я срочно вылетаю в Вольск. Тимофей критически осмотрел содержимое чемодана, прикидывая, все ли необходимое собрал, и закрыл его. Так что не вижу проблемы, Милуша.
Но как я буду выглядеть, если приеду на банкет одна?
Выглядеть ты будешь прекрасно, как всегда, рассмеялся Тимофей, подходя к ней и обнимая за талию. Купишь себе новое платье, туфли съездишь в салон красоты в общем, займешься всем, что так любишь, а потом поедешь в ресторан и будешь общаться с людьми, которые мне лично противны, но тебе почему-то приятны, только и всего. А я в это время буду работать. Каждому свое.
Но почему непременно нужно куда-то лететь?
Потому что тема моего расследования там. И я должен все как следует разнюхать, понимаешь? Если все, что я узнал, правда, то у меня в руках реальный шанс снять убойный репортаж. Даже не репортаж целый документальный фильм можно будет сделать, понимаешь?
По глазам он видел, что не понимает. Да она вообще мало что понимала в его работе, ее это интересовало только в связи с количеством приглашений на модные мероприятия, а то, что иной раз Тимофей ночами не спит, буквально по строчкам вымучивая новый материал или сценарий для передачи, Мила, конечно, предпочитала не замечать.
Иногда Колесников начинал смотреть на женщину рядом с собой трезвым взглядом и даже подумывал расстаться, но потом, взвесив все «за» и «против», остывал. Спутница ему была необходима: какие-то протокольные мероприятия он игнорировать не мог, и там чаще всего рядом нужна была дама, а Мила в этом плане подходила идеально. При всей своей недалекости и какой-то дремучей необразованности (что, конечно, довольно странно для девушки, окончившей, по ее словам, институт искусств где-то в провинции) Мила умела так изящно и многозначительно молчать, что у собеседника складывалось впечатление о ее напряженной внутренней жизни, о наличии глубоких мыслей, делиться которыми она просто не хочет.
Мила нравилась его друзьям, умела не выставлять Тимофея в неприглядном свете, напротив если уж ей приходилось что-то говорить, то темой всегда был Колесников и то, как он умен, талантлив и гениален. Словом, Мила была образцовой содержанкой во всех смыслах этого слова и поддерживала имидж Тимофея, а большего он от нее и не требовал. Кроме того, она была очень хороша в постели, и это тоже являлось несомненным плюсом. Так что менять шило на мыло Колесников не спешил. А поговорить ну, разговоров ему хватало и на работе.
Может быть, я поеду с тобой? вдруг произнесла Мила, обвивая его шею руками, и Тимофей от неожиданности даже вздрогнул:
Что?! Куда ты поедешь?
С тобой, повторила она. Я хочу полететь с тобой в этот Вольск, что тут странного?
Это не то чтобы странно, это даже как-то глупо лететь со мной в провинциальный город, о существовании которого ты наверняка услышала только что.
Ты в этом уверен? прищурилась Мила. Может, я всю жизнь мечтала там оказаться Ну что тебе стоит взять меня с собой, а?
Дорогая, да ты с ума сошла! расхохотался он, подхватывая Милу на руки. Это тебе не отель «пять звезд», не европейский курорт, даже не турецкое побережье это провинциальный город, где всего пара хороших гостиниц. Там совершенно другой уровень сервиса, другой уровень жизни, там никто тебе с утра овсянку любимой фирмы искать не станет.
Ты так говоришь, как будто я родилась и жила в царских хоромах! вдруг огрызнулась Мила и потребовала: Отпусти!
Тимофей удивился еще сильнее:
В каком смысле?
Поставь меня на пол! Я иду спать!
Он выполнил требование, и Мила, развернувшись, быстрыми шагами покинула комнату, на ходу прихватив лежавший в кресле плед. Тимофей услышал, как она спускается вниз, и понял, что девушка действительно пошла спать, причем в гостевую спальню на первом этаже.
Интересно, чем это я так ее зацепил? пробормотал он, очень удивленный таким поведением.
Мила никогда не рассказывала о своей прошлой жизни, только упомянула вскользь, что мать давно умерла, а отец живет где-то на Севере, но названия города Тимофей никогда не слышал. Он даже паспорта ее толком не видел, даже в голову не приходило что-то в нем рассматривать.
Да и черт с тобой, дуйся, пробормотал Колесников, сбрасывая покрывало с большой кровати прямо на пол. Мне вставать в безумную рань, а я должен под твои капризы подстраиваться
Он уже почти заснул, когда на тумбочке рядом брякнул мобильный пришло сообщение.
Протянув руку, Тимофей увидел банковский отчет о потраченной сумме. Мила заказала очередную дорогущую сумку.
Город Вольск, год назад
Васёна потеряла покой, сон и аппетит. Задавшись целью выяснить связь между убийцей Вознесенским и бизнесменом Тиханевичем, она постоянно сидела в интернете, все глубже зарываясь в чужие жизни. И если с Вознесенским все было более-менее понятно, поскольку даже большой телевизионный цикл о расследовании серии убийств был снят одним московским телеканалом, и это не считая многочисленных статей, то вот биография Тиханевича казалась ей абсолютно странной.
Материалов о нем нашлось крайне мало, можно сказать совсем ничего, только какие-то белорусские издания, а в России о нем как будто и не знали, хотя Васёна нашла упоминания о том, что родился и жил до начала нулевых бизнесмен именно здесь. Но кем был, чем занимался оставалось тайной.
Ну так ведь не бывает Он же не мог начать что-то делать только в Минске, почему-то же он именно там оказался? Она сняла очки и зажмурилась в глаза словно горсть песка бросили, рука непроизвольно потянулась к верхнему ящику стола, где всегда хранился пузырек с хорошими глазными каплями, снимавшими такие неприятные проявления «излишнего трудоголизма», как называл это отец.
Препарат принес небольшое облегчение, Васёна отодвинулась от стола и вспомнила, что сегодня еще ничего не ела. У нее был выходной, и, проснувшись утром и совершив традиционную пробежку, она сразу же уселась за стол в отцовском кабинете и погрузилась в поиски информации. Ей казалось, что она не так много времени провела за этим делом, однако часы на столе демонстрировали обратное было уже почти семь часов вечера.
Ого пробормотала Васёна, для верности взяв тяжелые бронзовые часы в руку и поднося к глазам. Однако То-то я и думаю, а чего это так подташнивает
Выбравшись из-за стола, она уныло побрела в кухню. Готовить Василиса не любила и не особо умела. Раньше этим занималась бабушка, потом, конечно, пришлось самой, но Васёна предпочитала обходиться либо походами в кафе, либо просто доставкой готовой еды. Когда возвращался отец, устраивал настоящие пиршества вот уж кто был фанатом кулинарии во всех ее проявлениях. Ему нравилось стоять у плиты, пробовать какие-то новые вкусы, он умел готовить и национальные блюда тех мест, куда чаще всего ездил в командировки.
В кого ты у меня такая безрукая, Васёна? спрашивал он со вздохом, наблюдая за тем, как единственная дочь не может нормально очистить от шелухи луковицу. Кто тебя замуж-то возьмет, а? Разве что Ромка Васильев ему тоже все равно, что в рот тащить, так и будете на пару в столовку бегать.
А мы и бегаем, радостно сообщала дочь, заклеивая пластырем порез на пальце.
Даже не сомневаюсь, снова вздыхал Владимир Михайлович.
Но Васёна никогда не переживала по поводу отсутствия у себя кулинарных талантов, ей хотелось добиться признания в профессии, а не получить звание образцовой домохозяйки. К счастью, в современном мире уже можно было позволить себе не травиться собственной невкусной едой, а заказать что-то более приятное с доставкой, чем она и пользовалась.
Приобщившись в очередной раз к благам цивилизации, Васёна уселась у окна ждать доставщика с заказом, попутно просматривая распечатанную статью из очередной минской газеты.
«Надо бы, конечно, найти какой-то источник в правоохранительных органах не тот, что у меня сейчас есть, а кого-то с возможностями побольше».
Ее источник одноклассник Лешка Карамышев, работавший в одном из районных отделений полиции, мог, конечно, немного, но материал для заметок подбрасывал регулярно, а на большее его скромного звания и должности пока не хватало, но Васёна была благодарна и за это.
Тебе, дочь, не хватает солидности, шутил отец. Ну, сама посуди: кто такую пигалицу всерьез воспринимать будет? Уж точно не пресс-служба городского управления, не говоря уж об области.
И что теперь из-за внешности амбиции свои куда-нибудь засунуть? Что ж вы с мамой меня такую родили-то? Ты вон почти два метра, красавец, мама, наверное, тоже была не из последних какая-то странная комбинация генов вышла, не кажется тебе?
При упоминании о матери отец всегда мрачнел, замыкался и сворачивал разговор, какой бы темы он ни касался. Он никогда не спрашивал у Васёны, помнит ли она маму, как будто боялся, что ответ окажется отрицательным. Маму она действительно не помнила совсем то есть не могла представить ее четко, все больше в памяти возникал размытый силуэт, длинные вьющиеся волосы, почему-то всегда белое платье с широкой длинной юбкой и запах.
Вот запах духов Васёна помнила совершенно четко, даже знала, как они назывались «Фуэте», рижские, маленький ребристый флакончик с черной пробкой. Ей очень хотелось такие же, но отец, углядев однажды в ее руках тот последний флакончик, что остался от мамы, забрал его и унес к себе в кабинет, а Васёне назавтра поставил на туалетный столик запечатанную коробочку с красивым пузырьком в виде зеленого яблока.
Она ничего не сказала, но запомнила этот поступок отца он не хотел, чтобы мамин аромат носил кто-то еще, пусть даже это родная дочь. Васёна не обиделась, но на «Фуэте» не покушалась больше никогда, а старенький флакончик с остатками духов так и стоял в отцовском кабинете, на самой высокой книжной полке за стеклом.
Я, видно, здорово проголодалась, пробормотала Васёна, ишь, как мысли скачут: со статьи на Лешку, потом на папу и мамины духи Надо все-таки перерыв сделать. И где этот доставщик, в конце концов, я так тут и умру голодной смертью
Роман приехал, когда Васёна уже приканчивала огромную пиццу и едва дышала от удовольствия и большого количества еды.
Ч-чем это у тебя п-пахнет? поведя носом, спросил он еще в прихожей.
Ты слегка опоздал, но еще можешь присоединиться, там осталась пара кусочков. Васёна вытерла салфеткой пальцы и вздохнула: Почему все, что я съедаю, проваливается куда-то, а не оседает, например, на боках?
Да ты в-ведьма, расхохотался Роман, входя в кухню и обводя взглядом пустую коробку от большой пиццы и несколько таких же, опустошенных почти до дна контейнеров из-под салатов.
Ну и ладно! Мой руки, я тебе сейчас разогрею.
А это ч-что? Роман зацепил пальцами один из распечатанных листков, пробежал глазами. Все-таки к-копаешь?
Негде мне копать, засовывая в микроволновку тарелку с оставшимися кусками пиццы, вздохнула она. Понимаешь, такое впечатление, что до Беларуси этот Тиханевич и не жил вовсе. Вся его история там, а ведь родился и вырос он здесь, в России, и жил, похоже, до начала нулевых тоже тут. Но никакой информации вообще так ведь не бывает?
Ну п-почему? Он мог вполне п-подправить биографию, если за ним в-водились какие-то г-грешки, например, усаживаясь к столу, сказал Роман. По в-возрасту он вполне мог быть тут к-кем угодно, в том числе и б-бандюком каким а они п-практиковали такие вещи п-подчистить за собой, если б-была возможность.
Погоди-ка, Васёна забралась на стул с ногами, подперла голову кулаком и вопросительно уставилась на Васильева, придвинувшего к себе контейнер с остатками «столичного» салата, ты хочешь сказать, что бизнесмен Тиханевич может оказаться вовсе не бизнесменом?
И д-даже не Тиханевичем, кивнул Роман, отправляя в рот салат.
Но выходит, у меня тогда совсем нет шансов? расстроенно спросила Васёна.
Ш-шанс есть всегда. Только объясни: т-тебе зачем это н-надо?
Она сорвалась со стула, убежала в кабинет отца и вернулась оттуда с ворохом каких-то распечаток. Небрежно сдвинув на самый край стола контейнеры, а коробку от пиццы отправив на подоконник, Васёна принялась раскладывать листки перед Романом.
А затем, что мне кажется понимаешь, между этим Тиханевичем и маньяком Вознесенским непременно должна быть связь. Конечно, существует вероятность, что при наборе текста вставили не ту картинку, но она очень мала, согласись? Она ткнула в распечатанный фоторобот с минского сайта и в ту фотографию, что принес ей сам Роман. Ну не может быть таких совпадений. Это один и тот же человек но совершенно непонятно, почему его ищут в Минске, когда он давно сидит в настолько зарытом учреждении, что оттуда никогда не было побегов.
И ч-что? не понял Роман, свободной рукой взяв оба листка и глядя на них.
Как что? На фото Вознесенский? А ищут-то брата Тиханевича. И еще она выдержала многозначительную паузу. Я вчера вечером на работе задержалась, меня охранник выпроваживать пришел, и мы разговорились. И знаешь, кем он оказался? Бывшим оперативником, который как раз по делу Вознесенского и работал! торжествующе выдала Васёна.
И ты, к-конечно, сунулась к нему с р-распечатками, да?
Да! А что такого? И он подтвердил, что на снимке как раз Леонид Вознесенский. Но вот дальше Васёна задумалась на секунду. Знаешь, мне почему-то показалось, что он не хочет говорить об этом именно со мной. То ли я на него впечатления не произвела, то ли он к женщинам с недоверием Она умоляюще посмотрела на закончившего жевать Романа. Но он наверняка знает об этом деле все, раз работал, правда же?
Васильев усмехнулся:
И ты х-хочешь, чтобы с ним в-встретился я?
Рома! Ее голос сделался просительным. Ромочка, ну помоги мне, пожалуйста! Охранник не станет больше говорить со мной, а
А м-мне непременно р-раскроет душу, усмехнулся Роман, откидываясь на высокую спинку стула. Т-ты, Васёна, авантюристка. Ну и к-как, по-твоему, я к нему п-подберусь? «З-здрасьте, дядя, мне бы про м-маньяка поговорить?» Д-догадываешься, куда он меня п-пошлет?
Но ты ведь можешь сказать, что тебе заказали, например, статью о ветеранах полиции?
Я же не ж-журналист, я редактор и немного ф-фотограф.
Ты фотокорреспондент, просто ленивый очень и сам писать ничего не хочешь. Но прикинуться-то на час-другой можно? не отставала Васёна.
Тебя В-вовка не учил, что врать нех-хорошо?
Да где тут вранье?! искренне удивилась она. Я же не предлагаю ничего страшного! И твою статью можем потом на нашем портале опубликовать ко Дню милиции, например, чтобы вообще все по-честному было.
В-вечно ты меня т-толкаешь на к-криминал, вздохнул Васильев, понимая, что Васёна теперь ни за что не отцепится.
Как тебе не стыдно? возмутилась она. Где тут криминал?
Ох, ч-чувствую, оторвет мне В-вовка голову, пробормотал Роман, вынимая из кармана потрепанную записную книжку. К-как, говоришь, з-зовут охранника?
Город Вольск, наши дни
Ева крайне мало времени проводила в интернете. У нее не было аккаунтов в соцсетях: зачем, если общаться все равно не с кем? По утрам она наскоро просматривала пару местных новостных сайтов и тут же выключала старенький компьютер. Ей куда больше нравилось читать книги вот тут у нее был целый мир, в котором Ева не чувствовала себя брошенной, одинокой, никому не нужной.
Стоило открыть книгу и все, собственная жизнь переставала быть важной, появлялась другая, та, которую проживали выдуманные кем-то герои, и Ева вместе с ними.